Неправда, что мужчины не плачут
Эта история записана мною со слов ее реального участника. Я решила оставить рассказ от первого лица – только так можно передать все переживания моего героя.
Все это случилось в 90-е годы — и полностью перевернуло мою жизнь. А начиналось все раньше, еще в перестройку. Я жил тогда в небольшом райцентре в Тульской области, родители мои к тому времени умерли, а сам я был молод и собирался жениться. Только вот одна загвоздка: отец мой любил собак, и незадолго до смерти завел щенка немецкой овчарки, мы назвали его Туманом. Щенок вырос в здоровенного пса, я его очень любил, и он меня тоже. Но моя невеста Антонина принять Тумана отказалась категорически. Как ни ластился он к ней, все было бесполезно. «Выбирай, он или я» — так встал вопрос.
А что тут выбирать? Тоня была уже на третьем месяце, и я, конечно, не мог бросить ее и своего будущего ребенка. К тому же она мечтала переехать в Тверь, взять туда пса было невозможно. Пришлось как-то пристраивать его у нас в райцентре. И вариант нашелся: я отдал Тумана своему другу детства Леньке Молотову. Помню в деталях этот день — солнечный, осенний. Прощание вышло не столь уж и тяжелым — Туман признавал Леньку. Поэтому я просто оставил его у Молотова на дворе и ушел.
…И понеслась моя семейная жизнь — пеленки, младенец, поиски работы. А с работой стало плохо — заводы и фабрики закрывались, гремели «лихие девяностые». Я стал безработным, с Тоней мы разбежались и она увезла сына к матери в Москву. Пришлось мне возвращаться в пустой родительский дом и думать, как жить дальше. Была у меня мысль продать дом и на вырученные средства открыть автомастерскую.
И вот как-то хмурым зимним днем раздался стук в дверь. Я открыл — и с большим трудом узнал Леньку Молотова. Он был как боров, в руках его вертелись черные четки, а на пальце красовался золотой перстень-печатка. Оказалось, он давно уже перебрался в Курск, разбогател, заделался «новым русским». Теперь он Мрори, крыша курских кооперативщиков и их живой кошмар.
Ленька объявил, что отныне берет меня под свое крыло, а как открою автомастерскую — и под свою крышу. И я согласился — очень уж хотелось денег, причем больших. А неприятные вопросы я предпочел себе не задавать. Кстати, передал мне Ленька и привет от Тумана. Тому уже исполнилось четыре года, совсем взрослый стал пес. По словам Леньки, верный до беспамятства, не раз выручал его в переделках. А я к тому времени, если честно, подзабыл уже Тумана.
Дальше все пошло как по маслу. Я продал дом и стал компаньоном Леньки Молота, у меня появилась своя автомастерская, появились большие деньги. Сбылись мечты: девочки, дорогие тусовки, навороченные костюмы, свое авто.
Но, как говорится, недолго музыка играла. На Молота наехали конкуренты, он оказался вынужден отписать им полбизнеса и московскую квартиру. И Ленька, конечно, поставил меня на счетчик: мол, бизнес общий, давай, помогай выкручиваться. Я как мог помогал, но потом Ленька потребовал всю мою долю. Я отказался, и две недели он мне не звонил. А потом вдруг объявился и сказал, что уладил проблемы с конкурентами — и позвал встретиться, обмыть это дело и обсудить наши новые планы. Я с радостью согласился. Встречу он назначил неподалеку от одного маленького неприметного городишки, где отличное место для рыбалки и шашлыка.
Собираясь на встречу, я ненароком кинул взгляд в окно — и мне показалось, будто бы увидел контуры лица моей покойной мамы. Она была верующей, всегда пыталась приучить меня к молитве, а перед смертью дала мне свой нательный образок Николая Чудотворца и велела молиться ему, если придет какая-то опасность. Впрочем, я образок убрал подальше: стыдно было на себе медяшку таскать, я носил толстые золотые цепи. А тут вспомнил маму, вспомнил образок — и положил его в карман джинсов.
Приехав на встречу, я сразу же увидел Молота в его навороченной тачке. Он пригласил меня войти, открыв дверь заднего сиденья. Я подошел ближе — и столкнулся лицом к лицу с моим Туманом. Впрочем, тот меня не признал: ощерил пасть, глухо зарычал. Я испугался, но Ленька снисходительно осадил его командой «фу». Я уселся на заднее сиденье, Ленька с Туманом были на переднем.
