Рай и культура
Слово «культура» за свое более чем 2000-летнее существование приобрело сотни вариантов интерпретаций, но сохранило при этом общий смысл. От Катона Старшего до Ю.М. Лотмана культура означает область, которую человек отгораживает от чего-то для владения и управления ею. С помощью культуры как своеобразного языка человек творит вещественные и невещественные предметы, изменяет и приспосабливает под себя окружающий мир. В широком смысле культура включает в себя и науку.
Особую роль понятие «культура» стало играть после Возрождения, когда начался процесс секуляризации – постепенного вытеснения христианского и в целом религиозного мировоззрения из всех областей жизни – от искусства до науки. Иконы превратились в чувственные картины, а жажда духовного роста была подменена жаждой научно-технического прогресса. Наступил период, когда важнейшим источником культуры вместо божественного было объявлено земное. Но парадоксальным образом именно в этот период борьбы с религиозным сознанием культура становится одним из новых священных понятий современности, приобретает для современного человека почти религиозный смысл. С тех пор слово «культура» пишут с маленькой буквы, но произносят так, словно оно написано с большой. Отсюда высокий общественный статус сначала у художников и философов, а сегодня – у «организаторов» культуры (кураторов, продюсеров, галеристов, постановщиков), которые выполняют почти жреческие функции. Они стремятся управлять этическими и эстетическими идеалами жизни, создают нормы, ратуют за то, чтобы культура стала главной ценностью общества. Один известный культуролог, выступая недавно перед сенаторами в Совете Федераций, восклицал: «Если бы наша страна, планируя бюджет, под номером один написала “культура”, то все остальные сферы автоматически поднялись бы на много процентов!.. Культура – это поклонение Свету!.. Культура – это самое главное!».
Удивительным образом современное падение общего уровня искусств, эстетики и морали не мешает укреплению самой идеи культуры. Более того, культуру (как социальный феномен) усиливает и научный прогресс. Виртуальная реальность, биотехнологии, генная инженерия и идея об искусственном конструировании человека (трансгуманизм) также постепенно стирают грань между культурой и природой. Когда культура начинает управлять законами не только мертвой, но и живой природы на самом глубоком уровне, то природа становится частью культуры и перестает существовать как отдельная от культуры область. Проникая в тайны природы, культура хочет подменить их собой, сама стать новой природой.
Чтобы понять значение посткультуры, можно попробовать представить себе, как выглядит ее первообраз, который учение о посткультуре копирует внешне, не понимая или не желая понимать его внутреннюю сущность. Попробуем представить, как выглядела культура в раю.
Мы можем также предположить, что культура и природа в раю составляли единое целое, которому в нашем языке нет названия. То, что было в раю, лишь отчасти напоминало культуру, а в сущности было чем-то совершенно другим.
Но Адам обладал речью, «возделывал» Эдемский сад, «нарекал» имена животным. Чем же тогда была деятельность первого человека, если не культурой?
В раю было творчество. Человек был создан Богом как сотворец окружающего мира. Однако что бы первый человек ни делал, он не отгораживался от природы, а творил вместе с ней. Всё, что он создавал, становилось органичным продолжением мира и не противоречило ему. Творчество в раю не было «культурной деятельностью» в нашем понимании, ведь сам рай уже был той особой, «огороженной», «культурной» зоной, созданной Богом для человека, внутри которой не было разделений, отдельных пространств – культуры, науки, религии, а также не было искусств. Сам окружающий человека мир был высочайшим из искусств, речь человека – поэзией, движения – танцем, жизнь с Богом – Церковью. Переводя на богословский язык, можно сказать, что сама жизнь в раю была непрекращающимся таинством.
В мире существует много отголосков, напоминающих о райском творчестве. Например, дрессировка животных – использование их в качестве помощников для перемещения, охраны и даже коммуникации (посыльные голуби). Или растительный мир, который не только кормит человека, но своими идеальными формами и красками приносит душевную радость. Есть эти отголоски и в неживой природе, открывающиеся простому человеку при виде природных стихий в действии. А сколько религиозного удивления и восторга испытали ученые, изучавшие законы природы!
