Выбор жены совпал с выбором веры

Рассказ о начале своей семьи протоиерея Андрея Богомолова и его матушки — Марины Богомоловой.

Отец Андрей (смеется): У меня, как у князя Владимира, получилось — выбор веры совпал с выбором жены… Двадцать лет — был период моих сугубых исканий: конечно, я тогда искал не столько жену, сколько себя, смысл жизни. Увлекался восточной философией, хипповал, институт бросил. Работал осветителем на Калужской экспериментальной телестудии, общался с творческими людьми. А когда встречал интересного человека, сразу задавал ему вопрос: «Для чего ты живешь?». Решая этот вопрос, мы ночами не спали, вели философские беседы, но ответа, который бы меня удовлетворил, не находилось. На телестудии я встретил девушку-журналистку. Ну и, конечно, ей этот вопрос тоже задал. И был очень удивлен, когда услышал ответ.
Дело в том, что Марина оказалась первым православным человеком на моем пути. Она уже два года ездила в Оптину к духовнику и очень многое знала. Я буквально забросал ее вопросами, что такое добро, что такое зло, и впервые получал ответы, которые ложились на сердце. Вообще, в женщине мне всегда хотелось видеть мудрого человека, а с другими так не получалось, я в них замечал какую-то несерьезную, как бы это сказать помягче, «женскую психологию». А тут я наконец встретил девушку, которая задается теми же вопросами, что и я. Но я тогда и не помышлял, что когда-нибудь мы соединимся. Мне нравилось искать смысл жизни, и я мог продолжать это делать до бесконечности.
Но вдруг в какой-то момент я понял, что в глазах Марины появился новый вопрос, на который нужно дать ответ. И скажу честно, испугался. Я стал думать, что, может быть, мои чувства еще недостаточно проверены временем, да и привык жить беззаботно. В общем, я ей сказал, что пока не могу в себе разобраться…

Матушка Марина: Звучало это так: «Марина, отнесись к этому философски! Я вижу, что ты влюбилась в меня, а я в тебя — нет!».

Отец Андрей: Не мог я так резко сказать…

Матушка Марина (смеется): Сказал! Для меня тогда это было крушением всех надежд. В ужасном состоянии я поехала в Оптину пустынь и буквально две недели прорыдала у иконы «Утоли мои печали». Я ничего не просила — мне просто надо было это пережить, как-то продержаться. А когда я уезжала, мой духовник на прощанье подарил мне Казанскую икону Божией Матери, которой всегда на брак благословляют, и сказал: «Пусть у тебя муж будет хорошим». Но я тогда не поняла, что речь идет об Андрее…

Отец Андрей: А у меня тогда был расцвет всей моей хипповской жизни. Я во вкус только вошел. Мне нравилась моя свобода. Правда, я все-таки ходил, мучился, что хорошего человека обидел. А тут читаю книгу по восточной философии. Там ученик спрашивает старца: «Что такое любовь?». Старец отвечает: «Как мне объяснить человеку, который ни разу не видел, как кипит вода, что такое кипение? Вот когда вода закипит, ты поймешь, что это такое». И вдруг чувствую — закипело!

Матушка Марина: В тот вечер Андрей провожал меня домой и вдруг говорит: «Ну, долго мы вот так с тобой ходить будем, когда поженимся?». Я была потрясена. Ведь буквально месяц назад мне был дан от ворот поворот. А дальше все события развивались просто стремительно. Я хоть и влюбилась и хотела видеть его будущим супругом, но понимала, что если духовник не даст благословения, никакой свадьбы не будет. Тем более, что к тому времени мой избранник еще не был даже крещен. Мы поехали в Оптину. Я очень переживала. И каково же было мое удивление… Отец Сергий с Андреем поговорил, вышел радостный. «И фамилия, — говорит, — у него правильная — Богомолов! А фамилия человеку не так просто дается». Самое смешное, что моя девичья фамилия была Курочкина. Вот что Оптина с человеком делает: была Курочкина — стала Богомолова.

Отец Андрей: Тут же накануне Крестовоздвижения меня покрестили, а на сам праздник я первый раз причастился.

Матушка Марина: Перед крещением я срезала с Андрея все хипповские фенечки. Как-то неудобно было с ними в купель… А одна на ноге осталась — он почему-то не дал ее срезать, жалко стало. Пришли в храм, Андрей подходит к купели, а отец Сергий вдруг так радостно говорит: «Это что? Фенька? Ну-ка, давай срезать!». И все это вышло, как символ расставания с хипповским прошлым и всецелым посвящением себя Христу. И началась у нас совершено другая жизнь. Вскоре мы повенчались. И само это таинство определило всю нашу дальнейшую жизнь. Отец Сергий вышел на амвон со словом к новобрачным, вдруг посмотрел на меня и сказал: «Чует мое сердце, быть тебе матушкой!». Этого я тоже тогда не поняла, даже предположить подобное было трудно.
Удивительно получилось, я всегда до этого молилась, чтобы моим супругом стал человек, который бы меня «толкал» в Царство Божие, потому что понимала свои немощи, леность. А перед венчанием подумала: как же так, мне самой приходится человека «толкать» к Богу. Но все вскоре поменялось с точностью до наоборот. Андрей поступил в Семинарию, на Вербное воскресенье его рукоположили в диаконы, а на Петра и Павла — в священники. Так что мои молитвы и надежды сбылись совершенно.

Отец Андрей: Я в молодости был большим романтиком. Читал много книжек, а в них часто описывалась любовь. И я все ждал каких-то таких же необыкновенных чувств, страстей… А теперь знаю, что любовь — это служение. Служение Богу и служение ближнему. Любить и означает — служить. Семья священника — это особый крест. Матушка должна быть готова отказаться «искать своего», посвятить себя семье и Богу. Сослужить Богу вместе с мужем. Без таинства венчания — Божьего благословения — это было бы просто невозможно.