Почему "свидетелей Иеговы" не нужно преследовать

Как сообщают новостные ленты, Министерство юстиции подало в Верховный суд иск о запрете в стране организации «Свидетели Иеговы», после выявленных в ходе проверки нарушений антиэкстремистского законодательства. Что же, они, конечно, еретики, но их возможному запрету не стоит радоваться.

Действительно, учение «Свидетелей Иеговы» — тяжелая ересь, искажающая апостольское возвещение до полной неузнаваемости. В их причудливой богословской системе Иисус не является ни Богом, ни человеком — это, по их доктрине, Архангел Михаил, который временно воспринял (а потом отложил) человеческое тело. Именно Архангел, а не Бог, выступает в роли нашего Искупителя, именно ему усваивается роль Господа и Судии. Впрочем, разбор фантастически антибиблейских построений «Руководящей корпорации», как называет себя руководство «Свидетелей Иеговы», не входит в задачу этой статьи.
Вопрос, который ставят перед нами действия Минюста, состоит в другом. Должны ли мы приветствовать, когда государство преследует еретиков?
Ответ, который у многих из нас выскакивает «по умолчанию»: «Ну конечно! Еретики — враги истинной веры, это хорошо, что государство на них наедет. Давно пора». Опыт, однако, показывает, что ответы «по умолчанию», особенно когда они продиктованы враждебностью к кому-то, почти всегда оказываются неверными. Мы живем в падшем мире, где, по меткому выражению Ричарда Нибура, «зло заражает любой скальпель, которым его пытаются вырезать». Меры, принимаемые для искоренения какого-то зла, могут сами по себе быть еще худшим злом. Так бывает очень часто — побочные эффекты лекарств убивают больного быстрее самой болезни.
Простые решения — взять и запретить — могут быть чудовищно неудачными. Вспомним, например, опыт сухого закона в США — алкоголизм был и остается тяжкой социальной язвой практически везде, кажется, нужно просто проявить решимость и воспретить это зло. Но увы — запрет привел только к расцвету самогоноварения, контрабанды и преступных синдикатов, торгующих алкоголем, в итоге его пришлось отменить.

Церкви тоже можно приписать «экстремизм»

Преследование «Свидетелей Иеговы» порождает ряд тяжелых побочных эффектов. И первый из них — это фактическое сворачивание свободы вероисповедания. Эта свобода означает, что человек может быть еретиком — и на его отношениях с государством это не отразится никак. Государство не вмешивается в религиозную жизнь граждан. Все вольны верить или не верить, как считают правильным.
Почему такая свобода необходима? По целому ряду причин. Я начну с самой простой и грубой.
Государство, которое преследует еретиков, тем самым усваивает себе полномочия решать, кто тут еретик. Многие православные мученики пострадали от христианских императоров Восточной Римской империи, когда императоры — обычно по своим политическим соображениям — решали поддержать ересь.
Да, сегодня сложились вполне благожелательные отношения между Церковью и государством. Подобно тому, как у Иосифа были отличные отношения с фараоном. Но потом «восстал другой царь, который не знал Иосифа», и народ Божий столкнулся с преследованиями. Там, где безопасность Церкви зависит от личной благожелательности могущественных лиц, все может перемениться самым внезапным образом.
Приписать «экстремизм» Церкви можно ровно с тем же успехом, что и ереси. Церковь решительно настаивает на уникальной истинности своего учения, критикует другие учения как ошибочные (я и начал эту статью с критики), поддерживает практики, которые можно объявить «экстремистскими» — например, монашество. Стоит противникам проявить совсем чуть-чуть изобретательности, и мы услышим, что Церковь угрожает жизни и здоровью своих членов — например, восхваляя женщин, которые не стали делать аборт по медицинским показаниям.
А уж найти какие-то отдельные случаи глупостей или злоупотреблений — вроде какого-нибудь старца, который «не благословляет» операцию или химиотерапию, всегда можно, как можно и раскрутить их в ходе медийной кампании. Механизмы недобросовестной полемики, увы, уже отработаны, и нет ничего проще, чем воспользоваться ими против Церкви.
Как и механизмы юридического преследования — мы все с верой в уникальность Христа тут экстремисты, и нас не привлекают только потому, что сейчас у нас хорошие отношения с государством. Но это сейчас. Нет никакой гарантии, что это не изменится. Поэтому очень важно отстаивать свободу совести — никого нельзя преследовать за его религию. Никому нельзя запрещать верить так, как он считает правильным. Церковь будет находиться в наибольшей безопасности — и в наилучших условиях для своего служения, когда в обществе и законодательстве будет прочно укоренен принцип религиозной свободы.
Второе — размывание понятия «экстремизм» само по себе опасно. Мне ничего не известно о совершенных СИ терактах или организованных ими мятежах; ни в каком насилии, которое требовало бы пресечения со стороны государства, они замечены не были. Если можно объявить «экстремистом» человека, который и не помышляет ни о каких злодействах и мятежах, а просто имеет странные богословские воззрения, то само понятие «экстремизма» становится универсальным кистенем, которым можно прибить кого угодно. Всегда лучше жить под законом, а не под кистенем.

