Православная Аляска
Несколько лет назад мой друг протоиерей Димитрий Соболевский предложил вместе отправиться в паломническую поездку на Аляску. Недолго думая, я согласился, хотя на тот момент она воспринималась мной как нечто фантастическое. Однако, с таким опытным исследователем уголков Земли, как мой товарищ, любая недосягаемая мечта становится реальностью.
Нас радушно встретил протоиерей Даниил Андреюк, настоятель храма святителя Тихона Московского Православной Церкви в США. Из-за отсутствия языкового барьера наше общение задалось с первых минут, и мы нашли много тем для разговора.
Мы сразу попали на местную свадьбу, где нас удивило абсолютно все, начиная с молодоженов, заканчивая форматом праздника.
Невеста – алеутка средних лет, слегка напоминающая тяжелоатлетку, жених — молодой статный американец. Пара не блистала вычурными вечерними нарядами: он был одет в простые джинсы, кеды и легкую весеннюю куртку, а его избранница – в национальное платье, из-под которого выглядывали белые шлепанцы.
Праздничные столы с едой и выпивкой стояли на лужайке посреди городского парка и гостями той свадьбы были не только родственники, друзья, но и обычные прохожие, среди которых оказались и мы.
На свадьбе были рады всем гостям, даже местным бродягам, которые пришли вкусно поесть и выпить.
Алеутам чужда озлобленность, они коммуникабельны, ласковы и своей наивностью походят на детей. На тот момент мне показалось, что если бы они жили в наших реалиях – совершенно без разницы, в российских или европейских – им бы пришлось непросто. За много лет на Аляске они создали свой «алеутский рай», двери которого открыты для всех.
Удивительным было богослужение в храме святителя Тихона, патриарха Московского, на опушке леса: гудящая тишина и единение с природой были подобны молитвам православных подвижников в одиноких лесных кельях.
После службы нас пригласили на общую трапезу: на территории храмового двора поставили большие столы, а на них – кастрюльки с домашней едой и одноразовой посудой.
Нам рассказали, что несколько раз во время таких трапез из леса выходили дикие медведи. Прихожанам ничего не оставалось делать, как спрятаться в храме и ждать, когда звери уйдут обратно. Эта история произвела на нас впечатление, и в оставшееся время мы невольно вглядывались в лес, но, к счастью, наша встреча с хищниками не состоялась.
На одном из них мы добрались на алеутский остров посреди океана, куда люди прилетают нечасто. Наверное, поэтому приезд двух священников из России для местных оказался большим событием. Собрались все жители острова, многие приехали на квадроциклах, маленьких девочек нарядили в праздничные платья, волосы некоторых ребят пестрили всеми цветами радуги. Мы сошли с трапа, и жители острова начали приветствовать нас традиционным троекратным поцелуем в щеку. Их было больше ста человек, и процесс целования затянулся надолго.
Нас многое удивляло в добрых, открытых алеутах, но больше всего то, насколько искренне они чтят православие и все, что с ним связано. В Свято-Николаевском храме жители острова трепетно хранят простые бумажные иконы 18 века, которые на остров привезли монахи-миссионеры из России.
После службы вместе с отцом Сергием, клириком храма и коренным жителем Аляски, мы пришли на небольшое кладбище, где совершили панихиду по усопшим священникам, которые трудились на острове.
В тот же день местные жители пригласили нас в сельский клуб, куда мы поехали на квадроциклах, и во время мотопрогулки увидели, как живут алеуты и чем зарабатывают на хлеб.
На Аляске удивительная рыбалка: стоит закинуть удочку с незатейливой наживкой, как сразу клюет крупная рыба, за час ей можно заполнить два больших контейнера.
После улова основная часть отправляется в деревянные коптильни, которые стоят на острове на каждом шагу.
