Кто такой катехизатор?
Катехизатор — человек, который проводит беседы об основах веры перед крещением. Их также называют огласительными, а сам процесс — оглашением, или катехизацией. Беседы в обязательном порядке проводят со взрослым человеком, желающим принять Крещение, либо с будущими крестными родителями. Что и зачем рассказывают людям перед крещением — в рубрике «Люди в храме».
Его дедушка работал в охране Сталина, а сам он до прихода в храм был инкассатором и серьезно занимался рукопашным боем. Окончил миссионерский факультет православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. На последнем году учебы стал проводить огласительные беседы перед крещением. По воскресеньям преподает для друзей-прихожан гиревое жонглирование и рукопашный бой.
— Когда я начал заниматься миссионерством и катехизацией, слово «миссионерство» воспринималось прихожанами как какое-то сектантство, а слово «катехизация» было вообще для них непонятно. И когда они научились его выговаривать без ошибок, то подумали, что катехизатор — это охранник, только такой крутой, секьюрити, который еще и о Боге говорит. Просто так сложилось, что у меня есть опыт в охране и я помогаю организовать работу наших храмовых охранников.
Катехизатор в храме необходим. Иногда человек по разным причинам боится подходить к священнику. Ему нужно поговорить с таким же, как он сам. С такими людьми я сажусь и разговариваю.
В нашем приходе мы проводим три огласительные беседы: одну — священник, остальные — я. Это важный психологический момент — показать людям, что священники не кусаются, не относятся к «касте избранных», адекватные люди. Что я пытаюсь сделать на беседах? — заразить людей верой. Показать, что Православие — не совокупность бабушкиных суеверий, а это очень интересно, глубоко и отвечает на важные вопросы человека.
Беседы у меня проходят в форме лекции. Просто вести диалог бессмысленно — это нецелесообразное расходование времени. Если бы у меня была возможность в течении месяца или года с этими людьми поработать, тогда это была бы череда бесед. Но поскольку время ограничено, то это форма лекции, в процессе которой мне можно задавать вопросы. Более того, своим слушателям я сразу говорю, что не настаиваю на том, чтобы они в обязательном порядке досиживали до конца — они хоть сейчас могут встать и уйти. Я их сразу отмечаю, что они были на беседе. Делаю это специально, чтобы у людей не создавалось ощущения «обязаловки». Слушателей такой подход сразу расслабляет. Некоторые вначале смотрят на меня так: сейчас из вежливости посижу минут 10, а потом под каким-нибудь предлогом уйду.
У людей вначале одна и та же реакция — вначале смотрят недоверчиво, исподлобья. Потом с удивлением. Потом в глазах появляется блеск. Потом — радость на лице. Крайне редко бывает, что кто-то уходит, не дождавшись конца. Хотя два часа мозгового штурма — это тяжело. Часто многие остаются после окончания беседы, и мы чуть ли не до полуночи сидим и обсуждаем их наболевшие вопросы.
Быть катехизатором — служение, а не работа. Работа — с 9:00 утра до 18:00 вечера с перерывом на обед. А служение — это всегда. Даже во сне. Моя мама говорила: «Когда ты во сне разговариваешь, ты либо молишься, либо лекции читаешь». Был такой случай: пришел ко мне на огласительную беседу молодой человек — собирался стать крестным. Прошел все беседы. Понял, что со мной есть о чем поговорить. Когда все расходились, мы оставались, и я отвечал на его вопросы о вере. От меня он ушел довольный, обменялись контактами. Прошел год, я уже и забыл о нем. И тут он звонит: «У меня проблемы». Оказалось, что парень расходится с женой — она собиралась уйти к другому, и, естественно, он это сильно переживал. Его даже не интересовало мнение Церкви на этот счет или что-то подобное — ему просто нужны были чисто житейские советы от старшего товарища, вот он про меня и вспомнил. Не то чтобы я ему советовал чего-то, нет. Просто был рядом и говорил, как бы поступил на его месте. Этот парень во время одной из наших бесед стал говорить, что он побьет ухажера своей жены. Я ему и говорю: «А ты драться-то умеешь?» Ну, я ему предложил походить ко мне на рукопашку. Конечно, не с целью, чтобы он кого-то реально избил, а чтобы чем-то его занять. Он начал ходить, понравилось. Со временем у него появилась внутренняя уверенность, он перестал так раскисать по этому поводу.
