Наталья Долгорукова — тип истинно русской женщины
Всем известна история 11 жен декабристов, добровольно отправившихся за своими мужьями в сибирскую ссылку. Рафинированные и изнеженные, светские красавицы добровольно покинули свои роскошные особняки и поехали в далекую и холодную Сибирь, чтобы поддержать своих супругов.
Иркутский губернатор пытался уговорить их вернуться назад и для устрашения дал им подписать положение о женах каторжан, в котором было сказано, что в случае нападения на них беглых каторжников правительство не несет ответственности за последствия. Более того, один из пунктов гласил, что дети, рожденные ими в Сибири, будут считаться крепостными крестьянами. Но это не остановило женщин: подписав документ, они поехали дальше, навстречу своим мужьям.
Однако жены декабристов не были первыми русскими женщинами, совершившими подвиг самопожертвования во имя любви: княгиня Наталья Борисовна Долгорукова почти на столетие предвосхитила подвиг декабристок. Судьба ее – одна из самых трагических судеб в русской истории. Наталья Долгорукова родилась в семье, принадлежавшей к известному аристократическому роду, восходящему к Рюриковичам. Ее отец, генерал-фельдмаршал граф Борис Петрович Шереметев, сподвижник Петра I, овдовев, решил постричься в монахи Киево-Печерской лавры, но царь не только не одобрил его решения, но и сосватал ему Анну Петровну Нарышкину, молодую вдову. В новом браке у 62-летнего князя Шереметева 17 января 1714 года родилась дочь Наталья, которая стала любимицей родителей. Детство ее было счастливым. Нежная мать заботилась о воспитании и образовании дочери. К ней была приставлена гувернантка, немка Мария Штауден, которая сильно привязалась к своей воспитаннице и впоследствии доказала ей свою преданность. Наташа получила хорошее домашнее образование: знала несколько языков, среди которых – греческий. Девочка рано осиротела: отец умер, когда ей не было и пяти лет, а в 14 лет она потеряла мать. Горе от потери горячо любимой матери и наступившее вслед за этим одиночество в семье старшего брата, Петра Борисовича Шереметева, заставили ее замкнуться в себе:
«Пришло на меня высокоумие, вздумала себя сохранить от излишнего гуляния…, – так позже писала она в «Своеручных записках». – …Молодость несколько помогала терпеть в ожидании в предбудущем счастия; думала еще: будет и мое время, повеселюсь на свете; а того не знала… что надежда на будущее обманчива бывает…».
***
Князь Иван Алексеевич Долгоруков
В 16 лет графиня Наталья стала выезжать в свет и с первого взгляда влюбилась в князя Ивана Долгорукова, друга юного царя Петра II. Наташин избранник, Иван Алексеевич Долгоруков (1708–1739), получил первоначальное образование в Варшаве, в доме своего деда, талантливого дипломата эпохи Петра I, князя Г.Ф. Долгорукова. В Варшаве князь Иван имел репутацию ловеласа; он привык к светским удовольствиям, к любовным интригам и кутежам. После смерти деда в 1723 году он прибыл в Петербург и был назначен гоф-юнкером к великому князю Петру Алексеевичу, будущему императору Петру II. Между ним и десятилетним великим князем Петром завязывается крепкая дружба. С воцарением на престол Петра II (6 мая 1727 года) начинается возвышение всего клана князей Долгоруковых. Князь Иван имел неограниченное влияние на своего венценосного друга; перед ним раболепствовали не только придворные, но и иностранные министры. Став влиятельным лицом в государстве, князь Иван, однако, продолжал вести распутный образ жизни, вовлекая в любовные похождения отрока-императора. Феофан Прокопович писал о молодом князе Иване:
«Иван сей пагубу, паче помощь роду своему приносил… Не только весьма всех презирал, но и многим зело страх задавал, одних возвышая, а других низлагая по единой прихоти своей».
В 22 года красавец Иван решил жениться и посватался к Наталье Шереметевой, которая слыла в свете как умная, образованная девушка высокой нравственности. Предложение завидного жениха было с радостью принято.
«Думала, я первая счастливица в свете, потому что первая персона в нашем государстве был мой жених. При всех природных достоинствах имел знатные чины при дворе и в гвардии. Я признаюсь вам в том, что я почитала за великое благополучие, видя его к себе благосклонна. Напротив того и я ему ответствовала, любила его очень…» – пишет она в мемуарах.
30 ноября 1729 года состоялось торжественное обручение царя Петра II с княжной Екатериной Долгоруковой, сестрой князя Ивана, а вскоре после этого обручился и Иван Долгоруков с 16-летней Натальей Шереметевой. Обручение состоялось в Москве в канун Рождества 1729 года, в присутствии всей императорской фамилии, министров, дипломатов, генералитета и знати.
