История Мангупа
20 лет назад, 1 августа 2003 года, в день столетия обретения мощей преподобного Серафима Саровского, на Мангупе была отслужена Божественная литургия, положившая начало возрождению монашеской жизни в этом благословенном месте.
Но надо несколько слов сказать о самом Мангупе.
Это гора-останец в Крыму, на вершине которой в Средние века располагалась столица православного княжества Феодоро. «Последний осколок Византии», как его называют теперь. На относительно небольшой территории (90 га) археологи обнаружили 27 христианских культовых сооружений, включая 3 монастыря, что говорит об исключительном значении Православия в жизни феодоритов. Известно о династических связях мангупских князей с правящими родами Византийской Империи и с другими именитыми родами своего времени. Также мы знаем, что шли переговоры о браке одной из мангупских княжон с сыном Великого князя Московского Иоанна III, когда весной 1475 года турки осадили город и после многомесячной осады взяли его штурмом. Практически всё население было истреблено или уведено в плен. Постепенно городские постройки приходили в упадок, последней, в конце XVIII века, Мангуп покинула караимская община.
Обилие православных святынь и героическая история позволяют нам относиться к Мангупу как к месту святому, обильно политому потом и слезами преподобных и праведников и кровью мучеников.
Несколько столетий развалины Мангупа пребывали в запустении, и вот, милостью Божией, на Мангупе начала возрождаться монастырская жизнь, по благословению митрополита Симферопольского и Крымского Лазаря (важную роль в этом сыграли благочинный Севастополя отец Владимир Карпец, а также иеромонах Меркурий, Сергей Боцвин и Владимир Лещинский). Именно они отслужили ту первую, памятную литургию.
Предыстория этого события такова.
Весной 2003 года в Свято-Троицком женском монастыре Симферополя появились два человека: Сергей и Владимир. Владимир был постарше, лет уже за 50, а Сергей младше меня, лет, думаю, около 30, но серьезного, чтобы не сказать сурового, вида, с зачетной окладистой бородой, о какой мне приходилось только мечтать, и с такими же – точно из набора – бровями. Но что значит «появились»? Поначалу я только знал, что это воцерковленные люди, приехавшие с Питера, и что они присматриваются к Крыму с тем, чтобы здесь остаться. Оба они ходили в подрясниках, часто бывали на службах, мы с ними беседовали в свободное время, а Владимир, я помню, по благословению игуменьи Евсевии намеревался обустроить звонницу, поскольку он был человек музыкально образованный и увлеченный не только колоколами и звоном, но и знаменным пением. Вообще, первое впечатление от общения с ними было именно то, что это люди воодушевленные и ищущие подвижнической жизни. Более подробно историю их жизни я узнал позже.
Оказалось, Владимир и Сергей несколько лет окормлялись в храме Преподобного Серафима Саровского села Песочное Санкт-Петербургской епархии. Потом Сергей уехал, жил в разных монастырях и, наконец, попал в Севастополь. Этому способствовало знакомство брата Сергея – Валентина Боцвина (основателя фонда «Санкт-Петербург – Крым») с Севастопольским благочинным, протоиереем Владимиром Карпец. Владимир Лещинский тем временем тоже уже не жил в Питере, искал место для жизни духовной, и вот – по совету Сергея приехал в Крым.
Третье (а по факту иерейства – первое) лицо – отец Меркурий – это история отдельная и личность во многом загадочная. Как его звали в миру, я не знаю, но в самом наречении его монашеского имени заключена известная ирония, поскольку в греческой мифологии Меркурий – это бог торговли, а будущий отец Меркурий в миру был бизнесменом и занимал высокую должность в Министерстве торговли РФ. Любопытно, что ровно за год до памятной службы, день в день, на Мангупе археологами была найдена… древняя статуэтка Меркурия. Что тут сказать, бывают в жизни совпадения столь же удивительные, сколь необъяснимые.
Об отце Меркурии известно еще, что родом он из Мордовии, после обращения к Богу оставил бизнес, был рукоположен и принял постриг в Санаксарском монастыре и несколько лет окормлялся у известного тамошнего духовника, схиигумена Иеронима (Верендякина). По преставлении старца и по его благословению отец Меркурий ходил без денег и документов по монастырям. Когда именно он познакомился с Сергеем и Владимиром и как попал в Крым, мне доподлинно неизвестно.