Увы, жена от него все-таки ушла, хотя, надо отдать ему должное, он до последнего пытался сохранить семью. И тут у него возник вопрос: а дальше-то что? А дальше началась церковная жизнь, поскольку на тренировках постоянно поднимались вопросы веры. И вот один раз увидел его в храме, стоит на службе, другой раз. Смотрю — уже исповедоваться начал. Потом он перешел в другой храм, где как раз алтарников не хватало. Сейчас он там и работает, рад до безумия. Никогда не знаешь, какими путями Бог приведет человека к Себе.
Горный инженер, до 1990-х годов работал в закрытом НИИ старшим научным сотрудником. Занимался бурением, награжден медалью «Изобретатель СССР». В его родословной по материнской линии двое святых: священноисповедник Петр Чельцов и священномученик Михаил Чельцов. Последний был миссионером и написал книгу о своем тюремном заключении «Воспоминание “смертника” о пережитом».
Когда до работы в тюрьмах я занимался уличной миссией, я обратил внимание, что 9 из 10 человек тебя просто не слышат, а в тюрьме люди уже морально готовы к разговору о Боге и даже ищут Его. В отличие от многих «свободных» людей, заключенные «остановились» и стали задумываться о своей жизни. На приходе или улице люди послушали и побежали — а там бежать некуда. Мало того, узники тебя еще будут держать до последнего, задавать много вопросов. Еще одно отличие: приходят и некрещеные, и сектанты — все хотят услышать Слово Божие и разобраться в своей вере, какая бы она ни была.
В Бутырке мы находимся по 4 часа. Около часа мы пьем чай, приносим сладости, разговариваем на разные темы. Потом мы читаем Евангелие воскресного дня и толкуем его по святым отцам, при этом вовлекаем узников в беседу. Опять же, это отличие от катехизаторских курсов на обычном приходе. Мы стараемся, чтобы люди сами думали, работали и отвечали на вопросы. Примерно треть из слушателей воцерковляются по-настоящему — они уже здесь начинают помогать в алтаре, работать звонарями, читают за богослужением.
Самое сложное — изменить себя. Мы не только пытаемся донести слово Божие людям, но еще работаем и над собой.
С отцом Константином Кобелевым, священником Бутырского изолятора.
Если ты сам не будешь верить в то, что ты говоришь, эта фальшь всегда проявится. Если у тебя нет любви к людям, то ты не сможешь привести человека к Богу. У катехизатора должно быть стремление помочь ближнему. Если в человеке нет этого милосердия, он быстро теряет ко всему интерес.
Мы стараемся всегда объяснить человеку: то, что он сюда попал — это промысл Божий, чтобы он узнал о вере. На один из праздников в Бутырской тюрьме пришел бывший сиделец, который провел тут 3 года, и сказал: «Я с благодарностью вспоминаю это время». Здесь он услышал Божье слово и нашел смысл жизни. И он ее сейчас старается изменить. Сами воспитатели говорят, что 80 % заключенных возвращается обратно. Мы им объясняем, что у нас общая задача — исправить человека. Они исправляют его трудом, мы — верой.
На мой взгляд, самое сложное в православии — прощение не только людей, любящих нас, а прощение своих врагов. И это особенно актуально в тюрьме. Мы постоянно говорим: «Вы должны простить того человека, который, допустим, на вас написал донос». Особенно это касается тех, кто считает, что сидит ни за что.
Совсем недавно был интересный случай: на территории Бутырки есть психбольница, ее называют «Кошкин дом». Туда привозят заключенных с психическими заболеваниями из других СИЗО на лечение, а узники из хозяйственного отряда Бутырки за ними ухаживают. Один из сидельцев, который там работает, увидел в больнице человека, принимавшего непосредственное участие в его судебном процессе. Теперь он сам оказался под следствием. Какая у заключенного должна быть реакция? Он же может отомстить. Здесь наша цель — донести до человека, что он должен не только простить своего врага, но и помочь ему. Пока не ясно, чем закончится эта история, но человек пришел к нам за советом и рассказал о ситуации — это уже дает надежду на то, что он может над собой работать и отнестись к своему «врагу» по-христиански. Такие случаи не единичны: один из наших слушателей встретил в тюрьме своего адвоката, который в деле ему никак не помог, а деньги за работу взял большие. Бывают такие столкновения, где человек должен проявить свой христианский характер. В этом одна из задач наших занятий — научить человека не озлобляться и по возможности не отвечать на зло злом.
