Первая диссертация по теологии: почему ее критикуют?

Научная специальность «Теология» появилась в России существенно позже других стран – в 2015 году, а первая защита кандидатской диссертации по теологии пройдет только 1 июня 2017-го. Этой работой станет диссертация протоиерея Павла Хондзинского «Разрешение проблем русского богословия XVIII века в синтезе святителя Филарета, митрополита Московского».

Теология была признана научной специальностью решением президиума Высшей аттестационной комиссии, в экспертный совет которой вошли более 50 светских ученых. Диссовет по теологии сформирован на базе МГУ, РАНХиГС, Общецерковной аспирантуры и докторантуры, Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета.

Кого дискриминирует «опыт веры»

За неделю до защиты диссертация протоиерея Павла стала предметом горячих дискуссий в социальных сетях и новостях, однако обсуждается не сама работа (ее читали немногие специалисты и большинство прочитавших отзываются о работе высоко), а сам факт того, что степень кандидата наук может быть присуждена по специальности «теология». Именно это вызывает наибольший скепсис автора обсуждаемого в соцсетях критического отзыва – доктора биологических наук, заведующего лабораторией № 12 Института проблем передачи информации имени А. Харкевича РАН Юрия Панчина.

«У меня не было особых претензий к религии. А в настоящий момент зашла речь о Высшей аттестационной комиссии (ВАК), о теологии, которую я не считаю наукой. Главное, чему мы учим студентов и аспирантов в наших научных лабораториях, – это не принимать на веру никакие непроверенные, непроверяемые и необоснованные предположения. А еще мы учим тому, что в науке не существует абсолютных авторитетов и данных, полученных путем озарения и откровения.
У нас церковь отделена от государства. Юридический нонсенс – использование критериев ВАК при проведении государственной аттестации по теологии. Использование “личностного опыта веры и жизни теолога” дискриминирует исследователей и специалистов, проводящих научную экспертизу в государственных институтах и комиссиях, которые не имеют требуемого опыта веры.
Я обнаружил документ о том, что Высшая аттестационная комиссия отправила в Министерство образования и науки пожелание о том, чтобы ВАК выдавал степени по теологии, но убрал из них слово “наука”. Но в положении о ВАК указано, что эта организация занимается аттестацией научных и научно-педагогических работников. В таком случае я бы им посоветовал исключить из наук логику, ибо два предыдущих предложения друг другу противоречат», – сказал Панчин в комментарии «Правмиру».
Из текста отрицательного отзыва Юрия Панчина неясно, читал ли он собственно диссертацию или только автореферат – основные замечания посвящены обсуждению метода исследования и слову “протоиерей” на титульном листе работы. В дискуссии вокруг предстоящей защиты диссертации смешалась собственно критика теологии как научной специальности и обсуждение самого текста диссертации, поэтому Правмир обратился к профильным специалистам, прочитавшим текст диссертации.

Полемику нужно вести вокруг конкретной работы

Александр Кравецкий, кандидат филологических наук, ведущий научный сотрудник Института русского языка РАН им В. В. Виноградова, ознакомившийся с работой протоиерея Павла, считает текст состоявшимся серьезным исследованием.
«Отзыв (Панчина. – Прим. ред.) о диссертации Хондзинского – такой классический документ, относящийся даже не к данной работе и не к теологии, а к извечной переписке физиков и лириков. Стандартные претензии представителей точных наук к гуманитарным работам. И плюс некоторое невежество, потому что, например, среди претензий к автору есть такая – он, дескать, не полностью ссылается на труды Соловьева. Да, это интересный источник. Да, им можно пользоваться. Но все это довольно смешно звучит, тем более что и в самой критике приводится самая известная работа Соловьева.
Что касается самой диссертации, я ее просматривал в течение недолгого времени. Это интересный, серьезный, глубокий материал. Состоявшаяся работа, вокруг которой и должна вестись полемика. Но тот всеобщий интерес, который мы имеем сейчас, связан не с содержанием диссертации, а со спорами о том, может ли теология войти в число ВАКовских дисциплин. С содержанием работы это связано лишь опосредованно. Что жаль».

При чем тут доктор биологических наук?

Александр Корольков, доктор философских наук, профессор кафедры философской антропологии и общественных коммуникаций Института философии человека Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена и официальный оппонент диссертации, считает, что критика работы прот. Хондзинского основана на заведомо негативном отношении к православию:
«Я официальный оппонент работы Хондзинского. И она вполне качественная. Диссертация написана квалифицированным специалистом. Она философская. Не понимаю, какое отношение к ней имеет доктор биологических наук. Хотя, насколько знаю, и Иван Петрович Павлов когда-то не противопоставлял себя религии, и Вернадский был религиозен.
К несчастью, у нас в стране очень не любят православные настроения. Мы целую эпоху с этим прожили. Переубедить невозможно. Раньше в монахов стреляли, теперь ведут с ними полемику».