Алеутам, как «коренным» американцам, разрешено заниматься ловлей редких видов рыб, занесенных в Красную книгу, поэтому многие жители делают сувениры из китовых ребер и продают их по минимальной цене торговцам из других штатов и со всей Европы.
В клубе висели воздушные шары, столы были заставлены экзотическими для русского человека национальными угощениями: морскими котиками, водорослями, рыбой и медвежатиной.
Нас очень тронуло, что местные жители подготовились к этой встрече заранее, и мы в свою очередь постарались как можно больше рассказать им о России.
Там все построено на взаимном доверии. Для семинаристов созданы максимально комфортные условия. Например, мы наблюдали такую картину: после завтрака студенты шли из столовой на лекцию с недоеденными булочками и бумажными стаканчиками кофе, но это не выглядело, как знак неуважения, и не мешало преподавателю проводить занятие.
В Свято-Германовской православной семинарии на острове Кадьяк немного воспитанников, среди них большая часть – алеуты. Некоторые студенты живут со своими семьями в небольших домах на территории духовной школы.
Ректор семинарии и настоятель храма Воскресения Христова отец Джон Данлоп устроил нам импровизированную экскурсию и показал подшивки рукописей дореволюционных монахов-миссионеров, в том числе митрополита Иннокентия, просветителя Аляски, а также императорские резолюции и личные письма.
Отца Джона крестил протопресвитер Александр Шмеман, и, во многом благодаря ему, он избрал путь священника.
Когда мы плыли по Тихому океану, я молилсяПосле острова Кадьяк мы отправились в то место, где подвизался преподобный Герман Аляскинский.
Нам выдали брезентовые комбинезоны, которые смотрелись на нас весьма комично, мы сели в лодку, отчалили от берега, и время для меня остановилось. Если кто-то спросит, сколько мы плыли с острова Кадьяк на Еловый остров (Спрус), то я не смогу ответить – казалось, что это длилось вечность. Лодку качало из стороны в сторону и постоянно заливало ледяной океанической водой. Не описать словами, как я радовался, снова ощутив под ногами твердую землю.
Еловый остров похож на сказочную Нарнию: бесконечные пушистые ели и неизведанные тропы, полевые цветы и вековые деревья, покрытые мхом.
Мы сразу направились к храму преподобных Сергия и Германа Валаамских, который был построен на месте погребения святого Германа Аляскинского. Мы шли по безлюдной лесной тропе, на некоторых стволах деревьев висели иконы, связанные с подвижником. Ненадолго остановились у святого источника, и, спустя время, увидели небольшой и очень простой храм с колокольней.
Мы спустились в пещеру под храмом, которая служила домом Герману Аляскинскому – то было удивительное место: вокруг щемящая тишина, и произнесенные слова молитвы приобретали особую глубину.
В далекие времена члены алеутского племени строили небольшие домики на могилах умерших, полагая, что души покойных нуждаются в тепле, которое сохраняется в импровизированных жилищах. Святитель Иннокентий, просветив алеутов Христовым учением, не стал искоренять эту традицию, свидетельствующую о любви к почившим.
Так незаметно для нас прошла неделя на Аляске, настало время уезжать.
Мы спустились по скрипучей лестнице в холл и попрощались с Лорой, хозяйкой дома, в котором мы жили.
Лора – американка, она православная и давно замужем за пастырем протестантской церкви. Различие христианских традиций не помешало им с особым уважением и пониманием относится друг к другу. Дом же был отражением хозяев: уютный, полный света и какого-то душевного тепла.
За время нашего путешествия мы часто видели увлеченно читающих бездомных, в их руках были не просто какие-то газеты или журналы из ближайшего киоска, а вполне увесистые книги, и оставалось только догадываться, что выбрал тот или иной бродяга сегодня: увлекательные истории Марка Твена или очередное расследование от Агаты Кристи.
Пирс номер 39 знаменит своими обитателями – морскими котиками, в любое время суток рядом с причалом можно встретить туристов из всех стран, и сразу сложно понять, кого там больше, самих туристов или животных.