Распространенные в социальных сетях кадры человека, обнимающегося со львом, который узнал своего бывшего хозяина, будоражат сознание зрителя, потому что в них он вдруг узнаёт нормальное состояние природы и свое собственное, когда «волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их» (Ис. 11: 6).
Подсознательная память о такой райской «сверхкультуре» может приводить человека не только к религиозному поиску, но и к желанию достичь рая без личного духовного преображения, обожествить культуру и создать с помощью нее искусственный, посткультурный «рай». Но посткультура – это тупиковый путь: даже самые высокие технологии не соберут из осколков и не заменят то райское состояние, когда вся природа подчинялась и служила человеку по его первому зову, добровольно и с любовью, а человек в полной мере чувствовал себя сотворцом и помощником Бога.
Единственная область, где человеку возможно максимально приблизиться к состоянию райского творчества, – это рождение и воспитание детей, «создание» вместе с Богом нового человека. На земле нет ни одного другого произведения, которое было бы более совершенно, прекрасно и более важно, чем это, потому что ребенок – единственное произведение, обладающее богоподобием. Здесь человек чувствует себя в полной мере соавтором Бога и природы. Этот пример напоминает, что настоящее творчество по своей природе выходит далеко за пределы земной культуры.
Задача – не обожествлять культуру, а лишь не дать ей скатиться в два состояния: докультуры и посткультуры
Поэтому культура не такое уж важное явление жизни, как бы «кощунственно» это ни звучало для современного человека. Задача – не обожествлять ее, а лишь не дать ей скатиться в два состояния: докультуры (деградация до животной «дикости», потеря человеком своего облика) и посткультуры (апогей научной прогресса, стремление к абсолютной власти над природой). Оба эти состояния по своему нравственному содержанию суть одно и то же, посткультура и есть своеобразная высокотехнологическая дикость. Каждое из этих состояний максимально далеко от первозданного и венчается дегуманизацией – уничтожением образа Бога в человеке.
Память о рае глубоко укоренена в человеке и действует в нем, вызывая стремление вернуться в первозданное состояние: через примирение с Богом и внутреннее преображение или же через обожествление культуры и создание искусственной имитации рая, которая позволит замаскировать собственные несовершенства, не исцеляя их. Но последний путь рано или поздно обречен, как всякий самообман.
Культура – это всего лишь преходящая форма, временный язык, ограниченный в средствах, но еще допускающий право на ошибку и возможность исправления.
Сакрализация культуры
Культура зародилась в момент грехопадения, когда Адам и Ева съели запретный плод, – «и открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания» (Быт. 3: 7). Опоясания – это первое проявление земной культуры в истории, искусственная компенсация появившейся внутренней неполноценности человека (стыд – чувство несоответствия самому себе). Адам и Ева прикрыли свои нагие тела, как бы «защищаясь» от райской природы и от Бога, которые с этого момента показались им враждебными. Вся последующая история человечества – это процесс модернизации этого опоясывания, создания прослойки из искусств, наук, техники между человеком и «враждебным» миром. Культура делает нашу жизнь возможной (без культуры человечество бы не выжило), но одновременно с этим является барьером, отделяющим человека от первозданного, райского состояния.Особую роль понятие «культура» стало играть после Возрождения, когда начался процесс секуляризации – постепенного вытеснения христианского и в целом религиозного мировоззрения из всех областей жизни – от искусства до науки. Иконы превратились в чувственные картины, а жажда духовного роста была подменена жаждой научно-технического прогресса. Наступил период, когда важнейшим источником культуры вместо божественного было объявлено земное. Но парадоксальным образом именно в этот период борьбы с религиозным сознанием культура становится одним из новых священных понятий современности, приобретает для современного человека почти религиозный смысл. С тех пор слово «культура» пишут с маленькой буквы, но произносят так, словно оно написано с большой. Отсюда высокий общественный статус сначала у художников и философов, а сегодня – у «организаторов» культуры (кураторов, продюсеров, галеристов, постановщиков), которые выполняют почти жреческие функции. Они стремятся управлять этическими и эстетическими идеалами жизни, создают нормы, ратуют за то, чтобы культура стала главной ценностью общества. Один известный культуролог, выступая недавно перед сенаторами в Совете Федераций, восклицал: «Если бы наша страна, планируя бюджет, под номером один написала “культура”, то все остальные сферы автоматически поднялись бы на много процентов!.. Культура – это поклонение Свету!.. Культура – это самое главное!».
