Можно ли читать Евангелие как любимую книгу?
Можно ли просто открыть Евангелие, сесть кружком дома и почитать? Подключиться к друзьям по интернету и почитать группой? «А вдруг мы что-то неправильно истолкуем?», «Читать дома в семейном кругу не так сакрально, как в храме!» Такие фразы нередко можно услышать от благочестивых прихожан. Но даже если и нет — готовы ли мы каждый день открывать Евангелие как любимую книгу?
О Евангелии в жизни каждого рассуждает протоиерей Геннадий Фаст, настоятель Абаканского храма равноапостольных Константина и Елены, миссионер и богослов.
— Отец Геннадий, сейчас во многих храмах существуют евангельские группы, есть и евангельские группы онлайн. Но многие до сих пор считают, что такие кружки без священника — это признак обновленчества.
Протоиерей Геннадий Фаст
— Никто еще не дал определения термину «обновленчество». И у нас сейчас это слово стало синонимом чего-то ужасного. Безусловно, это ужасно — после того, как в 20-х и 30-х годах люди под этим названием предавали Церковь и собратьев. Но что такое обновленчество сейчас? Чесноков, Бортнянский — это обновленчество же? Представьте себе Бортнянского в XVI веке. Иван Грозный зашел бы в храм, а там Бортнянского поют. Думаю, что были бы очень интересные последствия. Или иконостас у нас — полностью отгораживающий алтарь от храма. В Киевской Руси его не было! На Ближнем Востоке мы и сейчас еще можем видеть храмы, где иконостас действительно иконостас, то есть иконодержатель. Два иконодержателя — на одном икона Спасителя, на другом икона Божьей Матери.
Традиции нашей Церкви многообразны. А слово «обновленчество» создано, чтобы ошельмовать и отпугивать. Мне оно иногда напоминает слово «антисоветский». Раньше, помню, стоило сказать «антисоветский» — и всё, ату, его надо исключать из университета, его надо изгонять с работы. А лучше вообще запрятать в тюрьму. Так что не надо нам уподобляться такому, какую-то церковно-партийную линию вести.
Церковь — это народ Божий, это семья во Христе, где Господь — глава, где есть пастыри, где есть учителя. Господь поставил и учителей, они вообще-то перечисляются в Послании к Ефесянам апостола Павла — «пастырь и учитель». То есть существует учитель, но не пастырь. Например, Ефрем Сирин не был пастырем, он был дьяконом. Максим Исповедник был просто монахом. Это великие учителя Церкви, но они не были пастырями.
Дар учительства перечисляется в Послании к Коринфянам как одно из девяти дарований Духа Святого. Каждый верующий имеет дары Духа Святого, они даются в Таинстве миропомазания. Чтобы дальше он в силу дара служил Господу.
— Какие могут быть риски у чтения Евангелия без возглавляющего группу священника, у которого есть специальное образование? Можем ли мы, читая верующим сердцем, как-то неправильно истолковать Евангелие?
— Формы складываются естественным образом, в зависимости от обстоятельств. Чаще всего евангельскую группу возглавляет священник, по крайней мере так у нас в Сибири. В столицах, насколько я знаю, есть группы, которые возглавляют миряне. Но там и ситуация другая — много образованных братьев, которые окончили катехизационные курсы или университет, прошли оглашение. А священник, особенно в крупных храмах, бывает перегружен своими послушаниями. Поэтому это нормальное явление, если не священник ведет группу, а катехизатор, например. Еще не будучи священником, я такие группы вел — меня благословляли настоятели.
Не всегда на аналое
— Сейчас в группы на приходе не соберешься. А если дома семьей читать, с детьми? Кто тогда будет ведущим этого «евангельского кружка»?