«Обручение наше было в зале духовными персонами, один архиерей и два архимандрита», – пишет Наталья.
Кольцо жениха стоило баснословной по тем временам суммы: 12 тысяч рублей, а невесты – 6 тысяч. Пышная помолвка и роскошные подарки вскружили Наталье голову. Думается, что со стороны невесты это было серьезное чувство, а со стороны жениха то был брак по расчету, ведь юная Наталья была самой богатой невестой в России: владения отца простирались от Урала до западных границ страны. Иван надел невесте на палец обручальное кольцо со словами:
«Верен буду тебе, яко мой пес… Дай только местечко в сердце своем. А ты-то уж так люба моему сердцу, так люба…»
Возможно, что любовные похождения жениха были известны Наталье, но она не придала слухам о них никакого значения: она была слишком юна, чиста и доверчива, а потому идеализировала жениха, одним словом, любила его и была счастлива.
***
Внезапная смерть от оспы юного императора Петра II (15 января 1730 года), покровителя Долгоруковых, разрушила все мечты молодых людей на счастливую, беспечную жизнь. На престол вступила Анна Иоанновна и, как это обычно бывает в подобных случаях, подвергла опале фаворитов прежнего царя. Все благополучие семьи Долгоруковых разом рухнуло. В день похорон императора Наталья Борисовна пребывала в полуобморочном состоянии, видя из окна, как во главе похоронной процессии идет ее любимый, бледный, с низко опущенной головой, подавленный горем от потери юного друга и покровителя, предчувствуя грядущее гонение.
Приближалось время свадьбы. Все родственники невесты прекрасно понимали сложившуюся ситуацию и всячески старались не допустить брак с Долгоруковым, над которым нависла угроза опалы. Несмотря на уговоры родни, Наталья была непреклонна в своем решении не бросать жениха в беде:
«Честна ли эта совесть, когда он был велик, так я с радостью за него шла, а когда он стал несчастлив, отказать ему? Я такому бессовестному совету согласиться не могла. Я не имела такой привычки, чтобы сегодня любить одного, а завтра другого… Я доказала свету, что я в любви верна».
В тревожном ожидании своей будущей участи жених и невеста по вечерам «плакали оба и присягали друг другу, что нас ничто не разлучит, кроме смерти».
8(19) апреля 1730 года Иван и Наталья обвенчались в деревенской церкви подмосковного имения Долгоруковых. В отличие от помолвки свадьба была грустная, никто из Шереметевых не почтил венчание своим присутствием.
«Сам Бог меня давал замуж, больше никто», – пишет Наталья в своих «Записках».
Через три дня после свадьбы пришло повеление императрицы: всем Долгоруковым отправиться в ссылку в Сибирь, в далекий, глухой Березов Тобольской губернии. Семью лишили чинов, наград, имущества. 16-летняя Наталья добровольно последовала вслед за мужем в ссылку, показав всему миру пример беспредельной любви и преданности супружескому долгу.
«Я все оставила, и честь, и богатство, и сродников… Этому причина все непорочная любовь, которою я не постыжусь ни перед Богом, ни перед целым светом, потому что он один в сердце моем был. Мне казалось, что он для меня родился и я для него, и нам друг без друга жить нельзя», – пишет Наталья в своих мемуарах.
Ею двигала не только любовь как сердечная привязанность, страсть, но и как жалость, потребность и обязанность жертвовать собой ради ближнего. Непреложные святые законы веры и нравственности коренились в ее душе с раннего детства.
Никто из родных не пришел проводить в изгнание несчастную новобрачную. Перед отъездом из имения молодая жена утешала мужа, говоря, что на все свершившееся воля Божия, и грех против нее идти и сомневаться в Провидении, которое их не оставит. Началась ее горемычная жизнь в ссылке, которая явилась тяжким испытанием для юной Натальи. В «Записках» она подробно описывает все злоключения, испытанные ею во время пятимесячного путешествия в Березов.
***
В конце сентября 1730 года семья князей Долгоруковых прибыла в небольшое селение Березов, расположенное в тысячи верстах от Тобольска, среди дремучей тайги и пустынных тундр севера. Сразу по приезде умерла княгиня Прасковья Юрьевна, свекровь Натальи. Вчерашние фактические правители России оказалась в условиях сурового сибирского климата: почти непрерывная зимняя ночь сменялась долгим днем короткого лета. Жестокие морозы здесь доходят до 45 градусов, так что птицы падают мертвыми. Долгорукие были заперты в крепости с запрещением выходить из нее; им разрешалось посещать только церковь, да и то под конвоем солдат. Дочь влиятельного вельможи, воспитанная в роскоши, Наталья из княжеского дворца попала в холодный дровяной сарай с земляным полом, наскоро снабженный двумя печками. Долгоруковы терпели большую нужду: на пропитание ссыльных ежедневно отпускалось по одному рублю на каждого, а между тем продукты в Березове были очень дороги. В ссылке, мужественно перенося все страдания, Наталья поддерживала падшего духом мужа:
«Бог тому свидетель, что, любя его, сносила, сколько можно мне было, еще и его подкрепляла».
