Верная долгу: трагическая история Анны Демидовой
В страшном подвале Ипатьевского дома вместе с семью членами Царской семьи в ночь с 16 на 17 июля 1918 года были казнены и их слуги: доктор Е.С. Боткин, повар И.М. Харитонов, камердинер А.Е. Трупп и горничная А.С. Демидова. Эти люди остались верными долгу, чести и присяге и мужественно пошли на смерть, проявив глубину христианского смирения и жертвенную любовь. Они сделали свой выбор между жизнью и смертью «за други своя», и этот выбор стал духовным подвигом и примером верности на все века.
После отречения государя императора Николая II от престола почти все приближенные подло покинули Царскую семью, забыв о клятве верности, принесенной в свое время Помазаннику Божьему. Обласканные властью и почестями, сановные господа и представители дворянской элиты разбежались кто куда. Затем последовал домашний арест Романовых, ссылка в Тобольск, куда с бывшим царем поехали слуги, не пожелавшие покинуть императорскую семью в годину испытаний. Среди них была горничная императрицы Анна Степановна Демидова. Она же последовала за царственными страстотерпцами в Екатеринбург и вместе с ними приняла мученическую смерть.
Анна Степановна Демидова родилась 14/27 января 1878 года в Череповце, в состоятельной мещанской семье Степана Александровича и Марии Ефимовны Демидовых. Демидовы издавна были известны в городе как глубоко верующие люди и щедрые благотворители. Прапрадед Анны, Василий Никифорович, на свои средства открыл в Череповце первое училище. Дед Анны, Александр Андреевич Демидов, был старостой Воскресенского собора. Отец ее был гласным Череповецкой городской думы и уездного земского собрания членов городской управы, а также председателем «Череповецкого общества взаимного от огня страхования». У Анны были два брата и младшая сестра Елизавета, с которой она была особенно дружна.
Анна Демидова (Нюта, как звали ее домашние) сначала училась в двухклассной школе при Иоанно-Предтеченском Леушинском монастыре, основанном известной игуменией Таисией, духовной дочерью праведного Иоанна Кронштадтского. По окончании этой подготовительной школы Анна продолжила образование в шестилетней «Учительской женской школе с рукодельными классами» при этом же монастыре. Преподавание в ней велось на уровне высшего учебного заведения. Игумения Таисия написала программу обучения воспитанниц, которая включала такие предметы, как Закон Божий, русская словесность, иностранные языки, арифметика, история, естествознание, музыка. В Леушинских школах очень серьезно было поставлено обучение рукоделию, иконописи, живописи. Настоятельница уделяла большое внимание воспитанию в ученицах высоких моральных качеств: глубокой веры, трудолюбия, стремления к добру, чувства ответственности и долга. Плоды этого воспитания видны в будущих жизненных поступках Анны. По окончании с отличием учительской школы в 1898 году Анна Демидова получила аттестат домашней учительницы.
Владение искусством рукоделия сыграло решающую роль в дальнейшей судьбе Анны. По семейному преданию, на одной из выставок рукодельных работ Леушинского монастыря императрице приглянулись работы Анны Демидовой, и Александра Федоровна, будучи сама искусной вышивальщицей, пригласила девушку служить во дворце в качестве горничной. 13 января 1898 года 20-летняя Анна была «определена к комнатам Е.И.В. Государыни Императрицы Александры Федоровны» и получила штатную должность камер-юнгферы. За эту службу ей и ее родственникам было пожаловано потомственное дворянство.
На долгие годы поселилась Анна в Александровском дворце. Скромная, добрая, услужливая девушка с ровным характером быстро вписалась в семью, заслужив благосклонность императрицы и любовь ее детей. Она ответственно относилась к своим обязанностям, главная из которых состояла в обучении великих княжон рукодельному мастерству: шитью, вышиванию, вязанию. Иногда она была и их няней.
«Сейчас иду спать. Нюта меня причесывает», – писала однажды великая княжна Ольга отцу.
Нюта Демидова была очень привязана к Царской семье, великие княжны отвечали ей взаимностью. Особенно полюбила Нюта младшую царскую дочь Анастасию, в воспитании которой она принимала участие с самого раннего ее детства. В семье сестры Анны сохранилась открытка, посланная Анастасией Анне:
«Поздравляю мадмуазель Анну! Анастасия. До скорой встречи».
