Не суди и не судим будешь

Навсегда запомнил отец Евгений этого парня. Хотя и давно это было. Нет! Сначала забыл. Прогнал и забыл…

«Завтра приходи»

Пришел тот парень в храм днем. Прилично одетый, но помятый, грязный и хорошо пьяный.
Литургия закончилась, но народ еще был. Пришел, плюхнулся на лавку. От него заметно разило.
— Уже и в храме алкашня, — проговорил кто-то.
— Шел бы ты домой — проспался, — раздалось с другой стороны.
Сторож схватил его за руку, попытался поднять. Он рванулся и задел подсвечник, который с грохотом упал на пол.
— Тише-тише, милый… — подлетела к нему Лидия Ивановна, старенькая прихожанка. — Так же нельзя. Завтра приходи. Батюшка обязательно с тобой поговорит.
— Сейчас мне нужно! — почти прокричал тот.
И даже ударил себя кулаком в грудь. Как будто там что-то болело.
— Что тут у вас происходит? — выбежал из алтаря отец Евгений.
Он был одет, в руках чемоданчик.
— Молодой человек, в чем дело? — строго посмотрел на пьяного.
— Что, тоже скажете домой идти? — усмехнулся парень.
«Ну, началось!» — раздраженно подумал батюшка.

«Человек не в себе был, а вы воспользовались!»

У него в тот день у самого все шло наперекосяк…
Беременная в очередной раз матушка слегла с тяжелейшим токсикозом и не смогла отвести дочь в школу. Пришлось ему. А у него служба…
Теща тоже заболела, сказала, что не придет посидеть с маленьким сыном. Потащил с собой в храм, сдал на руки сердобольным прихожанкам.
Потом два отпевания и недовольные чем-то родственники, грозившие жалобами… А теперь срочное соборование в больнице. Сам владыка попросил. Какой-то его дальний умирающий родственник. Отец Евгений уже давно должен был туда выехать.
И матушка позвонила, плохо совсем. Нужно в больницу… А когда?
И этот пьяница еще…
Эх, сколько таких повидал уже отец Евгений… Сколько скорбел о них…
Живут, как хотят. Ни о каком Боге не думают. Тем более — о вечности. Здесь и сейчас! Успеть бы, урвать бы…
А однажды выпьют, пробьет их пьяная слеза, торкнет что-то внутри… Увидят купола и давай стучать в ворота: «Поп! Открывай! Душа просит!»
И хорошо, если постучит и уйдет. А иногда целый скандал на всю улицу. Сатисфакции своих неожиданных религиозных потребностей требуют: «Три часа ночи? А мне какое дело! Мне Бог сейчас нужен!»
Если батюшка на месте, то часами ему про жизнь, да про «жену-мегеру старую»… Да про пассию помоложе… Могут еще денег отвалить с пьяных глаз.
Отцу Евгению один так раскошелился. На следующее утро проспался и пришел грóши обратно требовать: «Как не стыдно! Человек не в себе был, а вы воспользовались! Рады свой опиум для народа бедным людям втюхивать».
Ну а если батюшка вразумлять начнет, мол, приходи завтра или позвони, ты же никакой, то, опять же, хорошо, если послушает. Может и с кулаками.
И назавтра, как правило, никто не приходит и не звонит. На трезвую голову Бог не нужен. Времени нет…

«Поп ты или нет!»

За секунды все это промелькнуло в голове отца Евгения. Но попытался он раздражение в себе подавить.
— Ты, брат, сходи отдохни. А завтра утром я тебя буду ждать.
Но мужчина уже хватал его за руку:
— От меня вам всем нужно сегодня! А мне завтра?!
— Молодой человек, мне от вас ничего не нужно! А вам стыдно должно быть в таком виде в храм приходить! Завтра я вас буду ждать… Как проспитесь!
— Да поп ты или нет?!
Но батюшка быстро вышел из храма. Он очень спешил, да…

Шепнул только на ухо сторожу, чтобы успокоил и вывел дебошира. В машину запрыгнул и помчался на порученное владыкой соборование.
Потом ехал и корил себя. «Поп ты или нет»… Быть может, там и правда что-то серьезное?
«Если серьезное, то завтра придет. Обязательно придет, — утешал себя отец Евгений. — Но зачем я ему про “стыдно” сказал? Не знаю же всего. Ладно… Если что серьезное — вернется. Обязательно вернется! А если нет?.. Ну, значит, как все ТЕ. Которым Бог на трезвую голову не нужен!»
Парень не вернулся… Значит — как все они…

«Врач вы или нет!»