2 апреля 1731 года у Натальи Борисовны родился сын Михаил, и молоденькая мать вся отдалась его воспитанию.
А испытания не уменьшались, а увеличивались. Многочисленная семья Долгоруковых была недружная, сварливая; члены семьи постоянно ссорились между собой, иногда дело доходило до драк. Ее глава А.Г. Долгоруков часто ссорился со старшей дочерью – царской «порушенной невестой» Екатериной. В новой семье Наталья была «всем меньшая и всем должна угождать». После смерти князя Алексея Григорьевича в 1734 году главой семьи стал старший его сын Иван, и вся горечь домашних распрей, все хлопоты и заботы по дому выпали на долю его несчастной жены Натальи, которая, однако, проявила терпение:
«Мне как ни было тяжело, однако принуждена дух свой стеснять… для мужа милого; ему и так тяжко, что сам страждет, при том же и меня видит, что его ради погибаю».
***
Князь Иван вновь втянулся в разгульную жизнь: пьянствовал с офицерами местного гарнизона, с березовскими обывателями, часто в пьяном виде проговаривался о многом из своего блестящего прошлого и ругал самыми последними словами царицу Анну Иоанновну. Последовал донос, в результате которого вся семья была арестована, и началось новое следствие. Князь Иван был помещен в подземелье, где ему давали в малом количестве самую грубую пищу. Наталья Борисовна умолила караульных солдат позволить ей тайно по ночам приносить к землянке ужин для мужа. Иногда ей удавалось видеть его через небольшое оконце землянки.
Портрет сына Дмитрия, кисти иеромонаха Самуила, 1769
В конце августа 1738 года ночью под караулом были вывезены из Березова в Тобольск князь Иван с братьями и друзьями – всего 60 человек. Несчастная Наталья Борисовна была подавлена горем: ведь ей даже не дали проститься с мужем. Она не знала, куда девался ее «Иванушка», и приходила от этого в отчаянье. Ее, беременную на седьмом месяце, посадили в темницу. Вскоре она родила младшего сына – Димитрия, очень болезненного ребенка, который впоследствии страдал нервным заболеванием.
В Тобольске начались допросы с применением пыток. Князь Иван был на грани умопомешательства: он не выдержал ужасных пыток и оговорил многих своих родственников. Ивана Алексеевича перевезли в Шлюссельбург. Суд обвинил его в государственной измене и приговорил бывшего царедворца к четвертованию. Казнили его публично в Новгороде. По преданию, князь Иван перед смертью проявил необыкновенную силу характера. В муках он славил Бога, уповал на Его милосердие. Последними словами князя Долгорукова были: «Благодарю Тебя, Господи, что сподобил мя познать милость Твою!» 8 ноября 1739 года казнью и ссылками на каторгу наказывались члены семьи Долгоруковых. Сестры Ивана были насильно пострижены в монахини.
***
В начале 1740 года Наталья Борисовна Долгорукова, оставленная на время следствия в Березове, послала императрице прошение, где писала, что если ее муж жив, то не разлучать ее с ним, в противном случае разрешить ей постричься. Из ответа на это прошение она узнала о страшной судьбе князя Ивана и его родственников. Вдова во всем оправдывала мужа, ни единым словом ни в чем не упрекнула его в своих «Записках»:
«Нельзя всего страдания моего описать и бед, сколько я их перенесла… Во всех злополучиях я была своему мужу верна и теперь скажу сущую правду, что, будучи во всех бедах, никогда не раскаивалась, для чего за него пошла!»
Наталья Борисовна получила разрешение вернуться с двумя детьми к брату. В то время старшему сыну Михаилу было 8 лет, а младшему Димитрию – полтора года. 17 октября 1740 года, в самый день смерти императрицы Анны Иоанновны, она въехала в Москву. По приезде Наталья Борисовна изменила свое решение постричься в монахини: надо было поставить на ноги маленьких сыновей. По указу новой императрицы Елизаветы Петровны были возвращены из ссылок и монастырей все Долгоруковы; им возвратили их чины и имения. Княгиня Долгорукова была обласкана новой императрицей. Жизнь постепенно налаживалась. К Наталье Борисовне сватались; женихи обещали «составить счастие ее и детей», но она всем отказывала. Жила скромно, почти затворницей, воспитывала сыновей. По совету императрицы Елизаветы Петровны Наталья Борисовна на свои деньги построила церковь на Воздвиженке, занималась благотворительностью.
