Любовь к богослужению — счастье для жены священника
Существует масса стереотипов о том, какой должна быть «настоящая» матушка. Интернет и соответствующая христианская околодуховная литература буквально пестрят статьями и будоражащими девичье православное сознание текстами о том, «каково это» и какой это «великий крест» и большая ответственность.
Безусловно, есть в них порядочная доля истины, особенно если написаны они исходя из личного опыта. Но гораздо больше в них лишнего пафоса, вычурного, липкого драматизма, который, действительно, может произвести впечатление на молодую девушку, стоящую перед сложным выбором пути, но который вместе с тем откровенно не соответствует правде, вредоносен, может быть, даже опасен. Читаешь, листаешь, и возникает к авторам масса вопросов: «Зачем это писать?» и «Зачем пичкать девушек фальшивыми стереотипами?». А волей-неволей натыкаешься на подобные тексты. Особенно если сама ты – достаточно молодая матушка, которой перед рукоположением супруга было исключительно интересно познакомиться с чьим-то опытом, что-то об этом узнать, понять. Так вот, к великому сожалению, я лично столкнулась с критическим отсутствием адекватных статей и размышлений на эту крайне важную для современного Православия тему. Даже захотелось поделиться своим видением и ощущением того, в чем заключается счастье быть матушкой.
Часть вышеупомянутых статей вызывает откровенное возмущение. Например, фразы в стиле «настоящая матушка обязана быть доброжелательной, внимательной, теплой по отношению к прихожанам»… Безусловно, должна. Но разве не должна быть «теплой и внимательной» по отношению к окружающим любая нормальная, обычная, простая христианка? Разве для того, чтобы мало-мальски доброжелательно относиться к тому, кто рядом, нужно обязательно «быть в статусе матушки»? А что, все остальные как же?
Выходит, до рукоположения мужа – хами себе на здоровье всем кругом, смотри волком, будь букой, а потом всё, приодели супруга в белое, поводили вокруг Престола – и вдруг на тебя упала благодать, и теперь все, будь теперь вся такая благодатная и источающая елей? Друзья мои, это же беда. Нельзя такое писать, особенно так, чтобы это читали юные православные девицы, потому что это – трагедия, это с ног на голову перевёрнутое внутреннее устроение юного человека. Быть доброжелательной и улыбаться только потому, что ты занимаешь в храме некое весьма преувеличенное положение (к которому ты лично не приложила ничего, так сложились обстоятельства, и положение это Господь дал твоему мужу)! Тогда уж лучше совсем в пол глазками уткнуться, во все балахоны закутаться и молчать, чем фальшиво улыбаться и раскланиваться с прихожанами только потому, что ты – матушка. Даже представить себе тошно.
Или вот иное, часто встречающееся мнение, которое мне доводилось и читать, и слышать от «мудрых» и «опытных» и «очень взрослых» людей еще до хиротонии мужа: «Быть матушкой – это тяжкий крест», – и дальше любимый и избитый в кровь пример: «Вот представь – вызовут твоего мужа среди ночи причащать умирающего, и надо будет тебе потерпеть и смириться, такая у него нелёгкая доля». Милые мои, родные и такие дорогие моему сердцу друзья! Неужели вы действительно считаете разумным «пугать» и «предупреждать» девушку таким образом? А если выходит девушка замуж за МЧСника, полицейского, проверяющего до полуночи тетрадки учителя, врача-педиатра, военного, пограничника или оперирующего хирурга? Зачем создавать вокруг будущей матушки ореол «твое замужество – это миссия, это крест, это труд»? Да любое замужество – труд и крест, просто если оно радостное, счастливое, то и нести этот крест радостно, а если нет, то неважно уже – все одно придется тянуть эту лямку, будь ты матушка или жена солдата, врача, любого другого мужчины, занимающегося серьезной и ответственной профессией с несколько непредсказуемым графиком. Еще давно меня начал смущать этот лишний пафос, который, к сожалению, частенько может показаться привлекательным для молодой особы. И как-то даже произносится это с излишним драматизмом: «Она – МАТУШКА», и так и тянет почувствовать себя такой вот героиней, офицерской женой, гордо «несущей свой тяжкий крест» на сильных женских плечах. Меньше пафоса, господа.
