Детская радость Рождества
Если не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18: 3).
Когда увеличили число «новогодних» выходных, многие были против. Почему? Одни называли всем хорошо знакомые причины: «народ не умеет праздновать», «семь дней беспробудного пьянства», «дети останутся без надзора школы и детсада». В возражениях других слышалась тоска по будням: куда себя деть, когда почти две недели не надо ходить на работу?!
Конечно, церковный праздник для православного человека принципиально отличается от светских-советских. И поводом, и внутренним состоянием. Но бывает: и праздничный день наступил, и причастились, и стол накрыли, и даже гости пришли. А посидели, поели-выпили, но праздник все же не получился. Случалось?
Я не могу дать «рецепт праздника». Но по своему опыту я знаю, что именно дети возвращают нам то ощущение праздника, которое мы с годами (и с грехами) постепенно теряем. Ведь своей безусловной верой и чистой радостью они и нас взрослых учат быть «как дети». Заставляют верить в бесчисленные условности праздника, к которым мы порой уже относимся скептически… Тем более что и праздник Рождества – это «детский» праздник, день рождения Божественного Младенца, просветившего мир.
В наш дом праздник приносят дети. И находясь рядом с ними, заботясь о них, кажется, и мы начинаем праздновать по-настоящему.
Наступает сочельник. Еще осенью мы с детьми набрали сухой травы. И теперь на белую скатерть выкладываем это сено. Потому что Господь родился на сене. О такой традиции мне рассказывала моя бабушка из Беларуси. Вот на это сено мы ставим большую красивую миску с сочивом. И едим все вместе из одной тарелки. Конечно, у такого «варварства» есть и вполне обыденная причина: хочется под праздник поменьше мыть посуды, да и других дел хватает. Но все-таки как же это важно – хотя бы раз в год всей семьей поесть из одной тарелки! Попробуйте, сядьте с мужем-женой или с другом за такой стол. А когда дети прибегут на кухню и увидят на столе сено… Уверена: их восторг (выражается обыкновенно или воплями, или немым восхищением) передастся и взрослым, которые не умом, но уже сердцем, всем нутром своим смогут прочувствовать, что такое это сено, лежащее на столе. И когда вы станете рассказывать детям, что на такое вот сено Богородица положила Христа, вы расскажете об этом так, что и дети по-особому почувствуют, прочувствуют это.
На столе у нас не только сено. Раньше я ставила на стол икону Богородицы с Младенцем, но недавно мы с детьми смастерили вертеп – пещеру, внутри которой поместили (вырезали из открытки) Богородицу, Спасителя в яслях и старенького Иосифа. Перед вертепом горит маленькая свеча, а по обеим сторонам стоят игрушки-овечки.
В сочельник у нас уже наряжена елка – живая, с настоящим елово-рождественским запахом. И сколько бы ни было уже елок в магазинах и на улицах, эта елка – наша, у нас дома! Кроме игрушек, на веточках висят пряники. Их мы испекли за несколько дней до праздника. Мы – это я и дети. Кто-то из детей просеивал муку, кто-то отмерял ложками мед. А потом все из теста лепили фигурки, а самый маленький делал палочкой дырочки – чтобы потом продеть ленточку и повесить пряник на елку.
Ночью мы со всеми детьми – и с грудным тоже, к ужасу наших бабушек, – едем в храм. В нашем храме есть редкая возможность не только покормить, но и переодеть малыша. Конечно, помолиться удается меньше, чем прихожанам без детей: то маленький заплачет, то другой хочет поставить свечку, еще одному уже скучно и он готов спеть во время евхаристического канона «Отче наш». Или «Царю Небесный». Или колядку, которую недавно выучил. Но когда наконец-то выпадает пара минут для молитвы – она становится сугубой. Потому что не знаешь, когда еще раз получится сосредоточиться.
После службы едем домой. По ночной Москве, расцвеченной огнями, с огромными украшенными елками. С причастием вас, детки! Поем ирмосы, колядки – до самого дома. С кем вы будете петь, если нет детей?!