— Чтение Священного Писания как индивидуальное, так и семейное — довольно традиционная в православии вещь. Очень многие православные христиане, те самые платочки, которыми Россия спасалась в советские годы, читали дома утреню или вечерню, кафизмы, плюс главу из Евангелия, главу из Апостола. Поколение, которое старше меня, просто массово это делало. Так что если сейчас молодое поколение этого не делает, то скорее обновленчеством будет НЕ читать Евангелие. Иногда спрашивают: можно сидя читать, или обязательно стоя у аналоя перед иконами? И та, и та практика имела место.
Писание и жития обычно читались во всех благочестивых православных семьях. Конечно, очень хорошо прочитать толкование к отрывку, но, исходя из реальности, это еще надо время иметь, если плюс к чтению самого текста ты прочитываешь, допустим, толкование Иоанна Златоуста. Там разъяснения на один стих — на полстраницы или больше. Конечно, чтение святых отцов открывает нам целый океан любви и премудрости. Но если говорить о повседневности, то желательно, чтобы было время на личное и семейное чтение Священного Писания — это основное и главное.
— В случае чтения семейным кругом даже ребенок может высказаться о том, как он это понимает?
— Естественно. Совместное чтение, совместное обсуждение — это нормальная практика. И с детьми возможно на их языке, на их понятийном уровне обсуждать Слово Божие.
Четырнадцать разных объяснений
— Многие евангельские отрывки слышишь и читаешь по множеству раз. И бывает, что в одних строках видишь что-то одно, потом в них же видишь что-то другое. Значит, в первый раз мы поняли неверно?
— Это абсолютно нормально. Причем это касается не только Священного Писания, а любого текста, даже художественной литературы. Одно дело, когда ты ее прочитываешь в школе, другое — во взрослом возрасте. Мальчишкой я выхватывал как можно больше приключенческих и содержательно интересных моментов. А в старших классах обращал внимание уже на смыслы. Когда прочитываешь через двадцать лет одного и того же Гоголя — это совершенно другая книга для тебя. Ты текст уже иначе видишь.
Священное Писание — тем более. Допустим, завтра Троица, и если священник уже сорок лет служит, он сорок раз на Троицу проповедь произнес. Он же не повторяет одну и ту же проповедь, она каждый раз другая. Каждый раз что-то новое высветилось в его сердце, он услышал и передал людям. Более того, несколько прихожан послушали проповедь и каждый услышал свое — то, что было нужно его сердцу или уму.
И у святых отцов бывают очень разные толкования одних и тех же библейских мест. Например, недавно я составлял толкование 3-й главы Книги Аввакума, — и нашел 14 разных объяснений святых отцов! Они не противоречат друг другу, но раскрывают какие-то вещи с разных сторон. Это нормальное явление — многообразие смыслов, которые сокрыты в Слове Божьем.
Дары различные, а дух один, — говорит апостол Павел. Поэтому в одном духе, в одной истине есть великое многообразие.
— Есть такая практика: помолиться и открыть Евангелие на случайной строчке. И считать, что это тебе Господь дает такое руководство к чему-нибудь.
— В текстах Деяний апостольских в одном месте описывается ситуация, как апостолы бросили жребий. Это значит, что так поступать можно. Они сделали это, чтобы выбрать 12-го апостола. Однако же дальше, где неоднократно описывается о поставлении пресвитеров, поставлении дьяконов — и в Деяниях, и в Посланиях — нигде про жребий не сказано. Это говорит о том, что бывают такие случаи, но они, скорее, экстраординарные. Пророки пророчествовали несколько раз за свою жизнь, а не ходили каждый день и откровения рассказывали. То, что вы сказали, может быть. Но это не может быть системой.
Да, и у святых отцов описываются ситуации, когда смятение, буря, неясность — помолись, выйди, у первого встречного спроси. Что он тебе скажет, то и делай. Но, повторюсь, это не может быть регулярной практикой — что же, я теперь каждый день буду с утра выходить на тротуар и у первого встречного спрашивать?
Господь и без пророчеств может положить тебе на сердце ответы на все вопросы — если будешь ходить пред Лицем Его.