И только тут я заметил, что в салоне не один. Рядом со мной восседали двое быкообразных типов с ухмылками на лице. А Ленька, закрыв все двери, обернулся ко мне и сказал: «Ну что, Колян, попался! Всегда говорил, что ты лох. А теперь по теме: свою долю ты не отдаешь, солидных людей подводишь. Нехорошо! Но я даю тебе шанс. Ты напишешь сейчас расписку, что отдаешь свою долю мне, и мы разбегаемся. А пока пишешь, мы тут с пацанами рядом покурим. Ты особо не рыпайся, Туман тебе убежать не даст. Он обученный, вмиг загрызет».
Отдав псу команду «Охранять!», Молот вместе со своими мордоворотами вышли из машины, оставив дверцы открытыми — так что я мог слышать их разговор. Обсуждали они, как меня застрелят и утопят в озере, — независимо от того, подпишу ли я бумажки.
Тогда я заплакал. Это бред, что мужчины не плачут. Я рыдал молча, беззвучно, все крепче сжимая в руке мамин образок. И молился как никогда, обещал Богу никогда больше не заниматься тем, чем занимался, стать другим. Тут я посмотрел на грозно рычащего Тумана — и вспомнил, как предал его, своего верного друга. Со слезами я просил прощения — у Бога и у Тумана.
Пес неожиданно заскулил и лизнул мое мокрое лицо. Я остолбенел, потом огляделся — и заметил, что мои мучители отошли почти к самому озеру. Мы с Туманом остались одни. Это был единственный шанс на спасение. Я начал осторожно пробираться к выходу. Туман зарычал и придвинулся ко мне. Обессилено вздохнув, я понял, что все кончено. Туман меня не выпустит, не я его хозяин, я сам его предал. Тогда, откинувшись на спинку сиденья, я сказал ему: «Туман, спасибо, ты научил меня главному, хотя уже поздно учиться. Прости меня!»
Туман снова заскулил, и я рискнул его погладить. Помедлив немного, он лизнул мою руку и стал вилять хвостом. Я обнял его — и увидел, что путь свободен, что мой страж выпускает меня! Не сводя глаз с собаки, я стал медленно вылезать из машины, а Туман, не пытаясь меня остановить, продолжал вилять хвостом. Выскочив из салона, я еще раз оглянулся на него и что есть мочи побежал в сторону сельского кладбища. Туман за мной не погнался.
Зато погнались Молот со своими головорезами. Они нагоняли меня, впереди мчался Ленька с пистолетом, позади те двое. Туман бежал рядом с Ленькой. Я был абсолютно уверен, что погибну. Что я, безоружный, могу противопоставить им?
События меж тем развивались стремительно — и совершенно неожиданно. Подбежав ко мне, Ленька нажал на курок — и тут же грохнулся наземь, выронив пистолет. На запястье его сомкнулись челюсти Тумана. Те двое подскочили к Леньке, выхватили свои пистолеты, но одного из них тут же свалил на землю вошедший в раж Туман, а второй, выстрелив в меня, попал в пса. В последнем своем прыжке тот перехватил и его руку, а потом рухнул, истекая кровью из простреленного брюха. Я быстро поднял упавший пистолет, нацелил его на Молота с подручными и закричал от боли, ужаса и скорби. Я кричал так, что даже не заметил, как выпалил в головы двоим из них. Не видел, как Молот скачками убегал к своей машине.
А я остался наедине с агонизирующим Туманом. Кричал ему, чтобы он не умирал, что я отвезу его в лучшую ветклинику. Но все было бесполезно. Он ушел в туман серого дня.
И вот тогда все во мне переменилось. Я снова обрел себя. Когда приехала милиция (ее вызвал местный житель, случайно оказавшийся свидетелем трагедии), к ним вышел уже не бессовестный деляга Колян Кудрин, а некто с окровавленным псом на руках — заблудший и спасенный раб Божий Николай.
Я получил второй шанс.
Отсидев положенный срок и вернувшись домой, я понял, что воистину славен Бог, спасающий нас на самом краю пропасти. И спасение Он может послать через тех, кто был с нами и кого мы вероломно предали.
Теперь рядом со мной крутится новый мой защитник и учитель с именем Барс, всегда сопровождает меня на могилку верного до самой смерти Тумана. Жизнь продолжается. Новая жизнь.