Сделал тогда отец Евгений дела. Матушку в больницу отвез. Потом родила она благополучно. И забылся со временем тот парень…
Как-то вечером, когда вся семья мирно ужинала да прошедший день обсуждала… А любили они с матушкой и детьми сесть так вечером и поговорить — что хорошего сделали, что не очень, и за что им Господа сегодня благодарить. В общем, вели богоугодную беседу, и тут сынок их за живот схватился.
— Ну что ты, милый… Неужели так болит? — спросила матушка. — Он сегодня весь день на живот жалуется. Может, съел чего? Ну потерпи, пройдет…
Но мальчику становилось хуже. Он уже и ходить не мог.
Донес его на руках отец Евгений в машину — и в больницу. А внутри холодело все: «Неужели все так серьезно?»
— Потерпи, сынок… Сейчас-сейчас… Все будет хорошо! Господи, не оставь!
Вот и больница.
— Доктора! Доктора срочно!
— Мужчина, что ж вы так кричите? — проворчала старенькая санитарка. — Вы нам всех больных распугаете!
— Вы не видите, моему ребенку плохо! Позовите врача!
— Скоро будет врач, не шумите! Пересменка у них… Сергей Иванович, домой уже?
Мимо проходил молодой мужчина.
— Да… Что здесь происходит?
— Отец сына привез…
— Вы доктор? Что с ним?
— У меня смена закончилась… Сейчас другой врач будет.
Сергей Иванович очень спешил. Дома ждала больная мать…
— Врач вы или нет! — в отчаянии схватил его отец Евгений за руку.
Доктор внимательно посмотрел на батюшку. На стонущего мальчика…
— Зовите медсестер, в смотровую его. Я сейчас…
— Так домой же вы… — возразила санитарка.
— В смотровую, я сказал!
И пошел переодеваться.

«Батюшка, вы помните?»

Слава Богу, вовремя оказался рядом тот доктор. У мальчика был перитонит. А больница маленькая, персонала немного. Другие заняты. Уйди тогда Сергей Иванович, неизвестно, чем все это обернулось бы.
Но осмотрел, диагностировал, лекарства начали давать, к операции готовить. В общем, все закончилось хорошо. А отец Евгений не знал, как и благодарить этого человека. И лицо его казалось ему смутно знакомым… Где он мог его видеть? Так и не вспомнил. Спросил как-то, тот только плечами пожал.

— Батюшка, а доктор-то… Вы помните? — подошла к нему через несколько дней Лидия Ивановна, та его прихожанка старенькая.
Она ходила вместе с матушкой навещать мальчика. Очень она его любила, нянчилась много, когда маленьким был, внуком считала. Своих-то не было.
— Что помню, Лидия Ивановна?
— Это же он тогда приходил пьяным…
Лидия Ивановна всегда помнила всех.
— Когда?
Отец Евгений спросил просто, чтобы что-то сказать. Он все вспомнил. И обожгла душу горячей волной безжалостная память.
«Завтра приходи!»
«От меня вам всем нужно сегодня, сейчас, а мне завтра? Поп ты или нет!»
«Мне от вас ничего не нужно!»
«Врач вы или нет?!»
Отец Евгений пришел домой глубокой ночью. Слава Богу, службы утром не было. Матушку предупредил по телефону, что задержится. Но она все равно волновалась. Сидела на кухне, ждала. В окно выглядывала.
Еще больше заволновалась, когда подъехало такси и из него вышел батюшка.
— Что произошло? Где машина? Ты в аварию попал?! Да ты пьяный…
Отец Евгений правда был нетрезв, что с ним случилось крайне редко. Почти никогда.
— Что, батюшка?!
— Давай чайку попьем, а?
До утра просидели они на кухне. Матушка слушала. А отец Евгений рассказывал историю про маленького мальчика Сережу, который в детстве делал уколы плюшевым мишкам и зайцам, а все машинки у него были скорой помощью.
И мечтал, что вырастет, станет доктором и вылечит всех-всех людей на свете от всех болезней.
И брата своего Петьку тоже вылечит. А то он в последнее время лежит в больнице. И мама с ним постоянно. Дома почти не бывает. И плачет бабушка. И шепчется с отцом про какой-то рак. А ему, Сереже, ничего не говорят. Но он все видит.
Обязательно вылечит! И будут они с Петькой, как раньше, играть и смеяться. В реке у деда в деревне купаться, в сарае в сене прятаться и слушать, как ищут их всей округой. И драпать потом от дедова ремня.
Не успел! Петька умер. Но Сережа вырос и все равно поступил в медицинский институт. Уехал в столицу и поступил. Там в первый раз примерил белый халат и почувствовал себя супергероем. Который спасет всех детей. Всех таких Петек! Обязательно спасет! Он же детский хирург!
Вернулся в родной город к матери. Отец умер, и она осталась одна. Предлагали Сергею хорошее место в столице, но он отказался. И устроился сюда, в маленькую провинциальную больницу.

