Умели ли святые рисковать?
Риск и святость идут рука об руку. Если внимательно посмотреть на жизнь угодников Божиих, то в этом можно легко убедиться. Вот четыре сюжета о том, как рисковали святые люди.
Апостолу Фоме выпала доля проповедовать в далекой Индии. Осуществить такое рискованное и продолжительное путешествие апостолу помогла небольшая хитрость.
Доверенное лицо индийского царя Гундофара, Хаббан, повсюду разыскивал искусного средиземноморского плотника, который мог бы построить дворец для его властелина. Фома заверил Хаббана, что он прекрасно владеет этим ремеслом, после чего отправился вместе с ним в Индию. Сразу по прибытии Фома был представлен Гундофару как компетентный архитектор. Царь распорядился выделить ему крупную сумму денег, а сам удалился по своим царским делам. Но вместо того чтобы строить дворец, Фома раздал все выделенные средства беднякам.
Спустя некоторое время к Фоме пришел царский слуга, чтобы узнать, как проходит строительство. Апостол ответил, что оно близится к завершению. Царь обрадовался и выделил Фоме новую сумму, чтобы закончить строительство поскорее. Апостол и эти деньги употребил на милосердие.
Когда же Гундофар решил-таки взглянуть на свой дворец, был вне себя от ярости. За такой обман он велел арестовать милосердного архитектора. Казнь казалась неминуемой, но случилось чудо. Ночью царю приснился его почивший брат, который рассказал ему, что видел дворец царя на Небесах и восхищался его красотой и изяществом. А создавшего этот дворец архитектора звали… Фома. Царь Гундофар был потрясен, истолковав этот сон как божественный знак, и приказал немедленно освободить своего небесного архитектора.
Святитель Амвросий Медиоланский (ок. 340 – 397 гг.) был выдающимся епископом Миланской кафедры и блестящим богословом. Благодаря его пастырской заботе пришел к вере другой знаменитый Учитель Церкви – блаженный Августин.
Амвросий Медиоланский был крайне энергичным и бесстрашным епископом. В то время императором Римской империи был Феодосий I (Великий) (346-395 гг.) – лицо, обладающее абсолютной властью, по статусу – почти божественная персона.
Случилось так, что в 390 году в крупнейшем городе Македонии – Фессалониках – произошло крупное военное восстание, во время которого был насмерть забит камнями командующий войсками в провинции. В ответ император приказал без суда и следствия казнить множество горожан (историки колеблются в количестве жертв: от семи до пятнадцати тысяч человек). Когда известия о массовой и бессудной расправе добрались до Милана, Амвросий возмутился. Он демонстративно покинул город, долго уклонялся от встречи с императором, а затем написал ему обличительное письмо, в котором требовал от Феодосия покаяния за убийство невинных людей.
В то время резиденция императора находилась в Милане, и Феодосий часто молился и причащался в соборе, где служил Амвросий. Епископ запретил императору приближаться к алтарю в храме, а также отлучил его от Причастия. Ситуация была беспрецедентной: кто императору указ? Он мог мгновенно арестовать епископа и предать его мучительной смерти. Однако авторитет Амвросия был так велик, что император несколько месяцев спустя вынужден был подчиниться.
На праздник Рождества Христова он, сложив с себя все знаки царского достоинства, пришел в храм, где всенародно раскаялся и причастился не в алтаре, как было заведено в те времена для императорской особы, а вместе с народом.
***
История России знает похожий пример пастырского мужества, который, к несчастью, закончился иначе – митрополит Филипп (Колычев) (1507-1569 гг.) был задушен опричником Ивана Грозного (1530-1584 гг.) как раз за то, что святитель посмел всенародно осудить русского самодержца в жестоких и несправедливых казнях.
На заре русской истории, в XII веке, в Муроме правил князь Константин, у которого было двое сыновей: Михаил и Федор. Вся княжеская семья была глубоко верующей и приняла Евангелие как фундаментальный закон жизни. Вокруг Мурома тогда оставалось много языческих племен, которые были враждебно настроены против Константина.
