Трезвый монастырь

Деревня Костылево, Свердловская область. До Екатеринбурга — полтысячи километров. Чуть более 10 лет назад здесь был учрежден мужской монастырь — Косьминская пустынь. Пустынь, которая сражается с пустотой…
Игумен Петр (Мажетов), настоятель Косьминской пустыни:

— Пустота жизни — вот что меня убивало, когда я сюда приехал. Меня поражало, как можно так жить?! Картошка-морковка, выпивка — и все? Ну еще телевизор. Смотришь, была милая маленькая девочка, а чуть повзрослела — грубая деревенская баба. Понятно, отчего люди спиваются, — это следствие интеллектуального и эмоционального вакуума.
Мы сначала ходили по домам, собирали людей, но это не работало. Теперь у нас есть творческий клуб, нас все знают, и кому надо, тот сам придет: пара репетиций, и станет ясно — останется человек или нет. Сейчас постоянно ходят 7-8 детей и столько же взрослых. Один — виртуозный баянист, Сергей Карасев. Прошел у нас реабилитацию — больше года здесь живет. Человек он интересный, добрый. А алкогольная слабость — от невостребованности. Сейчас он глубоко верующий, у него появилась хорошая девушка. А как он раскрылся в творчестве!

В 1704 году из деревни Меркушино в Верхотурье переносили мощи преподобного Симеона Верхотурского. Позади процессии полз на коленях юродивый Косьма. Остановились отдохнуть в деревне Костылево — потом в память об этом там поставили церковь. Я понял, человеку, чтобы он стал человеком, необходимы три вещи: вера в Бога, любовь — к кому-то или чему-то и обязательно — творчество. Причем, это может быть и спорт — если он охватывает всего тебя, ставит перед тобой высокие цели. И для монашества творчество — в молитве и труде — столь же важно. Это позволяет подняться над своим прошлым, над своим падшим естеством, над своими болезнями.

Как открыть им Христа?

Мы начали с бесед, затем провели музыкально-литературный вечер, потом еще один. Потом собрали местных девчонок-подростков и к 23 февраля сделали для мальчишек театрализованный вечер «Февральские розы». Привлекли местных певцов и танцоров — получилось грандиозно! До сих пор все вспоминают.
Тогда появилась идея: светским языком рассказать далеким от Церкви людям о духовном. Так родился наш первый спектакль — о Рождестве Христовом. В нем участвовали и дети, и взрослые.
Актеров набрали из своих — у нас при монастыре есть клуб молодых семей. Скажем, приехал в монастырь на реабилитацию наркоман с большим стажем, прижился, встретился здесь с девушкой, тоже в прошлом наркоманкой, они подружились, решили остаться работать при монастыре, создали семью, у них уже дети. Потом к ним присоединилась еще одна семья и еще. Но мало просто встречаться и пить чай, нужна объединяющая идея. Написали сценарий — рождественскую историю про людей, которые попали 2000 лет назад в Вифлеем и увидели Рождество, как оно происходило на самом деле. Спектакль получился. Так и пошло. Это такая психо– и духовная терапия.

В 30-е годы ХХ века церковь закрыли и приспособили для хозяйственных нужд и только весной 2000 года вернули верующим. Храм отремонтировали и 26 мая 2003 года освятили во имя святого блаженного Косьмы Верхотурского. А еще через 4 года здесь был учрежден мужской монастырь со строгим афонским уставом.

Самое трудное, но самое важное — совместить работу детей и взрослых. Когда они вместе, происходит сопряжение: взрослые стараются подладиться под детей, а дети тянутся на уровень взрослых — это всем полезно. И рождается совершенно новый язык проповеди.
Что такое вообще театр? В чем его миссия? Помните, как апостол Павел пришел в Афины и, выступая в Ареопаге, сказал греческим мудрецам: Проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано: “неведомому Богу”. Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам»? Вот и мы стараемся показать неведомого Бога тем, кому Он еще не открылся. Мы языком театра открываем им Христа.

