Светлый человек: бабушка Настя
Ушла от нас бабушка Настя, одна из последних наших молитвенников.
Она прожила долгую жизнь. По документам ей было 94 года, а, с её слов, столько ей исполнилось ещё в ноябре 2018 года. Значит, девяносто восемь!
Так случилось, что впервые я услышала про неё более десяти лет назад, будучи в паломничестве в Дивеево.
В ту поездку после прохождения Канавки и в ожидании своих паломников я присела на лавочку рядом с батюшкой. Он оказался разговорчивым, и к тому же выяснилось, что мы земляки – оба из Оренбургской области: я из Бугуруслана, а он из Бузулука.
При прощании спросил:
– А как там ваша старица поживает?
Мы в недоумении:
– А кто это? Мы не знаем никакой старицы.
– Как же! Живёт в деревне… – он пытается вспомнить название, но не получается. – Деревня длинная такая, в овраге…
Рассказал, что ездил к ней несколько раз, когда начинал служить в селе Северное в конце 1980-х годов.
Я, в то время работник Пенсионного фонда, в первый рабочий день после поездки сразу приступила с расспросами к нашим сотрудникам.
Ответ последовал сразу:
– Это может быть только та единственная бабушка в районе, которая не получала пенсию. Оказалось, что у неё не было документов, а ей уже тогда было за семьдесят. Оформлением документов занимались глава администрации села и начальник социальной защиты населения.
***
Благо, работая в этой организации, мы имели связь с администрациями сельских советов района. После звонка выяснили, что у них проживает бабушка, которая всю жизнь молится и ходит читать «по поминкам». Детей у неё нет, замужем не была. Живет одна, за ней ухаживает дальняя родственница.
Собрались в последний рабочий день недели. Подъехали к в маленькому покосившемуся домику. Рядом колодец-журавль.
Встретила нас баба Настя приветливо. Спросила, кто мы, откуда, где работаем. Никак не могла понять, что это за работа такая: пенсии назначать. И в конце сделала вывод:
– Поняла, инженеры приехали!
При прощании благословила нас, начертав на голове крест.
После того визита мы старались ездить к бабушке Насте при первой же возможности. К сожалению, и это случалось не так часто, как хотелось бы…
Она немного рассказывала о себе. О том, что была младшей в семье; о том, как девчонкой бегала в лес рядом с деревней. В тридцатые годы в лесу жили монахини, которых выгнали из монастыря (в нашем городе до 1924 года действовал Покровский женский монастырь, на момент закрытия которого там подвизалось около трехсот монахинь). Люди в деревне собирали им еду, а дети, как бы играючи, бегали в лес – относили. Рассказывала про тетку, инокиню Елисавету, которая приучила её к молитве с детства. Вспоминала, как вместе после войны совершали паломничество в Загорск (Троице-Сергиеву лавру).
***
В её доме была одна комната. Железная кровать за пологом, три деревянные шатающиеся табуретки, два маленьких стола – вот и вся мебель. На одном столе размещались иконы, подсвечники, святыни. За другим мы трапезничали. Там едва помещались чайник и три чашки.
Напротив двери, по центру на стене, – Распятие. Нимб на Распятии вырезан из желтой пластмассовой крышки.
На это обратил внимание мой внук:
– Бабака, посмотри, как здорово баба Настя придумала!
На стенах по всему периметру комнаты иконы. Среди них и большие деревянные, и бумажные из календарей, бережно упакованные в целлофан.
***
Ела она очень мало. От мясной пищи мягко отказывалась.
Приедешь, бывало, привезёшь ей что-нибудь вкусное:
– Баба Настя, идём кушать.
– Я сегодня уже ела. Мне кисель приносили.
Попьет горячий чай, съест полпирожка – и сыта.
После трапезы мы вместе пели молитву «Царице моя Преблагая…», иногда читали акафисты.
Очень радовалась, когда привозили ей святыньки из паломничества: иконы, святую воду, просфоры.