А дома-то – самое интересное: в комнате под елкой лежат они. В разноцветной бумаге, с бантиками. Что это, пока неизвестно, но явно что-то очень хорошее, самое лучшее. И обязательно много-много сладостей, которые только сегодня можно съесть в неограниченном количестве. И можно сидеть на полу, окруженным всем этим счастьем, и продирать слипающиеся глаза…
Уже только выбирая подарок для ребенка, ты загораешься радостью – той, которую испытает «получатель сего». Такой радости, как от рождественского подарка в детстве, став взрослым, уже не испытаешь. Потом придет другая радость – радость подарить эту радость ребенку.
Когда я была маленькой, я ждала рождественских подарков с самого начала рождественского поста. Мы с братьями и сестрами всегда делились друг с другом заветными мечтами – что мы ожидаем увидеть в «своем» пакете под елкой. И когда мы возвращались домой после ночной службы… Как старшая, я брала ключи и бежала впереди остальных, прыгая через две ступеньки. Младшие оставались далеко позади. Открывала дверь, а в гостиной – мигает гирлянда на елке… Как она зажглась? Ведь когда мы уходили, огни не горели! Разве тут вспомнишь, что мама велела снять обувь. Подарки помечены – кому какой. И вот берешь свой пакет, а в нем… Честно говоря, не важно что. Важен был сам момент: подбежать к елке, найти свой подарок и с замирающим сердцем открыть его.
Мои родители каждый год обязательно клали под елку подарки. Даже тогда, когда совсем не было денег (о чем я узнала, уже став взрослой). Однажды, помню, прямо после рождественской литургии к маме подошла незнакомая женщина и дала пакетик с новыми игрушками. Наверное, еще и поэтому мои родители называли рождественские подарки «ангельскими». Да, в детстве мне подарки приносил ангел. Я узнала о «подлоге» рано, в девять лет. Мои же братья и сестры часто класса до шестого – седьмого свято верили в этого «ангела». Сейчас мне кажется, что у такой «системы» был свой плюс: какая горячая была молитва у ребенка, ожидающего к Рождеству самое заветное. Велосипед! Или конструктор! Или еще что-нибудь «жизненно необходимое». Я о желаниях своих братьев и сестер рассказывала маме, и она клала под елку именно «заветное».
Вы скажете: какая профанация молитвы и чуда! Но… Часто на дорогостоящие подарки у моих родителей не было средств, и всегда неожиданным образом все как-то устраивалось: оказывались либо деньги, либо сами подарки. И именно те, которых ждали. Господь или ангел нашей семьи посылал родителям возможность класть под елку все эти чудеса.
Конечно, рано или поздно ребенок узнает «правду». Но «развенчание ангела» может оказаться болезненее, чем разоблачение Деда Мороза. Если подарки принес не ангел, если вместо него – рынок в Лужниках и система оповещения родителей, то, может, ангелов нет в принципе?.. Пожалуй, лучше пусть будет развенчан Дед Мороз. Хотя и в таком случае разоблачен будет не только сам волшебный дедушка, но и родители. Ведь, по сути, они обманывали ребенка…
В своей семье я отказалась и от ангела-дарителя, и от Деда Мороза: подарки моим детям под елку кладем собственно мы, родители. Правда, внимание акцентируем не на дарителях, а на самих подарках. Мне кажется, что дети ничего важного от такой прозаичности не теряют.
Некоторые говорят, что Дед Мороз – это сказка, необходимая детям для того, чтобы они чувствовали праздник и научились верить. Вероятно, это нужно была советским детям, воспитанным в материализме и безверии. Если праздник (Новый год) – это всего лишь черта, отделяющая один год от другого, в честь чего и нарядили елку, то сказка нужна. И сказочный Дед Мороз тоже. Хотя бы для того, чтобы как-то связать смену года и елку. Но вот не было в дореволюционной России дедов морозов! Были ряженые, христославы, вертеп… Морозко был – как сказочный герой, такой же, как другие герои сказок. А детям подарки под елку клали родители, по крайней мере в тех сюжетах, о которых я знаю. Так что я пока не вижу большой катастрофы в отсутствии Деда Мороза. Может быть, потом откроется наша ошибка… Но это другая тема.
