Истории протоиерея Серафима Гана

Протоиерей Серафим Ган – настоятель Свято-Серафимовского храма в городе Си-Клифф, штат Нью-Йорк, представитель известной династии в Русской Зарубежной Церкви.

Протоиерей Серафим Ган

«Твою дочь ждет другая судьба»

Дорогая Ольга, вы задали мне вопросы о Промысле Божьем в жизни моей и моих родных, и я постараюсь ответить на ваши вопросы и поделиться с вами несколькими удивительными историями из нашего семейного предания.
Промысл Божий действует в нашей жизни всегда – чаще незримо, и понять его мы можем, оглянувшись назад, в прошлое. Иногда этот Промысл Божий действует и явно: через благословение духовника, духовных лиц или благочестивых, верующих родителей, которым мы оказываем послушание.
В середине XIX века одна крестьянка Вятской губернии вместе с дочерью-подростком Марией отправились на богомолье по святым обителям России и усердно помолились в нескольких монастырях. Благочестивая мать мечтала о монашестве для своей дочери и, встретив в Тихвинском монастыре Новгородской губернии старца-священноинока, обратилась к нему с сердечной просьбой:
– Батюшка, дорогой, благословите мою дочку Марию в женский монастырь!
Мудрый старец не спешил с благословением. Усердно помолившись, чтобы Господь открыл ему Свою волю, он ответил матери:
– Твою дочь ждет другая судьба. Пройдут годы – и крестьянская отроковица Мария выйдет замуж, а в иноческом и священном сане будут ее дети.
Так и случилось. Отроковица Мария оказала послушание старцу и матери: выросла, вышла замуж за крестьянина Кельсия Килина (такое имя священник дал ему по церковному календарю в честь святого мученика Кельсия) и стала матерью нескольких детей.
Старший из сыновей Марии Килиной, Иван Кельсиевич Килин, – архиепископ Ювеналий (Килин; 1875–1958), строитель и настоятель Казанско-Богородицкого монастыря в Харбине. Младший сын стал священником. Младшая дочь, монахиня Аглаида, преисполненная смиренными иноческими чувствами, скончалась в женском монастыре. И, наконец, старшая дочь Марии Килиной – это моя прапрабабушка. Она вышла замуж за Василия Юмина и сама стала матерью двух сыновей – Александра Васильевича и Константина Васильевича Юминых. Священномученик Константин Юмин – это мой прадедушка.

Владыка Ювеналий (Килин)

«Доченька моя, готовься к 26 мая»

Дочь священномученика Константина Юмина, моя бабушка Софья Константиновна Юмина, родилась в 1911-м году в России и отошла ко Господу в 1991-м году в Сиднее на 81-м году жизни. Многое повидала на своем веку: Пермская губерния, Сибирь, Китай, Австралия…
Бабушка запомнила своего любимого папу совсем молодым: она была ребенком, когда его арестовали и посадили в тюрьму только за то, что он являлся священником. Когда маленькая Софья вместе с мамой Ольгой Григорьевной Юминой пришли на свидание с мужем и отцом, тюремщики неожиданно вполне милостиво разрешили священнику попрощаться с родными. Оказалось, что они смилостивились перед тем, как его расстрелять.
На всю жизнь Софья запомнила скорбный облик любимого папочки: за несколько дней заключения этот совсем еще молодой мужчина стал седым. Он смотрел на своих любимых жену и дочь и понимал, что видит их в последний раз. И столько любви и нежности было в этом прощальном взгляде, что моя бабушка помнила о нем всю свою жизнь.
Прадедушка был погребен и отпет по православному обычаю, и бабушка даже посещала его могилу, на которой поставили простой деревянный крест.
Как-то, уже в Австралии, она поделилась со мной, своим внуком, одной историей, о которой мало кому рассказывала. Несколько лет спустя после расстрела отца бабушка видела такой сон: приходит она поплакать и помолиться на отцовскую могилу – и слышит его ласковый голос:
– Доченька моя, готовься к 26 мая.
Эти слова не испугали совсем еще молодую Софью Константиновну. Она приняла их как отеческую заботу – будто ее любимый папа продолжает заботиться о ней и после своей смерти.
Святые отцы наставляли верующих: «Храни память смертную – и вовек не согрешишь».
Моей бабушке, Софье Константиновне, эта добродетель – хранение памяти смертной – была подарена отцом. Она всегда старалась, помимо соблюдения обычных постов, говеть еще и во второй половине мая. Старалась также причаститься 25–26 мая, чтобы быть готовой к переходу в Вечность.
В 1991-м году рано утром ко мне в комнату пришел мой папа, мне на тот момент было 16 лет. Мы жили в Калифорнии, а бабушка – в Австралии, в Сиднее. Папа сказал:
– Позвонили из Сиднея: бабушка сегодня отошла ко Господу.
Я вспомнил про бабушкин сон и посмотрел на календарь: было 8 июня. Я подумал: вот сон и не сбылся. Потом догадался: ведь дедушка предупреждал о 26 мая по старому стилю! Посчитал дни – и точно: 26 мая – это 8 июня по новому стилю. И получилось, что бабушка исповедалась и причастилась перед смертью. Так родительская любовь и молитва покрывают нас, даже когда наши родители уходят в иной мир…

