Рождество, волхвы и поиск
«Христос родился, Бог воплотился», — поется в одном рождественском песнопении. В наши дни, как и во времена Апостолов, это возвещение заметно противоречит популярным взглядам на религию.
Языческий мир, в котором Апостолы провозглашали, что «слово стало плотью», в одном важном отношений был похож на наш — и не был похож на средневековый. Это был мир религиозного плюрализма. В нем было очень много богов. Простонародье оставляло свои просьбы и приношения у самых разных идолов и алтарей, а философы рассуждали, что под разными личинами люди поклоняются одной и той же божественной сущности. Как писал знаменитый антихристианский автор II века Цельс, «Но если прикажут хвалить Гелиоса или усерднейшим образом славословить в прекрасном пэане Афину, то ты проявишь (лишь) больше благочестия по отношению к великому богу, если ты воспоешь и этих. Ибо богопочитание, пронизывая все, становится совершеннее.»
В наши дни некоторые философы (например, британец Джон Хик) полагают, что разные религии — это попытки выразить невыразимое, отразить в несовершенных человеческих словах, обычаях, ритуалах соприкосновение с Реальностью, которая, на самом деле, выше любых слов. Любые священные повествования тех или иных религий истинны не в своем прямом смысле, а в том, что они указывают на невыразимую Реальность и учат людей обратиться от своего эго к этой Реальности. Такая точки зрения (ее называют религиозным плюрализмом) пользуется огромной стихийной популярностью. В мире много религий, надо как-то уживаться вместе, и искренняя преданность индуистских монахов в желтых обличениях или сикхов в их больших тюрбанах вызывает смутное уважение. Как-то грубо, невежливо объявить все это чем-то полностью пустым. Каждая религия видит что-то важное. Как в притче о слоне — несколько слепых ощупывали слона, и каждый пришел к своим выводам — один прикоснулся к ноге и подумал, что слон — это колонна, другой — к хвосту, и подумал, что слон — это веревка, третий — хобот, и подумал, что слон — это лиана. Давайте лучше признаем, что много тропинок ведет на вершину горы.
Как и многие популярные заблуждения, это опирается на частичную истину. Высшая реальность действительно таинственна и невыразима в человеческих словах. Любые наши догадки и предположения о ней неизбежно обусловлены нашим культурным багажем, традициями, обычаями, языком, личным и социальным опытом. Некоторые вещи действительно можно сказать только языком мифа, образа, притчи. Мы действительно — как слепые из притчи о слоне — склонны абсолютизировать свой частный опыт, или опыт своей традиции.
Религиозный поиск человечества — это действительно, что-то большее, чем история нелепых заблуждений. Как пишет К.С.Льюис, «Если вы христианин, вы не обязаны верить, что все остальные религии неверны от начала до конца. Если вы атеист, вам приходится верить, что в основе всех религий мира кроется одна гигантская ошибка».
Сам по себе поиск истины и спасения — “Для чего мы созданы? Как мы должны поступать? На что мы можем надеяться?” — указывает на то, что человек есть нечто большее, чем безволосая обезьяна, и призван к чему-то большему, чем какое-то время покоптить небо и навсегда исчезнуть. В этом отношении — как свидетельство нашей духовной природы — даже в самых странных религиях есть что-то указывающее на истину. Даже сильно сбившиеся с пути поиски истины и смысла гораздо достойнее насмешливого подросткового атеизма, который просто объявляет величайшие вопросы бытия — как само это бытие — бессмысленными, а величайшие духовные искания человечества — плодом умственного расстройства.
Но Евангелие — оно не о том, как люди искали Высшую Реальность и делали о ней противоречивые выводы. Оно о том, что сама Высшая Реальность пришла к людям. Не мы вскарабкались на гору, но Бог сошел с Небес. Любовь, что движет солнце и светила, Источник всякого бытия, Истина, которую люди вслепую искали всю свою долгую и трагическую историю, лежит в этих яслях, над которыми склонились Мария и Иосиф. Не мы пытаемся выразить неуловимую истину в словах, но Слово стало плотью. Бог пришел к нам и поселился среди нас. Творец и Хранитель мироздания принял на Себя человеческую природу и стал одним из нас, людей, во всем подобным нам, кроме греха. Он и ныне пребывает среди нас, в Церкви, которую Он основал.
Религиозный поиск человечества вовсе не был чем-то бессмысленным — просто он завершен.
После этого события впадать в популярный ныне религиозный плюрализм — это не значит чтить то доброе и истинное, что было в других религиях. Это значит отвергать тот свет, который, как через мутное стекло, просвечивал в них.
Волхвы с Востока — посланцы языческого мира и наследники всех его исканий — пришли поклониться Младенцу. Все, что было доброго, прекрасного и истинного в этом поиске, завершается здесь, в этих Яслях. Волхвы шли долго и очень утомились — но они пришли, они на месте, их путь достиг цели.
