Мирные помыслы: рассказ из жизни монаха
В память о погибшем в Абхазии насельнике Лавры монахе Исаакии (Учкине) предлагаем его собственный рассказ о ските Решева и часть его беседы о помыслах.
Всего монашествующих было 300–400 человек. Большинство – монахи Ново-Афонского монастыря, но были и другие монахи, которые, услышав, что есть такое удаленное место, где люди молятся, спасаются, добирались туда через горные перевалы… Так они все вместе подвизались. В центре села была церквушка, а монахи еще семь построили по хуторам. Однажды на Псху появился человек – переодетый чекист по фамилии Шуба. Удивительное совпадение: шуба – то есть личина. Очевидно, он был из бывших семинаристов – прекрасно знал службу, умел читать по-церковнославянски, знал Евангелие и Апостол, Предание святых отцов. Он ходил к монахам как паломник, беседовал с ними.
«Здравствуй, – говорил, например, – отец Сисой, здравствуй родной. Ну, как живешь, как спасаешься?» И они разговаривали за чашкой чая. Никто не мог его вычислить – монахи такой народ доверчивый, как дети. А у него была записная книжка, и он помечал: отец Сисой живет здесь, отец Нектарий здесь… Собрав все сведения, вернулся на побережье и доложил. Вскоре после этого (весной 1930 года) на Псху приходит отряд ЧК. Монахам была дана команда собраться в селении. Пришло 150 человек (а всего было около 300). Их тут же арестовали и поместили в «Варварин домик», который превратили в тюрьму (в центре села).
Когда я приехал сюда в 1997 году, была жива еще мать Новиковых, старушка, ей было уже за 90. У нее была прекрасная память, и она помнила имена монахов, где кто жил. Она мне рассказывала: отец Нектарий там жил, отец Никандр там, отец Исаакий там… Рассказывала, как их погнали через перевал Доу: седенькие старички-схимники – идти не могут, падают; их тут же расстреливали, а других монахов заставляли их хоронить. Кто пришел – тех и погнали. Караван был очень большой… Части молодых монашествующих удалось убежать в горы, и они потом рассказывали, как все это происходило…
А отряд ЧК разошелся малыми группами по окрестностям – проверять, может быть, где-то еще кто-то укрылся. И вот несколько красноармейцев во главе с комиссаром приходят на Решеву. Здесь был скит, от которого до сих пор остались следы – вот яма, где был погреб, там, наверху, был братский корпус. И храмик был – именно на том месте, где сейчас возведен новый храмик – об этом помнил человек, живший впоследствии на этом месте. Комиссар послал красноармейцев в храм, а сам направился в братский корпус. В этот день был праздник. Слышат – в храме служба, кто-то читает, поет, но никого не видят. Храмик маленький, укрыться негде… Они испугались, прибежали к комиссару: «Так-то и так-то, кто-то поет и читает, а самого человека не видно». – «Да вы что, дураки или пьяные?» – отвечает комиссар. – «Да нет, ничего не пили». Идут туда втроем, комиссар заходит, и действительно – человеческий голос поет, читает, служба идет, а самого человека не видно. Комиссар тоже испугался. Страх напал на них, и они убежали: «Пойдем отсюда, а начальнику скажем, что никого не нашли». А в храме действительно служил один из иеромонахов, но Господь его укрыл от глаз богоборцев. Он видел все, а они его не видели. После этого он собрался и ушел. Построил келью в верховьях реки Решевы. Старики-псхинцы знали его келью (а сам он уже, конечно, давно умер). Но молодежь уже не могла ее найти – келья ушла под землю.