Болит голова? Положи на нее Евангелие
— Для многих православных христиан Библия — это что-то священное в золотом окладе, вынесенное на бархатной подложке, что можно только после определенного комплекса молитв читать в храме. «А дома я открывать не дерзаю, толковать не дерзаю». Как сделать, чтобы Евангелие было в жизни каждого здесь и сейчас, без каких-то псевдоблагочестивых преград?
— Снова скажу: дары различны, и формы благочестия могут быть разными. И если форма благочестия мне не близка, она не должна обязательно мною отрицаться и уничижаться. Кому-то это близко, кто-то так спасается, ну и слава Богу.
Есть две крайности, одна наблюдается в некоторых протестантских общинах, где Господь «как брат». Другая крайность, о которой вы сейчас сказали, — когда всё, связанное со Священным Писанием, превращается просто-напросто в обряд. Священное Писание перестает быть Книгой, и верующие перестают быть Народом Книги. Тогда это некий обряд: определенным образом Евангелие вносится, к Евангелию прикладываются. Евангелие кладут на голову, чтобы голова перестала болеть, и так далее. Я не хочу сказать, что это грех, не хочу осуждать. Действительно есть случаи, когда человеку возложили Евангелие на голову, а ему легче стало. По вере вашей будет вам.
Но все-таки Евангелие — это книга, а не священный предмет. Эту книгу надо читать, эту книгу надо любить как книгу и поучаться в ней день и ночь. Я знал человека, который так любил Священное Писание, что говорил: «Я читал, даже прячась на чердаке. А когда надо было выходить из дома, пока я шел на работу или еще куда-то, я пел все эти тексты». Это здорово! Священное Писание петь надо. Это Слово Божие, оно должно быть в жизни. У меня есть вопрос — я в Писании ищу на него ответ, потому что это книга, которая говорит обо всем.
— Многие ищут ответы совсем не в Писании.
— Да, для многих лучший вариант, что батюшка-старец что-то скажет. Но, например, в Книге Сираха на все житейские вопросы есть ответы, если подойти с умом.
Серафим Саровский за неделю Новый Завет прочитывал. Я по сей день не могу понять, как это происходило, ну, один раз можно, но всю жизнь… Это была его пожизненная практика. Вот его беседа с Мотовиловым о Духе Святом — кто не знает Писания, считает: как хорошо преподобный сказал. Кто читает Писание, видит, что это мозаика текстов. Что там почти все изречения — иногда буквально, иногда в парафразе — это тексты Писания. У него ум плавал в Писании, как рыба в воде. Причем Серафим Саровский вовсе не академический ученый, не писатель, не богослов, а преподобный, молитвенник, аскет, старец. Я думаю, это хороший пример.
Не только протестанты
— Отец Геннадий, вы выросли в протестантской немецкой семье, скажите, пожалуйста, вот такой внимательный интерес к Писанию все равно ведь чаще встречаешь у протестантов. Действительно получается, что у них все основано на Евангелии, а у нас больше священной атрибутики, и на ней больше концентрируется внимание.
— Я не знаю, что на это ответить. Действительно, у них божественное — это Писание, оно во главе угла. В нынешнем православии действительно в первую очередь благодатна Церковь с таинствами и храм как место Божественного присутствия. Это работает. А Писание для многих в стороне. Так исторически сложилось. А католикам, например, надо везде миссионерствовать. Я жил долгое время в Енисейске, севернее него есть село Ярцево, и вот там мы видели католического священника с миссией. Надо же! Не русский, а поляк по национальности, а приехал вообще с Ближнего Востока. У него была задача — прочесывать приенисейскую Сибирь и даже Обь. Ему это надо. А почему-то нам, православным, это не надо. Поэтому здесь есть вопросы и проблемы у современной Церкви, да.
— Известные миссионеры исторически были и в Православной Церкви – Николай Японский.