Неприязнь к гуманитарному знанию вполне ожидаема

Павел Костылев, с.н.с. кафедры философии религии и религиоведения философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, считает, что нападки на гуманитарную науку со стороны ученых-естественников вполне ожидаемы.
«Прежде всего, заслуживает пристального интереса сам подход: влезть с головой в совершенно иную предметную область – и представить негативный отзыв, основанный отнюдь не на знании специфики предметной области, о которой идет речь, но на личном мнении, которое, принадлежа ученому, как бы само неожиданно объявляется “научным”.
Хотя ничего нового в этом нет. Представители естественно-научного знания долгие – не годы – века! – выступают против гуманитарного знания, в основании которого, безусловно, лежат интерпретация, понимание, отчасти – своеобразная интроспекция, а не, скажем, эксперимент. Теология – это квинтэссенция гуманитарного знания, и потому атака на теологию со стороны ряда ученых-естественников не представляет собой какого-то казуса, а является вполне естественным продолжением культивации неприязни к гуманитарному знанию.
Есть и институциональные причины. Появление официально признанной теологии в числе областей научного знания означает, пусть и незначительный, но все же передел объемов соотношения областей наук, за которыми всегда следуют изменения и, скажем так, в других областях бытия науки. Можно, кстати, предсказать скорое появление и иных подобных отрицательных отзывов, авторами которых также станут ученые-естественники.
Нападки на личный опыт как элемент методологии гуманитарного исследования – тоже дело довольно частое. Критерии “научности”, проповедуемые рядом представителей научного сообщества и в наши дни, словно бы сошли со страниц работ конца XIX-XX века: наивная вера в возможность предельной объективности в вопросе познаваемости мира, отрицание социальной природы знания, его обусловленности когнитивными и, предположим, языковыми причинами…
Частным случаем подобных представлений о научности выступает и критика личного опыта как элемента методологии теологического исследования. Здесь, конечно, было бы кстати обратить внимание интересующихся на такую сложную и интересную тему, как метод в теологии (Б. Лонерган, А. Н. Красников, П. Б. Михайлов) или хотя бы на концепт “личностного знания” М. Полани.
Полагаю, что и приведенные в отзыве примеры противоположных характеристик, данных одними историческими личностями – другим (как раз исследуемым автором диссертационной работы), прекрасно показывают неоднозначность гуманитарного знания, его сложную природу и уникальный контекст, в рамках которого исторически синхронны противоположные оценки, взгляды, концепции и ценности. В остальном же остается порекомендовать критикам ждать социально закономерного ответа».

Нужен регламент признания работ теологов на светском уровне

В 2015 году президиум Высшей аттестационной комиссии при Минобрнауки России одобрил паспорт новой научной специальности «теология».

«Это продолжение той линии, которая была принята в стране в течение ряда лет, – отметил в комментарии «Правмиру» председатель ВАК Владимир Филиппов. – Найден компромисс на данном этапе решения проблемы между двумя точками зрения на теологию – что это: наука или не наука? С одной стороны – есть такой предмет изучения, как теология. И возникает вопрос: почему же не заниматься в рамках теологии изучением того, что ранее изучалось в наших разных конфессиях? А с другой стороны, возникает вопрос: каким методом изучать? Внутри теологии изучаются и рукописи (это касается филологии), либо зодчество (это касается архитектуры и строительства), либо искусство (это искусствоведение).
И поскольку это касается общего слова «теология», то и принято решение о том, что да, научная специальность есть, но при этом будут присваиваться степени кандидата филологических наук или доктора искусствоведения.
На данном этапе, пока у нас нет ни одного человека в стране со светской степенью по специальности «научная теология», ставить вопрос, что будет доктор теологических наук, как решили экспертные советы и ВАК на данном этапе, нецелесообразно.
В духовных учреждениях образования по-прежнему будут присуждаться степени доктора теологии по своим правилам. А если кто-то захочет, чтобы они были признаны на уровне светском, то тогда им надо будет проходить определенные процедуры, для которых регламент пока не разработан. Но он должен быть разработан. Потому что в некоторых странах Запада, например, во Франции или Германии, существует степень доктора теологии и оттуда человек может обратиться к нам, чтобы мы признали его как доктора теологии на уровне нашего, например, кандидата искусствоведения. И мы должны рассматривать эти вопросы».