Удивительным образом современное падение общего уровня искусств, эстетики и морали не мешает укреплению самой идеи культуры. Более того, культуру (как социальный феномен) усиливает и научный прогресс. Виртуальная реальность, биотехнологии, генная инженерия и идея об искусственном конструировании человека (трансгуманизм) также постепенно стирают грань между культурой и природой. Когда культура начинает управлять законами не только мертвой, но и живой природы на самом глубоком уровне, то природа становится частью культуры и перестает существовать как отдельная от культуры область. Проникая в тайны природы, культура хочет подменить их собой, сама стать новой природой.
Состояние посткультуры
Однажды культурологи объявят, что граница между культурой и природой может и должна быть стерта, а история движется к состоянию, когда культурой станет абсолютно всё. Это гипотетическое состояние можно определить термином «посткультура». Посткультурный мир – это мир, в котором нет ни религии, ни природы, ни культуры, где всё это становится новой культурой, посткультурой. С концом культуры перестает существовать и время (культурное понятие), а значит, наступает своеобразная вечность. Посткультура – это попытка сымитировать потерянное райское состояние на земле, забыть о грехопадении, убедить себя в том, что с помощью культуры человек может снять с себя «опоясания» и связанные с ними страдания – болезни, страхи, смерть, а окружающий мир сделать раем и жить сколько и как пожелает. Для этого культура должна стать настолько вездесущей, тоталитарной и всепоглощающей, чтобы человек остался в ней один, чтобы не было никакого «извне», «со стороны» и никто не мог бы подсматривать за ним и напоминать ему о его ущербности. В этом состоянии человек окончательно отказывается от идеи грехопадения, от признания универсального нравственного закона, от возможности вернуться в рай через примирение с Богом и личное духовное преображение.Чтобы понять значение посткультуры, можно попробовать представить себе, как выглядит ее первообраз, который учение о посткультуре копирует внешне, не понимая или не желая понимать его внутреннюю сущность. Попробуем представить, как выглядела культура в раю.
Была ли культура в раю?
Если религия – компенсация разрыва человечества с Богом, то культура – компенсация разрыва с Божиим миром. В раю же не было этих разрывов, не было разных языков и парадигм, а значит, общение человека с Богом не было особым языком религии, взаимодействие человека с окружающим миром не являлось культурой. Там человек говорил на языке Бога, и первозданная природа жила по закону этого единого языка. Более того, если в райском мире не было нашей культуры, то не было и нашей природы. Разве можно назвать природой то, что тебя понимает и тебе повинуется, и то, с чем человек общается напрямую, без культурных «переводчиков» – искусств и науки?Мы можем также предположить, что культура и природа в раю составляли единое целое, которому в нашем языке нет названия. То, что было в раю, лишь отчасти напоминало культуру, а в сущности было чем-то совершенно другим.
Но Адам обладал речью, «возделывал» Эдемский сад, «нарекал» имена животным. Чем же тогда была деятельность первого человека, если не культурой?
Творчество
В раю было творчество. Человек был создан Богом как сотворец окружающего мира. Однако что бы первый человек ни делал, он не отгораживался от природы, а творил вместе с ней. Всё, что он создавал, становилось органичным продолжением мира и не противоречило ему. Творчество в раю не было «культурной деятельностью» в нашем понимании, ведь сам рай уже был той особой, «огороженной», «культурной» зоной, созданной Богом для человека, внутри которой не было разделений, отдельных пространств – культуры, науки, религии, а также не было искусств. Сам окружающий человека мир был высочайшим из искусств, речь человека – поэзией, движения – танцем, жизнь с Богом – Церковью. Переводя на богословский язык, можно сказать, что сама жизнь в раю была непрекращающимся таинством.