— И Стефан Великопермский, Иннокентий Алеутский, Макарий Алтайский. Но это же за тысячу лет всего несколько таких настоящих миссий. Поэтому получается, что исторически все конфессии имеют какую-то свою ограниченность. Но Писание все равно должно быть номер один для любого христианина. От этого любовь к храму не уменьшается, а увеличивается и, может быть, даже на какой-то другой уровень поставляется. Это не противоречит одно другому. Я знаю много православных христиан, которые очень любят службу и очень любят Библию, и для них это не какие-то противостоящие полюса, а для них это единство в многообразии.
— А исторически библейские кружки были в Православной Церкви?
— Еще в IV веке существовал кружок библейских чтений у блаженного Иеронима Стридонского. Он потом, уже находясь в Вифлееме, подвизаясь в пещере, писал письма членам этого кружка. Эти письма сейчас составляют святоотеческий фонд. В XIX веке библейские группы встречались уже редко, но были. Чаще всего на чтение Библии собирались штундисты. В результате это вылилось в баптистское движение. Отсюда и пошло, что библейские группы ассоциируют с баптистами. Но еще в те времена святители, наоборот, призывали священников читать Священное Писание с народом на православной основе, даже из соображений противостояния штунде.
В начале XX века библейские православные группы тоже существовали, хотя не были чем-то широко распространенным. Например, ученый и духовный писатель Николай Евграфович Пестов был членом такой группы.
Чтение Священного Писания — это заповеди еще Ветхого Завета: «Книга сия да не отойдет от уст твоих». Господь говорит: «Исследуйте Писание», — в VII главе Евангелия от Иоанна. И у апостола Павла они есть: «Вера от слышания, а слышание от слова Божия». То, что наше слышание может быть от красивого пения, от прекрасного колокольного звона, но не от слова Божия, — дает результаты не всегда лучшие. Что же получается, Бог говорит, а мы затыкаем уши и не хотим слышать?
К счастью, интерес и любовь к Священному Писанию в Православной Церкви за последние десятилетия значительно выросли. И выросли первые настоящие ученые-богословы, библеисты, пишут замечательные, на европейском уровне учености книги. На приходах организуются евангельские группы, и никого уже этим не удивишь. Сейчас такие кружки перешли в онлайн, и это тоже нормально и хорошо. Все это, кроме прочего, создает и братское общение, в котором есть большая потребность у людей.
О Евангелии в жизни каждого рассуждает протоиерей Геннадий Фаст, настоятель Абаканского храма равноапостольных Константина и Елены, миссионер и богослов.
— Отец Геннадий, сейчас во многих храмах существуют евангельские группы, есть и евангельские группы онлайн. Но многие до сих пор считают, что такие кружки без священника — это признак обновленчества.
Протоиерей Геннадий Фаст
— Никто еще не дал определения термину «обновленчество». И у нас сейчас это слово стало синонимом чего-то ужасного. Безусловно, это ужасно — после того, как в 20-х и 30-х годах люди под этим названием предавали Церковь и собратьев. Но что такое обновленчество сейчас? Чесноков, Бортнянский — это обновленчество же? Представьте себе Бортнянского в XVI веке. Иван Грозный зашел бы в храм, а там Бортнянского поют. Думаю, что были бы очень интересные последствия. Или иконостас у нас — полностью отгораживающий алтарь от храма. В Киевской Руси его не было! На Ближнем Востоке мы и сейчас еще можем видеть храмы, где иконостас действительно иконостас, то есть иконодержатель. Два иконодержателя — на одном икона Спасителя, на другом икона Божьей Матери.
Традиции нашей Церкви многообразны. А слово «обновленчество» создано, чтобы ошельмовать и отпугивать. Мне оно иногда напоминает слово «антисоветский». Раньше, помню, стоило сказать «антисоветский» — и всё, ату, его надо исключать из университета, его надо изгонять с работы. А лучше вообще запрятать в тюрьму. Так что не надо нам уподобляться такому, какую-то церковно-партийную линию вести.
Церковь — это народ Божий, это семья во Христе, где Господь — глава, где есть пастыри, где есть учителя. Господь поставил и учителей, они вообще-то перечисляются в Послании к Ефесянам апостола Павла — «пастырь и учитель». То есть существует учитель, но не пастырь. Например, Ефрем Сирин не был пастырем, он был дьяконом. Максим Исповедник был просто монахом. Это великие учителя Церкви, но они не были пастырями.