Давайте не будем развращать и так легко соблазняемые наши сердца лишними «крепись», «терпения тебе», «тяжкая доля» и сочувствующими взглядами. Жена священника – это такая же жена врача, срывающегося поздним вечером к недавно прооперированному пациенту, потому что того внезапно лихорадит, жена преподавателя, сидящего допоздна на консультации со студентом, жена музыканта, уезжающего на гастроли, жена химика, отправляющегося на долгие конференции и в командировки, жена военного, переезжающая с ним с места на место. Им всем – нелегко. И это обычная, нормальная, естественная, счастливая семейная жизнь. Меньше, меньше пафоса!
Но есть то, чего, к горькому сожалению, даже к боли моей, я не нашла ни в одной статье. Более того, я не услышала этого ни разу – ни до рукоположения супруга, ни после – ни от кого из тех, кто «старше», «мудрее», «опытнее». Среди кучи поздравительных и напутственных фраз ни разу не проскользнула и тень этой простой и такой важной мысли. Ни от кого, кроме, собственно, моего мужа, и то в обычном, естественном разговоре.
Нигде не упомянуто, что жена священника должна… любить литургию. Не передать, как много стоит за этими двумя словами, как много они значат в нашей повседневной жизни, в нашем быту, в каждом дне – «любить литургию».
Любить службу – такой вот простой залог счастья матушки, то, что в первую очередь должна взвесить в своем сердце девушка еще до. И это вовсе не значит быть профессиональным регентом, с пяти лет петь в хоре, всю жизнь провести под сводами храма, знать наизусть тропари – нет. Это то и значит – любить службу. Любить то, чем всю свою жизнь будет заниматься твой муж. Любить так, как свое собственное дело, больше, чем себя. Потому что если матушка любит службу, то тот самый «крест» становится невесомым, и все трудности, которых в жизни у священника (повторюсь, как и в любой нормальной человеческой жизни!) с избытком, – расступаются и решаются. И опять же, хорошо бы каждому из нас любить службу, тянуться к ней, всматриваться в нее – безусловно. Но это не так просто и не так быстро, как «быть доброжелательной и теплой», это может занять годы, и стоит заранее взвесить, достаточно ли ты любишь то, что станет делом всей жизни твоего мужа. Лучше повременить, чем на всю жизнь связать себя узами «по расчету». Как это важно понять – ведь теперь душа твоего мужа будет наполнена этим, в здоровом случае его все больше будет беспокоить и интересовать, как послужить, как сделать своё служение Богу глубже, чище, наполненнее. Он будет говорить об этом с тобой, ты будешь вместе с ним соприкасаться с этим все больше. И нелегко будет женщине, которой это чуждо, скучно, в тягость. Точно так же, как жена пианиста в буквальном смысле «должна» любить музыку, которую тот исполняет, потому что он будет приходить домой, рассказывать о новом этюде Скрябина, который готовит к следующему концерту, о сегодняшних сложностях в третьей части Бетховенской симфонии, он будет дома играть Шопена, и тебе придется с этим или смириться, или затыкать уши, или любить это – искренне, от души. И жене врача нужно стараться «любить людей» – людей-пациентов, чтобы не было противно слушать о том, как сложилась судьба того или иного, и чтобы сопереживать тому, что делает муж, чтобы не содрогаться от возмущения, если он среди ночи «рванул» перешивать разошедшиеся швы. Да, об этом лучше подумать до. Хватит ли сил, действительно ли это так же дорого тебе, как ему. И дорого ли ему.
Итак, о любви к службе. Как жаль, что никто не рассказал мне этого раньше. Но и какое счастье узнать это самой, на личном опыте! Разве есть слова, чтобы передать, каково это – стоять на службе и слышать разносящийся под расписными сводами храма самый дорогой для тебя на свете голос, произносящий самые дорогие слова: «Благословенно Царство – Отца, и Сына, и Святаго Духа…». Разве можно передать, каково это – видеть издали, там, в алтаре, у Божьего Престола – Престола Самого Дорогого для тебя Царя – мужа, которого ты любишь больше всех на свете после Бога?! Стоишь ты и знаешь, что сейчас в алтаре идет разговор, молитва, общение – между самими дорогими для тебя, и руки холодеют, и сердце останавливается, и по щекам катятся слезы. Разве может быть что-то большее, чем стоять и с замершим сердцем видеть, как твой муж, твоя родная плоть и кровь, выходит из алтаря с Чашей в руках, и ты знаешь, что там сейчас, в этот миг, именно сейчас – вместе с ним рядом стоит Христос. Что может быть дороже? Ради этого можно многое потерпеть, со многим смириться, и все бытовые сложности кажутся настолько глупыми, мелкими в этот момент… И хочется, чтобы он продлился как можно дольше.
