Спастись можно лишь при храме
Даша опаздывала. Вообще, такое с ней редко случалось, но сегодня будильник не прозвенел. Наспех выпив большую чашку крепкого кофе, она накинула куртку и выскочила из квартиры. На улице было сыро, и девушка ускорила шаг, чтобы не замерзнуть…
— Няня, я тебя нарисовала! — весело кричит маленькая Настя и подпрыгивает от радости возле Даши.
— А я зайчика нарисовала! — это уже Оленька. Она не такая шустрая, как Настя, но более настойчивая. Видя, что няня занята, Настя бежит обратно в группу, а Оленька продолжает стоять. Даша знает, что она не уйдет ровно до тех пор, пока на нее не обратят внимание и не похвалят.
— Ну, показывай, — Даша вылезла из-за шкафчика с тряпкой в руках. — Где твой заяц?
— Вот! — радостно протянула Оля.
— А почему у него уши зеленые? Оля задумалась. Подошла поближе и внимательно поглядела на собственный рисунок, а потом радостно решила:
— Так это он упал! Прямо на ушки! И мама-зайка ему их зеленкой намазала!
— Ну, хорошо тогда! Беги и нарисуй еще маму-зайку рядышком!
Оля вприпрыжку побежала творить свои шедевры. А Даша поглядела на настенные часы. Еще час. Отлично! Как раз она успеет домыть коридор. И она усердно принялась за дело.
Утром родители приводят детей в сад, и если на улице слякоть, то работы становится очень много. Но девушку не смущают ни комья грязи возле детских шкафчиков, ни ведро с водой, ни половая тряпка. Она радуется. У всех работа как работа, а у нее — особенная. Именно от нее, от Дарьи Добролюбовой, зависит, будет ли детям хорошо! Ее работу больше никто не сделает! Пока воспитательница Лариса Аркадьевна читает непоседам сказку про олененка, Даша сосредоточенно трет полы. Должно быть идеально чисто. У нее младшая группа, дети совсем еще крохи, их нужно одевать на улицу, переодевать после прогулки, помогать кормить и многое-многое другое. И Даша радуется, что именно от нее зависит так много. Значит, она нужна. И не кому-то, а детям. Именно ей они несут свои маленькие беды («Няня, я потеряла резиночку!»), именно ей доверяют свои секретики («А я маминой помадой вчера накрасилась, пока она суп варила!») и именно ее хотят видеть, когда приходят в сад («Няня, я пойду домой, а ты не уходи! Живи здесь, чтобы я завтра пришел, а ты меня ждала!»).
Все. Теперь везде стерильная чистота. Даша еще раз мысленно поблагодарила Бога, что находится именно на этом месте. А ведь все могло быть иначе…
— Дарья, ты девушка верующая, как ты можешь работать в таком болоте?! — удивлялась Мария Георгиевна. Хороший вопрос.
Даша и сама не знала как. Ее родители только воссоединились после долгой разлуки. Начинали латать пробоины в семейном корабле. Дарья очень радовалась за них, но она так настрадалась за последний год, когда отец жил отдельно, столько слез выплакала… Сил подготовиться к институту у нее не было. На семейном совете решили дать девочке год для отдыха и подготовки к институту. Ей бы жить да радоваться, но оказалось, что без дела она сидеть не может. Вот и решила подработать где-нибудь. Помочь родителям — внести свою лепту в семейный бюджет.
Сначала она устроилась в ресторан, где стала разносить подносы. После первой же смены с ужасом думала: «Как туда возвращаться?!» Кругом пьяные люди, наглый смех, распущенность молодежи… А уж коллектив… Нет, судить нельзя! Она христианка и очень старается не осудить… но пока не получается.
Когда после службы Даша подошла к свечному киоску, чтобы поговорить с Марией Георгиевной, та пришла в ужас. Какой еще ресторан?! Мария Георгиевна вообще с трудом представляла, как можно спасаться, работая не при храме. Вот и стала из благих побуждений втолковывать Даше, что единственное место для служения — храм. При храме благодать! А там, вне, — одни искушения! Уж тем более для молодой, не видавшей жизни девчушки!
И Мария Георгиевна взялась за дело — искать для Даши православную работу. Все предложенные Дарьей варианты она срубала на корню. Значит, придется Марии Георгиевне подвинуться. Она была готова и на такую жертву. Будут в две смены работать. Надо только благословение у батюшки взять. Все, конечно, хорошо, но Дашина душа сопротивлялась… Умом-то понятно, но сердце…
Девушка долго обдумывала решение и, наконец-то, сообщила его: хочу работать с детьми. В воспитатели без педагогического образования не берут, значит, нянечкой. Выдержав протесты Марии Георгиевны, девушка пошла устраиваться. Оказалось это делом весьма легким, так как няни в саду — дефицит. Работа нелегкая, а зарплата сущие копейки.
И теперь Дарья радовалась. Она оказалась на нужном месте! И у каждого это место — свое. Случилась бы катастрофа, если бы верующие люди стали бросать работу в миру. А кто бы нас лечил? Ведь как сердце ликует, если, придя в поликлинику, в кабинете у врача заметишь иконочку на столе… Да и когда в любое учреждение приходишь, хочется, чтоб обслужил тебя человек внимательный, чтоб работу сделал на совесть — во славу Божию! Так что у каждого свое предназначение — кому-то, помолясь, за скальпель взяться, кому-то свечи продавать, а ей, Даше, детям радость дарить! Но Мария Георгиевна права — спастись возможно лишь при храме… Лично ей! Ибо на это место поставил ее Господь.