«Это вы виноваты!»

Детей лечил, спасал, как и мечтал. Работу свою очень любил. Хотя и понял давно уже, что врачи — не боги и не супергерои в белых халатах. Но все у него было хорошо.
А потом прямо на операционном столе умер у него мальчик шести лет. Нет, Сергей сделал все, что мог. И все было правильно. Но спасти ребенка было уже невозможно. Слишком поздно привезли его в больницу. Это была первая его «врачебная» смерть.
До сих пор каждую минуту помнит он лицо матери:
— Доктор, как там? Все хорошо? Почему вы молчите?
А он молчал. И не знал, как сказать, что сына ее больше нет. Смотрел на нее, сжав зубы и еле сдерживая слезы.
И ее нечеловеческий крик:
— Это вы… Это вы виноваты!
И чувство вины… Бесконечное, липкое. Мог ли спасти? Все ли сделал?
Следующую операцию Сергей провести не смог. Боялся. Хорошо, что было кем заменить. А потом запил. Пил и видел, как наяву, того мертвого мальчика.
И слышал крик несчастной матери. Когда стало совсем невыносимо, пошел в храм, к Богу. Впервые в жизни.
«Приходите завтра!»
Завтра он не пришел. Не обиделся, нет. Сергей не был обидчивым. Просто замолчала душа, не услышавшая нужного слова. Но и стыдно было ему, конечно, что пьяным завалился.
Он и на работу не пошел. Слава Богу, начальство отнеслось с пониманием. Потом домой к нему пришли коллеги, поддержали, долго говорили. Убеждали не увольняться. Он и об этом думал.
Убедили… Сергей вернулся к работе. Сначала — с трудом. Потом все пошло своим чередом. Но мальчика того не забывал ни на минуту. И мать его…
Отца Евгения узнал сразу. Странно даже. Тогда был он пьян. А сейчас батюшка без облачения. Спешил домой после смены к больной матери. Мог бы и пройти.
Но опять в памяти возник тот мальчик… И взгляд матери… Теперь уже в глазах отца Евгения.
Батюшка его очень благодарил потом. И все спрашивал: «Не виделись ли раньше?» Но зачем? Пусть будет, как есть. И вот Лидия Ивановна…
А потом приехал и сам отец Евгений.
— Я в глаза ему смотреть не мог, — говорил батюшка матушке своей. — А он только смущенно улыбался: «Ну что вы… Я сам виноват, пьяным пришел».

«Сначала полюби, а потом говори!»

Взяли коньяк, поехали к Сергею домой после его работы. Пили, говорили… Так отец Евгений и узнал его историю.
— Он врач! Настоящий врач! Человек! А я кто? — тихо говорил батюшка тогда на кухне матушке своей. — Одни тело лечат, другие душу. А я мимо души прошел. Спешил, бежал…
— Ну ты же правда не мог, — утешала его жена.
— Знаешь, настоящий священник тот, у кого всегда есть хотя бы капля тепла для человека. Не можешь сейчас — обними, объясни. По-человечески объясни. Чтобы согреть, иногда нужны секунды. Тогда он завтра обязательно придет. А я? «Мне от вас ничего не нужно!» А вот как в жизни бывает! Господь вразумил!
А еще вспоминал слова своего старенького духовника из Лавры, которые тот когда-то ему сказал: «Сначала полюби, образ Божий в человеке увидь, а потом говори!
Слышишь, сынок! Полюби! Пьяного, грязного, злого… Тогда сердце тебе правильные слова подскажет.
Мы же, священники, иногда что-то скажем — и пошли своей дорогой. Дела, требы. А боль и горе человека не видим. Прошли мимо этой боли и забыли. И пропал человек. Окаменела душа. А ведь он к нам как ко Христу пришел. Всегда помни об этом! Не дай Бог мимо горя пройти… Не дай Бог!»
…Дружат они уже много лет. Настоящий врач и настоящий священник. Сергей потом еще видел смерть своих пациентов. Переживал, конечно, сильно. Не так, как в первый раз… Но после каждого такого случая оставалась на сердце кровавая метка. Но он очень старается. Лечит тела, а через них души.
И отец Евгений очень старается. Но как все люди, совершает ошибки. После которых тоже остаются кровавые метки на сердце:
— Чтобы не забыл, не повторил, опять мимо не прошел, — говорит он. — Бог же нам, священникам, души доверил. Об этом даже думать страшно… Господи, прости Ты меня. Одна надежда — на милость Его!
Очень он хороший батюшка! Я знаю!