И еще любимые слова: «Слава Святей Единосущной Троице»… Нет у меня фраз, чтобы поделиться этим – но почувствуйте, каково это, как это дорого, бесценно дорого. И, как когда-то давно, на рукоположении мужа, ты снова и снова шепчешь в сердце своем: «Господи, я в руки Твои отдаю самое дорогое, что у меня есть, – мужа», и снова и снова, служба за службой – к этому не привыкнуть – приходит это обволакивающее сердце тепло. Смотришь и думаешь: «Служи, родной, служи, милый, только служи с радостью, а все остальное Господь приложит, когда и сколько нужно. Только служи».
А разве опишешь тишину храма еще задолго до рассвета, часов в 5 утра, в воскресный день, когда вы приходите к ранней литургии одни, всей своей семьей, и вот муж уходит, готовится, а потом, в этой предрассветной тишине, в еще пустом храме, освещенном несколькими свечами и лампадками, ты видишь его стройную, миниатюрную фигуру в черном подряснике и с тонкой цепочкой священнического креста, стоящую перед царскими вратами, его, читающего Входные в тишине храма. И так становится на душе спокойно, тепло, хорошо. Что может быть большей радостью для жены, чем муж, занимающийся любимым делом?
Что может быть большей радостью для жены, чем муж, занимающийся любимым делом?
И ведь всякое бывает. Это правда, безусловно! Как и в любой другой сложной профессии, бывают и форсмажоры, и нестандартные ситуации. Бывает – выдался редкий выходной вечер, который вы уже мысленно наполнили романтикой, отвели под прекрасную прогулку, семейный кинопросмотр с детьми, или завтрашнее утро – как раз для поездки на море… И вдруг звонят или пишут мужу, что ему с утра выходить служить, вне очереди. С одной стороны, по-женски расстроишься сперва – уже и завтрак вкусный придумался, и так хотелось проснуться попозже, и дети настроились на утро с папой… А буквально через минуту само как-то придёт в сердце то самое тепло со службы, глянешь ненароком, какому святому завтра служба, закроешь на секунду глаза… И как подумаешь, что вот такой святой, и с этим святым завтра твой муж сугубо сможет пообщаться, и поговорить, и помолиться, и обратиться вместе с этим святым ко Христу, – и становится на душе тихо и радостно, и думаешь: «слава Тебе, показавшему нам свет»… И улыбнешься, потому что послужить не бывает «лишний раз», каждая литургия уникальная, особенная, неповторимая. Сама я врач и не имею никакого духовного образования, не разбираюсь в нюансах и углубляюсь в тему ровно по мере того, как меня с ней знакомит муж. Но и этого достаточно, чтобы любить литургию – это живое Существо, это нечто теплое, сильное и нежное, ради чего так хочется прийти в храм. И ждешь ее с нетерпением. И нуждаешься в ней. Вот о том, что муж после рукоположения будет постоянно с ней – об этом стоит сказать, и много раз сказать. И если женщине это в радость, то и матушкой ей будет быть радостно. Так же, как «представь, ему придется посреди ночи ехать и причащать» – звучать будет не пугающе, а радостно. Господи, слава Тебе, что дал такую возможность тому человеку дотерпеть до приезда священника, а священнику – успеть. Из рук твоего мужа человек только что причастился Святых Тайн – разве это не радость? Разве этим нужно «пугать» и «предостерегать»? Даже если это произошло в третьем часу после полуночи!
Счастье женщины – в любви к делу мужа. Это отнюдь не означает, что у нее не должно быть своего любимого дела! Счастье матушки – в любви к богослужению. В радости от чтения канона вечером под воскресный день, от возможности пообщаться с тем или иным святым, прижаться сердцем к тому, что дорого. Люби службу – и облегчишь своему мужу служение во сто крат. Люби службу – и дети твои будут вести себя в храме по-человечески, не потому, что «вы же дети священника, вы должны быть как пример», а потому что они дома у Любимого Господа Бога и не могут вести себя иначе. Люби службу – и сердце не устанет радоваться каждый раз, когда слышишь из уст мужа «Благословен Бог Наш» – потому что Он ведь действительно и Благословен, и Благ, и Силен, и только Его милостью мы живы и радуемся. Так пусть же муж идёт встречаться с Ним радостно, служить Ему радостно, обращаться к Нему с любовью – и всё в жизни семьи встанет на свои места.