***
История основана на реальных событиях. Все имена и географические названия изменены.
Вера Евтюхова
Все это случилось в 90-е годы — и полностью перевернуло мою жизнь. А начиналось все раньше, еще в перестройку. Я жил тогда в небольшом райцентре в Тульской области, родители мои к тому времени умерли, а сам я был молод и собирался жениться. Только вот одна загвоздка: отец мой любил собак, и незадолго до смерти завел щенка немецкой овчарки, мы назвали его Туманом. Щенок вырос в здоровенного пса, я его очень любил, и он меня тоже. Но моя невеста Антонина принять Тумана отказалась категорически. Как ни ластился он к ней, все было бесполезно. «Выбирай, он или я» — так встал вопрос.
А что тут выбирать? Тоня была уже на третьем месяце, и я, конечно, не мог бросить ее и своего будущего ребенка. К тому же она мечтала переехать в Тверь, взять туда пса было невозможно. Пришлось как-то пристраивать его у нас в райцентре. И вариант нашелся: я отдал Тумана своему другу детства Леньке Молотову. Помню в деталях этот день — солнечный, осенний. Прощание вышло не столь уж и тяжелым — Туман признавал Леньку. Поэтому я просто оставил его у Молотова на дворе и ушел.
…И понеслась моя семейная жизнь — пеленки, младенец, поиски работы. А с работой стало плохо — заводы и фабрики закрывались, гремели «лихие девяностые». Я стал безработным, с Тоней мы разбежались и она увезла сына к матери в Москву. Пришлось мне возвращаться в пустой родительский дом и думать, как жить дальше. Была у меня мысль продать дом и на вырученные средства открыть автомастерскую.
И вот как-то хмурым зимним днем раздался стук в дверь. Я открыл — и с большим трудом узнал Леньку Молотова. Он был как боров, в руках его вертелись черные четки, а на пальце красовался золотой перстень-печатка. Оказалось, он давно уже перебрался в Курск, разбогател, заделался «новым русским». Теперь он Мрори, крыша курских кооперативщиков и их живой кошмар.
Ленька объявил, что отныне берет меня под свое крыло, а как открою автомастерскую — и под свою крышу. И я согласился — очень уж хотелось денег, причем больших. А неприятные вопросы я предпочел себе не задавать. Кстати, передал мне Ленька и привет от Тумана. Тому уже исполнилось четыре года, совсем взрослый стал пес. По словам Леньки, верный до беспамятства, не раз выручал его в переделках. А я к тому времени, если честно, подзабыл уже Тумана.
Дальше все пошло как по маслу. Я продал дом и стал компаньоном Леньки Молота, у меня появилась своя автомастерская, появились большие деньги. Сбылись мечты: девочки, дорогие тусовки, навороченные костюмы, свое авто.
Но, как говорится, недолго музыка играла. На Молота наехали конкуренты, он оказался вынужден отписать им полбизнеса и московскую квартиру. И Ленька, конечно, поставил меня на счетчик: мол, бизнес общий, давай, помогай выкручиваться. Я как мог помогал, но потом Ленька потребовал всю мою долю. Я отказался, и две недели он мне не звонил. А потом вдруг объявился и сказал, что уладил проблемы с конкурентами — и позвал встретиться, обмыть это дело и обсудить наши новые планы. Я с радостью согласился. Встречу он назначил неподалеку от одного маленького неприметного городишки, где отличное место для рыбалки и шашлыка.
Собираясь на встречу, я ненароком кинул взгляд в окно — и мне показалось, будто бы увидел контуры лица моей покойной мамы. Она была верующей, всегда пыталась приучить меня к молитве, а перед смертью дала мне свой нательный образок Николая Чудотворца и велела молиться ему, если придет какая-то опасность. Впрочем, я образок убрал подальше: стыдно было на себе медяшку таскать, я носил толстые золотые цепи. А тут вспомнил маму, вспомнил образок — и положил его в карман джинсов.
Приехав на встречу, я сразу же увидел Молота в его навороченной тачке. Он пригласил меня войти, открыв дверь заднего сиденья. Я подошел ближе — и столкнулся лицом к лицу с моим Туманом. Впрочем, тот меня не признал: ощерил пасть, глухо зарычал. Я испугался, но Ленька снисходительно осадил его командой «фу». Я уселся на заднее сиденье, Ленька с Туманом были на переднем.