Экономист по образованию, до 2012 года совмещал светскую работу и служение катехизатором. Сейчас помимо дьяконского служения проводит огласительные беседы перед крещением и работает заместителем председателя миссионерской комиссии города Москвы. Считает, что лучшие миссионеры и катехизаторы получаются из людей с техническим складом ума.
Крестили меня в детстве, но обратился к вере только в студенческие годы. В этот период жизни мне стали попадаться книги на религиозную тематику — какие-то эзотерические вещи. Меня они не «зацепили» и глубины в них я не почувствовал. Больше напускного пафоса, непонятной терминологии. Однажды, выходя из дома, я хотел взять что-то почитать в дороге и ничего достойного внимания не мог у себя найти. И тут в книжном шкафу я увидел Библию. Я подумал, что Библия — точно серьезная книга, и начал ее читать. Я в ней сразу утонул и не мог остановиться — читал и читал, хотя изначально относился к написанному скептически. Так появилось желание обратиться к Богу, молиться Ему. Так начался мой путь в Церкви.
Одна из ошибок катехизатора — желание просто развлечь людей, поговорить с ними «за жизнь», чтобы им было не скучно. Человек после такой беседы выходит довольный, но пустой и не готовый. Он по-прежнему не знает, кто такой Христос и в чем смысл Крещения. Нужно относиться к огласительным беседам как к величайшему событию в жизни каждого слушателя. Возможно, что у него не будет другой возможности узнать о Боге. Нельзя тратить время впустую, рассказывая людям что-то интересное, но не самое важное в данном случае.
Катехизатор — это человек верующий, который болеет душой за то, что люди вокруг него еще не знают Христа. Мы должны ощущать, что вне Церкви нет спасения. И люди, которые там пребывают, для нас очень дороги. Мы из милосердия, из любви к Богу и ближнему должны приложить все силы, чтобы рассказать им о Христе. Очень важно, чтобы это желание было подкреплено образованием, но не просто формальной корочкой — необходимо, чтобы миссионер сам был наставлен в вере и мог простым и понятным языком о ней говорить. При этом катехизаторские или миссионерские курсы нужно закончить хотя бы для того, чтобы проверить свои знания. Даже если ты уверен, что все знаешь, в этом должен быть уверен и настоятель храма, который отвечает за качество огласительных бесед.
Самое радостное в моем служении — когда человек от заблуждения приходит к истине. Конечно так бывает не всегда и не со всеми. Были и огорчения, и радости. Например, как-то целый год я общался с девушкой, готовил ее к крещению. У нее так и не появилось твердой решимости принять православие. А потом это общение вовсе прервалось, и я подумал: «Как грустно: целый год усилий — и без результата». Прошло много времени, я уже забыл об этой истории, и вдруг звонок от нее: «Я покрестилась». То есть все, о чем мы говорили, не прошло напрасно.
Не знаю, должен ли катехизатор обладать особой харизмой, но дар проповеди у него точно должен быть. Есть такие люди, которые могут сказать, как апостол Павел: «Горе мне, если не проповедую». Если ты проехал с человеком где-то в дороге и не заговорил с ним о вере, ты чувствуешь угрызения совести, которая говорит тебе: «Другого случая не будет. Только сейчас можно этому таксисту сказать о Христе, хотя бы пару слов».
Кстати, про таксиста: недавно ехал с одним, и он рассказал мне историю из своего детства и заодно про поступок, о котором жалеет больше всего. Однажды папа дал ему рубль и попросил купить помидоры. Продавщица куда-то вышла, и он взял овощи, а деньги не оставил. Прошло много лет, это мелкое воровство до сих пор мучает человека, а исправить ситуацию нельзя. А цена этой проблемы — рубль. Я ему стал рассказывать о Христе, о Его искупительном подвиге. Сам водитель дал мне повод рассказать о том, что Спаситель фактически и уплатил за него эти деньги — Он принял наказание за грехи всех людей на Кресте. Эта история не закончилась грандиозным чудом с просьбой немедленно крестить его, нет. Она закончилась тем, что он меня внимательно выслушал. И одно это сделало наш разговор не бессмысленным. По крайней мере, так я это расцениваю.
Если ты чувствуешь призвание к миссионерству и не проповедуешь, то становишься похожим на пророка Иону, который испугался язычников чужой страны и уплыл в другом направлении. И чем это кончилось?.. Если мы будем уклоняться от проповеди, когда имеем призвание, то Господь спросит с нас как в притче о талантах: «Я тебе дал эти таланты. Почему ты их зарыл?».