Однажды с одним из этих племен разразилась война. Разбитое войско язычников забралось в свое городище и закрылось в нем. Константин мог спокойно дождаться пока голод, жажда и отчаяние не заставят противника капитулировать, однако христианское сердце его противилось этому. Там тоже были люди, созданные Богом, которые нуждались в евангельском свете. Князь решил предложить им мир без каких-либо условий. Но осажденные не поверили ему и подумали, что это военная хитрость. Они предложили Константину сделку: заключение мира, но только если князь отдаст им в заложники своего сына в качества гаранта их безопасности. Константин не знал что делать. Ночью он не мог уснуть и все ходил по своему срубу в томлении. Младший его сын – Михаил – проснулся и стал спрашивать у отца о причине его тревоги. После долгих уговоров тот все ему рассказал. Тогда мальчик стал упрашивать отправить его к язычникам: «Если ты меня пошлешь к своим врагам, ты поступишь так, как Отец наш Небесный поступил по отношению к человеческому роду, а я поступлю, как Христос поступил: приду примирителем». Наутро Константин решился.
Девятилетний Михаил шел по полю в сторону города в полной тишине. Он шел между двумя полюсами: за спиной – отец и муромское войско, впереди – вражеские лучники на стенах городища. Вдруг в воздухе что-то засвистело, и через несколько мгновений стрела, пущеная со стороны города, вонзилась в тело мальчика. Михаил упал, и в этот момент случилось неожиданное. С обеих сторон к его телу бросились два войска. Но не для того, чтобы вступить в кровавую битву. Они спешили к мальчику, чтобы спасти его! А когда стало ясно, что княжич погиб, отовсюду раздался плач. Язычники оплакивали погибшего ребенка не меньше, чем воины его отца. От прежней вражды не осталось и следа. Жертвенность христианских князей так поразила язычников, что они решили креститься. И Константин, и Михаил впоследствии были причислены к лику святых.
Святой равноапостольный Николай Японский (1836-1912 гг.) был человеком бесстрашным. Всю жизнь он шел навстречу любым рискам. Его решение отправиться проповедовать в Японию, в страну, которая на протяжении многих веков была закрыта от внешнего мира водами Тихого Океана и враждебно относилась ко всему иностранному, было крайне опасным. Кроме того, проповедь христианства на этом острове долгое время каралась смертной казнью. Однако святой не испугался и второго июля 1861 года прибыл в Хакодатэ. Восемь лет отец Николай изучал язык, культуру и быт Японии. Повсюду он встречал открытую неприязнь и ненависть. Первым, кто принял крещение от русского миссионера, как это ни парадоксально, стал синтоистский жрец Такума Савабэ, бывший самурай. Он ненавидел отца Николая за то, что тот якобы пытается разрушить их страну, ее обычаи и культуру своим «православием». Однажды отец Николай спросил его: «Справедливо ли осуждать то, чего не знаешь? Сначала выслушай, а потом суди». «Ну, говори», – согласился Такума Савабэ. Этот напряженный диалог вылился впоследствии в целый цикл огласительных бесед, который завершился в 1868 году крещением японца. Во время Таинства двери конторы консульства заперли и стерегли. Если бы кто-то узнал о том, что синтоистский жрец стал христианином, казни никто бы не избежал.
За 50 лет своего служения на острове святой сумел создать большую православную общину – тридцать три тысячи человек. После кончины Николая Японского, уже архиепископа, император Мэйдзи дал личное распоряжение на захоронение святого в пределах города. Это было знаком особого уважения к трудам великого японского просветителя, который не побоялся рисков чужой страны.
***
В обыденном житейском сознании риск – это крайняя мера, прыжок в бездну. Лучше бы до него не доводить, потому что страшно. Лучше, чтобы каждый следующий шаг был продуман и взвешен. Но для святых людей риска, в каком-то смысле, не существовало. Их вера в волю Божью и любовь к людям была абсолютной, а «в любви нет страха» (1 Ин. 4:18), значит нет и самой тяжелой стороны риска – отчаяния.