Мария Подлесная
Безусловно, есть в них порядочная доля истины, особенно если написаны они исходя из личного опыта. Но гораздо больше в них лишнего пафоса, вычурного, липкого драматизма, который, действительно, может произвести впечатление на молодую девушку, стоящую перед сложным выбором пути, но который вместе с тем откровенно не соответствует правде, вредоносен, может быть, даже опасен. Читаешь, листаешь, и возникает к авторам масса вопросов: «Зачем это писать?» и «Зачем пичкать девушек фальшивыми стереотипами?». А волей-неволей натыкаешься на подобные тексты. Особенно если сама ты – достаточно молодая матушка, которой перед рукоположением супруга было исключительно интересно познакомиться с чьим-то опытом, что-то об этом узнать, понять. Так вот, к великому сожалению, я лично столкнулась с критическим отсутствием адекватных статей и размышлений на эту крайне важную для современного Православия тему. Даже захотелось поделиться своим видением и ощущением того, в чем заключается счастье быть матушкой.
Часть вышеупомянутых статей вызывает откровенное возмущение. Например, фразы в стиле «настоящая матушка обязана быть доброжелательной, внимательной, теплой по отношению к прихожанам»… Безусловно, должна. Но разве не должна быть «теплой и внимательной» по отношению к окружающим любая нормальная, обычная, простая христианка? Разве для того, чтобы мало-мальски доброжелательно относиться к тому, кто рядом, нужно обязательно «быть в статусе матушки»? А что, все остальные как же?
Выходит, до рукоположения мужа – хами себе на здоровье всем кругом, смотри волком, будь букой, а потом всё, приодели супруга в белое, поводили вокруг Престола – и вдруг на тебя упала благодать, и теперь все, будь теперь вся такая благодатная и источающая елей? Друзья мои, это же беда. Нельзя такое писать, особенно так, чтобы это читали юные православные девицы, потому что это – трагедия, это с ног на голову перевёрнутое внутреннее устроение юного человека. Быть доброжелательной и улыбаться только потому, что ты занимаешь в храме некое весьма преувеличенное положение (к которому ты лично не приложила ничего, так сложились обстоятельства, и положение это Господь дал твоему мужу)! Тогда уж лучше совсем в пол глазками уткнуться, во все балахоны закутаться и молчать, чем фальшиво улыбаться и раскланиваться с прихожанами только потому, что ты – матушка. Даже представить себе тошно.
Или вот иное, часто встречающееся мнение, которое мне доводилось и читать, и слышать от «мудрых» и «опытных» и «очень взрослых» людей еще до хиротонии мужа: «Быть матушкой – это тяжкий крест», – и дальше любимый и избитый в кровь пример: «Вот представь – вызовут твоего мужа среди ночи причащать умирающего, и надо будет тебе потерпеть и смириться, такая у него нелёгкая доля». Милые мои, родные и такие дорогие моему сердцу друзья! Неужели вы действительно считаете разумным «пугать» и «предупреждать» девушку таким образом? А если выходит девушка замуж за МЧСника, полицейского, проверяющего до полуночи тетрадки учителя, врача-педиатра, военного, пограничника или оперирующего хирурга? Зачем создавать вокруг будущей матушки ореол «твое замужество – это миссия, это крест, это труд»? Да любое замужество – труд и крест, просто если оно радостное, счастливое, то и нести этот крест радостно, а если нет, то неважно уже – все одно придется тянуть эту лямку, будь ты матушка или жена солдата, врача, любого другого мужчины, занимающегося серьезной и ответственной профессией с несколько непредсказуемым графиком. Еще давно меня начал смущать этот лишний пафос, который, к сожалению, частенько может показаться привлекательным для молодой особы. И как-то даже произносится это с излишним драматизмом: «Она – МАТУШКА», и так и тянет почувствовать себя такой вот героиней, офицерской женой, гордо «несущей свой тяжкий крест» на сильных женских плечах. Меньше пафоса, господа.
Давайте не будем развращать и так легко соблазняемые наши сердца лишними «крепись», «терпения тебе», «тяжкая доля» и сочувствующими взглядами. Жена священника – это такая же жена врача, срывающегося поздним вечером к недавно прооперированному пациенту, потому что того внезапно лихорадит, жена преподавателя, сидящего допоздна на консультации со студентом, жена музыканта, уезжающего на гастроли, жена химика, отправляющегося на долгие конференции и в командировки, жена военного, переезжающая с ним с места на место. Им всем – нелегко. И это обычная, нормальная, естественная, счастливая семейная жизнь. Меньше, меньше пафоса!