***
Когда же старший ее сын выучился, поступил на военную службу и женился, она, выполнив свой материнский долг, в 1758 году, на 45-м году жизни, вместе с младшим сыном уехала в Киев и приняла постриг в Киевском Свято-Вознесенском Флоровском монастыре, получив имя Нектария. Тогдашнее душевное состояние Натальи Борисовны сделало для нее монашество желанным выбором жизненного пути. По преданию, свое обручальное кольцо, которое хранила в память о муже, она перед постригом бросила в Днепр.
Портрет после пострига
В марте 1767 года под тем же именем Нектария Долгорукова приняла великую схиму, после чего всецело предалась молитве. Она трудилась в монастыре, вышивала для монастырских церквей бисером и жемчугом, ухаживала за брошенными могилами и т.д. Выдающаяся подвижница благочестия, старица Нектария много средств вложила в строительство монастыря: при ней был восстановлен Флоро-Лаврский престол; она построила церковь в честь Воскресения Господня, которая до наших дней не сохранилась. Также благодаря ее усилиям удалось решить сложную инженерную задачу по возведению каменной стены вокруг монастыря и у подножия горы, так как монастырю угрожали весенние оползни.
В январе 1767 года, на закате своей жизни, незадолго до принятия схимы, Наталья Борисовна по просьбе сына и невестки написала «Своеручные записки», представляющие собой душевную исповедь о своей скорбной судьбе. Таким образом, княгиня Долгорукова стала первой русской мемуаристкой. «Записки» доведены только до приезда ее в Березов. Схимонахиня Нектария провела в монастыре последние 18 лет своей жизни. С больным младшим сыном Димитрием она не расставалась до самой его кончины в 1769 году. Смерть сына подорвала ее здоровье, в результате чего у нее началась скоротечная чахотка, от которой она скончалась 3(14) июля 1771 года и удостоилась чести быть погребенной в Киево-Печерской лавре. Из последнего ее письма к сыну и невестке:
«Надо во всем повиноваться власти Божией, только бы Бог грехи мои отпустил… Препоручаю вас Богу, оставляю мир и благословение».
До последнего вздоха схимонахиня Нектария любила своего покойного мужа и в «Записках» характеризовала его только с положительной стороны. Возможно, она хотела оставить в памяти потомков его светлый, незапятнанный образ. Но возможен и другой вариант: она искренне верила в его доброту и порядочность, любовь не давала ей возможности видеть отрицательные черты его характера.
Внук старицы Нектарии, писатель Иван Михайлович Долгоруков, обращаясь к памяти своей бабушки, писал:
«Праведная жена! Если, предстоя у престола Царя Славы, ты на деяния чад своих долу взирать можешь, то не возгнушайся принять здесь от меня, недостойного твоего потомка, жертву того беспредельного уважения, какое душа моя, ум и все чувства к тебе сохранили, и зри, с каким благоговением я внутренно чествую память твою, воспоминая о каждой минуте бесподобной твоей жизни».
Трагическая судьба этой замечательной женщины не осталась незамеченной потомками. Наталье Борисовне посвятил одну из своих «Дум» К. Рылеев, а поэт Иван Иванович Козлов написал о ней романтическую поэму.
Жизнь княгини Долгоруковой является примером великого служения Богу и ближним. Из «Записок» старицы Нектарии видно, что она обладала многими христианскими добродетелями. Она имела душу, чрезвычайно искреннюю, кроткую, смиренную перед Божиим соизволением и глубоко религиозную. «Записки» схимницы повествуют о ее духовном возрастании. Путь от богатства и знатности до полного уничижения привел ее к приобретению терпения.
«Я не хвалюсь моим терпением, но от милости Божьей похвалюсь, что Он мне дал столько силы, что я перенесла и по сие время несу; невозможно бы человеку смертному такие удары понести, когда не свыше сила Господня подкрепляла», – читаем мы в ее «Записках».
Она не возроптала и в несчастье благодарила Бога за помощь в скорби и за свое очень краткое земное счастье. Описывая многострадальный жизненный путь, монахиня говорит:
«За все благодарю моего Бога, что не попустил меня вкусить сладости мира сего… Отец мой Небесный всячески меня смирял, терпел моему безумию и творил волю Свою во мне. Буде имя Господня благословенно отныне и до века!»
Ее «Записки» повествуют нам о великой любви, над которой не властно время. Это тип истинно русской женщины, способной на подвиг самоотречения. Чувство долга, истинная вера и беззаветная любовь к супругу вызывают уважение у современных читателей ее «Записок». Вечно будет жить идеальный образ русской женщины-христианки, окруженный ореолом народной любви и почитания!