Алексей Волков, 43 года. Катехизатор храма Преображения Господня в Тушине
Его дедушка работал в охране Сталина, а сам он до прихода в храм был инкассатором и серьезно занимался рукопашным боем. Окончил миссионерский факультет православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. На последнем году учебы стал проводить огласительные беседы перед крещением. По воскресеньям преподает для друзей-прихожан гиревое жонглирование и рукопашный бой.
— Когда я начал заниматься миссионерством и катехизацией, слово «миссионерство» воспринималось прихожанами как какое-то сектантство, а слово «катехизация» было вообще для них непонятно. И когда они научились его выговаривать без ошибок, то подумали, что катехизатор — это охранник, только такой крутой, секьюрити, который еще и о Боге говорит. Просто так сложилось, что у меня есть опыт в охране и я помогаю организовать работу наших храмовых охранников.
Катехизатор в храме необходим. Иногда человек по разным причинам боится подходить к священнику. Ему нужно поговорить с таким же, как он сам. С такими людьми я сажусь и разговариваю.
В нашем приходе мы проводим три огласительные беседы: одну — священник, остальные — я. Это важный психологический момент — показать людям, что священники не кусаются, не относятся к «касте избранных», адекватные люди. Что я пытаюсь сделать на беседах? — заразить людей верой. Показать, что Православие — не совокупность бабушкиных суеверий, а это очень интересно, глубоко и отвечает на важные вопросы человека.
Беседы у меня проходят в форме лекции. Просто вести диалог бессмысленно — это нецелесообразное расходование времени. Если бы у меня была возможность в течении месяца или года с этими людьми поработать, тогда это была бы череда бесед. Но поскольку время ограничено, то это форма лекции, в процессе которой мне можно задавать вопросы. Более того, своим слушателям я сразу говорю, что не настаиваю на том, чтобы они в обязательном порядке досиживали до конца — они хоть сейчас могут встать и уйти. Я их сразу отмечаю, что они были на беседе. Делаю это специально, чтобы у людей не создавалось ощущения «обязаловки». Слушателей такой подход сразу расслабляет. Некоторые вначале смотрят на меня так: сейчас из вежливости посижу минут 10, а потом под каким-нибудь предлогом уйду.
У людей вначале одна и та же реакция — вначале смотрят недоверчиво, исподлобья. Потом с удивлением. Потом в глазах появляется блеск. Потом — радость на лице. Крайне редко бывает, что кто-то уходит, не дождавшись конца. Хотя два часа мозгового штурма — это тяжело. Часто многие остаются после окончания беседы, и мы чуть ли не до полуночи сидим и обсуждаем их наболевшие вопросы.
Быть катехизатором — служение, а не работа. Работа — с 9:00 утра до 18:00 вечера с перерывом на обед. А служение — это всегда. Даже во сне. Моя мама говорила: «Когда ты во сне разговариваешь, ты либо молишься, либо лекции читаешь». Был такой случай: пришел ко мне на огласительную беседу молодой человек — собирался стать крестным. Прошел все беседы. Понял, что со мной есть о чем поговорить. Когда все расходились, мы оставались, и я отвечал на его вопросы о вере. От меня он ушел довольный, обменялись контактами. Прошел год, я уже и забыл о нем. И тут он звонит: «У меня проблемы». Оказалось, что парень расходится с женой — она собиралась уйти к другому, и, естественно, он это сильно переживал. Его даже не интересовало мнение Церкви на этот счет или что-то подобное — ему просто нужны были чисто житейские советы от старшего товарища, вот он про меня и вспомнил. Не то чтобы я ему советовал чего-то, нет. Просто был рядом и говорил, как бы поступил на его месте. Этот парень во время одной из наших бесед стал говорить, что он побьет ухажера своей жены. Я ему и говорю: «А ты драться-то умеешь?» Ну, я ему предложил походить ко мне на рукопашку. Конечно, не с целью, чтобы он кого-то реально избил, а чтобы чем-то его занять. Он начал ходить, понравилось. Со временем у него появилась внутренняя уверенность, он перестал так раскисать по этому поводу.
Увы, жена от него все-таки ушла, хотя, надо отдать ему должное, он до последнего пытался сохранить семью. И тут у него возник вопрос: а дальше-то что? А дальше началась церковная жизнь, поскольку на тренировках постоянно поднимались вопросы веры. И вот один раз увидел его в храме, стоит на службе, другой раз. Смотрю — уже исповедоваться начал. Потом он перешел в другой храм, где как раз алтарников не хватало. Сейчас он там и работает, рад до безумия. Никогда не знаешь, какими путями Бог приведет человека к Себе.