Так или иначе, но, благословясь у Севастопольского благочинного, отец Меркурий, Сергей и Владимир рано утром 1 августа 2003 года поднялись на Мангуп и отслужили Божественную литургию в пещерном храме Южного монастыря. А дальше произошло то, что иначе как действием благодати Духа Святого Божьего не объяснить. Видя разорение и запустение святого места, надписи го́ре-туристов, которыми были исчерканы стены храма, трое единомышленников сказали между собой: сколько же еще эта древняя святыня будет пребывать в поругании? Может быть, хватит уже! Сказали так и… решили остаться. Вот почему дату 1 августа 2003 года можно считать началом возрождения этого древнего монастыря, который в новейшей истории стал называться Свято-Благовещенским.
Итак, отец Меркурий и тогда еще не принимавшие пострига Сергей и Владимир поселились в монастыре.
Конечно, всё было непросто. Начиная с организации быта и регулярного богослужения, заканчивая необходимостью отвечать на «законные» претензии и возмущение со стороны государственных структур. Всё-таки Мангуп – это исторический памятник, и, конечно, непросто было согласовывать вопросы жизни и служения монахов в древнем монастыре с руководством Министерства культуры и с Бахчисарайским историко-культурным заповедником, в непосредственном ведении которого находился Мангуп. Больше скажу – это «самовселение» братии в древнюю обитель было настолько дерзко и невероятно по тогдашним секулярным понятиям, что если трезво рассмотреть это дело (о возрождении монашеской жизни в древнем пещерном монастыре), – то не стоило за него и браться. Но невозможное человекам возможно Богу и каким-то чудом (действительно чудом), а также благословением, заступничеством и ходатайством владыки Лазаря отцы закрепились тем летом на Мангупе. Ну, а дальше наступила осень и самая трудная первая зима. Не хватало буквально всего, и, конечно, жизнь была в полном смысле подвижническая.
Но начало было положено доброе.
На Мангупе в первое время литургию служили каждый день. Богослужебный круг – по Афонскому чину. В 10 часов вечера начиналась вечерняя служба (9-й час, вечерня и повечерие) и длилась до 3-х ночи. Вычитывалось и выпевалось всё, что положено Уставом. Потом спали 3–4 часа и служили полунощницу, утреню, часы и литургию.
Условий бытовых, конечно, не было, но зато какой был духовный подъем!
Тяжелее всего пришлось отцу Меркурию, который прожил на Мангупе безвыходно самый трудный, первый год. Через год, когда жизнь монастыря немного наладилась, отец Меркурий ушёл на Афон и, кажется, живёт там до сих пор.
После отца Меркурия должность настоятеля исполнял ставший уже к тому времени священником отец Сергий.
Когда и где его рукоположили, мне неизвестно, знаю только, что рекомендацию ему написал протоиерей Владимир Карпец, а рукополагал его наш владыка Симферопольский и Крымский Лазарь. Скорее всего, это произошло летом 2003 года, потому что уже осенью отец Сергий был священником.
15 октября 2003 года впервые на Мангупе была совершена торжественная служба в честь преподобного Кассиана Угличского, в миру – Константина, князя Мангупского.
Не вдаваясь в подробности, скажу, что князь Мангупский Константин в качестве родственника сопровождал в Москву невесту Великого князя Иоанна III – Софию Палеолог. По прибытии на Русь князь оставил мир и, приняв постриг с именем Кассиан, поселился в основанном им монастыре на реке Учме, в окрестностях города Углич. Здесь он и скончался в глубокой старости, а затем был прославлен как преподобный Кассиан Угличский.
«Одна из первых служб»
И вот, на родине святого впервые за 500 лет состоялось его прославление. Мне посчастливилось побывать на торжественных службах, приуроченных к этому дню.