А у нас все еще рождественская ночь. Дети отрываются на пять минут от подарков – чтобы разговеться. Правда, рождественский стол, заваленный салатами, утками-индейками, студнем, сырами и прочими несказанными вкусностями больше привлекает родителей (сами знаете, полтора месяца поста!). Дети в основном разглядывают тот самый вертеп, фарфоровый храм и «заснеженный» домик, внутри которого горят фонарики… (Да и какой там язык в желе, если шоколад и печенье даже в волосах!) А потом уходят к своим игрушкам, чтобы через пятнадцать минут, уже на рассвете, заснуть в обнимку с железной дорогой, кукольными кроватками, пирамидками…
Завтра мы пойдем в гости. С восьмиконечной звездой, чтобы сбивчиво спеть колядки. Как христославы. Может быть, когда дети подрастут, мы сможем по-настоящему ходить славить Христа, с мешком и даже с вертепом – маленьким кукольным театром. Но это наши мечты. Пока мы просто пойдем в гости. А еще вместе с друзьями нарядим детей пастухами и овечками и снова будем петь все те же колядки, дарить подарки и есть пряники с елки.
Вот так мы празднуем Рождество. Без детей это был бы, действительно, не тот праздник. Потому что по-настоящему праздновать умеют только дети. Для них все это самое настоящее, безусловное. И мы сможем приобщиться празднику только тогда, когда станем как эти самые дети. Ведь именно им надо уподобиться, чтобы войти в Царство Небесное. А оно неспроста сравнивается с пиром, праздником. А как еще уподобиться детям, если не быть с ними рядом, если не для них устраивать праздник, если не проживать вместе с ними каждое мгновенье?..
Когда увеличили число «новогодних» выходных, многие были против. Почему? Одни называли всем хорошо знакомые причины: «народ не умеет праздновать», «семь дней беспробудного пьянства», «дети останутся без надзора школы и детсада». В возражениях других слышалась тоска по будням: куда себя деть, когда почти две недели не надо ходить на работу?!
Конечно, церковный праздник для православного человека принципиально отличается от светских-советских. И поводом, и внутренним состоянием. Но бывает: и праздничный день наступил, и причастились, и стол накрыли, и даже гости пришли. А посидели, поели-выпили, но праздник все же не получился. Случалось?
Я не могу дать «рецепт праздника». Но по своему опыту я знаю, что именно дети возвращают нам то ощущение праздника, которое мы с годами (и с грехами) постепенно теряем. Ведь своей безусловной верой и чистой радостью они и нас взрослых учат быть «как дети». Заставляют верить в бесчисленные условности праздника, к которым мы порой уже относимся скептически… Тем более что и праздник Рождества – это «детский» праздник, день рождения Божественного Младенца, просветившего мир.
В наш дом праздник приносят дети. И находясь рядом с ними, заботясь о них, кажется, и мы начинаем праздновать по-настоящему.
Наступает сочельник. Еще осенью мы с детьми набрали сухой травы. И теперь на белую скатерть выкладываем это сено. Потому что Господь родился на сене. О такой традиции мне рассказывала моя бабушка из Беларуси. Вот на это сено мы ставим большую красивую миску с сочивом. И едим все вместе из одной тарелки. Конечно, у такого «варварства» есть и вполне обыденная причина: хочется под праздник поменьше мыть посуды, да и других дел хватает. Но все-таки как же это важно – хотя бы раз в год всей семьей поесть из одной тарелки! Попробуйте, сядьте с мужем-женой или с другом за такой стол. А когда дети прибегут на кухню и увидят на столе сено… Уверена: их восторг (выражается обыкновенно или воплями, или немым восхищением) передастся и взрослым, которые не умом, но уже сердцем, всем нутром своим смогут прочувствовать, что такое это сено, лежащее на столе. И когда вы станете рассказывать детям, что на такое вот сено Богородица положила Христа, вы расскажете об этом так, что и дети по-особому почувствуют, прочувствуют это.