Арестованных священников ведут в ЧК, 1920 год

В память о прадедушке

Скажу несколько слов о прадедушке в его память. Константин Васильевич Юмин родился в 1889-м году в семье пристава Василия Юмина. У него был младший брат Александр, который немного прихрамывал, имел слабое телосложение и небольшой рост. Братья были очень дружны между собой, оба окончили духовное училище в Сарапуле (его же окончил их дядя, архиепископ Ювеналий), а потом поступили в Пермскую духовную семинарию.

Сарапульское духовное училище
Пермская духовная семинария была старинная: ее основали в 1800-м году. На 1900 год, когда семинария отмечала своё столетие, она считалась одной из лучших духовных школ России. Кроме богословских дисциплин, здесь преподавали естественные, точные и гуманитарные науки, древние (латинский и древнегреческий) и новые (французский, немецкий) языки. Особое внимание было обращено на подготовку миссионеров, а также преподавание истории и обличение старообрядческого раскола. Еще семинаристы изучали медицину и учились оспопрививанию, так как большинство из них служили потом на сельских приходах, где часто священник был единственным образованным человеком.
В семинарию в те годы поступали в 14 лет, обучение длилось 6 лет. Дружные и усердные в учёбе братья Юмины окончили семинарию в 1909-м году по II разряду – это значит, что учились они на «хорошо» и «отлично» (по I разряду выпускались круглые отличники, по III разряду – троечники).

Пермская семинария
Однокурсник прадедушки по семинарии, Василий Алексеевич Игнатьев (1887–1971), вспоминал:
«Братья Юмины были милые, сердечные товарищи. Они были жизнерадостные юноши, особенно Александр любил посмеяться, пошутить. Константин по окончании семинарии принял священный сан, Александр поступил работать учителем в четырехклассное училище города Каменска-Уральска, где преподавал литературу с большим успехом».
Жизнерадостный и веселый выпускник семинарии, Александр Васильевич Юмин учил своих подопечных духовному и трактовал литературные произведения с точки зрения христианской веры, а это в те годы каралось со всей жестокостью. Младший брат прадедушки был арестован в 1920-м году.
Василий Алексеевич Игнатьев написал об этом так:
«В известный момент Александр Юмин ‟ят бысть”, после чего сведения о нем прекратились».
«Ят бысть» – это выражение из Ирмоса 6-го канона Великой Субботы: «Ят бысть, но не удержан в персех китовых Иона» – о том, как Иона попал в пасть кита. Так Василий Алексеевич выразился иносказательно (в советские годы) о том, что Александр Юмин был арестован и репрессирован. После ареста его больше никто и никогда не видел – по всей видимости, его сразу же, в 1920-м году, и расстреляли.
Двумя годами раньше, в 1918-м году, прекратила свое существование и Пермская духовная семинария: её здание было конфисковано для нужд ВЧК. Ректор семинарии, архимандрит Матфей (Померанцев), был зверски убит красноармейцами (ныне прославлен в лике священномученика).

Арест Патриарха Тихона. Художник: Филипп Москвитин

Пастырское служение прадедушки

Прадедушка Константин Васильевич Юмин окончил семинарию двадцатилетним молодым человеком, через год женился на благочестивой девице Ольге Григорьевне, моей прабабушке. У них родились дочка Софья (моя бабушка) и сын Анатолий.
Прадедушка был рукоположен в 1913-м году в священный сан архиепископом Андроником (Никольским; 1870–1918), будущим священномучеником. Его убийцы, чекисты, заставили владыку выкопать себе могилу и лечь в неё, после чего забросали его землёй, несколько раз выстрелили в лежащего архипастыря и закопали могилу. Возможно, священномученик был еще жив, когда его закапывали.