Но все-таки святые были такими же людьми, как и мы…
Ситуация: инвестиционный риск
Апостолу Фоме выпала доля проповедовать в далекой Индии. Осуществить такое рискованное и продолжительное путешествие апостолу помогла небольшая хитрость.
Доверенное лицо индийского царя Гундофара, Хаббан, повсюду разыскивал искусного средиземноморского плотника, который мог бы построить дворец для его властелина. Фома заверил Хаббана, что он прекрасно владеет этим ремеслом, после чего отправился вместе с ним в Индию. Сразу по прибытии Фома был представлен Гундофару как компетентный архитектор. Царь распорядился выделить ему крупную сумму денег, а сам удалился по своим царским делам. Но вместо того чтобы строить дворец, Фома раздал все выделенные средства беднякам.
Спустя некоторое время к Фоме пришел царский слуга, чтобы узнать, как проходит строительство. Апостол ответил, что оно близится к завершению. Царь обрадовался и выделил Фоме новую сумму, чтобы закончить строительство поскорее. Апостол и эти деньги употребил на милосердие.
Когда же Гундофар решил-таки взглянуть на свой дворец, был вне себя от ярости. За такой обман он велел арестовать милосердного архитектора. Казнь казалась неминуемой, но случилось чудо. Ночью царю приснился его почивший брат, который рассказал ему, что видел дворец царя на Небесах и восхищался его красотой и изяществом. А создавшего этот дворец архитектора звали… Фома. Царь Гундофар был потрясен, истолковав этот сон как божественный знак, и приказал немедленно освободить своего небесного архитектора.
Ситуация: политический риск
Святитель Амвросий Медиоланский (ок. 340 – 397 гг.) был выдающимся епископом Миланской кафедры и блестящим богословом. Благодаря его пастырской заботе пришел к вере другой знаменитый Учитель Церкви – блаженный Августин.
Амвросий Медиоланский был крайне энергичным и бесстрашным епископом. В то время императором Римской империи был Феодосий I (Великий) (346-395 гг.) – лицо, обладающее абсолютной властью, по статусу – почти божественная персона.
Случилось так, что в 390 году в крупнейшем городе Македонии – Фессалониках – произошло крупное военное восстание, во время которого был насмерть забит камнями командующий войсками в провинции. В ответ император приказал без суда и следствия казнить множество горожан (историки колеблются в количестве жертв: от семи до пятнадцати тысяч человек). Когда известия о массовой и бессудной расправе добрались до Милана, Амвросий возмутился. Он демонстративно покинул город, долго уклонялся от встречи с императором, а затем написал ему обличительное письмо, в котором требовал от Феодосия покаяния за убийство невинных людей.
В то время резиденция императора находилась в Милане, и Феодосий часто молился и причащался в соборе, где служил Амвросий. Епископ запретил императору приближаться к алтарю в храме, а также отлучил его от Причастия. Ситуация была беспрецедентной: кто императору указ? Он мог мгновенно арестовать епископа и предать его мучительной смерти. Однако авторитет Амвросия был так велик, что император несколько месяцев спустя вынужден был подчиниться.
На праздник Рождества Христова он, сложив с себя все знаки царского достоинства, пришел в храм, где всенародно раскаялся и причастился не в алтаре, как было заведено в те времена для императорской особы, а вместе с народом.
***
История России знает похожий пример пастырского мужества, который, к несчастью, закончился иначе – митрополит Филипп (Колычев) (1507-1569 гг.) был задушен опричником Ивана Грозного (1530-1584 гг.) как раз за то, что святитель посмел всенародно осудить русского самодержца в жестоких и несправедливых казнях.
Ситуация: военный риск
На заре русской истории, в XII веке, в Муроме правил князь Константин, у которого было двое сыновей: Михаил и Федор. Вся княжеская семья была глубоко верующей и приняла Евангелие как фундаментальный закон жизни. Вокруг Мурома тогда оставалось много языческих племен, которые были враждебно настроены против Константина.