Система права – тоже не «естественный закон»

Профессор религиозной педагогики, доктор богословия, доктор педагогических наук Йоахим Виллемс из Ольденбургского университета (ранее – из Дортмундского университета) (Германия) рассмотрел вопрос научности богословия.
«Что мы имеем в виду, говоря о «научности»? Возьмем юриспруденцию. Тот, кто учится или преподает на юридическом факультете государственного университета, работает с законами, сформировавшимися в течение определенных исторических эпох. И ведь образ интерпретации этих законов и вообще вся система права не с неба упали, это ведь не «естественный закон», а результат исторических процессов.
Научность состоит в данном случае в методически выверенной, прозрачной интерпретации законов, совершающейся по определенным правилам. В анализе того, как работают эти правила. В том, что специалисты позволяют другим задавать себе нелицеприятные вопросы.
Не иначе дело обстоит и с богословием. Мы работаем с определенными текстами, имеющими для богословия особый – «канонический» – характер. Это не значит, что мы тем самым исходим из того, что Библия содержит точную естественно-научную информацию или что Библия предписывает законы, которые должны определять светское право. Отнюдь нет. Мы работаем с Библией, толкуем ее с помощью определенных методов и опираемся при этом на многовековую традицию толкования», – сказал он в интервью «Правмиру».

Теологии учили все крупнейшие университеты

В октябре 2015 года Президиум Высшей аттестационной комиссии при Минобрнауки России одобрил паспорт новой научной специальности «теология». На это многие отреагировали резко, посчитав, что Церковь вмешивается в светские сферы. В действительности это решение завершило реформу духовного образования в России, которая в своем замысле ориентировалась на лучшие европейские образцы и могла бы подтолкнуть развитие всей российской гуманитарной науки.
Решение ВАКа – это событие, которое не имеет исторических прецедентов, потому что в России теологическое образование всегда было отделено от университетов, заявил архимандрит Кирилл (Говорун), комментируя решение ВАКа. «И в этом состоит радикальное отличие российской системы от европейской. В европейской системе теология была неотъемлемой частью университета, в России теология практически никогда не была частью университета. И то, что сейчас происходит, это на самом деле не возвращение к каким-то традиционным моделям, а вестернизация», – отметил он.
На вопрос о развитии теологии в других странах мира собеседник привел пример.
«Каждый год в Америке проводится сессия Американской академии религии, куда съезжаются в основном люди, работающие в американской академической теологии. Чтобы вы понимали масштаб: каждый год съезжаются около 10 тысяч специалистов. Каждые четыре года в Оксфорде проводится так называемая Оксфордская патристическая конференция (патристика занимается учениями отцов Церкви). В этом году в августе она проходила, и съехалось около 800 специалистов в этой области. По масштабам это сопоставимо, например, с конференциями кардиологов или историков», – сказал архимандрит Кирилл.
«Собственно говоря, теологии учили все крупнейшие университеты, в том числе Кембридж и Оксфорд; практически все университеты Ivy League [Лиги Плюща] в Соединенных Штатах были основаны как теологические школы – Гарвард, Йель, Колумбийский университет и так далее. То есть это были конфессиональные семинарии, как бы мы сейчас сказали, потом они постепенно переросли в университеты. Теология – это абсолютно респектабельная дисциплина, без которой ни один университет сегодня себя не осознает», – добавил он.

Дискриминация или ненаучность?

Большинство дискуссий последних лет вокруг теологии и других дисциплин, прямо или опосредованно связанных с религией, допускают очень грубые и высокомерные суждения и аргументы – считает главный редактор портала «Православие и мир», кандидат филологических наук и преподаватель филологического факультета МГУ Анна Данилова.

«Неважно, верующий ты или нет, какой метод ты используешь и что исследуешь – если ты изучаешь историю Церкви, церковнославянские тексты или патристику – ты заведомо мракобес, идешь против науки и вообще-то Церковь отделена от государства – сразу напоминает нам целый ряд критиков. Историк, писавший про Церковь, не имеет права стать министром образования, филолог, штудирующий текстологию Нового Завета, не имеет права на научную степень. Это очень неприятная тенденция, которая граничит с настоящей дискриминацией. Даже вокруг масштабного плагиата в научных работах и полностью списанных текстов диссертаций не возникает так много шума и негодования. сколько воокруг сильных и по-настоящему научных работ, связанных в области предмета исследования с религией. Интересно, что среди, например, исследователей церковнославянского немало совершенно нецерковных и неверующих людей, при этом блестящих специалистов в своей области – и они тоже постоянно вынуждены выслушивать – прямо или косвенно – комментарии о своем мракобесии и засилии православия. Такие претензии немыслимы в академической системе Запада», – отмечает Данилова.