Осматривая город, мы зашли в небольшой ресторанчик с русским названием, он чем-то напоминал ростовскую столовую. Там пахло выпечкой и тушеной капустой, знакомые названия радовали глаз, а когда официант принес нам борщ и пельмени со сметаной, то казалось, что больше для счастья ничего и не надо.
Отец Петр показал нам кабинет владыки, в котором ничего не менялось со времен жизни святого. Над деревянным столом висели фотографии, небольшие иллюстрации и иконы, все так же лежали личные вещи святителя Иоанна, его книги, исписанные пожелтевшие листы бумаги и открытая чернильница.
В углу комнаты стояло старенькое и уже продавленное кресло, в котором любил отдыхать владыка. Сегодня паломники могут присесть в него, подумать о жизни и обратиться к святому, у них это превратилось в некую традицию. Мы не стали исключением и тоже воспользовались этой возможностью.
Владыка Иоанн был своеобразным человеком, он часто опаздывал и у пунктуальных американцев это вызывало недоумение и раздражение. Говорят, что однажды иподьяконы, желая проучить святителя, перед богослужением насыпали под подкладку его митры муравьев, но к их удивлению во время литургии святитель не снял ее и, не подавая виду, продолжал молитву, что устыдило их.
Когда мы вышли из храма, нам навстречу шли пожилые русскоязычные женщины. Они рассказали, как в юности, эмигрировав из России, познакомились на вечеринку в клубе для русских, которую организовал сам святитель Иоанн. Он был человеком дальновидным и хорошо понимал: чтобы иммигранты из России не рассеялись по штатам и сохранили друг с другом связь, им необходимо свое сообщество.
Для «русских встреч» владыка выкупил помещение, обустроил и там в выходные дни собиралась молодежь из России. Спустя некоторое время такие вечеринки стали традицией и объединили всех русских, по воли случая оказавшихся в Сан-Франциско.
Стараниями святителя среди молодых иммигрантов образовалось несколько пар, позже создавших семьи. И на сегодняшний день современники Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского, их дети и внуки являются прихожанами храма Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радости» и с благодарностью вспоминают труд епископа Иоанна.
В штате Калифорния мы пробыли еще несколько дней и посетили много интересных мест, но больше всего я запомнил нашу поездку в Стэндфордский университет. Мы были в восторге от увиденного: сад скульптур Родена, растения из разных уголков мира, церковь с витражными окнами и росписью на стенах, пожалуй, каждый квадратный метр можно назвать произведением искусства.
А сколько было на нашем пути воды и воздуха… Удивительное дело, но у каждого места есть свой запах: на алеутском острове он рыбный, остров Спрус пахнет хвоей и мхом, Анкоридж смешал в себе ароматы машинного масла, океана и парфюма туристов, а у Сан-Франциско – запах солнца, метала и свежей травы.
Америка встретила нас широкой улыбкой и навсегда осталась в сердце. Со временем из памяти стираются имена, детали и эпизоды нашего приключения, но лица, эмоции и ощущение по-алеутски бесконечного счастья в ней остаются.
Знакомство с Русской Америкой
Наше путешествие началось с Анкориджа, самого крупного города Аляски. Его жители давно привыкли к лосям, вальяжно прогуливающимся по центральным улицам, и к толпе туристов, для которых портовый город стал крупнейшим культурным центром, где проходят музыкальные фестивали и художественные выставки.Нас радушно встретил протоиерей Даниил Андреюк, настоятель храма святителя Тихона Московского Православной Церкви в США. Из-за отсутствия языкового барьера наше общение задалось с первых минут, и мы нашли много тем для разговора.
Мы сразу попали на местную свадьбу, где нас удивило абсолютно все, начиная с молодоженов, заканчивая форматом праздника.