Прошло много времени, неизвестно, сколько он там жил, как. Местные жители помогали ему. Одна местная жительница, уже старенькая, вспоминала, как в детстве мама ее посылала: «Пойди, отнеси пирожки в такое-то место, но не дожидайся, а повесь на веточку и уходи». А она, бывало, полюбопытствует, спрячется и смотрит. И вот через какое-то время приходит монашка…
Здесь жили и монашки… Недавно в 50 метрах отсюда упал каштан из двух огромных стволов, в нем – большое дупло. В этом дупле в 1920-е годы подвиг совершала одна монахиня, как преподобный Тихон Калужский. А внизу, ближе к реке, как говорил местный житель, был женский скит. Когда монахи ушли, здесь поселилась семья с Кубани – Семененко. Место хорошее, земля разработана…
Василий Николаевич Семененко здесь родился, и он еще помнил тот монашеский храм. В нем они хранили челу (стебли от кукурузы, которые служат кормом для скота в голодное время; когда есть другой корм, коровы их не едят, а в голодное время едят). Потом храм пришел в запустение и разрушился. Дед и отец Василия Николаевича умерли, он женился, родилось много детей. Семья большая, школы нет, село далеко (школа на Решеве была в 1930-е годы, затем ее упразднили). И они решили уехать, а это место оставили под пасеку. На Псху построили дом – тот, в котором сестры матушки Серафимы сейчас живут (имеется в виду скит от Параскево-Вознесенского монастыря, что в селении Мерхеул, близ Сухума).
Дом на Решеве построил дед Василия Николаевича – этому дому уже 80 лет. В конце 1980-х годов, когда этот дом стал приходить в негодность, на Псху появились лаврские монахи отец Симон и отец Панкратий (ныне епископ Троицкий, наместник Валаамского монастыря), стали тут подвизаться – сначала вдвоем, потом втроем, вчетвером. Первую зиму они зимовали на Верхней Битаге, а потом нашли этот домик и попросили хозяина продать его им. Василий Николаевич отвечает: «Братия, я вам не продам, а подарю». И вот туда заезжают монахи… И только впоследствии они узнали, что на этом месте когда-то был скит.
Кому был посвящен скитской храм, неизвестно. Построили точно на его месте новый и освятили в честь великомученика Пантелеимона – как в Русском монастыре на Афоне. Дом отремонтировал отец Симон…
Девять зим отец Симон провел на Грибзе (от Решевы 15 км выше по течению Бзыби) в уединении. Там он построил келью с храмом в честь Иверской иконы Божией Матери. Как на Афоне – келья из двух частей, огородик. Поскромней, чем на Решеве (тут я, можно сказать, барствую)… На Грибзе храм появился еще прежде, чем здесь…В середине 1990-х годов здесь было пять или шесть монахов. Отец Симон и отец Серафим – иеромонахи, в воскресенье и по праздникам служили обычное бдение, а в будние дни – по четкам…
Так, судьбами Божиими этот скит, построенный монахами, монахам и отошел через 70 лет. Потом (в 2000 году) отец Симон и другие его сподвижники ушли – меня оставили экономом… Все, что здесь построено – построено до меня, я только поддерживаю.
– Значит, вернутся…
– Не знаю… Судьбы человеческие непростые…
– Природа бесстрастна. Человеческое общество страстно. И эта страстность захватывает человека – она имеет некую притягательную силу. И природа имеет притягательную силу, но она учит бесстрастию. Помнишь – Робинзон Крузо? Кстати, и православным людям читать ее, мне кажется, было бы очень полезно…
– Мысленная область – это очень интересная вещь. Отец Симон пишет об этом. Когда ты остаешься один, пред тобой открывается целый мир – что-то постоянно в голову лезет… Часто эти непрошенные гости подобны «сухогрузам», нагруженным всякими страхами и мраками, давят как танки, – и ты понимаешь, что от всего этого, как угодно, но надо отбиваться, иначе они тебя раздавят… И в конце концов – обрести мир от помыслов…
– Мир от помыслов – это уже вершина совершенства. Идет постоянная борьба с помыслами, потому что помыслы – это и есть то самое влияние демоническое на нас. Но ведь и разум человеческий может выдать помыслы, и бывают помыслы от Бога. И от Ангела бывают помыслы. Если у человека нет дара рассуждения, он может принять одни за другие. Разобраться в этом очень непросто. Враг и в Христа рядится…
– А отец Симон достиг такого безстрастия, такой степени совершенства?
– Да. Почему у него такая литература мощная?..
Справка:
В июне 2019 года рыбаки обнаружили на берегу реки Бзыбь останки пропавшего год назад монаха Исаакия (Учкина), насельника Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Последние 20 лет пустынник жил в скиту Решева на Псху в Абхазии.