Вечером накануне праздника отец Сергий служил всенощную в Красном Маке (село, отстоящее от Мангупа в паре километров). Там местная администрация выделила под подворье монастыря здание бывшего детсада, довольно обширное, двухэтажное, но заброшенное и ветшающее на глазах, как это часто бывало в то время. Я тогда еще был диаконом и приехал на службу из Симферополя. Под храм была оборудована одна из комнат, правда, достаточно большая. С удивлением обнаружил я, что людей совсем немного, буквально 3–5 человек братии и несколько местных старушек. Никто толком не знал службы, и то и дело приходилось останавливаться и уточнять по книгам какие-то моменты: где брать стихира, кондаки, тропари и т. д. На сколько читать канон… Помню, что клиросом и вообще всей уставной частью заведовал какой-то юный паренек в очках с мощными диоптриями, которые увеличивали его безумные от ужаса глаза, что только прибавляло (поддавало) всем нам священного трепета. Паренек был на грани нервного срыва, он готовился, как я понимаю, заранее, но всё равно всё это было для него в диковинку, и, конечно, он страшно переживал. Помню, что канон на утрени он читал почему-то на 26 (!), видимо, чтобы было всё «по Уставу», но когда я осторожно попытался объяснить ему, что так нигде не служат, – понял, что еще слово, и служба закончится истерикой. Так мы и служили – с истовой ревностью, да еще и свет пропал посреди службы, так что получилось действительно как в древности – при свечах, сурово и долго. Но и радостно было, конечно…
Наутро пораньше собрались все и отправились на Мангуп. Помню, с транспортом была проблема, добирались чуть ли не на «перекладных», пересаживаясь с одной развалюхи на другую, а часть паломников и вовсе пошла пешком. Но, как это бывает, начинаемое с трудом и с многими нестроениями – заканчивалось светло и радостно. И действительно, как-то всё устроилось. И священники прибыли с разных приходов, и всё необходимое для службы нашлось, и хор организовался, и людей каким-то образом со всех сторон подтянулось немало. Так что был настоящий большой и радостный праздник-событие. Торжественная служба и достойное (может быть, вообще впервые на его родине) – чествование преподобного Кассиана Мангупского-Угличского.
К началу 2004 года внешняя жизнь «Мангупской братии» разделилась. Отец Меркурий, как я уже сказал, безвыходно пребывал на Мангупе, отец Сергий продолжал окормлять Красный Мак с его окрестностями, а Владимир в декабре 2003 года был направлен возрождать монашескую жизнь в другом пещерном монастыре, на горе Шулдан.
26 марта 2004 года после вечерней службы с Акафистом Божией Матери в Свято-Троицком монастыре Симферополя о. Сергий и Владимир были пострижены в монахи. Постриг совершил митрополит Симферопольский и Крымский Лазарь, имена отцы получили соответственно – иеромонах Серапион и монах Венедикт.
Через два дня отца Венедикта рукоположили во диакона, а 7 апреля 2004 года – в иеромонахи. И уже в этом новом звании он снова отправился на Шулдан.
Первая (после многовекового забвения) литургия здесь была отслужена всё теми же отцами, на Светлой седмице, 1 мая 2003. Но затем еще какое-то время монастырь пустовал и представлял из себя печальное зрелище: голые скалы, пустые, большей частью разрушенные пещеры, и больше ничего. Отцу Венедикту пришлось пережить все те же трудности, что были связаны с возрождением Мангупского монастыря. Тяжело было, особенно в первую зиму и весну. Опять же, не хватало самого элементарного.
– И знаешь, кто нам больше всех помогал в первое время? – спрашивал впоследствии батюшка, и тут же сам отвечал изумленно: – Татары! Кто матрас принесет, кто одеяло, кто керосинку, продукты… даже молоко стали носить из поселка. А первую в полном смысле этого слова «монастырскую» литургию отслужили тоже 1 мая, но уже в 2005-м году – на Пасху. И так всё благополучно устроилось! Отец Владимир Карпец привез из Севастополя престол, священные сосуды, облачения. Хватились, что хора нет, раз, два – собрался неожиданно хор. Каким-то чудом игуменья Параскева даже приехала с Топловского монастыря с несколькими сестрами. Диакон явился откуда-то! Словом, всё милостью Божией устроилось.
Официально Мангупский Благовещенский монастырь был открыт решением Священного Синода УПЦ МП от 23 декабря 2010 г.
Но с 2004 года я на Мангупе бывал всё реже. С отцом Серапионом в последний раз увиделся в августе 2005 года. Просто захотелось побывать на Мангупе, и я приехал – послужил вечернюю службу, переночевал, утром вместе с отцом Серапионом послужили литургию, потом спустились с ним в Красный Мак, он еще рассказывал о своих планах, попрощались с ним, и… больше я его не видел. А позже узнал, что у него произошел какой-то конфликт с владыкой, и отец Серапион, что называется, «вломился в амбицию», оставил монастырь, уехал из Крыма и, по слухам, ушел в какой-то непонятный «правый» раскол. Печально это всё, конечно. На моей памяти он остался таким действительно ревностным и мужественным духовным воином. Надеюсь, он еще вернется в лоно Православной Церкви, вне которой, конечно, нет спасения и нет духовной жизни в полном смысле этого слова.