Был у Нюты жених – инженер Н. Н. Эрсберг, брат комнатной девушки при царских дочерях Елизаветы Эрсберг. Дело шло к свадьбе, однако брак не состоялся. Видимо, Анна не пожелала расстаться с Царской семьей, зная, что комнатные девушки, вышедшие замуж, сразу же лишались места. Воспитанница Леушинского монастыря, Анна писала родным, что службу у Помазанника Божия воспринимает как послушание и по своей воле никогда эту службу не оставит. Она с любовью рассказывала родным о Царской семье. Сам государь называл ее по имени-отчеству, а государыня в письме к А.А. Вырубовой говорила о ней: «моя хорошая большая Нюта Демидова». До наших дней дошло и поздравление Анне от царицы:
«Милую Анну Степановну сердечно поздравляю с днем Ангела, мысленно крепко целую и мои самые лучшие пожелания. А.Ф.»
Анна Степановна Демидова
21 февраля 1913 года в связи с празднованием 300-летия Дома Романовых Анна Степановна Демидова в числе других царских слуг была награждена памятной Светло-бронзовой медалью.
Иногда Нюта приезжала в родной Череповец, и тогда простые люди, любящие Царскую семью и уважающие Анну, горничную самой императрицы, с почетом встречали ее: «стояли вдоль дороги от вокзала до самого дома» (из рассказа старой няни в доме сестры Анны – Е.С.Демидовой).
После Февральской революции 1917 года все обитатели Царского Cела, кто не желал подвергнуться тюремному режиму, должны были покинуть дворец. Демидова в числе немногочисленной прислуги продолжала жить в Александровском дворце. Когда встал вопрос об отправке венценосной семьи в Англию, Анна сообщила родным, что туда не поедет, а вернется в родной Череповец. Видимо, любя Россию, не желала расставаться с ней. Когда же семью в августе 1917 года отправили в Тобольск, Анна добровольно последовала за ней в ссылку, чтобы разделить горечь и тяжесть изгнания с горячо любимыми ею Хозяевами, как она называла царскую чету. Будущее страшило ее, но у нее и мысли не возникло предать их.
«Последние две недели, когда узнала, что нас намереваются “куда-то” отправить, жила нервно, мало спала, волновалась неизвестностью, куда нас отправят, – писала она в сохранившемся до наших дней дневнике. – Это было тяжелое время. Только уже дорогой мы узнали, что мы “на дальний север держим путь”, и как подумаешь только – “Тобольск”, сжимается сердце».
В дневнике она описывает долгую дорогу в Сибирь. Из дневника Анны Демидовой:
«Пока в дороге меньше думаешь о том, как будет дальше, но на душе тяжелее, как только вспомнишь, как ты далека от родственников и увидишь ли их опять и когда?! Я пять месяцев не видела ни разу сестру».
Жизнь в Тобольске Царская семья считала «тихой и спокойной». И Романовы, и слуги жили в изгнании одной сплоченной семьей: вместе молились, вместе вкушали пищу, вместе трудились и отдыхали. Анна пишет в дневнике про погоду, про времяпрепровождение: посещение церкви всеми узниками, обедницы и всенощные в доме, вечера с коллективным чтением, когда по очереди читали государь, доктор Боткин, князь Долгоруков; пишет о своих хлопотах по хозяйству, о занятиях с цесаревичем Алексеем во время болезни его учителей. Иногда она посещала днем Софийский собор, в котором почивают мощи св. Иоанна Тобольского, прославленного в царствование Николая II. Поскольку Анна имела право свободного выхода в город, то выполняла различные поручения Александры Федоровны, рискуя при этом свободой и даже жизнью. Она тайно выносила и передавала верным людям письма и посылки от императрицы ее близким друзьям. В письме от 15.12.1917 Анне Вырубовой Александра Федоровна пишет:
«Благодари Аннушку за вещи и пиши мне осторожно. Надеюсь, что наши вещи получишь к празднику, отослали их только вчера. Это Аннушка мне все готовит с Волковым».