История скита Решева. Рассказ монаха Исаакия
Когда был закрыт Ново-Афонский монастырь (в 1924 году), братии позволили разойтись, и многие из них ушли на Псху. Тут они расселились – поставили свои маленькие скиты, построили храмы; среди них были учителя, они стали преподавать в местной школе. Были врачи – стали лечить местное население. В общем, устроились они здесь, на Псху. Но не долго это продолжалось – всего лишь шесть лет…Всего монашествующих было 300–400 человек. Большинство – монахи Ново-Афонского монастыря, но были и другие монахи, которые, услышав, что есть такое удаленное место, где люди молятся, спасаются, добирались туда через горные перевалы… Так они все вместе подвизались. В центре села была церквушка, а монахи еще семь построили по хуторам. Однажды на Псху появился человек – переодетый чекист по фамилии Шуба. Удивительное совпадение: шуба – то есть личина. Очевидно, он был из бывших семинаристов – прекрасно знал службу, умел читать по-церковнославянски, знал Евангелие и Апостол, Предание святых отцов. Он ходил к монахам как паломник, беседовал с ними.
«Здравствуй, – говорил, например, – отец Сисой, здравствуй родной. Ну, как живешь, как спасаешься?» И они разговаривали за чашкой чая. Никто не мог его вычислить – монахи такой народ доверчивый, как дети. А у него была записная книжка, и он помечал: отец Сисой живет здесь, отец Нектарий здесь… Собрав все сведения, вернулся на побережье и доложил. Вскоре после этого (весной 1930 года) на Псху приходит отряд ЧК. Монахам была дана команда собраться в селении. Пришло 150 человек (а всего было около 300). Их тут же арестовали и поместили в «Варварин домик», который превратили в тюрьму (в центре села).
Когда я приехал сюда в 1997 году, была жива еще мать Новиковых, старушка, ей было уже за 90. У нее была прекрасная память, и она помнила имена монахов, где кто жил. Она мне рассказывала: отец Нектарий там жил, отец Никандр там, отец Исаакий там… Рассказывала, как их погнали через перевал Доу: седенькие старички-схимники – идти не могут, падают; их тут же расстреливали, а других монахов заставляли их хоронить. Кто пришел – тех и погнали. Караван был очень большой… Части молодых монашествующих удалось убежать в горы, и они потом рассказывали, как все это происходило…
А отряд ЧК разошелся малыми группами по окрестностям – проверять, может быть, где-то еще кто-то укрылся. И вот несколько красноармейцев во главе с комиссаром приходят на Решеву. Здесь был скит, от которого до сих пор остались следы – вот яма, где был погреб, там, наверху, был братский корпус. И храмик был – именно на том месте, где сейчас возведен новый храмик – об этом помнил человек, живший впоследствии на этом месте. Комиссар послал красноармейцев в храм, а сам направился в братский корпус. В этот день был праздник. Слышат – в храме служба, кто-то читает, поет, но никого не видят. Храмик маленький, укрыться негде… Они испугались, прибежали к комиссару: «Так-то и так-то, кто-то поет и читает, а самого человека не видно». – «Да вы что, дураки или пьяные?» – отвечает комиссар. – «Да нет, ничего не пили». Идут туда втроем, комиссар заходит, и действительно – человеческий голос поет, читает, служба идет, а самого человека не видно. Комиссар тоже испугался. Страх напал на них, и они убежали: «Пойдем отсюда, а начальнику скажем, что никого не нашли». А в храме действительно служил один из иеромонахов, но Господь его укрыл от глаз богоборцев. Он видел все, а они его не видели. После этого он собрался и ушел. Построил келью в верховьях реки Решевы. Старики-псхинцы знали его келью (а сам он уже, конечно, давно умер). Но молодежь уже не могла ее найти – келья ушла под землю.