Человеческая совесть принадлежит Богу, а не государству

Другая, более принципиальная причина, по которой важна свобода совести — это утверждение владычества Бога. Человеческая совесть принадлежит Богу, а не государству. Человек отвечает за свою веру (или неверие) перед Богом. Заблуждается ли он — перед Богом заблуждается. Исправляется ли — перед Богом исправляется. Его вера — предмет таинственного промышления Божия, того пути, которым Бог ведет именно эту душу, и здесь появление жандарма с указаниями «ты должен верить не так, а иначе» просто чудовищно неуместно. Здесь уместно появление человека церковного, мирянина или священника, мягко и с любовью помогающего человеку на его пути к истине.
Жандарм, который с сапогами лезет в верующее сердце, производит обратный эффект — он только укрепляет людей в их убеждении.В Библии написано, что истинно верующие будут гонимы? Много раз. Мы гонимы и ненавидимы? Да, вот новые подтверждения. Следовательно — делается вывод — мы и есть истинно верующие, все в нашей жизни происходит по Писанию. Конечно, эта логика ошибочна — люди могут преследовать друг друга по самым разным поводам, в том числе не связанным с истиной. Но эмоционально, если человек столкнулся с враждебностью, с отвержением, с несправедливыми обвинениями, он ищет себе психологической компенсации в том, что он страдает за правду. Его приверженность учению, из-за которого у него возникли неприятности, только возрастает. Чем больше враждебности человек видит от внешнего мира, тем больше он ценит атмосферу тепла, принятия и ободрения, которое он находит в своей общине.
Есть известная шотландская сказка про то, как ветер и солнце поспорили, кто скорее заставит путника снять плед. Как ни надрывался ветер, путник только сильнее кутался. Он снял плед, только когда пригрело солнце. Пытаться принуждать совесть людей — и нравственно дурно, и контрпродуктивно.

Знать учение Церкви и быть готовыми объяснить заблуждение

«Свидетели Иеговы» — люди, несомненно, заблуждающиеся. И их деятельность — вызов для Церкви. Но правильная реакция на этот вызов — не в том, чтобы радоваться, что на них наедет государство. Правильная реакция в том, чтобы знать священное Писание и учение Церкви, и быть готовыми мягко объяснить людям, в чем именно они заблуждаются — и почему Церковь права. И, что не менее важно, являть в своей жизни те плоды Святого Духа, о которых говорит Апостол: «любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера» (Гал. 5:22).
Многие рядовые «Свидетели Иеговы» — это люди, искренне и сильно ищущие Бога и желающие быть Ему угодными. И если это их, само по себе прекрасное, устремление сбилось с пути, нужно мягко и с уважением помогать им найти путь, а не душить само стремление. Как говорит 35-й ответ из «Ответов преподобных Варсонофия и Иоанна на вопросы учеников», «не понуждай произволения, но сей (слово) с надеждою. Господь наш не понуждал никого, но благовествовал; и кто хотел, тот слушал».