Невеста – алеутка средних лет, слегка напоминающая тяжелоатлетку, жених — молодой статный американец. Пара не блистала вычурными вечерними нарядами: он был одет в простые джинсы, кеды и легкую весеннюю куртку, а его избранница – в национальное платье, из-под которого выглядывали белые шлепанцы.
Праздничные столы с едой и выпивкой стояли на лужайке посреди городского парка и гостями той свадьбы были не только родственники, друзья, но и обычные прохожие, среди которых оказались и мы.
На свадьбе были рады всем гостям, даже местным бродягам, которые пришли вкусно поесть и выпить.
Алеутам чужда озлобленность, они коммуникабельны, ласковы и своей наивностью походят на детей. На тот момент мне показалось, что если бы они жили в наших реалиях – совершенно без разницы, в российских или европейских – им бы пришлось непросто. За много лет на Аляске они создали свой «алеутский рай», двери которого открыты для всех.
Удивительным было богослужение в храме святителя Тихона, патриарха Московского, на опушке леса: гудящая тишина и единение с природой были подобны молитвам православных подвижников в одиноких лесных кельях.
После службы нас пригласили на общую трапезу: на территории храмового двора поставили большие столы, а на них – кастрюльки с домашней едой и одноразовой посудой.
Нам рассказали, что несколько раз во время таких трапез из леса выходили дикие медведи. Прихожанам ничего не оставалось делать, как спрятаться в храме и ждать, когда звери уйдут обратно. Эта история произвела на нас впечатление, и в оставшееся время мы невольно вглядывались в лес, но, к счастью, наша встреча с хищниками не состоялась.
Православие посреди океана
Нашему знакомству с Аляской не могло помешать даже отсутствие дорог, поэтому мы часто прибегали к воздушному транспорту – маленьким вертолетам.На одном из них мы добрались на алеутский остров посреди океана, куда люди прилетают нечасто. Наверное, поэтому приезд двух священников из России для местных оказался большим событием. Собрались все жители острова, многие приехали на квадроциклах, маленьких девочек нарядили в праздничные платья, волосы некоторых ребят пестрили всеми цветами радуги. Мы сошли с трапа, и жители острова начали приветствовать нас традиционным троекратным поцелуем в щеку. Их было больше ста человек, и процесс целования затянулся надолго.
Нас многое удивляло в добрых, открытых алеутах, но больше всего то, насколько искренне они чтят православие и все, что с ним связано. В Свято-Николаевском храме жители острова трепетно хранят простые бумажные иконы 18 века, которые на остров привезли монахи-миссионеры из России.
После службы вместе с отцом Сергием, клириком храма и коренным жителем Аляски, мы пришли на небольшое кладбище, где совершили панихиду по усопшим священникам, которые трудились на острове.
В тот же день местные жители пригласили нас в сельский клуб, куда мы поехали на квадроциклах, и во время мотопрогулки увидели, как живут алеуты и чем зарабатывают на хлеб.
На Аляске удивительная рыбалка: стоит закинуть удочку с незатейливой наживкой, как сразу клюет крупная рыба, за час ей можно заполнить два больших контейнера.
После улова основная часть отправляется в деревянные коптильни, которые стоят на острове на каждом шагу.
Алеутам, как «коренным» американцам, разрешено заниматься ловлей редких видов рыб, занесенных в Красную книгу, поэтому многие жители делают сувениры из китовых ребер и продают их по минимальной цене торговцам из других штатов и со всей Европы.
В клубе висели воздушные шары, столы были заставлены экзотическими для русского человека национальными угощениями: морскими котиками, водорослями, рыбой и медвежатиной.
Нас очень тронуло, что местные жители подготовились к этой встрече заранее, и мы в свою очередь постарались как можно больше рассказать им о России.