И в письме от 10.12.1917:
«Конечно, мы рискуем посылать этот пакет, но пользуюсь Аннушкой… Напиши Аннушке, что ты все получила».
В последние месяцы заключения жалованья слугам не платили: они служили Царской семье из преданности.
Евгений Кобылинский, глава охраны Царской семьи в Тобольске, дал показание:
«Демидова была лет 42, полная, блондинка, лицо красноватое, нос прямой и небольшой, глаза голубые».
Сидней Гиббс, учитель английского языка царских детей, в которого, по некоторым сведениям, Анна была влюблена, оставил нам ее портрет:
«Высокая, хорошо сложенная женщина, склонная к полноте, которая, вопреки ее физической внешности, была чрезвычайно робкого характера».
Он вспоминал, какой страх она испытывала в свой последний вечер в Тобольске:
«Я так боюсь большевиков, мистер Гиббс. Я не знаю, что они могут с нами сделать».
Преодолевая страх, она сопровождала государыню из Тобольска в Екатеринбург.
Жизнь узников в «Доме особого назначения» проходила в атмосфере непрекращающихся издевательств со стороны грубых, наглых, озлобленных охранников. Демидова оказалась единственной служанкой, которой позволили быть при семье, и последние 53 дня перед казнью она вместе с Романовыми провела в Ипатьевском доме, неустанно служа императрице: стирала и чинила белье, топила печь. Из письма великой княжны Марии Николаевны: «…Нюта штопает чулки. Утром вместе стелили постель…» Из дневника государыни: «Дети с Нютой штопали белье…», «Перед ужином Мария и Нюта помыли мне голову». Анна Степановна оказалась одной из самых близких людей в окружении святой Царской семьи в трагический год ее жизни.
Венценосные страдальцы переживали за своих верных слуг. Вот строчки из письма Александры Федоровны:
«Вспомните тех, других. О, Боже, как за них страдаем, что они переживают, невинные… Венец им будет от Господа. Перед ними хочется на коленях стоять, что за нас страдают, а мы помочь им не можем, даже словом. Это тяжелее всего».
В страшную июльскую ночь убийства Царской семьи и ее верных слуг Анна несла подушки, так как арестантам объявили, что их отвезут в безопасное место. В подвале Нюта прислонилась к косяку двери, а рядом встала любимая ею Анастасия. В последние минуты жизни они стояли рядом – великая княжна и ее верная няня. Далее развернулась чудовищная трагедия. Когда большевики начали стрелять, перепуганная, беспомощная женщина в ужасе заметалась по подвалу, защищаясь подушкой от пуль, которые в ней увязли. Когда выстрелы смолкли, Анна радостно воскликнула: «Слава Богу! Меня Бог спас!» Но радоваться чудесному спасению ей пришлось недолго… Палачи с чудовищной жестокостью стали добивать ее штыками, нанеся 32 удара, а потом разбили ей голову прикладами. На долю Анны Степановны выпали самые страшные муки. Один из убийц А. Кабанов вспоминал:
«Фрельна лежала на полу еще живая… Один из товарищей в грудь фрельны стал вонзать штык американской винтовки “Винчестер”. Штык вроде кинжала, но тупой, и грудь не пронзал, а фрельна ухватилась обеими руками за штык и стала кричать, но потом ее и трех царских собак добили прикладами ружей».
Охранник А. Стрекотин свидетельствовал:
«Тов. Ермаков, видя, что я держу в руках винтовку со штыком, предложил мне доколоть оставшихся в живых. Я отказался, тогда он взял у меня из рук винтовку и начал их докалывать. Это был самый ужасный момент их смерти. Они долго не умирали, кричали, стонали, передергивались. В особенности тяжело умирала та особа – дама. Ермаков ей всю грудь исколол. Удары штыком он делал так сильно, что штык каждый раз глубоко втыкался в пол».
Так было совершено кровавое злодеяние, в результате которого закончилась жизнь Анны Степановны Демидовой, замечательной русской женщины, разделившей с Царской семьей ссылку, бесчисленные страдания и восшествие на Голгофу.
