О каком Слове говорит Евангелие на Пасху
Рассказывает священник Стивен Фримен: в Американской Православной Церкви принято читать Пасхальное Евангелие на многих языках (как и в Русской Православной Церкви — прим. ред.), потому что прихожане бывают разного этнического происхождения, им разные языки родные. В моем собственном приходе зачастую можно услышать английский, латынь, румынский, русский, японский, французский, немецкий и другие языки.
И каждый евангельский отрывок начинается со слов (на своем собственном языке): «В начале было Слово» (Ин., 1 зач., I, 1-17):
1 В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.
2 Оно было в начале у Бога.
3 Все чрез Него на́чало быть, и без Него ничто не на́чало быть, что на́чало быть.
4 В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков.
5 И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.
6 Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн.
7 Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него.
8 Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете.
9 Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир.
10 В мире был, и мир чрез Него на́чал быть, и мир Его не познал.
11 Пришел к своим, и свои Его не приняли.
12 А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими,
13 которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились.
14 И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца.
15 Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит: Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня.
16 И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать,
17 ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа.
Конечно, Слово по святому Иоанну Богослову — это Логос, Второе Лицо Троицы, воплотившееся как Иисус Христос. Да, разумеется, это Слово — совсем не то же самое, что мы обычно понимаем под словом, когда думаем о разных языках. Но между Словом-Логосом и понятием слова в лингвистическом смысле есть действительно глубинная связь.
В каждом языке есть грамматика, то есть внутренние правила, которые определяют формирование и образование слов, регулируют их порядок в предложении, их формы — падежи существительных, спряжения глаголов и так далее. Грамматику преподают в школах, но на интуитивном уровне мы, носители языка, знаем ее и так. Если мы говорим на языке, то чувствуем его правила, даже если не можем их обосновать. Словом грамматика, пожалуй, можно перевести слово Логос. Христос — это суть грамматики вселенной.
Эту мысль можно было бы развить, но также мы можем заметить, что Пасха, смерть Христа и Его Воскресение, — это грамматика христианской веры. Все, что мы делаем, все, во что мы верим, все, что мы принимаем как правду, становится непреложным только в свете Воскресения. Ибо Христос — грамматика (логос) всего созданного Богом порядка — это тот же Христос, который перенес смерть, был погребен и разрушил ад, победил смерть. Вот грамматика нашей веры.
Церковные службы, которые проходят в Страстную седмицу и на Пасху — это не просто воспоминание о великом историческом событии. Скорее, это попытки на глубинном смысловом уровне прикоснуться к тому, что происходило в Иерусалиме две тысячи лет назад — то есть к сердцу христианской реальности, и призыв воспринимать наше настоящее в свете этой реальности. Мы проходим сквозь трагедию последних дней земного пастырства Христа и Его страданий, чтобы Его жизнь могла бы стать нашей жизнью. В этом — суть Православия. Отцы Церкви учат нас, что Бог стал тем, чем мы являемся, чтобы мы могли стать тем, чем является Он. Святой апостол Павел говорит об этом так:
Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? Итак мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни (Рим 6:3–4).
В таинстве Святого Крещения мы соединяемся со Христом, «погребаемся» с Ним. И подобным же образом мы соединяемся с Ним в Его воскресении. Его жизнь становится нашей жизнью так же, как Он сделал нашу жизнь Своей.
Жизнь Христа наиболее полно раскрывается в событиях Его страданий, смерти и Воскресения. Как я отметил выше, они оказываются грамматикой христианской жизни и веры. По мере того, как мы проживаем службы Страстной седмицы и Пасхи, мы медленно изучаем грамматику нашего подлинного бытия. Мы были созданы для любви, и подлинная суть любви полнее всего проявляется в смерти Христовой и Его Воскресении.
Однако, как и в любом языке, грамматику христианской веры не выучить за ночь. Ребенок начинает осваивать язык с какого-то одного слова, а затем идут другие слова. Скорее всего, поначалу с этими словами будут управляться так, что правила грамматики непременно окажутся нарушены. Язык — это общественное явление, мы перенимаем его как традицию: он передается нам предшествующими поколениями. Беглость речи приходит со временем, и есть те, кто не просто в совершенстве овладеют языком, но станут поэтами, которым грамматика и сам язык позволят подняться до небывалых вершин.
Такова и вера. Тексты церковных богослужений, в особенности тех, что совершаются в Страстную седмицу и Пасху — это величайшая поэзия, когда-либо написанная. Но, что более важно, события, на которых эти тексты основываются, — смерть Христа и Его Воскресение — это в самом деле величайшая поэзия Бога. Так как мы читаем:
Ибо мы — Его творение [на греческом poema — творение], созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять (Еф 2:10).