Котенок и сухой закон

Я не ищу наркоманов и алкоголиков — они сами приходят. Кто-то потом бесследно исчезает, а кто-то прибивается. Главное — идти своей дорогой. Причем чем больше ограничений, тем быстрее идешь.
Есть такое правило: чем жёстче принципы, тем больше свободы. Вот такой парадокс. Пока не сделал выбор, зависишь от любого призыва, искушения, взгляда. А надел, к примеру, монашескую одежду, дал обеты — и свободен, можешь стартовать высоко в небо, тебе его уже ничто не загораживает.
А вино наоборот: оно веселит и на какой-то миг освобождает, но часто именно благодаря ему человек лишает себя счастья и свободы. Алкоголь — заменитель: он заменяет человеку и книги, и четки. И это серьезная проблема: не дал бы я в свое время обет не пить, ох как далеко бы я зашел со спиртным! Ведь монастырская жизнь полна переживаний, искушений и потрясений.
Монах — это максималист. Есть такой анекдот: «Пить так пить! — сказал котенок и прыгнул в колодец». Это прямо про монаха. Либо ты полностью отдаешься Богу, либо не тревожь Его совсем. Но максималисту мало просто пригубить винца — пить так пить! Это вообще проблема русских людей: либо сугубая аскеза и подвиги духовные, либо алкоголь до самого дна.

Монахи наладили производство варенья из кедровых шишек и гранулированного Иван-чая, организовали семейный клуб, где дети и взрослые играют в театре.
В нашем монастыре уже много лет строгий сухой закон. Но общества трезвости для мирян нет — как-то не пошло. Я вообще против понятия «трезвость» как лозунга. Это как в браке — «Главное — верность!». А любовь? «Любовь, это, конечно, хорошо, но главное — верность!»
Нужно говорить не о трезвости, а о творчестве, спорте, любви, вере, театре, картинах, танцах, путешествиях…. О чем угодно! А трезвость — подразумевается. Для меня трезвенник — это прежде всего красивый человек. Самая страшная ошибка — говорить банальные, предсказуемые вещи. Невольно возникает мысль: «Сколько можно?!» Правильный симпозиум о трезвости — это разговор о том, какие художественные фильмы смотреть всей семьей, какие танцы танцевать на Новый год. Это намного действенней.

Хрущев бы застрелился!

У нас сейчас новый проект: в Серовской кадетской школе-интернате открываем школу юных космонавтов. Курировать ее будут священники, а специалисты — обучать и готовить ребят к работе в космической отрасли. Хрущев бы застрелился! Ведь он обещал показать по телевизору «последнего попа», а тут попы к космосу готовят. Кстати, там у нас одна из тем — футурология, рассуждение о будущем. Которое в твоих руках. Вот чем, мне кажется, должно заниматься общество трезвости. Мы отвечаем за поколение, идущее за нами.
Почему люди начинают пить? Потому что устают от быта. Человек по природе своей — мечтатель. Христос мечтал: «Огонь пришел Я извести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!» И наша задача — научить мечтать поколение, которое идет за нами. Иначе оно научит нас плакать. Либо мы научим его с радостью думать о будущем, либо оно нас — с горечью вспоминать прошлое.
Но чтобы научить, надо самому уметь мечтать и воплощать мечты в жизнь. Вот чему должны быть посвящены наши симпозиумы — планам на будущее. И они не должны быть однообразными, рутинными, декларативными. Кто такой трезвенник? Это тот, кто говорит не о том, что пить нельзя, а о том, что делать, чтобы жить радостно и счастливо. А христианин — человек, который воспринимает мир радостно. И уметь мечтать — первая обязанность христианина.

Пикник воспитанников духовного центра при монастыре
Я уверен, у нашей молодежи прекрасный потенциал — интеллект, духовность и нравственность. А нам, трезвенникам, надо нести им энергию победы! Они не желают слушать наше брюзжание: «Вот я в ваши годы...» Им нужны люди, которые в них верят. И так было всегда, человечество всегда было и плохим, и хорошим, и умирающим, и оживающим, живущим, животворящим. И сейчас в нем, как и раньше, есть стремление верить, любить и творить!