Православная семинария на острове Кадьяк
Уклад американской духовной школы заметно отличается от русской, возможно дело в разной ментальности стран. Американцы по своей сути люди более свободные и, конечно же, это отражается на жизни семинарии. Это не плохо и не хорошо, просто по-другому.Там все построено на взаимном доверии. Для семинаристов созданы максимально комфортные условия. Например, мы наблюдали такую картину: после завтрака студенты шли из столовой на лекцию с недоеденными булочками и бумажными стаканчиками кофе, но это не выглядело, как знак неуважения, и не мешало преподавателю проводить занятие.
В Свято-Германовской православной семинарии на острове Кадьяк немного воспитанников, среди них большая часть – алеуты. Некоторые студенты живут со своими семьями в небольших домах на территории духовной школы.
Ректор семинарии и настоятель храма Воскресения Христова отец Джон Данлоп устроил нам импровизированную экскурсию и показал подшивки рукописей дореволюционных монахов-миссионеров, в том числе митрополита Иннокентия, просветителя Аляски, а также императорские резолюции и личные письма.
Отца Джона крестил протопресвитер Александр Шмеман, и, во многом благодаря ему, он избрал путь священника.
Когда мы плыли по Тихому океану, я молилсяПосле острова Кадьяк мы отправились в то место, где подвизался преподобный Герман Аляскинский.
Нам выдали брезентовые комбинезоны, которые смотрелись на нас весьма комично, мы сели в лодку, отчалили от берега, и время для меня остановилось. Если кто-то спросит, сколько мы плыли с острова Кадьяк на Еловый остров (Спрус), то я не смогу ответить – казалось, что это длилось вечность. Лодку качало из стороны в сторону и постоянно заливало ледяной океанической водой. Не описать словами, как я радовался, снова ощутив под ногами твердую землю.
Еловый остров похож на сказочную Нарнию: бесконечные пушистые ели и неизведанные тропы, полевые цветы и вековые деревья, покрытые мхом.
Мы сразу направились к храму преподобных Сергия и Германа Валаамских, который был построен на месте погребения святого Германа Аляскинского. Мы шли по безлюдной лесной тропе, на некоторых стволах деревьев висели иконы, связанные с подвижником. Ненадолго остановились у святого источника, и, спустя время, увидели небольшой и очень простой храм с колокольней.
Мы спустились в пещеру под храмом, которая служила домом Герману Аляскинскому – то было удивительное место: вокруг щемящая тишина, и произнесенные слова молитвы приобретали особую глубину.
Разные традиции и особое уважение
На Аляске рядом с одним из храмов мы видели маленькие разноцветные домики размером с улей, они напоминали игрушечный городок, но оказалось, что так выглядят местные могилы, а точнее гробы-домовины – отголосок языческой веры.В далекие времена члены алеутского племени строили небольшие домики на могилах умерших, полагая, что души покойных нуждаются в тепле, которое сохраняется в импровизированных жилищах. Святитель Иннокентий, просветив алеутов Христовым учением, не стал искоренять эту традицию, свидетельствующую о любви к почившим.
Так незаметно для нас прошла неделя на Аляске, настало время уезжать.
Мы спустились по скрипучей лестнице в холл и попрощались с Лорой, хозяйкой дома, в котором мы жили.
Лора – американка, она православная и давно замужем за пастырем протестантской церкви. Различие христианских традиций не помешало им с особым уважением и пониманием относится друг к другу. Дом же был отражением хозяев: уютный, полный света и какого-то душевного тепла.
Сан-Франциско
Это красочный город. Жизнь в нем похожа на сплошную сиесту, там отсутствует суета, никто никуда не бежит, наслаждаясь красотой солнечных улиц. Некоторые жители Калифорнии навсегда посвящают себя городу, отказываясь от престижной работы, уютного дома и даже семьи. Бродяжничество в Америке – это некий вид свободы.За время нашего путешествия мы часто видели увлеченно читающих бездомных, в их руках были не просто какие-то газеты или журналы из ближайшего киоска, а вполне увесистые книги, и оставалось только догадываться, что выбрал тот или иной бродяга сегодня: увлекательные истории Марка Твена или очередное расследование от Агаты Кристи.