Священномученик Андроник (Никольский)

С 1913 года прадедушка, священник Константин Юмин, служил в Рождество-Богородицкой церкви заводского посёлка Добрянка Пермской губернии, в 59 верстах от губернского города Перми. Храм, где служил прадед, где молились его жена и дети, был замечательным – он имел три престола: Рождества Пресвятой Богородицы, Святого Александра Невского и Святителя Николая Чудотворца, а прихожан насчитывалось около 7 тысяч человек – из самой Добрянки и 16 ближайших деревень. Святынями храма были старинные «фамильные» иконы его благодетелей и строителей Строгановых, а также Евангелие 1606 года издания. При храме также имелись прекрасная духовная библиотека на 600 томов и каменная колокольня.

Центр старой Добрянки и Рождество-Богородицкая церковь

Все это после революции было уничтожено или разграблено. Тогда же расстреляли и прадедушку. С храма были сброшены кресты, снесены колокольня и купол, именные колокола с дарственными надписями отправлены на металлолом. В здании бывшего прекрасного храма открыли кинотеатр имени Ворошилова. Позднее здесь будет районный Дом культуры с танцевальным залом, буфетом и прочим.

Чудесный город Харбин

Прабабушка Ольга Григорьевна Юмина вместе с детьми поехала в Сибирь, а потом оказалась в Харбине. В этом русском городе на китайской земле долго сохранялись старые порядки еще царских времен – здесь словно законсервировалась дореволюционная русская жизнь. Здесь и поселилась Ольга Григорьевна с сыном Анатолием и дочерью Софьей, моей будущей бабушкой. Молодая вдова завела корову-кормилицу, и когда Софья вышла замуж и родила моего папу, Ольга Григорьевна снабжала их молоком, так что маленький папа звал ее «баба Му».
В 1935-м году в Харбине был хиротонисан во епископа Синьцзянского дядя убиенного мужа Ольги Григорьевны, священномученика Константина Юмина, – архимандрит Ювеналий (Килин). Он также был строителем и настоятелем Казанско-Богородицкого мужского монастыря. Владыка Ювеналий заботился о семье своего племянника: его вдове и своих внучатых племянниках – Анатолии и Софье, моей юной бабушке.

Казанско-Богородицкий монастырь в Харбине

«Петух» и Курочкина

До сих пор я рассказывал о родных со стороны моей бабушки – Софьи Константиновны Юминой. А сейчас скажу несколько слов о родных моего деда – протоиерея Ростислава Гана.
Его отец, мой прадед, происходил из семьи давно обрусевших немцев, и звали его Адольф Александрович Ган. Даже немецкая фамилия его предков «Хан» была давно переделана в более удобную для русской речи: «Ган». Интересно, что по-немецки «хан» – «петух», а женился прадед на девушке с фамилией Курочкина – Серафима Николаевна Курочкина (1888–1961). Она была учительницей из Осы, небольшого города Пермской губернии, а он – штабс-капитаном 4-го Заамурского железнодорожного батальона пограничной стражи КВЖД. Штабс-капитан в те годы соответствовал девятому из 14 чинов «Табеля о рангах» (у гражданских лиц это был титулярный советник).
В 1911-м году у Адольфа Александровича и Серафимы Николаевны Ган родился их единственный ребенок – мой дед, Ростислав Адольфович. Жили Ганы тогда на одной из климатических станций западной линии КВЖД – Чжаланьтунь.

Станция Чжаланьтунь – вокзал и буфет

Врачебно-санитарной частью КВЖД в те годы в живописных районах дороги был создан целый ряд курортов – «климатических станций», как их в то время называли: Эрценьцзянцзы (минеральные воды), Имяньпо, Чжаланьтунь (горно-лесные), Хинган, Фуляэрди (легочные, кумысолечение) и другие. Книга «Климатические станции КВЖД» содержала иллюстрации, детальное описание всех этих курортов и призывала
«пить кумыс в Фуляэрди, играть в лаун-теннис в Чжаланьтуне, ловить форелей в Бариме, вдыхать медвяные запахи на Хингане, любоваться красочными пейзажами в Имяньпо, охотиться на фазанов на станции Эхо...».