Валентин Циферблат, 68 лет. Катехизатор-миссионер в СИЗО № 2 (Бутырская тюрьма) и СИЗО № 4 в Москве
Горный инженер, до 1990-х годов работал в закрытом НИИ старшим научным сотрудником. Занимался бурением, награжден медалью «Изобретатель СССР». В его родословной по материнской линии двое святых: священноисповедник Петр Чельцов и священномученик Михаил Чельцов. Последний был миссионером и написал книгу о своем тюремном заключении «Воспоминание “смертника” о пережитом».
Когда до работы в тюрьмах я занимался уличной миссией, я обратил внимание, что 9 из 10 человек тебя просто не слышат, а в тюрьме люди уже морально готовы к разговору о Боге и даже ищут Его. В отличие от многих «свободных» людей, заключенные «остановились» и стали задумываться о своей жизни. На приходе или улице люди послушали и побежали — а там бежать некуда. Мало того, узники тебя еще будут держать до последнего, задавать много вопросов. Еще одно отличие: приходят и некрещеные, и сектанты — все хотят услышать Слово Божие и разобраться в своей вере, какая бы она ни была.
В Бутырке мы находимся по 4 часа. Около часа мы пьем чай, приносим сладости, разговариваем на разные темы. Потом мы читаем Евангелие воскресного дня и толкуем его по святым отцам, при этом вовлекаем узников в беседу. Опять же, это отличие от катехизаторских курсов на обычном приходе. Мы стараемся, чтобы люди сами думали, работали и отвечали на вопросы. Примерно треть из слушателей воцерковляются по-настоящему — они уже здесь начинают помогать в алтаре, работать звонарями, читают за богослужением.
Самое сложное — изменить себя. Мы не только пытаемся донести слово Божие людям, но еще работаем и над собой.
С отцом Константином Кобелевым, священником Бутырского изолятора.
Если ты сам не будешь верить в то, что ты говоришь, эта фальшь всегда проявится. Если у тебя нет любви к людям, то ты не сможешь привести человека к Богу. У катехизатора должно быть стремление помочь ближнему. Если в человеке нет этого милосердия, он быстро теряет ко всему интерес.
Мы стараемся всегда объяснить человеку: то, что он сюда попал — это промысл Божий, чтобы он узнал о вере. На один из праздников в Бутырской тюрьме пришел бывший сиделец, который провел тут 3 года, и сказал: «Я с благодарностью вспоминаю это время». Здесь он услышал Божье слово и нашел смысл жизни. И он ее сейчас старается изменить. Сами воспитатели говорят, что 80 % заключенных возвращается обратно. Мы им объясняем, что у нас общая задача — исправить человека. Они исправляют его трудом, мы — верой.
На мой взгляд, самое сложное в православии — прощение не только людей, любящих нас, а прощение своих врагов. И это особенно актуально в тюрьме. Мы постоянно говорим: «Вы должны простить того человека, который, допустим, на вас написал донос». Особенно это касается тех, кто считает, что сидит ни за что.
Совсем недавно был интересный случай: на территории Бутырки есть психбольница, ее называют «Кошкин дом». Туда привозят заключенных с психическими заболеваниями из других СИЗО на лечение, а узники из хозяйственного отряда Бутырки за ними ухаживают. Один из сидельцев, который там работает, увидел в больнице человека, принимавшего непосредственное участие в его судебном процессе. Теперь он сам оказался под следствием. Какая у заключенного должна быть реакция? Он же может отомстить. Здесь наша цель — донести до человека, что он должен не только простить своего врага, но и помочь ему. Пока не ясно, чем закончится эта история, но человек пришел к нам за советом и рассказал о ситуации — это уже дает надежду на то, что он может над собой работать и отнестись к своему «врагу» по-христиански. Такие случаи не единичны: один из наших слушателей встретил в тюрьме своего адвоката, который в деле ему никак не помог, а деньги за работу взял большие. Бывают такие столкновения, где человек должен проявить свой христианский характер. В этом одна из задач наших занятий — научить человека не озлобляться и по возможности не отвечать на зло злом.