А отца Венедикта я много раз еще видел, и мы встречались, общались с ним довольно часто. Он даже жил одно время при Симферопольском Свято-Троицком монастыре. Вернее, не в самом монастыре, а в известном доме на улице Курчатова, где когда-то жил святитель Лука. На втором этаже у о. Венедикта была обустроена келейка, и я время от времени по случаю заходил к нему в гости, и мы с ним тепло и задушевно общались. Служил он тоже в Свято-Троицком монастыре. Сначала мы вместе служили, а потом меня перевели в храм Трех Святителей, и мы стали видеться реже, но всё равно виделись относительно часто вплоть до его отъезда в Питер, кажется, в 2013-м году. После этого я уже видел его всего два или три раза, причем всякий раз старался расспросить его о подробностях первых лет возрождения монастырской жизни на Мангупе и записывал кое-что с его слов.
После Питерских «отцов-основателей» несколько лет в Мангупском монастыре игуменствовал отец Иакинф. Как я понял, он был из наших, местных. То есть родом он был откуда-то с Житомирщины, но уже в юности окончил Симферопольский университет и обосновался в Крыму. По образованию педагог, он многие годы отдал служению на ниве воспитания и образования молодежи. Довольно поздно, в преклонном возрасте, пришел в Успенский скит, принял здесь монашество, священство, и когда понадобилось – был определен настоятелем на Мангуп.
«Первая община Свято-Благовещенского монастыря. В белом облачении – отец Серапион, рядом, в скуфейке – отец Венедикт»
Я знал, что он служит на Мангупе и возглавляет там монастырскую жизнь, но долгое время не был с ним знаком. Потом однажды летом поехал на Мангуп, не специально в монастырь, а так – по давней своей любви к этому месту, и заодно зашел в монастырь и познакомился с отцом Иакинфом. Любопытно, что, узнав, что я «столичный» священник, он принял меня за соглядатая, настороженно и сурово, но прямо, без обиняков, спросил: кто и зачем меня подослал. Мне и смешно это было, конечно, слышать, и странно. Но мы быстро объяснились с ним, я рассказал, что с юности часто бывал и даже жил на Мангупе, и это для меня, можно сказать, духовная родина. Отец Иакинф сразу все понял, и с этого дня, можно сказать, мы сделались с ним друзьями. Всегда тепло общались при встрече, в последний раз за несколько месяцев до его кончины. Батюшка понимал уже, что время его близко, говорил, что здоровье стало совсем плохим, и фактически прощался. Так оно и получилось. 1 декабря 2020 года его отпевали в том самом храме в Красном Маке, где в 2003-м году мы служили всенощную с отцом Серапионом. Заупокойную литургию и чин погребения возглавил епископ Бахчисарайский Калинник, съехалось множество отцов со всех концов Крыма, много было и мирян.
Отец Иакинф по виду был человек суровый, прямой и даже грубоватый как будто, но на деле – крепко любил Бога, Церковь и свое Отечество – Россию. Он всегда охотно и с воодушевлением рассказывал паломникам и всем приходящим в монастырь о богатой духовной и исторической жизни Мангупа, о неразрывной связи Крыма с Россией. С любовью он окормлял казачество. Кроме того, при всей своей непрактичности и нищенской жизни, отец Иакинф как-то умудрялся организовывать летние лагеря для детей в Красном Маке, и, конечно, все усилия прилагал, чтобы привить им действительную любовь к Богу, святой Церкви и к богоспасаемому нашему Отечеству. С благодарностью и любовью вспоминаю всегда отца Иакинфа! Да дарует ему Господь Царствие Небесное и благодатную вечную жизнь. Похоронен он где-то на Бахчисарайском кладбище, рядом со своими родителями.
В последние несколько лет обязанности настоятеля Благовещенского Мангупского монастыря исполняет архимандрит Варнава (Шкурдода). Но об этом периоде жизни Мангупа я мало что знаю.