Ее подвиг был по достоинству оценен Русской Зарубежной Церковью: в 1981 году она была причислена к лику святых вместе со всеми убитыми в подвале Ипатьевского дома. Благодарные жители Череповца на доме, где Анна Демидова провела детство и юность, установили мемориальную доску в память о ней. Надеюсь, что некогда состоится и ее канонизация. Мы преклоняемся перед ее верностью Богу и семье святых Царственных страстотерпцев.
Мария Тоболова
После отречения государя императора Николая II от престола почти все приближенные подло покинули Царскую семью, забыв о клятве верности, принесенной в свое время Помазаннику Божьему. Обласканные властью и почестями, сановные господа и представители дворянской элиты разбежались кто куда. Затем последовал домашний арест Романовых, ссылка в Тобольск, куда с бывшим царем поехали слуги, не пожелавшие покинуть императорскую семью в годину испытаний. Среди них была горничная императрицы Анна Степановна Демидова. Она же последовала за царственными страстотерпцами в Екатеринбург и вместе с ними приняла мученическую смерть.
Анна Степановна Демидова родилась 14/27 января 1878 года в Череповце, в состоятельной мещанской семье Степана Александровича и Марии Ефимовны Демидовых. Демидовы издавна были известны в городе как глубоко верующие люди и щедрые благотворители. Прапрадед Анны, Василий Никифорович, на свои средства открыл в Череповце первое училище. Дед Анны, Александр Андреевич Демидов, был старостой Воскресенского собора. Отец ее был гласным Череповецкой городской думы и уездного земского собрания членов городской управы, а также председателем «Череповецкого общества взаимного от огня страхования». У Анны были два брата и младшая сестра Елизавета, с которой она была особенно дружна.
Анна Демидова (Нюта, как звали ее домашние) сначала училась в двухклассной школе при Иоанно-Предтеченском Леушинском монастыре, основанном известной игуменией Таисией, духовной дочерью праведного Иоанна Кронштадтского. По окончании этой подготовительной школы Анна продолжила образование в шестилетней «Учительской женской школе с рукодельными классами» при этом же монастыре. Преподавание в ней велось на уровне высшего учебного заведения. Игумения Таисия написала программу обучения воспитанниц, которая включала такие предметы, как Закон Божий, русская словесность, иностранные языки, арифметика, история, естествознание, музыка. В Леушинских школах очень серьезно было поставлено обучение рукоделию, иконописи, живописи. Настоятельница уделяла большое внимание воспитанию в ученицах высоких моральных качеств: глубокой веры, трудолюбия, стремления к добру, чувства ответственности и долга. Плоды этого воспитания видны в будущих жизненных поступках Анны. По окончании с отличием учительской школы в 1898 году Анна Демидова получила аттестат домашней учительницы.
Владение искусством рукоделия сыграло решающую роль в дальнейшей судьбе Анны. По семейному преданию, на одной из выставок рукодельных работ Леушинского монастыря императрице приглянулись работы Анны Демидовой, и Александра Федоровна, будучи сама искусной вышивальщицей, пригласила девушку служить во дворце в качестве горничной. 13 января 1898 года 20-летняя Анна была «определена к комнатам Е.И.В. Государыни Императрицы Александры Федоровны» и получила штатную должность камер-юнгферы. За эту службу ей и ее родственникам было пожаловано потомственное дворянство.
На долгие годы поселилась Анна в Александровском дворце. Скромная, добрая, услужливая девушка с ровным характером быстро вписалась в семью, заслужив благосклонность императрицы и любовь ее детей. Она ответственно относилась к своим обязанностям, главная из которых состояла в обучении великих княжон рукодельному мастерству: шитью, вышиванию, вязанию. Иногда она была и их няней.
«Сейчас иду спать. Нюта меня причесывает», – писала однажды великая княжна Ольга отцу.
Нюта Демидова была очень привязана к Царской семье, великие княжны отвечали ей взаимностью. Особенно полюбила Нюта младшую царскую дочь Анастасию, в воспитании которой она принимала участие с самого раннего ее детства. В семье сестры Анны сохранилась открытка, посланная Анастасией Анне:
«Поздравляю мадмуазель Анну! Анастасия. До скорой встречи».