Но есть то, чего, к горькому сожалению, даже к боли моей, я не нашла ни в одной статье. Более того, я не услышала этого ни разу – ни до рукоположения супруга, ни после – ни от кого из тех, кто «старше», «мудрее», «опытнее». Среди кучи поздравительных и напутственных фраз ни разу не проскользнула и тень этой простой и такой важной мысли. Ни от кого, кроме, собственно, моего мужа, и то в обычном, естественном разговоре.
Нигде не упомянуто, что жена священника должна… любить литургию. Не передать, как много стоит за этими двумя словами, как много они значат в нашей повседневной жизни, в нашем быту, в каждом дне – «любить литургию».
Любить службу – такой вот простой залог счастья матушки, то, что в первую очередь должна взвесить в своем сердце девушка еще до. И это вовсе не значит быть профессиональным регентом, с пяти лет петь в хоре, всю жизнь провести под сводами храма, знать наизусть тропари – нет. Это то и значит – любить службу. Любить то, чем всю свою жизнь будет заниматься твой муж. Любить так, как свое собственное дело, больше, чем себя. Потому что если матушка любит службу, то тот самый «крест» становится невесомым, и все трудности, которых в жизни у священника (повторюсь, как и в любой нормальной человеческой жизни!) с избытком, – расступаются и решаются. И опять же, хорошо бы каждому из нас любить службу, тянуться к ней, всматриваться в нее – безусловно. Но это не так просто и не так быстро, как «быть доброжелательной и теплой», это может занять годы, и стоит заранее взвесить, достаточно ли ты любишь то, что станет делом всей жизни твоего мужа. Лучше повременить, чем на всю жизнь связать себя узами «по расчету». Как это важно понять – ведь теперь душа твоего мужа будет наполнена этим, в здоровом случае его все больше будет беспокоить и интересовать, как послужить, как сделать своё служение Богу глубже, чище, наполненнее. Он будет говорить об этом с тобой, ты будешь вместе с ним соприкасаться с этим все больше. И нелегко будет женщине, которой это чуждо, скучно, в тягость. Точно так же, как жена пианиста в буквальном смысле «должна» любить музыку, которую тот исполняет, потому что он будет приходить домой, рассказывать о новом этюде Скрябина, который готовит к следующему концерту, о сегодняшних сложностях в третьей части Бетховенской симфонии, он будет дома играть Шопена, и тебе придется с этим или смириться, или затыкать уши, или любить это – искренне, от души. И жене врача нужно стараться «любить людей» – людей-пациентов, чтобы не было противно слушать о том, как сложилась судьба того или иного, и чтобы сопереживать тому, что делает муж, чтобы не содрогаться от возмущения, если он среди ночи «рванул» перешивать разошедшиеся швы. Да, об этом лучше подумать до. Хватит ли сил, действительно ли это так же дорого тебе, как ему. И дорого ли ему.
Итак, о любви к службе. Как жаль, что никто не рассказал мне этого раньше. Но и какое счастье узнать это самой, на личном опыте! Разве есть слова, чтобы передать, каково это – стоять на службе и слышать разносящийся под расписными сводами храма самый дорогой для тебя на свете голос, произносящий самые дорогие слова: «Благословенно Царство – Отца, и Сына, и Святаго Духа…». Разве можно передать, каково это – видеть издали, там, в алтаре, у Божьего Престола – Престола Самого Дорогого для тебя Царя – мужа, которого ты любишь больше всех на свете после Бога?! Стоишь ты и знаешь, что сейчас в алтаре идет разговор, молитва, общение – между самими дорогими для тебя, и руки холодеют, и сердце останавливается, и по щекам катятся слезы. Разве может быть что-то большее, чем стоять и с замершим сердцем видеть, как твой муж, твоя родная плоть и кровь, выходит из алтаря с Чашей в руках, и ты знаешь, что там сейчас, в этот миг, именно сейчас – вместе с ним рядом стоит Христос. Что может быть дороже? Ради этого можно многое потерпеть, со многим смириться, и все бытовые сложности кажутся настолько глупыми, мелкими в этот момент… И хочется, чтобы он продлился как можно дольше.