Пирс номер 39 знаменит своими обитателями – морскими котиками, в любое время суток рядом с причалом можно встретить туристов из всех стран, и сразу сложно понять, кого там больше, самих туристов или животных.
Осматривая город, мы зашли в небольшой ресторанчик с русским названием, он чем-то напоминал ростовскую столовую. Там пахло выпечкой и тушеной капустой, знакомые названия радовали глаз, а когда официант принес нам борщ и пельмени со сметаной, то казалось, что больше для счастья ничего и не надо.
Кресло святителя Иоанна Шанхайского
В Сан-Франциско мы познакомились с протоиереем Петром Перекрестовым, ключарем кафедрального собора Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радость», и эта встреча была самым важным событием дня. Храм считается центром духовной жизни русского Православия на западном побережье Америки. В нем служил и трудился святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский.Отец Петр показал нам кабинет владыки, в котором ничего не менялось со времен жизни святого. Над деревянным столом висели фотографии, небольшие иллюстрации и иконы, все так же лежали личные вещи святителя Иоанна, его книги, исписанные пожелтевшие листы бумаги и открытая чернильница.
В углу комнаты стояло старенькое и уже продавленное кресло, в котором любил отдыхать владыка. Сегодня паломники могут присесть в него, подумать о жизни и обратиться к святому, у них это превратилось в некую традицию. Мы не стали исключением и тоже воспользовались этой возможностью.
Владыка Иоанн был своеобразным человеком, он часто опаздывал и у пунктуальных американцев это вызывало недоумение и раздражение. Говорят, что однажды иподьяконы, желая проучить святителя, перед богослужением насыпали под подкладку его митры муравьев, но к их удивлению во время литургии святитель не снял ее и, не подавая виду, продолжал молитву, что устыдило их.
Когда мы вышли из храма, нам навстречу шли пожилые русскоязычные женщины. Они рассказали, как в юности, эмигрировав из России, познакомились на вечеринку в клубе для русских, которую организовал сам святитель Иоанн. Он был человеком дальновидным и хорошо понимал: чтобы иммигранты из России не рассеялись по штатам и сохранили друг с другом связь, им необходимо свое сообщество.
Для «русских встреч» владыка выкупил помещение, обустроил и там в выходные дни собиралась молодежь из России. Спустя некоторое время такие вечеринки стали традицией и объединили всех русских, по воли случая оказавшихся в Сан-Франциско.
Стараниями святителя среди молодых иммигрантов образовалось несколько пар, позже создавших семьи. И на сегодняшний день современники Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского, их дети и внуки являются прихожанами храма Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радости» и с благодарностью вспоминают труд епископа Иоанна.
В штате Калифорния мы пробыли еще несколько дней и посетили много интересных мест, но больше всего я запомнил нашу поездку в Стэндфордский университет. Мы были в восторге от увиденного: сад скульптур Родена, растения из разных уголков мира, церковь с витражными окнами и росписью на стенах, пожалуй, каждый квадратный метр можно назвать произведением искусства.
Америка навсегда осталась в сердце
О, эта дорога! В течение всего путешествия она бежала нам навстречу — бетонная, асфальтовая, зернистая или сделанная из щебня.А сколько было на нашем пути воды и воздуха… Удивительное дело, но у каждого места есть свой запах: на алеутском острове он рыбный, остров Спрус пахнет хвоей и мхом, Анкоридж смешал в себе ароматы машинного масла, океана и парфюма туристов, а у Сан-Франциско – запах солнца, метала и свежей травы.
Америка встретила нас широкой улыбкой и навсегда осталась в сердце. Со временем из памяти стираются имена, детали и эпизоды нашего приключения, но лица, эмоции и ощущение по-алеутски бесконечного счастья в ней остаются.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