Мария Тоболова
Иркутский губернатор пытался уговорить их вернуться назад и для устрашения дал им подписать положение о женах каторжан, в котором было сказано, что в случае нападения на них беглых каторжников правительство не несет ответственности за последствия. Более того, один из пунктов гласил, что дети, рожденные ими в Сибири, будут считаться крепостными крестьянами. Но это не остановило женщин: подписав документ, они поехали дальше, навстречу своим мужьям.
Однако жены декабристов не были первыми русскими женщинами, совершившими подвиг самопожертвования во имя любви: княгиня Наталья Борисовна Долгорукова почти на столетие предвосхитила подвиг декабристок. Судьба ее – одна из самых трагических судеб в русской истории. Наталья Долгорукова родилась в семье, принадлежавшей к известному аристократическому роду, восходящему к Рюриковичам. Ее отец, генерал-фельдмаршал граф Борис Петрович Шереметев, сподвижник Петра I, овдовев, решил постричься в монахи Киево-Печерской лавры, но царь не только не одобрил его решения, но и сосватал ему Анну Петровну Нарышкину, молодую вдову. В новом браке у 62-летнего князя Шереметева 17 января 1714 года родилась дочь Наталья, которая стала любимицей родителей. Детство ее было счастливым. Нежная мать заботилась о воспитании и образовании дочери. К ней была приставлена гувернантка, немка Мария Штауден, которая сильно привязалась к своей воспитаннице и впоследствии доказала ей свою преданность. Наташа получила хорошее домашнее образование: знала несколько языков, среди которых – греческий. Девочка рано осиротела: отец умер, когда ей не было и пяти лет, а в 14 лет она потеряла мать. Горе от потери горячо любимой матери и наступившее вслед за этим одиночество в семье старшего брата, Петра Борисовича Шереметева, заставили ее замкнуться в себе:
«Пришло на меня высокоумие, вздумала себя сохранить от излишнего гуляния…, – так позже писала она в «Своеручных записках». – …Молодость несколько помогала терпеть в ожидании в предбудущем счастия; думала еще: будет и мое время, повеселюсь на свете; а того не знала… что надежда на будущее обманчива бывает…».
***
Князь Иван Алексеевич Долгоруков
В 16 лет графиня Наталья стала выезжать в свет и с первого взгляда влюбилась в князя Ивана Долгорукова, друга юного царя Петра II. Наташин избранник, Иван Алексеевич Долгоруков (1708–1739), получил первоначальное образование в Варшаве, в доме своего деда, талантливого дипломата эпохи Петра I, князя Г.Ф. Долгорукова. В Варшаве князь Иван имел репутацию ловеласа; он привык к светским удовольствиям, к любовным интригам и кутежам. После смерти деда в 1723 году он прибыл в Петербург и был назначен гоф-юнкером к великому князю Петру Алексеевичу, будущему императору Петру II. Между ним и десятилетним великим князем Петром завязывается крепкая дружба. С воцарением на престол Петра II (6 мая 1727 года) начинается возвышение всего клана князей Долгоруковых. Князь Иван имел неограниченное влияние на своего венценосного друга; перед ним раболепствовали не только придворные, но и иностранные министры. Став влиятельным лицом в государстве, князь Иван, однако, продолжал вести распутный образ жизни, вовлекая в любовные похождения отрока-императора. Феофан Прокопович писал о молодом князе Иване:
«Иван сей пагубу, паче помощь роду своему приносил… Не только весьма всех презирал, но и многим зело страх задавал, одних возвышая, а других низлагая по единой прихоти своей».
В 22 года красавец Иван решил жениться и посватался к Наталье Шереметевой, которая слыла в свете как умная, образованная девушка высокой нравственности. Предложение завидного жениха было с радостью принято.
«Думала, я первая счастливица в свете, потому что первая персона в нашем государстве был мой жених. При всех природных достоинствах имел знатные чины при дворе и в гвардии. Я признаюсь вам в том, что я почитала за великое благополучие, видя его к себе благосклонна. Напротив того и я ему ответствовала, любила его очень…» – пишет она в мемуарах.
30 ноября 1729 года состоялось торжественное обручение царя Петра II с княжной Екатериной Долгоруковой, сестрой князя Ивана, а вскоре после этого обручился и Иван Долгоруков с 16-летней Натальей Шереметевой. Обручение состоялось в Москве в канун Рождества 1729 года, в присутствии всей императорской фамилии, министров, дипломатов, генералитета и знати.
«Обручение наше было в зале духовными персонами, один архиерей и два архимандрита», – пишет Наталья.