Климатическая станция Чжаланьтунь – здесь родился мой дедушка

Так что жизнь на станции Чжаланьтунь протекала вполне неплохо… Возможно, мой дед был бы не единственным ребенком в семье, если бы не начались ужасные события Первой мировой войны, а потом революция и война Гражданская.
В эти грозные годы прадед был отправлен по службе в Тифлис – и пропал. Никаких известий о нем не было, и молодая прабабушка с сыном не знали, что случилось с дорогим и любимым мужем и отцом.

Царская Россия, русский офицер

О послушании и благодати, которую дарует Господь в ответ на это послушание

Мне хочется поделиться еще одной историей о силе благословения духовника и родителей, о послушании благочестивым родителям и благодати, которую дарует Господь в ответ на это послушание.
Мой дедушка, Ростислав Адольфович Ган, окончил гимназию в Харбине и Железнодорожное коммерческое училище КВЖД, в 1928-м году поступил в Харбинский политехнический институт, который и закончил в 1933-м году с дипломом инженера-строителя.
Деду было недостаточно светского образования, его душа тянулась к духовному, и он даже смог одновременно с трудной учебой в политехническом институте закончить Харбинские пастырско-богословские курсы. Это были не простые курсы – они были признаны Архиерейским Синодом РПЦЗ как полноправное духовное высшее учебное заведение.
Мой молодой дед окормлялся у архимандрита Ювеналия (Килина), будущего архиепископа Цицикарского, в те годы – с 1924 по 1936 – настоятеля Казанско-Богородицкого мужского монастыря. Позднее в одном из своих писем владыка писал о духовном сыне Ростиславе Гане:
«Он крайне любил меня, слушал назидания и часто бывал на моих богослужениях, особенно на уставных, в обители Харбина».

Архиепископ Цицикарский Ювеналий (Килин)

Ростислав с молодых лет тяготел к монашеству, но он был единственным сыном Серафимы Николаевны Ган, и когда обратился к ней за благословением на поступление в Казанско-Богородицкий монастырь – прабабушка ему отказала. Сказала твёрдо:
– Сын милый, твой отец пропал без вести. Ты должен продолжить род Ганов.
Тогда дедушка отправился со своей скорбью к духовному наставнику, владыке Ювеналию, и стал сетовать, что мама не дает ему благословения на монашество. Мудрый владыка Ювеналий имел дар духовного рассуждения и, помолившись Богу, ответил духовному чаду так:
– Ростислав, нужно слушать мать! Давай-ка я познакомлю тебя со своей внучатой племянницей, Софьей Юминой. Это дочь моего племянника – убиенного за веру священника Константина Юмина.

Храм, где Господь благословил моих деда и бабушку на супружескую жизнь

9 февраля 1936 года Ростислав Ган и Софья Юмина венчались в Свято-Алексеевском храме в Модягоу (район Харбина). Не могу удержаться, чтобы не сказать несколько слов об этом храме, где Господь благословил моих деда и бабушку на супружескую жизнь.
Это был чудесный трехпрестольный храм: главный престол во имя Святителя Алексия, Митрополита Московского, правый придел во имя Святителя Иннокентия, митрополита Иркутского, левый посвящен иконе Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радость». Приход был одним из самых многолюдных в Харбине и состоял из почти двух тысяч верующих. В те годы при храме работала бесплатная чайная для бедных, где ежедневно пили горячий чай с хлебом до 200 человек.

Свято-Алексеевская церковь в Модягоу, Харбин

«Большой молитвенник-подвижник, идейный пастырь, великий проповедник»