И только тут я заметил, что в салоне не один. Рядом со мной восседали двое быкообразных типов с ухмылками на лице. А Ленька, закрыв все двери, обернулся ко мне и сказал: «Ну что, Колян, попался! Всегда говорил, что ты лох. А теперь по теме: свою долю ты не отдаешь, солидных людей подводишь. Нехорошо! Но я даю тебе шанс. Ты напишешь сейчас расписку, что отдаешь свою долю мне, и мы разбегаемся. А пока пишешь, мы тут с пацанами рядом покурим. Ты особо не рыпайся, Туман тебе убежать не даст. Он обученный, вмиг загрызет».
Отдав псу команду «Охранять!», Молот вместе со своими мордоворотами вышли из машины, оставив дверцы открытыми — так что я мог слышать их разговор. Обсуждали они, как меня застрелят и утопят в озере, — независимо от того, подпишу ли я бумажки.
Тогда я заплакал. Это бред, что мужчины не плачут. Я рыдал молча, беззвучно, все крепче сжимая в руке мамин образок. И молился как никогда, обещал Богу никогда больше не заниматься тем, чем занимался, стать другим. Тут я посмотрел на грозно рычащего Тумана — и вспомнил, как предал его, своего верного друга. Со слезами я просил прощения — у Бога и у Тумана.
Пес неожиданно заскулил и лизнул мое мокрое лицо. Я остолбенел, потом огляделся — и заметил, что мои мучители отошли почти к самому озеру. Мы с Туманом остались одни. Это был единственный шанс на спасение. Я начал осторожно пробираться к выходу. Туман зарычал и придвинулся ко мне. Обессилено вздохнув, я понял, что все кончено. Туман меня не выпустит, не я его хозяин, я сам его предал. Тогда, откинувшись на спинку сиденья, я сказал ему: «Туман, спасибо, ты научил меня главному, хотя уже поздно учиться. Прости меня!»
Туман снова заскулил, и я рискнул его погладить. Помедлив немного, он лизнул мою руку и стал вилять хвостом. Я обнял его — и увидел, что путь свободен, что мой страж выпускает меня! Не сводя глаз с собаки, я стал медленно вылезать из машины, а Туман, не пытаясь меня остановить, продолжал вилять хвостом. Выскочив из салона, я еще раз оглянулся на него и что есть мочи побежал в сторону сельского кладбища. Туман за мной не погнался.
Зато погнались Молот со своими головорезами. Они нагоняли меня, впереди мчался Ленька с пистолетом, позади те двое. Туман бежал рядом с Ленькой. Я был абсолютно уверен, что погибну. Что я, безоружный, могу противопоставить им?
События меж тем развивались стремительно — и совершенно неожиданно. Подбежав ко мне, Ленька нажал на курок — и тут же грохнулся наземь, выронив пистолет. На запястье его сомкнулись челюсти Тумана. Те двое подскочили к Леньке, выхватили свои пистолеты, но одного из них тут же свалил на землю вошедший в раж Туман, а второй, выстрелив в меня, попал в пса. В последнем своем прыжке тот перехватил и его руку, а потом рухнул, истекая кровью из простреленного брюха. Я быстро поднял упавший пистолет, нацелил его на Молота с подручными и закричал от боли, ужаса и скорби. Я кричал так, что даже не заметил, как выпалил в головы двоим из них. Не видел, как Молот скачками убегал к своей машине.
А я остался наедине с агонизирующим Туманом. Кричал ему, чтобы он не умирал, что я отвезу его в лучшую ветклинику. Но все было бесполезно. Он ушел в туман серого дня.
И вот тогда все во мне переменилось. Я снова обрел себя. Когда приехала милиция (ее вызвал местный житель, случайно оказавшийся свидетелем трагедии), к ним вышел уже не бессовестный деляга Колян Кудрин, а некто с окровавленным псом на руках — заблудший и спасенный раб Божий Николай.
Я получил второй шанс.
Отсидев положенный срок и вернувшись домой, я понял, что воистину славен Бог, спасающий нас на самом краю пропасти. И спасение Он может послать через тех, кто был с нами и кого мы вероломно предали.
Теперь рядом со мной крутится новый мой защитник и учитель с именем Барс, всегда сопровождает меня на могилку верного до самой смерти Тумана. Жизнь продолжается. Новая жизнь.
***
История основана на реальных событиях. Все имена и географические названия изменены.
Вера Евтюхова
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