Дар учительства перечисляется в Послании к Коринфянам как одно из девяти дарований Духа Святого. Каждый верующий имеет дары Духа Святого, они даются в Таинстве миропомазания. Чтобы дальше он в силу дара служил Господу.
— Какие могут быть риски у чтения Евангелия без возглавляющего группу священника, у которого есть специальное образование? Можем ли мы, читая верующим сердцем, как-то неправильно истолковать Евангелие?
— Формы складываются естественным образом, в зависимости от обстоятельств. Чаще всего евангельскую группу возглавляет священник, по крайней мере так у нас в Сибири. В столицах, насколько я знаю, есть группы, которые возглавляют миряне. Но там и ситуация другая — много образованных братьев, которые окончили катехизационные курсы или университет, прошли оглашение. А священник, особенно в крупных храмах, бывает перегружен своими послушаниями. Поэтому это нормальное явление, если не священник ведет группу, а катехизатор, например. Еще не будучи священником, я такие группы вел — меня благословляли настоятели.
Не всегда на аналое
— Сейчас в группы на приходе не соберешься. А если дома семьей читать, с детьми? Кто тогда будет ведущим этого «евангельского кружка»?
— Чтение Священного Писания как индивидуальное, так и семейное — довольно традиционная в православии вещь. Очень многие православные христиане, те самые платочки, которыми Россия спасалась в советские годы, читали дома утреню или вечерню, кафизмы, плюс главу из Евангелия, главу из Апостола. Поколение, которое старше меня, просто массово это делало. Так что если сейчас молодое поколение этого не делает, то скорее обновленчеством будет НЕ читать Евангелие. Иногда спрашивают: можно сидя читать, или обязательно стоя у аналоя перед иконами? И та, и та практика имела место.
Писание и жития обычно читались во всех благочестивых православных семьях. Конечно, очень хорошо прочитать толкование к отрывку, но, исходя из реальности, это еще надо время иметь, если плюс к чтению самого текста ты прочитываешь, допустим, толкование Иоанна Златоуста. Там разъяснения на один стих — на полстраницы или больше. Конечно, чтение святых отцов открывает нам целый океан любви и премудрости. Но если говорить о повседневности, то желательно, чтобы было время на личное и семейное чтение Священного Писания — это основное и главное.
— В случае чтения семейным кругом даже ребенок может высказаться о том, как он это понимает?
— Естественно. Совместное чтение, совместное обсуждение — это нормальная практика. И с детьми возможно на их языке, на их понятийном уровне обсуждать Слово Божие.
Четырнадцать разных объяснений
— Многие евангельские отрывки слышишь и читаешь по множеству раз. И бывает, что в одних строках видишь что-то одно, потом в них же видишь что-то другое. Значит, в первый раз мы поняли неверно?
— Это абсолютно нормально. Причем это касается не только Священного Писания, а любого текста, даже художественной литературы. Одно дело, когда ты ее прочитываешь в школе, другое — во взрослом возрасте. Мальчишкой я выхватывал как можно больше приключенческих и содержательно интересных моментов. А в старших классах обращал внимание уже на смыслы. Когда прочитываешь через двадцать лет одного и того же Гоголя — это совершенно другая книга для тебя. Ты текст уже иначе видишь.
Священное Писание — тем более. Допустим, завтра Троица, и если священник уже сорок лет служит, он сорок раз на Троицу проповедь произнес. Он же не повторяет одну и ту же проповедь, она каждый раз другая. Каждый раз что-то новое высветилось в его сердце, он услышал и передал людям. Более того, несколько прихожан послушали проповедь и каждый услышал свое — то, что было нужно его сердцу или уму.