Кольцо жениха стоило баснословной по тем временам суммы: 12 тысяч рублей, а невесты – 6 тысяч. Пышная помолвка и роскошные подарки вскружили Наталье голову. Думается, что со стороны невесты это было серьезное чувство, а со стороны жениха то был брак по расчету, ведь юная Наталья была самой богатой невестой в России: владения отца простирались от Урала до западных границ страны. Иван надел невесте на палец обручальное кольцо со словами:
«Верен буду тебе, яко мой пес… Дай только местечко в сердце своем. А ты-то уж так люба моему сердцу, так люба…»
Возможно, что любовные похождения жениха были известны Наталье, но она не придала слухам о них никакого значения: она была слишком юна, чиста и доверчива, а потому идеализировала жениха, одним словом, любила его и была счастлива.
***
Внезапная смерть от оспы юного императора Петра II (15 января 1730 года), покровителя Долгоруковых, разрушила все мечты молодых людей на счастливую, беспечную жизнь. На престол вступила Анна Иоанновна и, как это обычно бывает в подобных случаях, подвергла опале фаворитов прежнего царя. Все благополучие семьи Долгоруковых разом рухнуло. В день похорон императора Наталья Борисовна пребывала в полуобморочном состоянии, видя из окна, как во главе похоронной процессии идет ее любимый, бледный, с низко опущенной головой, подавленный горем от потери юного друга и покровителя, предчувствуя грядущее гонение.
Приближалось время свадьбы. Все родственники невесты прекрасно понимали сложившуюся ситуацию и всячески старались не допустить брак с Долгоруковым, над которым нависла угроза опалы. Несмотря на уговоры родни, Наталья была непреклонна в своем решении не бросать жениха в беде:
«Честна ли эта совесть, когда он был велик, так я с радостью за него шла, а когда он стал несчастлив, отказать ему? Я такому бессовестному совету согласиться не могла. Я не имела такой привычки, чтобы сегодня любить одного, а завтра другого… Я доказала свету, что я в любви верна».
В тревожном ожидании своей будущей участи жених и невеста по вечерам «плакали оба и присягали друг другу, что нас ничто не разлучит, кроме смерти».
8(19) апреля 1730 года Иван и Наталья обвенчались в деревенской церкви подмосковного имения Долгоруковых. В отличие от помолвки свадьба была грустная, никто из Шереметевых не почтил венчание своим присутствием.
«Сам Бог меня давал замуж, больше никто», – пишет Наталья в своих «Записках».
Через три дня после свадьбы пришло повеление императрицы: всем Долгоруковым отправиться в ссылку в Сибирь, в далекий, глухой Березов Тобольской губернии. Семью лишили чинов, наград, имущества. 16-летняя Наталья добровольно последовала вслед за мужем в ссылку, показав всему миру пример беспредельной любви и преданности супружескому долгу.
«Я все оставила, и честь, и богатство, и сродников… Этому причина все непорочная любовь, которою я не постыжусь ни перед Богом, ни перед целым светом, потому что он один в сердце моем был. Мне казалось, что он для меня родился и я для него, и нам друг без друга жить нельзя», – пишет Наталья в своих мемуарах.
Ею двигала не только любовь как сердечная привязанность, страсть, но и как жалость, потребность и обязанность жертвовать собой ради ближнего. Непреложные святые законы веры и нравственности коренились в ее душе с раннего детства.
Никто из родных не пришел проводить в изгнание несчастную новобрачную. Перед отъездом из имения молодая жена утешала мужа, говоря, что на все свершившееся воля Божия, и грех против нее идти и сомневаться в Провидении, которое их не оставит. Началась ее горемычная жизнь в ссылке, которая явилась тяжким испытанием для юной Натальи. В «Записках» она подробно описывает все злоключения, испытанные ею во время пятимесячного путешествия в Березов.
***
В конце сентября 1730 года семья князей Долгоруковых прибыла в небольшое селение Березов, расположенное в тысячи верстах от Тобольска, среди дремучей тайги и пустынных тундр севера. Сразу по приезде умерла княгиня Прасковья Юрьевна, свекровь Натальи. Вчерашние фактические правители России оказалась в условиях сурового сибирского климата: почти непрерывная зимняя ночь сменялась долгим днем короткого лета. Жестокие морозы здесь доходят до 45 градусов, так что птицы падают мертвыми. Долгорукие были заперты в крепости с запрещением выходить из нее; им разрешалось посещать только церковь, да и то под конвоем солдат. Дочь влиятельного вельможи, воспитанная в роскоши, Наталья из княжеского дворца попала в холодный дровяной сарай с земляным полом, наскоро снабженный двумя печками. Долгоруковы терпели большую нужду: на пропитание ссыльных ежедневно отпускалось по одному рублю на каждого, а между тем продукты в Березове были очень дороги. В ссылке, мужественно перенося все страдания, Наталья поддерживала падшего духом мужа:
«Бог тому свидетель, что, любя его, сносила, сколько можно мне было, еще и его подкрепляла».