В мире существует много отголосков, напоминающих о райском творчестве. Например, дрессировка животных – использование их в качестве помощников для перемещения, охраны и даже коммуникации (посыльные голуби). Или растительный мир, который не только кормит человека, но своими идеальными формами и красками приносит душевную радость. Есть эти отголоски и в неживой природе, открывающиеся простому человеку при виде природных стихий в действии. А сколько религиозного удивления и восторга испытали ученые, изучавшие законы природы!
Распространенные в социальных сетях кадры человека, обнимающегося со львом, который узнал своего бывшего хозяина, будоражат сознание зрителя, потому что в них он вдруг узнаёт нормальное состояние природы и свое собственное, когда «волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их» (Ис. 11: 6).
Подсознательная память о такой райской «сверхкультуре» может приводить человека не только к религиозному поиску, но и к желанию достичь рая без личного духовного преображения, обожествить культуру и создать с помощью нее искусственный, посткультурный «рай». Но посткультура – это тупиковый путь: даже самые высокие технологии не соберут из осколков и не заменят то райское состояние, когда вся природа подчинялась и служила человеку по его первому зову, добровольно и с любовью, а человек в полной мере чувствовал себя сотворцом и помощником Бога.
Единственная область, где человеку возможно максимально приблизиться к состоянию райского творчества, – это рождение и воспитание детей, «создание» вместе с Богом нового человека. На земле нет ни одного другого произведения, которое было бы более совершенно, прекрасно и более важно, чем это, потому что ребенок – единственное произведение, обладающее богоподобием. Здесь человек чувствует себя в полной мере соавтором Бога и природы. Этот пример напоминает, что настоящее творчество по своей природе выходит далеко за пределы земной культуры.
Пределы культуры
Первичность и превосходство человеческого творчества по отношению к земной культуре говорит о том, что творчество существует отдельно от культуры, а культура не является самоценностью. Через культуру выражаются добрые и злые человеческие устремления, но в самом этом пространстве нет правды. Культура не несет истин, является лишь вынужденной компенсацией последствий грехопадения («опоясанием»), и относиться к ней стоит соответствующе – как к способу временно скрыть свой стыд, двигаясь по пути истории, как к временному носителю знаний и опыта, традиции и религиозных ценностей (Ю.М. Лотман и Б.А. Успенский еще называли культуру «ненаследственной памятью»[2]). Если сравнить культуру с иконой, то поклонение культуре означало бы, что поклонение лику подменяется поклонением самой материи иконы как магическому амулету. Из культуры, как из любого предмета, можно создать идола.Задача – не обожествлять культуру, а лишь не дать ей скатиться в два состояния: докультуры и посткультуры
Поэтому культура не такое уж важное явление жизни, как бы «кощунственно» это ни звучало для современного человека. Задача – не обожествлять ее, а лишь не дать ей скатиться в два состояния: докультуры (деградация до животной «дикости», потеря человеком своего облика) и посткультуры (апогей научной прогресса, стремление к абсолютной власти над природой). Оба эти состояния по своему нравственному содержанию суть одно и то же, посткультура и есть своеобразная высокотехнологическая дикость. Каждое из этих состояний максимально далеко от первозданного и венчается дегуманизацией – уничтожением образа Бога в человеке.
Память о рае глубоко укоренена в человеке и действует в нем, вызывая стремление вернуться в первозданное состояние: через примирение с Богом и внутреннее преображение или же через обожествление культуры и создание искусственной имитации рая, которая позволит замаскировать собственные несовершенства, не исцеляя их. Но последний путь рано или поздно обречен, как всякий самообман.
Культура – это всего лишь преходящая форма, временный язык, ограниченный в средствах, но еще допускающий право на ошибку и возможность исправления.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