***
Однажды она попросила открыть и прочитать ей письмо. Писала духовная сестра из Дивеева. А адрес бабы Насти указан так: «Оренбургская область, Бугурусланский район, с. Верхнепавлушкино, недалеко от почты, Анастасии».
Внутри было вложено стихотворение.
Письмо она отдала нам:
– Пусть Гриша читает. Ему это нужнее.
Письмо до сих пор хранится у нас.
***
Летом 2018 года у меня внезапно от инсульта умерла мама.
При первой же возможности я поехала в деревню попросить молитв за усопшую рабу Божию Анфису.
При встрече, когда я еще даже не успела зайти в дом, баба Настя спрашивает:
– Тамара, у тебя всё хорошо?
– У меня мама умерла, – отвечаю.
– Вот и думаю: у тебя что-то случилось…
***
Когда мне поставили страшный диагноз, была осень. Бабе Насте передали, что я серьёзно заболела. Всё как-то закрутилось, завертелось: обследования, поездки в Самару, госпитализация на операцию… Божьей милостью, онкология не подтвердилась. Приехала к ней только весной. Постучала, как всегда, в окно:
– Баба Настя, это я!
Вышла моя бабулечка и радостно:
– Тамара приехала! Как хорошо! А я так тужилась по тебе, так тужилась!
Её радость при встрече и это выражение «тужилась» часто вспоминаю со слезами на глазах. Ждала меня, переживала, молилась…
***
При очередной встрече баба Настя назвала несколько имён родственников, которых просила поминать после её ухода.
На вопрос, как поминать её саму, ответила:
– Инокиня Анастасия.
***
30 декабря 2022 года под утро загорелся дом бабы Насти. Её останки нашли у стола. По официальной версии, пожар случился от перекала печки.
По версии близких людей, ночью она, затопив печь, села молиться, затеплив свечу. По слабости и немощи могла упасть и уронить зажжённую свечку.
***
Благодарна Господу, что в моей жизни был светлый человек – наша баба Настя! Верим, что она там молится за нас.
Упокой, Господи, душу усопшей рабы Твоея инокини Анастасии!
Тамара Фатахутдинова
Она прожила долгую жизнь. По документам ей было 94 года, а, с её слов, столько ей исполнилось ещё в ноябре 2018 года. Значит, девяносто восемь!
Так случилось, что впервые я услышала про неё более десяти лет назад, будучи в паломничестве в Дивеево.
В ту поездку после прохождения Канавки и в ожидании своих паломников я присела на лавочку рядом с батюшкой. Он оказался разговорчивым, и к тому же выяснилось, что мы земляки – оба из Оренбургской области: я из Бугуруслана, а он из Бузулука.
При прощании спросил:
– А как там ваша старица поживает?
Мы в недоумении:
– А кто это? Мы не знаем никакой старицы.
– Как же! Живёт в деревне… – он пытается вспомнить название, но не получается. – Деревня длинная такая, в овраге…
Рассказал, что ездил к ней несколько раз, когда начинал служить в селе Северное в конце 1980-х годов.
Я, в то время работник Пенсионного фонда, в первый рабочий день после поездки сразу приступила с расспросами к нашим сотрудникам.
Ответ последовал сразу:
– Это может быть только та единственная бабушка в районе, которая не получала пенсию. Оказалось, что у неё не было документов, а ей уже тогда было за семьдесят. Оформлением документов занимались глава администрации села и начальник социальной защиты населения.
***
Благо, работая в этой организации, мы имели связь с администрациями сельских советов района. После звонка выяснили, что у них проживает бабушка, которая всю жизнь молится и ходит читать «по поминкам». Детей у неё нет, замужем не была. Живет одна, за ней ухаживает дальняя родственница.
Собрались в последний рабочий день недели. Подъехали к в маленькому покосившемуся домику. Рядом колодец-журавль.
Встретила нас баба Настя приветливо. Спросила, кто мы, откуда, где работаем. Никак не могла понять, что это за работа такая: пенсии назначать. И в конце сделала вывод:
– Поняла, инженеры приехали!
При прощании благословила нас, начертав на голове крест.