2 апреля 1731 года у Натальи Борисовны родился сын Михаил, и молоденькая мать вся отдалась его воспитанию.
А испытания не уменьшались, а увеличивались. Многочисленная семья Долгоруковых была недружная, сварливая; члены семьи постоянно ссорились между собой, иногда дело доходило до драк. Ее глава А.Г. Долгоруков часто ссорился со старшей дочерью – царской «порушенной невестой» Екатериной. В новой семье Наталья была «всем меньшая и всем должна угождать». После смерти князя Алексея Григорьевича в 1734 году главой семьи стал старший его сын Иван, и вся горечь домашних распрей, все хлопоты и заботы по дому выпали на долю его несчастной жены Натальи, которая, однако, проявила терпение:
«Мне как ни было тяжело, однако принуждена дух свой стеснять… для мужа милого; ему и так тяжко, что сам страждет, при том же и меня видит, что его ради погибаю».
***
Князь Иван вновь втянулся в разгульную жизнь: пьянствовал с офицерами местного гарнизона, с березовскими обывателями, часто в пьяном виде проговаривался о многом из своего блестящего прошлого и ругал самыми последними словами царицу Анну Иоанновну. Последовал донос, в результате которого вся семья была арестована, и началось новое следствие. Князь Иван был помещен в подземелье, где ему давали в малом количестве самую грубую пищу. Наталья Борисовна умолила караульных солдат позволить ей тайно по ночам приносить к землянке ужин для мужа. Иногда ей удавалось видеть его через небольшое оконце землянки.
Портрет сына Дмитрия, кисти иеромонаха Самуила, 1769
В конце августа 1738 года ночью под караулом были вывезены из Березова в Тобольск князь Иван с братьями и друзьями – всего 60 человек. Несчастная Наталья Борисовна была подавлена горем: ведь ей даже не дали проститься с мужем. Она не знала, куда девался ее «Иванушка», и приходила от этого в отчаянье. Ее, беременную на седьмом месяце, посадили в темницу. Вскоре она родила младшего сына – Димитрия, очень болезненного ребенка, который впоследствии страдал нервным заболеванием.
В Тобольске начались допросы с применением пыток. Князь Иван был на грани умопомешательства: он не выдержал ужасных пыток и оговорил многих своих родственников. Ивана Алексеевича перевезли в Шлюссельбург. Суд обвинил его в государственной измене и приговорил бывшего царедворца к четвертованию. Казнили его публично в Новгороде. По преданию, князь Иван перед смертью проявил необыкновенную силу характера. В муках он славил Бога, уповал на Его милосердие. Последними словами князя Долгорукова были: «Благодарю Тебя, Господи, что сподобил мя познать милость Твою!» 8 ноября 1739 года казнью и ссылками на каторгу наказывались члены семьи Долгоруковых. Сестры Ивана были насильно пострижены в монахини.
***
В начале 1740 года Наталья Борисовна Долгорукова, оставленная на время следствия в Березове, послала императрице прошение, где писала, что если ее муж жив, то не разлучать ее с ним, в противном случае разрешить ей постричься. Из ответа на это прошение она узнала о страшной судьбе князя Ивана и его родственников. Вдова во всем оправдывала мужа, ни единым словом ни в чем не упрекнула его в своих «Записках»:
«Нельзя всего страдания моего описать и бед, сколько я их перенесла… Во всех злополучиях я была своему мужу верна и теперь скажу сущую правду, что, будучи во всех бедах, никогда не раскаивалась, для чего за него пошла!»
Наталья Борисовна получила разрешение вернуться с двумя детьми к брату. В то время старшему сыну Михаилу было 8 лет, а младшему Димитрию – полтора года. 17 октября 1740 года, в самый день смерти императрицы Анны Иоанновны, она въехала в Москву. По приезде Наталья Борисовна изменила свое решение постричься в монахини: надо было поставить на ноги маленьких сыновей. По указу новой императрицы Елизаветы Петровны были возвращены из ссылок и монастырей все Долгоруковы; им возвратили их чины и имения. Княгиня Долгорукова была обласкана новой императрицей. Жизнь постепенно налаживалась. К Наталье Борисовне сватались; женихи обещали «составить счастие ее и детей», но она всем отказывала. Жила скромно, почти затворницей, воспитывала сыновей. По совету императрицы Елизаветы Петровны Наталья Борисовна на свои деньги построила церковь на Воздвиженке, занималась благотворительностью.