На столе у нас не только сено. Раньше я ставила на стол икону Богородицы с Младенцем, но недавно мы с детьми смастерили вертеп – пещеру, внутри которой поместили (вырезали из открытки) Богородицу, Спасителя в яслях и старенького Иосифа. Перед вертепом горит маленькая свеча, а по обеим сторонам стоят игрушки-овечки.
В сочельник у нас уже наряжена елка – живая, с настоящим елово-рождественским запахом. И сколько бы ни было уже елок в магазинах и на улицах, эта елка – наша, у нас дома! Кроме игрушек, на веточках висят пряники. Их мы испекли за несколько дней до праздника. Мы – это я и дети. Кто-то из детей просеивал муку, кто-то отмерял ложками мед. А потом все из теста лепили фигурки, а самый маленький делал палочкой дырочки – чтобы потом продеть ленточку и повесить пряник на елку.
Ночью мы со всеми детьми – и с грудным тоже, к ужасу наших бабушек, – едем в храм. В нашем храме есть редкая возможность не только покормить, но и переодеть малыша. Конечно, помолиться удается меньше, чем прихожанам без детей: то маленький заплачет, то другой хочет поставить свечку, еще одному уже скучно и он готов спеть во время евхаристического канона «Отче наш». Или «Царю Небесный». Или колядку, которую недавно выучил. Но когда наконец-то выпадает пара минут для молитвы – она становится сугубой. Потому что не знаешь, когда еще раз получится сосредоточиться.
После службы едем домой. По ночной Москве, расцвеченной огнями, с огромными украшенными елками. С причастием вас, детки! Поем ирмосы, колядки – до самого дома. С кем вы будете петь, если нет детей?!
А дома-то – самое интересное: в комнате под елкой лежат они. В разноцветной бумаге, с бантиками. Что это, пока неизвестно, но явно что-то очень хорошее, самое лучшее. И обязательно много-много сладостей, которые только сегодня можно съесть в неограниченном количестве. И можно сидеть на полу, окруженным всем этим счастьем, и продирать слипающиеся глаза…
Уже только выбирая подарок для ребенка, ты загораешься радостью – той, которую испытает «получатель сего». Такой радости, как от рождественского подарка в детстве, став взрослым, уже не испытаешь. Потом придет другая радость – радость подарить эту радость ребенку.
Когда я была маленькой, я ждала рождественских подарков с самого начала рождественского поста. Мы с братьями и сестрами всегда делились друг с другом заветными мечтами – что мы ожидаем увидеть в «своем» пакете под елкой. И когда мы возвращались домой после ночной службы… Как старшая, я брала ключи и бежала впереди остальных, прыгая через две ступеньки. Младшие оставались далеко позади. Открывала дверь, а в гостиной – мигает гирлянда на елке… Как она зажглась? Ведь когда мы уходили, огни не горели! Разве тут вспомнишь, что мама велела снять обувь. Подарки помечены – кому какой. И вот берешь свой пакет, а в нем… Честно говоря, не важно что. Важен был сам момент: подбежать к елке, найти свой подарок и с замирающим сердцем открыть его.
Мои родители каждый год обязательно клали под елку подарки. Даже тогда, когда совсем не было денег (о чем я узнала, уже став взрослой). Однажды, помню, прямо после рождественской литургии к маме подошла незнакомая женщина и дала пакетик с новыми игрушками. Наверное, еще и поэтому мои родители называли рождественские подарки «ангельскими». Да, в детстве мне подарки приносил ангел. Я узнала о «подлоге» рано, в девять лет. Мои же братья и сестры часто класса до шестого – седьмого свято верили в этого «ангела». Сейчас мне кажется, что у такой «системы» был свой плюс: какая горячая была молитва у ребенка, ожидающего к Рождеству самое заветное. Велосипед! Или конструктор! Или еще что-нибудь «жизненно необходимое». Я о желаниях своих братьев и сестер рассказывала маме, и она клала под елку именно «заветное».