Сергей Худиев
Языческий мир, в котором Апостолы провозглашали, что «слово стало плотью», в одном важном отношений был похож на наш — и не был похож на средневековый. Это был мир религиозного плюрализма. В нем было очень много богов. Простонародье оставляло свои просьбы и приношения у самых разных идолов и алтарей, а философы рассуждали, что под разными личинами люди поклоняются одной и той же божественной сущности. Как писал знаменитый антихристианский автор II века Цельс, «Но если прикажут хвалить Гелиоса или усерднейшим образом славословить в прекрасном пэане Афину, то ты проявишь (лишь) больше благочестия по отношению к великому богу, если ты воспоешь и этих. Ибо богопочитание, пронизывая все, становится совершеннее.»
В наши дни некоторые философы (например, британец Джон Хик) полагают, что разные религии — это попытки выразить невыразимое, отразить в несовершенных человеческих словах, обычаях, ритуалах соприкосновение с Реальностью, которая, на самом деле, выше любых слов. Любые священные повествования тех или иных религий истинны не в своем прямом смысле, а в том, что они указывают на невыразимую Реальность и учат людей обратиться от своего эго к этой Реальности. Такая точки зрения (ее называют религиозным плюрализмом) пользуется огромной стихийной популярностью. В мире много религий, надо как-то уживаться вместе, и искренняя преданность индуистских монахов в желтых обличениях или сикхов в их больших тюрбанах вызывает смутное уважение. Как-то грубо, невежливо объявить все это чем-то полностью пустым. Каждая религия видит что-то важное. Как в притче о слоне — несколько слепых ощупывали слона, и каждый пришел к своим выводам — один прикоснулся к ноге и подумал, что слон — это колонна, другой — к хвосту, и подумал, что слон — это веревка, третий — хобот, и подумал, что слон — это лиана. Давайте лучше признаем, что много тропинок ведет на вершину горы.
Как и многие популярные заблуждения, это опирается на частичную истину. Высшая реальность действительно таинственна и невыразима в человеческих словах. Любые наши догадки и предположения о ней неизбежно обусловлены нашим культурным багажем, традициями, обычаями, языком, личным и социальным опытом. Некоторые вещи действительно можно сказать только языком мифа, образа, притчи. Мы действительно — как слепые из притчи о слоне — склонны абсолютизировать свой частный опыт, или опыт своей традиции.
Религиозный поиск человечества — это действительно, что-то большее, чем история нелепых заблуждений. Как пишет К.С.Льюис, «Если вы христианин, вы не обязаны верить, что все остальные религии неверны от начала до конца. Если вы атеист, вам приходится верить, что в основе всех религий мира кроется одна гигантская ошибка».
Сам по себе поиск истины и спасения — “Для чего мы созданы? Как мы должны поступать? На что мы можем надеяться?” — указывает на то, что человек есть нечто большее, чем безволосая обезьяна, и призван к чему-то большему, чем какое-то время покоптить небо и навсегда исчезнуть. В этом отношении — как свидетельство нашей духовной природы — даже в самых странных религиях есть что-то указывающее на истину. Даже сильно сбившиеся с пути поиски истины и смысла гораздо достойнее насмешливого подросткового атеизма, который просто объявляет величайшие вопросы бытия — как само это бытие — бессмысленными, а величайшие духовные искания человечества — плодом умственного расстройства.
Но Евангелие — оно не о том, как люди искали Высшую Реальность и делали о ней противоречивые выводы. Оно о том, что сама Высшая Реальность пришла к людям. Не мы вскарабкались на гору, но Бог сошел с Небес. Любовь, что движет солнце и светила, Источник всякого бытия, Истина, которую люди вслепую искали всю свою долгую и трагическую историю, лежит в этих яслях, над которыми склонились Мария и Иосиф. Не мы пытаемся выразить неуловимую истину в словах, но Слово стало плотью. Бог пришел к нам и поселился среди нас. Творец и Хранитель мироздания принял на Себя человеческую природу и стал одним из нас, людей, во всем подобным нам, кроме греха. Он и ныне пребывает среди нас, в Церкви, которую Он основал.
Религиозный поиск человечества вовсе не был чем-то бессмысленным — просто он завершен.
После этого события впадать в популярный ныне религиозный плюрализм — это не значит чтить то доброе и истинное, что было в других религиях. Это значит отвергать тот свет, который, как через мутное стекло, просвечивал в них.
Волхвы с Востока — посланцы языческого мира и наследники всех его исканий — пришли поклониться Младенцу. Все, что было доброго, прекрасного и истинного в этом поиске, завершается здесь, в этих Яслях. Волхвы шли долго и очень утомились — но они пришли, они на месте, их путь достиг цели.
Сергей Худиев
-
Верующая
- 1
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