***
Когда же старший ее сын выучился, поступил на военную службу и женился, она, выполнив свой материнский долг, в 1758 году, на 45-м году жизни, вместе с младшим сыном уехала в Киев и приняла постриг в Киевском Свято-Вознесенском Флоровском монастыре, получив имя Нектария. Тогдашнее душевное состояние Натальи Борисовны сделало для нее монашество желанным выбором жизненного пути. По преданию, свое обручальное кольцо, которое хранила в память о муже, она перед постригом бросила в Днепр.
Портрет после пострига
В марте 1767 года под тем же именем Нектария Долгорукова приняла великую схиму, после чего всецело предалась молитве. Она трудилась в монастыре, вышивала для монастырских церквей бисером и жемчугом, ухаживала за брошенными могилами и т.д. Выдающаяся подвижница благочестия, старица Нектария много средств вложила в строительство монастыря: при ней был восстановлен Флоро-Лаврский престол; она построила церковь в честь Воскресения Господня, которая до наших дней не сохранилась. Также благодаря ее усилиям удалось решить сложную инженерную задачу по возведению каменной стены вокруг монастыря и у подножия горы, так как монастырю угрожали весенние оползни.
В январе 1767 года, на закате своей жизни, незадолго до принятия схимы, Наталья Борисовна по просьбе сына и невестки написала «Своеручные записки», представляющие собой душевную исповедь о своей скорбной судьбе. Таким образом, княгиня Долгорукова стала первой русской мемуаристкой. «Записки» доведены только до приезда ее в Березов. Схимонахиня Нектария провела в монастыре последние 18 лет своей жизни. С больным младшим сыном Димитрием она не расставалась до самой его кончины в 1769 году. Смерть сына подорвала ее здоровье, в результате чего у нее началась скоротечная чахотка, от которой она скончалась 3(14) июля 1771 года и удостоилась чести быть погребенной в Киево-Печерской лавре. Из последнего ее письма к сыну и невестке:
«Надо во всем повиноваться власти Божией, только бы Бог грехи мои отпустил… Препоручаю вас Богу, оставляю мир и благословение».
До последнего вздоха схимонахиня Нектария любила своего покойного мужа и в «Записках» характеризовала его только с положительной стороны. Возможно, она хотела оставить в памяти потомков его светлый, незапятнанный образ. Но возможен и другой вариант: она искренне верила в его доброту и порядочность, любовь не давала ей возможности видеть отрицательные черты его характера.
Внук старицы Нектарии, писатель Иван Михайлович Долгоруков, обращаясь к памяти своей бабушки, писал:
«Праведная жена! Если, предстоя у престола Царя Славы, ты на деяния чад своих долу взирать можешь, то не возгнушайся принять здесь от меня, недостойного твоего потомка, жертву того беспредельного уважения, какое душа моя, ум и все чувства к тебе сохранили, и зри, с каким благоговением я внутренно чествую память твою, воспоминая о каждой минуте бесподобной твоей жизни».
Трагическая судьба этой замечательной женщины не осталась незамеченной потомками. Наталье Борисовне посвятил одну из своих «Дум» К. Рылеев, а поэт Иван Иванович Козлов написал о ней романтическую поэму.
Жизнь княгини Долгоруковой является примером великого служения Богу и ближним. Из «Записок» старицы Нектарии видно, что она обладала многими христианскими добродетелями. Она имела душу, чрезвычайно искреннюю, кроткую, смиренную перед Божиим соизволением и глубоко религиозную. «Записки» схимницы повествуют о ее духовном возрастании. Путь от богатства и знатности до полного уничижения привел ее к приобретению терпения.
«Я не хвалюсь моим терпением, но от милости Божьей похвалюсь, что Он мне дал столько силы, что я перенесла и по сие время несу; невозможно бы человеку смертному такие удары понести, когда не свыше сила Господня подкрепляла», – читаем мы в ее «Записках».
Она не возроптала и в несчастье благодарила Бога за помощь в скорби и за свое очень краткое земное счастье. Описывая многострадальный жизненный путь, монахиня говорит:
«За все благодарю моего Бога, что не попустил меня вкусить сладости мира сего… Отец мой Небесный всячески меня смирял, терпел моему безумию и творил волю Свою во мне. Буде имя Господня благословенно отныне и до века!»
Ее «Записки» повествуют нам о великой любви, над которой не властно время. Это тип истинно русской женщины, способной на подвиг самоотречения. Чувство долга, истинная вера и беззаветная любовь к супругу вызывают уважение у современных читателей ее «Записок». Вечно будет жить идеальный образ русской женщины-христианки, окруженный ореолом народной любви и почитания!
Мария Тоболова
-
Верующая
- 1
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
