Причастие и постовой

В одной отдаленной епархии в кафедральном храме служил молодой диакон. Роста под два метра. Голосистый. Утробный. А родители невидные. Папа так прямо высотой не удался, хотя в горизонтальных объемах был весьма значителен. «Я -, смущенно повторял диакон, – суть жертва лабораторных опытов. Мамка всю жизнь «Интерферон» делала. А его из крови добывают! Какие-то генетические сбои пошли, вот я и родился с таким туловищем!»

Служил он себе, служил, ничем особенным не выделялся, разве только тем, что любил в домашнем кругу на гитаре побренчать и попеть песни собственного сочинения. Душевные, бесхитростные, но обнадеживающие христианина в битве с губительными страстями. Но однажды с диаконом произошел случай, который заставил его посмотреть на свое служение более пристально.
Однажды на пасхальной седмице после Литургии по диаконскому обыкновению, потребив Святые Дары и убрав священные сосуды в шкаф, он разоблачился, впихнул себя в машинку (именно в машинку, ибо ездил на старенькой «Оке») и помчался домой, чтобы сделать между службами передых. Но Господь приготовил ему испытание.
На перекрестке постовому чем-то не понравилось умиленное лицо диакона, и он повелел «Оке» прижаться к обочине. Тут, прямо, как из-под земли, появились еще двое облеченных властью «вязать и решать» дорожных инспектора, и попросили любезным тоном «Ваши документики». Диакон приспустил окно и невольно дыхнул. Стекло мгновенно запотело. Этот дыхательный эффект, совершенно естественный и безобидный, был отлично знаком дорожным инспекторам, и они, оставив суетное желание посмотреть на фото в правах, сразу пригласили диакона пройтись, подышать в трубочку.
— Да, это не вино, — пытался объясниться диакон, — это Причастие!
— Вот за причастие мы тебя и оштрафуем насколько положено.
— Да, ведь грех это за Причастие штрафовать! Это ведь Тайны Божьи!
— Знаем мы, ваши тайны: запираетесь там за дверью и кагорчик потягиваете.
Все полицейские дружелюбно перемигнулись, без всякой злости, и даже с некоторым пониманием особых перипетий диаконской работы. Что тут было делать? Пришлось диакону пройти куда следует, и подуть, куда попросили. Но торжества правопорядка не последовало. Анализатор показал нулевое содержание алкоголя в воздухе, изошедшем из диаконской груди. Тогда один из проверяльщиков, прибегнув к народной методе, попросил дыхнуть на него. Диакон послушно исполнил просимое, и лицо инспектора выразило приятное удивление, ибо его нос явно учуял наличие спиртосодержащих веществ. Решив, что первый проверочный аппарат сломался, диакону дали другой, и попросили дуть, как следует. Диакон и тут смирился, и вместил в мешочек свое двухметровое дыхание. Но и на это раз прибор не сработал. Тогда один из инспекторов, до сих пор проявлявший только молчаливый интерес, взял у диакона аппарат и, сказав: «И этот что ли не работает?» — тихонько подул в него. И чудо! Анализатор ожил! «Не, этот исправный, — покачал головой его товарищ, — а ты, слушай, тот тоже проверь». И первый прибор оказался в полном порядке. Диакона еще раз попросили сделать пробу, но и на этот раз ничего не произошло.
— Что же это такое? – хмыкали и поджимали губы инспекторы.
— Я же вам говорил, это Причастие! Это Тайны Божии! – торжествовал диакон. — А запах это так, земная скорбь, проблемы.

И он уехал, и стекла в машине были запотевшими, как окна в алтаре во время пасхальной литургии.
А я думаю: какие же негордые чудеса творит Бог, чтобы привлечь всех к себе…

Галина Ермолаева