И у святых отцов бывают очень разные толкования одних и тех же библейских мест. Например, недавно я составлял толкование 3-й главы Книги Аввакума, — и нашел 14 разных объяснений святых отцов! Они не противоречат друг другу, но раскрывают какие-то вещи с разных сторон. Это нормальное явление — многообразие смыслов, которые сокрыты в Слове Божьем.
Дары различные, а дух один, — говорит апостол Павел. Поэтому в одном духе, в одной истине есть великое многообразие.
— Есть такая практика: помолиться и открыть Евангелие на случайной строчке. И считать, что это тебе Господь дает такое руководство к чему-нибудь.
— В текстах Деяний апостольских в одном месте описывается ситуация, как апостолы бросили жребий. Это значит, что так поступать можно. Они сделали это, чтобы выбрать 12-го апостола. Однако же дальше, где неоднократно описывается о поставлении пресвитеров, поставлении дьяконов — и в Деяниях, и в Посланиях — нигде про жребий не сказано. Это говорит о том, что бывают такие случаи, но они, скорее, экстраординарные. Пророки пророчествовали несколько раз за свою жизнь, а не ходили каждый день и откровения рассказывали. То, что вы сказали, может быть. Но это не может быть системой.
Да, и у святых отцов описываются ситуации, когда смятение, буря, неясность — помолись, выйди, у первого встречного спроси. Что он тебе скажет, то и делай. Но, повторюсь, это не может быть регулярной практикой — что же, я теперь каждый день буду с утра выходить на тротуар и у первого встречного спрашивать?
Господь и без пророчеств может положить тебе на сердце ответы на все вопросы — если будешь ходить пред Лицем Его.
Болит голова? Положи на нее Евангелие
— Для многих православных христиан Библия — это что-то священное в золотом окладе, вынесенное на бархатной подложке, что можно только после определенного комплекса молитв читать в храме. «А дома я открывать не дерзаю, толковать не дерзаю». Как сделать, чтобы Евангелие было в жизни каждого здесь и сейчас, без каких-то псевдоблагочестивых преград?
— Снова скажу: дары различны, и формы благочестия могут быть разными. И если форма благочестия мне не близка, она не должна обязательно мною отрицаться и уничижаться. Кому-то это близко, кто-то так спасается, ну и слава Богу.
Есть две крайности, одна наблюдается в некоторых протестантских общинах, где Господь «как брат». Другая крайность, о которой вы сейчас сказали, — когда всё, связанное со Священным Писанием, превращается просто-напросто в обряд. Священное Писание перестает быть Книгой, и верующие перестают быть Народом Книги. Тогда это некий обряд: определенным образом Евангелие вносится, к Евангелию прикладываются. Евангелие кладут на голову, чтобы голова перестала болеть, и так далее. Я не хочу сказать, что это грех, не хочу осуждать. Действительно есть случаи, когда человеку возложили Евангелие на голову, а ему легче стало. По вере вашей будет вам.
Но все-таки Евангелие — это книга, а не священный предмет. Эту книгу надо читать, эту книгу надо любить как книгу и поучаться в ней день и ночь. Я знал человека, который так любил Священное Писание, что говорил: «Я читал, даже прячась на чердаке. А когда надо было выходить из дома, пока я шел на работу или еще куда-то, я пел все эти тексты». Это здорово! Священное Писание петь надо. Это Слово Божие, оно должно быть в жизни. У меня есть вопрос — я в Писании ищу на него ответ, потому что это книга, которая говорит обо всем.
— Многие ищут ответы совсем не в Писании.
— Да, для многих лучший вариант, что батюшка-старец что-то скажет. Но, например, в Книге Сираха на все житейские вопросы есть ответы, если подойти с умом.
Серафим Саровский за неделю Новый Завет прочитывал. Я по сей день не могу понять, как это происходило, ну, один раз можно, но всю жизнь… Это была его пожизненная практика. Вот его беседа с Мотовиловым о Духе Святом — кто не знает Писания, считает: как хорошо преподобный сказал. Кто читает Писание, видит, что это мозаика текстов. Что там почти все изречения — иногда буквально, иногда в парафразе — это тексты Писания. У него ум плавал в Писании, как рыба в воде. Причем Серафим Саровский вовсе не академический ученый, не писатель, не богослов, а преподобный, молитвенник, аскет, старец. Я думаю, это хороший пример.