Прошло много времени, неизвестно, сколько он там жил, как. Местные жители помогали ему. Одна местная жительница, уже старенькая, вспоминала, как в детстве мама ее посылала: «Пойди, отнеси пирожки в такое-то место, но не дожидайся, а повесь на веточку и уходи». А она, бывало, полюбопытствует, спрячется и смотрит. И вот через какое-то время приходит монашка…
Здесь жили и монашки… Недавно в 50 метрах отсюда упал каштан из двух огромных стволов, в нем – большое дупло. В этом дупле в 1920-е годы подвиг совершала одна монахиня, как преподобный Тихон Калужский. А внизу, ближе к реке, как говорил местный житель, был женский скит. Когда монахи ушли, здесь поселилась семья с Кубани – Семененко. Место хорошее, земля разработана…
Василий Николаевич Семененко здесь родился, и он еще помнил тот монашеский храм. В нем они хранили челу (стебли от кукурузы, которые служат кормом для скота в голодное время; когда есть другой корм, коровы их не едят, а в голодное время едят). Потом храм пришел в запустение и разрушился. Дед и отец Василия Николаевича умерли, он женился, родилось много детей. Семья большая, школы нет, село далеко (школа на Решеве была в 1930-е годы, затем ее упразднили). И они решили уехать, а это место оставили под пасеку. На Псху построили дом – тот, в котором сестры матушки Серафимы сейчас живут (имеется в виду скит от Параскево-Вознесенского монастыря, что в селении Мерхеул, близ Сухума).
Дом на Решеве построил дед Василия Николаевича – этому дому уже 80 лет. В конце 1980-х годов, когда этот дом стал приходить в негодность, на Псху появились лаврские монахи отец Симон и отец Панкратий (ныне епископ Троицкий, наместник Валаамского монастыря), стали тут подвизаться – сначала вдвоем, потом втроем, вчетвером. Первую зиму они зимовали на Верхней Битаге, а потом нашли этот домик и попросили хозяина продать его им. Василий Николаевич отвечает: «Братия, я вам не продам, а подарю». И вот туда заезжают монахи… И только впоследствии они узнали, что на этом месте когда-то был скит.
Кому был посвящен скитской храм, неизвестно. Построили точно на его месте новый и освятили в честь великомученика Пантелеимона – как в Русском монастыре на Афоне. Дом отремонтировал отец Симон…
Девять зим отец Симон провел на Грибзе (от Решевы 15 км выше по течению Бзыби) в уединении. Там он построил келью с храмом в честь Иверской иконы Божией Матери. Как на Афоне – келья из двух частей, огородик. Поскромней, чем на Решеве (тут я, можно сказать, барствую)… На Грибзе храм появился еще прежде, чем здесь…В середине 1990-х годов здесь было пять или шесть монахов. Отец Симон и отец Серафим – иеромонахи, в воскресенье и по праздникам служили обычное бдение, а в будние дни – по четкам…
Так, судьбами Божиими этот скит, построенный монахами, монахам и отошел через 70 лет. Потом (в 2000 году) отец Симон и другие его сподвижники ушли – меня оставили экономом… Все, что здесь построено – построено до меня, я только поддерживаю.
– Значит, вернутся…
– Не знаю… Судьбы человеческие непростые…
Беседа в скиту Решева с монахом Исаакием. Фрагменты
О помыслах– Природа бесстрастна. Человеческое общество страстно. И эта страстность захватывает человека – она имеет некую притягательную силу. И природа имеет притягательную силу, но она учит бесстрастию. Помнишь – Робинзон Крузо? Кстати, и православным людям читать ее, мне кажется, было бы очень полезно…
– Мысленная область – это очень интересная вещь. Отец Симон пишет об этом. Когда ты остаешься один, пред тобой открывается целый мир – что-то постоянно в голову лезет… Часто эти непрошенные гости подобны «сухогрузам», нагруженным всякими страхами и мраками, давят как танки, – и ты понимаешь, что от всего этого, как угодно, но надо отбиваться, иначе они тебя раздавят… И в конце концов – обрести мир от помыслов…
– Мир от помыслов – это уже вершина совершенства. Идет постоянная борьба с помыслами, потому что помыслы – это и есть то самое влияние демоническое на нас. Но ведь и разум человеческий может выдать помыслы, и бывают помыслы от Бога. И от Ангела бывают помыслы. Если у человека нет дара рассуждения, он может принять одни за другие. Разобраться в этом очень непросто. Враг и в Христа рядится…
– А отец Симон достиг такого безстрастия, такой степени совершенства?
– Да. Почему у него такая литература мощная?..
Справка:
В июне 2019 года рыбаки обнаружили на берегу реки Бзыбь останки пропавшего год назад монаха Исаакия (Учкина), насельника Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Последние 20 лет пустынник жил в скиту Решева на Псху в Абхазии.
-
Верующая
- 1
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