И еще любимые слова: «Слава Святей Единосущной Троице»… Нет у меня фраз, чтобы поделиться этим – но почувствуйте, каково это, как это дорого, бесценно дорого. И, как когда-то давно, на рукоположении мужа, ты снова и снова шепчешь в сердце своем: «Господи, я в руки Твои отдаю самое дорогое, что у меня есть, – мужа», и снова и снова, служба за службой – к этому не привыкнуть – приходит это обволакивающее сердце тепло. Смотришь и думаешь: «Служи, родной, служи, милый, только служи с радостью, а все остальное Господь приложит, когда и сколько нужно. Только служи».
А разве опишешь тишину храма еще задолго до рассвета, часов в 5 утра, в воскресный день, когда вы приходите к ранней литургии одни, всей своей семьей, и вот муж уходит, готовится, а потом, в этой предрассветной тишине, в еще пустом храме, освещенном несколькими свечами и лампадками, ты видишь его стройную, миниатюрную фигуру в черном подряснике и с тонкой цепочкой священнического креста, стоящую перед царскими вратами, его, читающего Входные в тишине храма. И так становится на душе спокойно, тепло, хорошо. Что может быть большей радостью для жены, чем муж, занимающийся любимым делом?
Что может быть большей радостью для жены, чем муж, занимающийся любимым делом?
И ведь всякое бывает. Это правда, безусловно! Как и в любой другой сложной профессии, бывают и форсмажоры, и нестандартные ситуации. Бывает – выдался редкий выходной вечер, который вы уже мысленно наполнили романтикой, отвели под прекрасную прогулку, семейный кинопросмотр с детьми, или завтрашнее утро – как раз для поездки на море… И вдруг звонят или пишут мужу, что ему с утра выходить служить, вне очереди. С одной стороны, по-женски расстроишься сперва – уже и завтрак вкусный придумался, и так хотелось проснуться попозже, и дети настроились на утро с папой… А буквально через минуту само как-то придёт в сердце то самое тепло со службы, глянешь ненароком, какому святому завтра служба, закроешь на секунду глаза… И как подумаешь, что вот такой святой, и с этим святым завтра твой муж сугубо сможет пообщаться, и поговорить, и помолиться, и обратиться вместе с этим святым ко Христу, – и становится на душе тихо и радостно, и думаешь: «слава Тебе, показавшему нам свет»… И улыбнешься, потому что послужить не бывает «лишний раз», каждая литургия уникальная, особенная, неповторимая. Сама я врач и не имею никакого духовного образования, не разбираюсь в нюансах и углубляюсь в тему ровно по мере того, как меня с ней знакомит муж. Но и этого достаточно, чтобы любить литургию – это живое Существо, это нечто теплое, сильное и нежное, ради чего так хочется прийти в храм. И ждешь ее с нетерпением. И нуждаешься в ней. Вот о том, что муж после рукоположения будет постоянно с ней – об этом стоит сказать, и много раз сказать. И если женщине это в радость, то и матушкой ей будет быть радостно. Так же, как «представь, ему придется посреди ночи ехать и причащать» – звучать будет не пугающе, а радостно. Господи, слава Тебе, что дал такую возможность тому человеку дотерпеть до приезда священника, а священнику – успеть. Из рук твоего мужа человек только что причастился Святых Тайн – разве это не радость? Разве этим нужно «пугать» и «предостерегать»? Даже если это произошло в третьем часу после полуночи!
Счастье женщины – в любви к делу мужа. Это отнюдь не означает, что у нее не должно быть своего любимого дела! Счастье матушки – в любви к богослужению. В радости от чтения канона вечером под воскресный день, от возможности пообщаться с тем или иным святым, прижаться сердцем к тому, что дорого. Люби службу – и облегчишь своему мужу служение во сто крат. Люби службу – и дети твои будут вести себя в храме по-человечески, не потому, что «вы же дети священника, вы должны быть как пример», а потому что они дома у Любимого Господа Бога и не могут вести себя иначе. Люби службу – и сердце не устанет радоваться каждый раз, когда слышишь из уст мужа «Благословен Бог Наш» – потому что Он ведь действительно и Благословен, и Благ, и Силен, и только Его милостью мы живы и радуемся. Так пусть же муж идёт встречаться с Ним радостно, служить Ему радостно, обращаться к Нему с любовью – и всё в жизни семьи встанет на свои места.
Мария Подлесная
-
Верующая
- 1
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