Наталия Климова
— Няня, я тебя нарисовала! — весело кричит маленькая Настя и подпрыгивает от радости возле Даши.
— А я зайчика нарисовала! — это уже Оленька. Она не такая шустрая, как Настя, но более настойчивая. Видя, что няня занята, Настя бежит обратно в группу, а Оленька продолжает стоять. Даша знает, что она не уйдет ровно до тех пор, пока на нее не обратят внимание и не похвалят.
— Ну, показывай, — Даша вылезла из-за шкафчика с тряпкой в руках. — Где твой заяц?
— Вот! — радостно протянула Оля.
— А почему у него уши зеленые? Оля задумалась. Подошла поближе и внимательно поглядела на собственный рисунок, а потом радостно решила:
— Так это он упал! Прямо на ушки! И мама-зайка ему их зеленкой намазала!
— Ну, хорошо тогда! Беги и нарисуй еще маму-зайку рядышком!
Оля вприпрыжку побежала творить свои шедевры. А Даша поглядела на настенные часы. Еще час. Отлично! Как раз она успеет домыть коридор. И она усердно принялась за дело.
Утром родители приводят детей в сад, и если на улице слякоть, то работы становится очень много. Но девушку не смущают ни комья грязи возле детских шкафчиков, ни ведро с водой, ни половая тряпка. Она радуется. У всех работа как работа, а у нее — особенная. Именно от нее, от Дарьи Добролюбовой, зависит, будет ли детям хорошо! Ее работу больше никто не сделает! Пока воспитательница Лариса Аркадьевна читает непоседам сказку про олененка, Даша сосредоточенно трет полы. Должно быть идеально чисто. У нее младшая группа, дети совсем еще крохи, их нужно одевать на улицу, переодевать после прогулки, помогать кормить и многое-многое другое. И Даша радуется, что именно от нее зависит так много. Значит, она нужна. И не кому-то, а детям. Именно ей они несут свои маленькие беды («Няня, я потеряла резиночку!»), именно ей доверяют свои секретики («А я маминой помадой вчера накрасилась, пока она суп варила!») и именно ее хотят видеть, когда приходят в сад («Няня, я пойду домой, а ты не уходи! Живи здесь, чтобы я завтра пришел, а ты меня ждала!»).
Все. Теперь везде стерильная чистота. Даша еще раз мысленно поблагодарила Бога, что находится именно на этом месте. А ведь все могло быть иначе…
— Дарья, ты девушка верующая, как ты можешь работать в таком болоте?! — удивлялась Мария Георгиевна. Хороший вопрос.
Даша и сама не знала как. Ее родители только воссоединились после долгой разлуки. Начинали латать пробоины в семейном корабле. Дарья очень радовалась за них, но она так настрадалась за последний год, когда отец жил отдельно, столько слез выплакала… Сил подготовиться к институту у нее не было. На семейном совете решили дать девочке год для отдыха и подготовки к институту. Ей бы жить да радоваться, но оказалось, что без дела она сидеть не может. Вот и решила подработать где-нибудь. Помочь родителям — внести свою лепту в семейный бюджет.
Сначала она устроилась в ресторан, где стала разносить подносы. После первой же смены с ужасом думала: «Как туда возвращаться?!» Кругом пьяные люди, наглый смех, распущенность молодежи… А уж коллектив… Нет, судить нельзя! Она христианка и очень старается не осудить… но пока не получается.
Когда после службы Даша подошла к свечному киоску, чтобы поговорить с Марией Георгиевной, та пришла в ужас. Какой еще ресторан?! Мария Георгиевна вообще с трудом представляла, как можно спасаться, работая не при храме. Вот и стала из благих побуждений втолковывать Даше, что единственное место для служения — храм. При храме благодать! А там, вне, — одни искушения! Уж тем более для молодой, не видавшей жизни девчушки!
И Мария Георгиевна взялась за дело — искать для Даши православную работу. Все предложенные Дарьей варианты она срубала на корню. Значит, придется Марии Георгиевне подвинуться. Она была готова и на такую жертву. Будут в две смены работать. Надо только благословение у батюшки взять. Все, конечно, хорошо, но Дашина душа сопротивлялась… Умом-то понятно, но сердце…
Девушка долго обдумывала решение и, наконец-то, сообщила его: хочу работать с детьми. В воспитатели без педагогического образования не берут, значит, нянечкой. Выдержав протесты Марии Георгиевны, девушка пошла устраиваться. Оказалось это делом весьма легким, так как няни в саду — дефицит. Работа нелегкая, а зарплата сущие копейки.
И теперь Дарья радовалась. Она оказалась на нужном месте! И у каждого это место — свое. Случилась бы катастрофа, если бы верующие люди стали бросать работу в миру. А кто бы нас лечил? Ведь как сердце ликует, если, придя в поликлинику, в кабинете у врача заметишь иконочку на столе… Да и когда в любое учреждение приходишь, хочется, чтоб обслужил тебя человек внимательный, чтоб работу сделал на совесть — во славу Божию! Так что у каждого свое предназначение — кому-то, помолясь, за скальпель взяться, кому-то свечи продавать, а ей, Даше, детям радость дарить! Но Мария Георгиевна права — спастись возможно лишь при храме… Лично ей! Ибо на это место поставил ее Господь.
Наталия Климова
-
Верующая
- 1
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