Был у Нюты жених – инженер Н. Н. Эрсберг, брат комнатной девушки при царских дочерях Елизаветы Эрсберг. Дело шло к свадьбе, однако брак не состоялся. Видимо, Анна не пожелала расстаться с Царской семьей, зная, что комнатные девушки, вышедшие замуж, сразу же лишались места. Воспитанница Леушинского монастыря, Анна писала родным, что службу у Помазанника Божия воспринимает как послушание и по своей воле никогда эту службу не оставит. Она с любовью рассказывала родным о Царской семье. Сам государь называл ее по имени-отчеству, а государыня в письме к А.А. Вырубовой говорила о ней: «моя хорошая большая Нюта Демидова». До наших дней дошло и поздравление Анне от царицы:
«Милую Анну Степановну сердечно поздравляю с днем Ангела, мысленно крепко целую и мои самые лучшие пожелания. А.Ф.»
Анна Степановна Демидова
21 февраля 1913 года в связи с празднованием 300-летия Дома Романовых Анна Степановна Демидова в числе других царских слуг была награждена памятной Светло-бронзовой медалью.
Иногда Нюта приезжала в родной Череповец, и тогда простые люди, любящие Царскую семью и уважающие Анну, горничную самой императрицы, с почетом встречали ее: «стояли вдоль дороги от вокзала до самого дома» (из рассказа старой няни в доме сестры Анны – Е.С.Демидовой).
После Февральской революции 1917 года все обитатели Царского Cела, кто не желал подвергнуться тюремному режиму, должны были покинуть дворец. Демидова в числе немногочисленной прислуги продолжала жить в Александровском дворце. Когда встал вопрос об отправке венценосной семьи в Англию, Анна сообщила родным, что туда не поедет, а вернется в родной Череповец. Видимо, любя Россию, не желала расставаться с ней. Когда же семью в августе 1917 года отправили в Тобольск, Анна добровольно последовала за ней в ссылку, чтобы разделить горечь и тяжесть изгнания с горячо любимыми ею Хозяевами, как она называла царскую чету. Будущее страшило ее, но у нее и мысли не возникло предать их.
«Последние две недели, когда узнала, что нас намереваются “куда-то” отправить, жила нервно, мало спала, волновалась неизвестностью, куда нас отправят, – писала она в сохранившемся до наших дней дневнике. – Это было тяжелое время. Только уже дорогой мы узнали, что мы “на дальний север держим путь”, и как подумаешь только – “Тобольск”, сжимается сердце».
В дневнике она описывает долгую дорогу в Сибирь. Из дневника Анны Демидовой:
«Пока в дороге меньше думаешь о том, как будет дальше, но на душе тяжелее, как только вспомнишь, как ты далека от родственников и увидишь ли их опять и когда?! Я пять месяцев не видела ни разу сестру».
Жизнь в Тобольске Царская семья считала «тихой и спокойной». И Романовы, и слуги жили в изгнании одной сплоченной семьей: вместе молились, вместе вкушали пищу, вместе трудились и отдыхали. Анна пишет в дневнике про погоду, про времяпрепровождение: посещение церкви всеми узниками, обедницы и всенощные в доме, вечера с коллективным чтением, когда по очереди читали государь, доктор Боткин, князь Долгоруков; пишет о своих хлопотах по хозяйству, о занятиях с цесаревичем Алексеем во время болезни его учителей. Иногда она посещала днем Софийский собор, в котором почивают мощи св. Иоанна Тобольского, прославленного в царствование Николая II. Поскольку Анна имела право свободного выхода в город, то выполняла различные поручения Александры Федоровны, рискуя при этом свободой и даже жизнью. Она тайно выносила и передавала верным людям письма и посылки от императрицы ее близким друзьям. В письме от 15.12.1917 Анне Вырубовой Александра Федоровна пишет:
«Благодари Аннушку за вещи и пиши мне осторожно. Надеюсь, что наши вещи получишь к празднику, отослали их только вчера. Это Аннушка мне все готовит с Волковым».
И в письме от 10.12.1917:
«Конечно, мы рискуем посылать этот пакет, но пользуюсь Аннушкой… Напиши Аннушке, что ты все получила».
В последние месяцы заключения жалованья слугам не платили: они служили Царской семье из преданности.
Евгений Кобылинский, глава охраны Царской семьи в Тобольске, дал показание:
«Демидова была лет 42, полная, блондинка, лицо красноватое, нос прямой и небольшой, глаза голубые».