Наша жизнь должна научить нас грамматике веры. Мы должны исполнить стих, написанный Богом. Христос наша Пасха, и с Ним мы должны провозглашать Господню Пасху миру — чтобы все познали поэму Божию.
И каждый евангельский отрывок начинается со слов (на своем собственном языке): «В начале было Слово» (Ин., 1 зач., I, 1-17):
1 В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.
2 Оно было в начале у Бога.
3 Все чрез Него на́чало быть, и без Него ничто не на́чало быть, что на́чало быть.
4 В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков.
5 И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.
6 Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн.
7 Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него.
8 Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете.
9 Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир.
10 В мире был, и мир чрез Него на́чал быть, и мир Его не познал.
11 Пришел к своим, и свои Его не приняли.
12 А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими,
13 которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились.
14 И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца.
15 Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит: Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня.
16 И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать,
17 ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа.
Конечно, Слово по святому Иоанну Богослову — это Логос, Второе Лицо Троицы, воплотившееся как Иисус Христос. Да, разумеется, это Слово — совсем не то же самое, что мы обычно понимаем под словом, когда думаем о разных языках. Но между Словом-Логосом и понятием слова в лингвистическом смысле есть действительно глубинная связь.
В каждом языке есть грамматика, то есть внутренние правила, которые определяют формирование и образование слов, регулируют их порядок в предложении, их формы — падежи существительных, спряжения глаголов и так далее. Грамматику преподают в школах, но на интуитивном уровне мы, носители языка, знаем ее и так. Если мы говорим на языке, то чувствуем его правила, даже если не можем их обосновать. Словом грамматика, пожалуй, можно перевести слово Логос. Христос — это суть грамматики вселенной.
Эту мысль можно было бы развить, но также мы можем заметить, что Пасха, смерть Христа и Его Воскресение, — это грамматика христианской веры. Все, что мы делаем, все, во что мы верим, все, что мы принимаем как правду, становится непреложным только в свете Воскресения. Ибо Христос — грамматика (логос) всего созданного Богом порядка — это тот же Христос, который перенес смерть, был погребен и разрушил ад, победил смерть. Вот грамматика нашей веры.
Церковные службы, которые проходят в Страстную седмицу и на Пасху — это не просто воспоминание о великом историческом событии. Скорее, это попытки на глубинном смысловом уровне прикоснуться к тому, что происходило в Иерусалиме две тысячи лет назад — то есть к сердцу христианской реальности, и призыв воспринимать наше настоящее в свете этой реальности. Мы проходим сквозь трагедию последних дней земного пастырства Христа и Его страданий, чтобы Его жизнь могла бы стать нашей жизнью. В этом — суть Православия. Отцы Церкви учат нас, что Бог стал тем, чем мы являемся, чтобы мы могли стать тем, чем является Он. Святой апостол Павел говорит об этом так:
Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? Итак мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни (Рим 6:3–4).
В таинстве Святого Крещения мы соединяемся со Христом, «погребаемся» с Ним. И подобным же образом мы соединяемся с Ним в Его воскресении. Его жизнь становится нашей жизнью так же, как Он сделал нашу жизнь Своей.
Жизнь Христа наиболее полно раскрывается в событиях Его страданий, смерти и Воскресения. Как я отметил выше, они оказываются грамматикой христианской жизни и веры. По мере того, как мы проживаем службы Страстной седмицы и Пасхи, мы медленно изучаем грамматику нашего подлинного бытия. Мы были созданы для любви, и подлинная суть любви полнее всего проявляется в смерти Христовой и Его Воскресении.
Однако, как и в любом языке, грамматику христианской веры не выучить за ночь. Ребенок начинает осваивать язык с какого-то одного слова, а затем идут другие слова. Скорее всего, поначалу с этими словами будут управляться так, что правила грамматики непременно окажутся нарушены. Язык — это общественное явление, мы перенимаем его как традицию: он передается нам предшествующими поколениями. Беглость речи приходит со временем, и есть те, кто не просто в совершенстве овладеют языком, но станут поэтами, которым грамматика и сам язык позволят подняться до небывалых вершин.
Такова и вера. Тексты церковных богослужений, в особенности тех, что совершаются в Страстную седмицу и Пасху — это величайшая поэзия, когда-либо написанная. Но, что более важно, события, на которых эти тексты основываются, — смерть Христа и Его Воскресение — это в самом деле величайшая поэзия Бога. Так как мы читаем:
Ибо мы — Его творение [на греческом poema — творение], созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять (Еф 2:10).
Наша жизнь должна научить нас грамматике веры. Мы должны исполнить стих, написанный Богом. Христос наша Пасха, и с Ним мы должны провозглашать Господню Пасху миру — чтобы все познали поэму Божию.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