Вы скажете: какая профанация молитвы и чуда! Но… Часто на дорогостоящие подарки у моих родителей не было средств, и всегда неожиданным образом все как-то устраивалось: оказывались либо деньги, либо сами подарки. И именно те, которых ждали. Господь или ангел нашей семьи посылал родителям возможность класть под елку все эти чудеса.
Конечно, рано или поздно ребенок узнает «правду». Но «развенчание ангела» может оказаться болезненее, чем разоблачение Деда Мороза. Если подарки принес не ангел, если вместо него – рынок в Лужниках и система оповещения родителей, то, может, ангелов нет в принципе?.. Пожалуй, лучше пусть будет развенчан Дед Мороз. Хотя и в таком случае разоблачен будет не только сам волшебный дедушка, но и родители. Ведь, по сути, они обманывали ребенка…
В своей семье я отказалась и от ангела-дарителя, и от Деда Мороза: подарки моим детям под елку кладем собственно мы, родители. Правда, внимание акцентируем не на дарителях, а на самих подарках. Мне кажется, что дети ничего важного от такой прозаичности не теряют.
Некоторые говорят, что Дед Мороз – это сказка, необходимая детям для того, чтобы они чувствовали праздник и научились верить. Вероятно, это нужно была советским детям, воспитанным в материализме и безверии. Если праздник (Новый год) – это всего лишь черта, отделяющая один год от другого, в честь чего и нарядили елку, то сказка нужна. И сказочный Дед Мороз тоже. Хотя бы для того, чтобы как-то связать смену года и елку. Но вот не было в дореволюционной России дедов морозов! Были ряженые, христославы, вертеп… Морозко был – как сказочный герой, такой же, как другие герои сказок. А детям подарки под елку клали родители, по крайней мере в тех сюжетах, о которых я знаю. Так что я пока не вижу большой катастрофы в отсутствии Деда Мороза. Может быть, потом откроется наша ошибка… Но это другая тема.
А у нас все еще рождественская ночь. Дети отрываются на пять минут от подарков – чтобы разговеться. Правда, рождественский стол, заваленный салатами, утками-индейками, студнем, сырами и прочими несказанными вкусностями больше привлекает родителей (сами знаете, полтора месяца поста!). Дети в основном разглядывают тот самый вертеп, фарфоровый храм и «заснеженный» домик, внутри которого горят фонарики… (Да и какой там язык в желе, если шоколад и печенье даже в волосах!) А потом уходят к своим игрушкам, чтобы через пятнадцать минут, уже на рассвете, заснуть в обнимку с железной дорогой, кукольными кроватками, пирамидками…
Завтра мы пойдем в гости. С восьмиконечной звездой, чтобы сбивчиво спеть колядки. Как христославы. Может быть, когда дети подрастут, мы сможем по-настоящему ходить славить Христа, с мешком и даже с вертепом – маленьким кукольным театром. Но это наши мечты. Пока мы просто пойдем в гости. А еще вместе с друзьями нарядим детей пастухами и овечками и снова будем петь все те же колядки, дарить подарки и есть пряники с елки.
Вот так мы празднуем Рождество. Без детей это был бы, действительно, не тот праздник. Потому что по-настоящему праздновать умеют только дети. Для них все это самое настоящее, безусловное. И мы сможем приобщиться празднику только тогда, когда станем как эти самые дети. Ведь именно им надо уподобиться, чтобы войти в Царство Небесное. А оно неспроста сравнивается с пиром, праздником. А как еще уподобиться детям, если не быть с ними рядом, если не для них устраивать праздник, если не проживать вместе с ними каждое мгновенье?..
-
Верующая
- 1
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