Диакон Николай Лавренов, катехизатор храма Рождества Пресвятой Богородицы в Старом Симонове, 34 года
Экономист по образованию, до 2012 года совмещал светскую работу и служение катехизатором. Сейчас помимо дьяконского служения проводит огласительные беседы перед крещением и работает заместителем председателя миссионерской комиссии города Москвы. Считает, что лучшие миссионеры и катехизаторы получаются из людей с техническим складом ума.
Крестили меня в детстве, но обратился к вере только в студенческие годы. В этот период жизни мне стали попадаться книги на религиозную тематику — какие-то эзотерические вещи. Меня они не «зацепили» и глубины в них я не почувствовал. Больше напускного пафоса, непонятной терминологии. Однажды, выходя из дома, я хотел взять что-то почитать в дороге и ничего достойного внимания не мог у себя найти. И тут в книжном шкафу я увидел Библию. Я подумал, что Библия — точно серьезная книга, и начал ее читать. Я в ней сразу утонул и не мог остановиться — читал и читал, хотя изначально относился к написанному скептически. Так появилось желание обратиться к Богу, молиться Ему. Так начался мой путь в Церкви.
Одна из ошибок катехизатора — желание просто развлечь людей, поговорить с ними «за жизнь», чтобы им было не скучно. Человек после такой беседы выходит довольный, но пустой и не готовый. Он по-прежнему не знает, кто такой Христос и в чем смысл Крещения. Нужно относиться к огласительным беседам как к величайшему событию в жизни каждого слушателя. Возможно, что у него не будет другой возможности узнать о Боге. Нельзя тратить время впустую, рассказывая людям что-то интересное, но не самое важное в данном случае.
Катехизатор — это человек верующий, который болеет душой за то, что люди вокруг него еще не знают Христа. Мы должны ощущать, что вне Церкви нет спасения. И люди, которые там пребывают, для нас очень дороги. Мы из милосердия, из любви к Богу и ближнему должны приложить все силы, чтобы рассказать им о Христе. Очень важно, чтобы это желание было подкреплено образованием, но не просто формальной корочкой — необходимо, чтобы миссионер сам был наставлен в вере и мог простым и понятным языком о ней говорить. При этом катехизаторские или миссионерские курсы нужно закончить хотя бы для того, чтобы проверить свои знания. Даже если ты уверен, что все знаешь, в этом должен быть уверен и настоятель храма, который отвечает за качество огласительных бесед.
Самое радостное в моем служении — когда человек от заблуждения приходит к истине. Конечно так бывает не всегда и не со всеми. Были и огорчения, и радости. Например, как-то целый год я общался с девушкой, готовил ее к крещению. У нее так и не появилось твердой решимости принять православие. А потом это общение вовсе прервалось, и я подумал: «Как грустно: целый год усилий — и без результата». Прошло много времени, я уже забыл об этой истории, и вдруг звонок от нее: «Я покрестилась». То есть все, о чем мы говорили, не прошло напрасно.
Не знаю, должен ли катехизатор обладать особой харизмой, но дар проповеди у него точно должен быть. Есть такие люди, которые могут сказать, как апостол Павел: «Горе мне, если не проповедую». Если ты проехал с человеком где-то в дороге и не заговорил с ним о вере, ты чувствуешь угрызения совести, которая говорит тебе: «Другого случая не будет. Только сейчас можно этому таксисту сказать о Христе, хотя бы пару слов».
Кстати, про таксиста: недавно ехал с одним, и он рассказал мне историю из своего детства и заодно про поступок, о котором жалеет больше всего. Однажды папа дал ему рубль и попросил купить помидоры. Продавщица куда-то вышла, и он взял овощи, а деньги не оставил. Прошло много лет, это мелкое воровство до сих пор мучает человека, а исправить ситуацию нельзя. А цена этой проблемы — рубль. Я ему стал рассказывать о Христе, о Его искупительном подвиге. Сам водитель дал мне повод рассказать о том, что Спаситель фактически и уплатил за него эти деньги — Он принял наказание за грехи всех людей на Кресте. Эта история не закончилась грандиозным чудом с просьбой немедленно крестить его, нет. Она закончилась тем, что он меня внимательно выслушал. И одно это сделало наш разговор не бессмысленным. По крайней мере, так я это расцениваю.
Если ты чувствуешь призвание к миссионерству и не проповедуешь, то становишься похожим на пророка Иону, который испугался язычников чужой страны и уплыл в другом направлении. И чем это кончилось?.. Если мы будем уклоняться от проповеди, когда имеем призвание, то Господь спросит с нас как в притче о талантах: «Я тебе дал эти таланты. Почему ты их зарыл?».
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