Через 5 дней после свадьбы, 15 февраля 1936 года, в праздник Сретения Господня, владыка Ювеналий (Килин) рукоположил дедушку в диаконы, а на следующий день – в сан священника. Так что вместо медового месяца дедушка служил священнический сорокоуст – 40 литургий 40 дней подряд. В те годы люди ставили интересы Церкви выше личных.
Протоиерей Ростислав Ган служил настоятелем многих храмов в разных городах Китая. В одном из своих писем владыка Ювеналий (Килин) так характеризовал моего деда-священника:
«Ныне он большой молитвенник-подвижник, идейный пастырь, великий проповедник, особенно полюбивший писания святителя Феофана Затворника Вышенского, выучивший почти наизусть его творения богодуховные».
Вот цитата из одной проповеди деда:
«Господь силен всё претворить во благо, лишь бы было только наше доброе собственное желание и проснулась наша собственная совесть. А в совесть почаще нужно заглядывать, и особенно, и больше всего, нужно бояться того, чтобы кого-либо не обидеть в жизни. Нужно помнить и то, как мы часто неправильно судим о других людях и иногда истолковываем их действия в худшую сторону, а не в лучшую».
У дедушки и бабушки родились в Китае четыре сына: Адриан (1937–2011), Серафим – мой папа (1940–2010), Алексей (родился в 1945-м году и скончался младенцем) и Николай – родился в 1951-м году.

Отец Ростислав и его супруга Софья Ган

«С его отъездом я теряю кусочек своего сердца»

Служил дедушка и вместе с великим святым XX века – святителем Иоанном Шанхайским. Владыка Иоанн, владыка Ювеналий и отец Ростислав были очень духовно близки друг другу. У них была духовная дружба, они говорили на многие церковно-исторические и святоотеческие темы. Мне рассказывали, что когда они служили вместе – было такое ощущение, будто вокруг возгораются духовные искры.
В 1953-м году протоиерей Ростислав Ган с супругой Софьей и сыновьями уехали в Сидней. Бабушка рассказывала мне, что когда они уезжали из Шанхая, владыка Иоанн Шанхайский сказал ей про деда:
– С его отъездом я теряю кусочек своего сердца.
Эти слова владыки бабушка помнила до конца своей жизни. В нашей семье бережно хранятся его письма, где владыка Иоанн спрашивает про наших родных.

Святитель Иоанн Шанхайский после службы в Шанхае

В Австралии дедушка служил настоятелем Покровской общины, а потом Покровского прихода в Кабраматта (один из южных районов Сиднея) до конца своей жизни. Сначала дед служил в переделанном под церковь старом жилом доме, потом вместе с общиной они решили строить новый каменный храм.
Строили его «всем миром»: прихожане приходили на стройку после основной работы и своими руками делали многие строительные работы. Уже во время стройки дед служил в новом храме. Строительство было полностью завершено только за 2 года до его смерти.

Покровский храм (Кабраматта)

Покровский храм

Весточка из прошлого

Я уже рассказал о том, как мой прадед, Адольф Александрович Ган, был отправлен по службе в Тифлис, когда дед был еще мальчиком. Прадед уехал – и пропал. Шли годы. Когда дедушка был рукоположен в священный сан, он не знал, как ему правильно молиться за своего отца: за здравие или за упокой? Так мой дед, протоиерей Ростислав Ган, всю жизнь провел, ничего не зная о судьбе своего папы.
Но Господь не оставил его в неведении: за год до своей кончины, в 1974-м году, дедушка получил весточку из прошлого. Один из его взрослых сыновей познакомился в Вашингтоне с пожилой женщиной, можно сказать, уже старушкой, из России. Услышав фамилию «Ган», она стала расспрашивать о семье Ганов, а когда поняла, что перед ней сын протоиерея Ростислава Адольфовича Гана – очень обрадовалась. Она написала отцу Ростиславу письмо, в котором была следующая история.

Протоиерей Ростислав Ган за год до кончины
В молодости, в Китае, старушка, а тогда юная девушка, познакомилась с одним молодым человеком – денщиком штабс-капитана Адольфа Александровича Гана. Штабс-капитан и его денщик были отправлены по службе в Тифлис, и там Адольф Александрович тяжело заболел тифом. Он умер в военном госпитале, а перед смертью наказал денщику сообщить о его кончине жене и сыну. Верный денщик поехал в Харбин и там долго искал Серафиму Николаевну Ган с сыном, но найти их так и не смог. Он очень переживал, что не выполнил последнюю волю своего командира, и о своём горе поведал полюбившейся ему девушке. Это и была та самая старушка из Вашингтона.
Вот такими историями я хотел сегодня с вами поделиться. Помощи Божьей во всех благих делах!

Протоиерей Серафим Ган с Курской Коренной иконой Божьей Матери – святыней Русского Зарубежья

Протоиерей Серафим Ган
Беседовала Ольга Рожнёва