Монастырь или жизнь в миру: как Господь помог сделать правильный выбор

Пришла как-то в голову мысль: а не уйти ли мне в монастырь? Я не хочу, но вдруг Господь от меня этого ждёт, а я и не знаю?
Бывают такие искушения у православных.


И я попросила: «Господи! дай мне, пожалуйста, знать, нужно ли мне идти в монастырь. Но только чтоб я точно поняла, чтобы уже не осталось никаких сомнений!»
А то непрозорливым грешникам нелегко бывает понять, толковать ли указание так или в противоположном смысле.
И вот проходит несколько дней. Дали мне по работе контакты священника; в ходе общения выяснилось, что священник этот – духовник женского монастыря. Назовём его отцом Михаилом. Совсем недолго мы поговорили, и отец Михаил пригласил меня в гости. «Спасибо, приеду», – дала я вежливый, ни к чему не обязывающий ответ. Но отец Михаил начал настаивать, просил назвать дату моего приезда, не откладывая в долгий ящик. «Сейчас меня будут заманивать в женский монастырь», – ошеломленно подумала я. Но делать нечего – сама просила. И я назначила дату.
А тут вдруг события сложились таким невероятным образом, что отец Михаил приехал в Москву на своей машине из не очень близкой среднерусской области, где он и служил. Приехал по делам как раз к назначенной дате и смог забрать меня на обратном пути.
Ехали мы долго, несколько часов; по дороге говорили о многом, но в основном – о Промысле Божием. Мне как раз через пару дней должно было исполниться 49 лет, и отец Михаил сказал: «А вы знаете, что это за число – 49? Это семь раз по семь! Семь – сакральное число и определенная мера возрастания. В 7 лет человек переходит из младенческого возраста в отроческий, в 14 лет – из отроческого в юношеский. 21 год – совершеннолетие… А 49 лет – семь раз по семь – это возраст, после которого человеку следует оставить всякое попечение и всего себя посвятить Богу».
«Ну так и есть, – думала я. – Придется в монастырь идти».
Признаюсь, не хотелось мне такой участи. Но сама же, сама просила указать…
Мы приехали в пункт назначения – не в монастырь, а домой к отцу Михаилу. Он оказался многодетным родителем; познакомил меня со своими взрослыми детьми, с матушкой.
На следующий день мы поехали по округе. Отец Михаил показывал мне храмы и часовни, которые восстанавливал со своими сыновьями-реставраторами. Рассуждал о духовном состоянии общества. О том, как важно, особенно в наше время, духовное пробуждение. Какой насущной необходимостью становится в наши дни посещение церковных служб, участие в таинствах.
И о том, как сложно спасаться в женском монастыре. Какие тяготы и искушения с этим связаны. Что раньше женские монастыри возникали при старцах, и духовные наставники содержали общины в правильном ключе, не допуская искажений и отклонений. А поскольку старцев сейчас нет (а если и есть, то живут они скрытно от большинства), то и женские общины сталкиваются с серьёзными трудностями – в основном духовного плана. «Спасаться можно и на приходе!» – повторял и повторял батюшка.
Ближе к концу дня, уже по дороге домой, отец Михаил неожиданно закончил свои рассуждения фразой: «Я не знаю, зачем я вас пригласил! Господь так захотел, и я подчинился!»
Зато я знала – зачем.
Я провела в гостях сутки, и за это время в монастырь мы так ни разу и не зашли.
Я уезжала с чувством горячей благодарности Господу – за то, что так быстро откликнулся на мою просьбу (возможно, глупую); за то, что так точно указал мне, как поступить, не оставив у меня никаких сомнений.
За Его такую глубокую и терпеливую любовь к Своему творению.

Анна Берсенева-Шанкевич