Сидней Гиббс, учитель английского языка царских детей, в которого, по некоторым сведениям, Анна была влюблена, оставил нам ее портрет:
«Высокая, хорошо сложенная женщина, склонная к полноте, которая, вопреки ее физической внешности, была чрезвычайно робкого характера».
Он вспоминал, какой страх она испытывала в свой последний вечер в Тобольске:
«Я так боюсь большевиков, мистер Гиббс. Я не знаю, что они могут с нами сделать».
Преодолевая страх, она сопровождала государыню из Тобольска в Екатеринбург.
Жизнь узников в «Доме особого назначения» проходила в атмосфере непрекращающихся издевательств со стороны грубых, наглых, озлобленных охранников. Демидова оказалась единственной служанкой, которой позволили быть при семье, и последние 53 дня перед казнью она вместе с Романовыми провела в Ипатьевском доме, неустанно служа императрице: стирала и чинила белье, топила печь. Из письма великой княжны Марии Николаевны: «…Нюта штопает чулки. Утром вместе стелили постель…» Из дневника государыни: «Дети с Нютой штопали белье…», «Перед ужином Мария и Нюта помыли мне голову». Анна Степановна оказалась одной из самых близких людей в окружении святой Царской семьи в трагический год ее жизни.
Венценосные страдальцы переживали за своих верных слуг. Вот строчки из письма Александры Федоровны:
«Вспомните тех, других. О, Боже, как за них страдаем, что они переживают, невинные… Венец им будет от Господа. Перед ними хочется на коленях стоять, что за нас страдают, а мы помочь им не можем, даже словом. Это тяжелее всего».
В страшную июльскую ночь убийства Царской семьи и ее верных слуг Анна несла подушки, так как арестантам объявили, что их отвезут в безопасное место. В подвале Нюта прислонилась к косяку двери, а рядом встала любимая ею Анастасия. В последние минуты жизни они стояли рядом – великая княжна и ее верная няня. Далее развернулась чудовищная трагедия. Когда большевики начали стрелять, перепуганная, беспомощная женщина в ужасе заметалась по подвалу, защищаясь подушкой от пуль, которые в ней увязли. Когда выстрелы смолкли, Анна радостно воскликнула: «Слава Богу! Меня Бог спас!» Но радоваться чудесному спасению ей пришлось недолго… Палачи с чудовищной жестокостью стали добивать ее штыками, нанеся 32 удара, а потом разбили ей голову прикладами. На долю Анны Степановны выпали самые страшные муки. Один из убийц А. Кабанов вспоминал:
«Фрельна лежала на полу еще живая… Один из товарищей в грудь фрельны стал вонзать штык американской винтовки “Винчестер”. Штык вроде кинжала, но тупой, и грудь не пронзал, а фрельна ухватилась обеими руками за штык и стала кричать, но потом ее и трех царских собак добили прикладами ружей».
Охранник А. Стрекотин свидетельствовал:
«Тов. Ермаков, видя, что я держу в руках винтовку со штыком, предложил мне доколоть оставшихся в живых. Я отказался, тогда он взял у меня из рук винтовку и начал их докалывать. Это был самый ужасный момент их смерти. Они долго не умирали, кричали, стонали, передергивались. В особенности тяжело умирала та особа – дама. Ермаков ей всю грудь исколол. Удары штыком он делал так сильно, что штык каждый раз глубоко втыкался в пол».
Так было совершено кровавое злодеяние, в результате которого закончилась жизнь Анны Степановны Демидовой, замечательной русской женщины, разделившей с Царской семьей ссылку, бесчисленные страдания и восшествие на Голгофу.
Ее подвиг был по достоинству оценен Русской Зарубежной Церковью: в 1981 году она была причислена к лику святых вместе со всеми убитыми в подвале Ипатьевского дома. Благодарные жители Череповца на доме, где Анна Демидова провела детство и юность, установили мемориальную доску в память о ней. Надеюсь, что некогда состоится и ее канонизация. Мы преклоняемся перед ее верностью Богу и семье святых Царственных страстотерпцев.
Мария Тоболова
-
Верующая
- 1
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