Не только протестанты
— Отец Геннадий, вы выросли в протестантской немецкой семье, скажите, пожалуйста, вот такой внимательный интерес к Писанию все равно ведь чаще встречаешь у протестантов. Действительно получается, что у них все основано на Евангелии, а у нас больше священной атрибутики, и на ней больше концентрируется внимание.
— Я не знаю, что на это ответить. Действительно, у них божественное — это Писание, оно во главе угла. В нынешнем православии действительно в первую очередь благодатна Церковь с таинствами и храм как место Божественного присутствия. Это работает. А Писание для многих в стороне. Так исторически сложилось. А католикам, например, надо везде миссионерствовать. Я жил долгое время в Енисейске, севернее него есть село Ярцево, и вот там мы видели католического священника с миссией. Надо же! Не русский, а поляк по национальности, а приехал вообще с Ближнего Востока. У него была задача — прочесывать приенисейскую Сибирь и даже Обь. Ему это надо. А почему-то нам, православным, это не надо. Поэтому здесь есть вопросы и проблемы у современной Церкви, да.
— Известные миссионеры исторически были и в Православной Церкви – Николай Японский.
— И Стефан Великопермский, Иннокентий Алеутский, Макарий Алтайский. Но это же за тысячу лет всего несколько таких настоящих миссий. Поэтому получается, что исторически все конфессии имеют какую-то свою ограниченность. Но Писание все равно должно быть номер один для любого христианина. От этого любовь к храму не уменьшается, а увеличивается и, может быть, даже на какой-то другой уровень поставляется. Это не противоречит одно другому. Я знаю много православных христиан, которые очень любят службу и очень любят Библию, и для них это не какие-то противостоящие полюса, а для них это единство в многообразии.
— А исторически библейские кружки были в Православной Церкви?
— Еще в IV веке существовал кружок библейских чтений у блаженного Иеронима Стридонского. Он потом, уже находясь в Вифлееме, подвизаясь в пещере, писал письма членам этого кружка. Эти письма сейчас составляют святоотеческий фонд. В XIX веке библейские группы встречались уже редко, но были. Чаще всего на чтение Библии собирались штундисты. В результате это вылилось в баптистское движение. Отсюда и пошло, что библейские группы ассоциируют с баптистами. Но еще в те времена святители, наоборот, призывали священников читать Священное Писание с народом на православной основе, даже из соображений противостояния штунде.
В начале XX века библейские православные группы тоже существовали, хотя не были чем-то широко распространенным. Например, ученый и духовный писатель Николай Евграфович Пестов был членом такой группы.
Чтение Священного Писания — это заповеди еще Ветхого Завета: «Книга сия да не отойдет от уст твоих». Господь говорит: «Исследуйте Писание», — в VII главе Евангелия от Иоанна. И у апостола Павла они есть: «Вера от слышания, а слышание от слова Божия». То, что наше слышание может быть от красивого пения, от прекрасного колокольного звона, но не от слова Божия, — дает результаты не всегда лучшие. Что же получается, Бог говорит, а мы затыкаем уши и не хотим слышать?
К счастью, интерес и любовь к Священному Писанию в Православной Церкви за последние десятилетия значительно выросли. И выросли первые настоящие ученые-богословы, библеисты, пишут замечательные, на европейском уровне учености книги. На приходах организуются евангельские группы, и никого уже этим не удивишь. Сейчас такие кружки перешли в онлайн, и это тоже нормально и хорошо. Все это, кроме прочего, создает и братское общение, в котором есть большая потребность у людей.
-
Верующая
- 1
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
-1
Евангелие можно читать как Тысячу и одну ночь. Смысловая нагрузка и истинность приблизительно одинаковые
- ↓