Однажды с одним из этих племен разразилась война. Разбитое войско язычников забралось в свое городище и закрылось в нем. Константин мог спокойно дождаться пока голод, жажда и отчаяние не заставят противника капитулировать, однако христианское сердце его противилось этому. Там тоже были люди, созданные Богом, которые нуждались в евангельском свете. Князь решил предложить им мир без каких-либо условий. Но осажденные не поверили ему и подумали, что это военная хитрость. Они предложили Константину сделку: заключение мира, но только если князь отдаст им в заложники своего сына в качества гаранта их безопасности. Константин не знал что делать. Ночью он не мог уснуть и все ходил по своему срубу в томлении. Младший его сын – Михаил – проснулся и стал спрашивать у отца о причине его тревоги. После долгих уговоров тот все ему рассказал. Тогда мальчик стал упрашивать отправить его к язычникам: «Если ты меня пошлешь к своим врагам, ты поступишь так, как Отец наш Небесный поступил по отношению к человеческому роду, а я поступлю, как Христос поступил: приду примирителем». Наутро Константин решился.
Девятилетний Михаил шел по полю в сторону города в полной тишине. Он шел между двумя полюсами: за спиной – отец и муромское войско, впереди – вражеские лучники на стенах городища. Вдруг в воздухе что-то засвистело, и через несколько мгновений стрела, пущеная со стороны города, вонзилась в тело мальчика. Михаил упал, и в этот момент случилось неожиданное. С обеих сторон к его телу бросились два войска. Но не для того, чтобы вступить в кровавую битву. Они спешили к мальчику, чтобы спасти его! А когда стало ясно, что княжич погиб, отовсюду раздался плач. Язычники оплакивали погибшего ребенка не меньше, чем воины его отца. От прежней вражды не осталось и следа. Жертвенность христианских князей так поразила язычников, что они решили креститься. И Константин, и Михаил впоследствии были причислены к лику святых.
Ситуация: риск ксенофобии
Святой равноапостольный Николай Японский (1836-1912 гг.) был человеком бесстрашным. Всю жизнь он шел навстречу любым рискам. Его решение отправиться проповедовать в Японию, в страну, которая на протяжении многих веков была закрыта от внешнего мира водами Тихого Океана и враждебно относилась ко всему иностранному, было крайне опасным. Кроме того, проповедь христианства на этом острове долгое время каралась смертной казнью. Однако святой не испугался и второго июля 1861 года прибыл в Хакодатэ. Восемь лет отец Николай изучал язык, культуру и быт Японии. Повсюду он встречал открытую неприязнь и ненависть. Первым, кто принял крещение от русского миссионера, как это ни парадоксально, стал синтоистский жрец Такума Савабэ, бывший самурай. Он ненавидел отца Николая за то, что тот якобы пытается разрушить их страну, ее обычаи и культуру своим «православием». Однажды отец Николай спросил его: «Справедливо ли осуждать то, чего не знаешь? Сначала выслушай, а потом суди». «Ну, говори», – согласился Такума Савабэ. Этот напряженный диалог вылился впоследствии в целый цикл огласительных бесед, который завершился в 1868 году крещением японца. Во время Таинства двери конторы консульства заперли и стерегли. Если бы кто-то узнал о том, что синтоистский жрец стал христианином, казни никто бы не избежал.
За 50 лет своего служения на острове святой сумел создать большую православную общину – тридцать три тысячи человек. После кончины Николая Японского, уже архиепископа, император Мэйдзи дал личное распоряжение на захоронение святого в пределах города. Это было знаком особого уважения к трудам великого японского просветителя, который не побоялся рисков чужой страны.
***
В обыденном житейском сознании риск – это крайняя мера, прыжок в бездну. Лучше бы до него не доводить, потому что страшно. Лучше, чтобы каждый следующий шаг был продуман и взвешен. Но для святых людей риска, в каком-то смысле, не существовало. Их вера в волю Божью и любовь к людям была абсолютной, а «в любви нет страха» (1 Ин. 4:18), значит нет и самой тяжелой стороны риска – отчаяния.
Но все-таки святые были такими же людьми, как и мы…
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
0
Спасибо.Интересно
- ↓
