Правда, часто встречается утверждение, что церковнославянский язык — это почти что русский, и выучить его чрезвычайно легко и просто, что он труден только ленивому. Это, конечно, неправда.
Общность значительной части лексического фонда создает такую иллюзию. Но кроме того, что и здесь не все так просто, главное различие и проблема понимания связана с различием в грамматическом строе, а здесь разница между русским и церковнославянским близка к разнице между русским и древнегреческим или между русским и современным немецким.
Это другой строй языкового сознания. Улавливая отдельные слова и как-то их понимая, человек слишком часто не ухватывает их связи, не видит смысла целого. Мнение о легкости церковнославянского языка почему-то сочетается с прямо противоположным: церковнославянский язык — это «узкие врата», он предоставляет возможность совершить усилие, отучает от мысли, что спасение близко.
Если принять этот аргумент, то не очень понятно, зачем создавать искусственные врата перед входом в Предание. Кажется, согласно Евангелию, Господь наш такой заповеди ученикам не давал, напротив, Он предостерегал от того, чтобы накладывать бремена неудобоносимые. Церкви надо думать о «малых сих».
Алексей Костромин. О переводе богослужебных текстов: рro и соntга двух языков