После того визита мы старались ездить к бабушке Насте при первой же возможности. К сожалению, и это случалось не так часто, как хотелось бы…
Она немного рассказывала о себе. О том, что была младшей в семье; о том, как девчонкой бегала в лес рядом с деревней. В тридцатые годы в лесу жили монахини, которых выгнали из монастыря (в нашем городе до 1924 года действовал Покровский женский монастырь, на момент закрытия которого там подвизалось около трехсот монахинь). Люди в деревне собирали им еду, а дети, как бы играючи, бегали в лес – относили. Рассказывала про тетку, инокиню Елисавету, которая приучила её к молитве с детства. Вспоминала, как вместе после войны совершали паломничество в Загорск (Троице-Сергиеву лавру).
***
В её доме была одна комната. Железная кровать за пологом, три деревянные шатающиеся табуретки, два маленьких стола – вот и вся мебель. На одном столе размещались иконы, подсвечники, святыни. За другим мы трапезничали. Там едва помещались чайник и три чашки.
Напротив двери, по центру на стене, – Распятие. Нимб на Распятии вырезан из желтой пластмассовой крышки.
На это обратил внимание мой внук:
– Бабака, посмотри, как здорово баба Настя придумала!
На стенах по всему периметру комнаты иконы. Среди них и большие деревянные, и бумажные из календарей, бережно упакованные в целлофан.
***
Ела она очень мало. От мясной пищи мягко отказывалась.
Приедешь, бывало, привезёшь ей что-нибудь вкусное:
– Баба Настя, идём кушать.
– Я сегодня уже ела. Мне кисель приносили.
Попьет горячий чай, съест полпирожка – и сыта.
После трапезы мы вместе пели молитву «Царице моя Преблагая…», иногда читали акафисты.
Очень радовалась, когда привозили ей святыньки из паломничества: иконы, святую воду, просфоры.
***
Однажды она попросила открыть и прочитать ей письмо. Писала духовная сестра из Дивеева. А адрес бабы Насти указан так: «Оренбургская область, Бугурусланский район, с. Верхнепавлушкино, недалеко от почты, Анастасии».
Внутри было вложено стихотворение.
Письмо она отдала нам:
– Пусть Гриша читает. Ему это нужнее.
Письмо до сих пор хранится у нас.
***
Летом 2018 года у меня внезапно от инсульта умерла мама.
При первой же возможности я поехала в деревню попросить молитв за усопшую рабу Божию Анфису.
При встрече, когда я еще даже не успела зайти в дом, баба Настя спрашивает:
– Тамара, у тебя всё хорошо?
– У меня мама умерла, – отвечаю.
– Вот и думаю: у тебя что-то случилось…
***
Когда мне поставили страшный диагноз, была осень. Бабе Насте передали, что я серьёзно заболела. Всё как-то закрутилось, завертелось: обследования, поездки в Самару, госпитализация на операцию… Божьей милостью, онкология не подтвердилась. Приехала к ней только весной. Постучала, как всегда, в окно:
– Баба Настя, это я!
Вышла моя бабулечка и радостно:
– Тамара приехала! Как хорошо! А я так тужилась по тебе, так тужилась!
Её радость при встрече и это выражение «тужилась» часто вспоминаю со слезами на глазах. Ждала меня, переживала, молилась…
***
При очередной встрече баба Настя назвала несколько имён родственников, которых просила поминать после её ухода.
На вопрос, как поминать её саму, ответила:
– Инокиня Анастасия.
***
30 декабря 2022 года под утро загорелся дом бабы Насти. Её останки нашли у стола. По официальной версии, пожар случился от перекала печки.
По версии близких людей, ночью она, затопив печь, села молиться, затеплив свечу. По слабости и немощи могла упасть и уронить зажжённую свечку.
***
Благодарна Господу, что в моей жизни был светлый человек – наша баба Настя! Верим, что она там молится за нас.
Упокой, Господи, душу усопшей рабы Твоея инокини Анастасии!
Тамара Фатахутдинова
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