Далеко не всё мне, конечно, известно и о первоначальной жизни возрождаемого монастыря, что-то требует прояснения, уточнения, но общая канва истории возрождения монашеской жизни на Мангупе верна. Надеюсь, со временем эта краткая летопись будет уточняться и обрастать подробностями, чтобы люди знали, как именно возвращалась церковная жизнь в эти святые места, и поминали добрым словом в молитвах участников этого доброго возрождения.
20 лет Мангуп живет обновленной церковной и монашеской жизнью, и это радостно! Конечно, радуются этому и все те святые – архиереи, монахи, князья и благочестивые миряне, – которые за всю его многовековую историю просияли на этой горе или в окрестностях ее, в пределах княжества Феодоро. Предстательствуют, молятся о нас, чтобы и мы спаслись и достигли Царствия Небесного. А мы их за это благодарим сердечно и тоже поминаем на каждой службе: все святые, в княжестве Феодоро и во граде Мангупе просиявшие молите Бога о нас!
Протоиерей Димитрий Шишкин
Но надо несколько слов сказать о самом Мангупе.
Это гора-останец в Крыму, на вершине которой в Средние века располагалась столица православного княжества Феодоро. «Последний осколок Византии», как его называют теперь. На относительно небольшой территории (90 га) археологи обнаружили 27 христианских культовых сооружений, включая 3 монастыря, что говорит об исключительном значении Православия в жизни феодоритов. Известно о династических связях мангупских князей с правящими родами Византийской Империи и с другими именитыми родами своего времени. Также мы знаем, что шли переговоры о браке одной из мангупских княжон с сыном Великого князя Московского Иоанна III, когда весной 1475 года турки осадили город и после многомесячной осады взяли его штурмом. Практически всё население было истреблено или уведено в плен. Постепенно городские постройки приходили в упадок, последней, в конце XVIII века, Мангуп покинула караимская община.
Обилие православных святынь и героическая история позволяют нам относиться к Мангупу как к месту святому, обильно политому потом и слезами преподобных и праведников и кровью мучеников.
Несколько столетий развалины Мангупа пребывали в запустении, и вот, милостью Божией, на Мангупе начала возрождаться монастырская жизнь, по благословению митрополита Симферопольского и Крымского Лазаря (важную роль в этом сыграли благочинный Севастополя отец Владимир Карпец, а также иеромонах Меркурий, Сергей Боцвин и Владимир Лещинский). Именно они отслужили ту первую, памятную литургию.
Предыстория этого события такова.
Весной 2003 года в Свято-Троицком женском монастыре Симферополя появились два человека: Сергей и Владимир. Владимир был постарше, лет уже за 50, а Сергей младше меня, лет, думаю, около 30, но серьезного, чтобы не сказать сурового, вида, с зачетной окладистой бородой, о какой мне приходилось только мечтать, и с такими же – точно из набора – бровями. Но что значит «появились»? Поначалу я только знал, что это воцерковленные люди, приехавшие с Питера, и что они присматриваются к Крыму с тем, чтобы здесь остаться. Оба они ходили в подрясниках, часто бывали на службах, мы с ними беседовали в свободное время, а Владимир, я помню, по благословению игуменьи Евсевии намеревался обустроить звонницу, поскольку он был человек музыкально образованный и увлеченный не только колоколами и звоном, но и знаменным пением. Вообще, первое впечатление от общения с ними было именно то, что это люди воодушевленные и ищущие подвижнической жизни. Более подробно историю их жизни я узнал позже.
Оказалось, Владимир и Сергей несколько лет окормлялись в храме Преподобного Серафима Саровского села Песочное Санкт-Петербургской епархии. Потом Сергей уехал, жил в разных монастырях и, наконец, попал в Севастополь. Этому способствовало знакомство брата Сергея – Валентина Боцвина (основателя фонда «Санкт-Петербург – Крым») с Севастопольским благочинным, протоиереем Владимиром Карпец. Владимир Лещинский тем временем тоже уже не жил в Питере, искал место для жизни духовной, и вот – по совету Сергея приехал в Крым.
Третье (а по факту иерейства – первое) лицо – отец Меркурий – это история отдельная и личность во многом загадочная. Как его звали в миру, я не знаю, но в самом наречении его монашеского имени заключена известная ирония, поскольку в греческой мифологии Меркурий – это бог торговли, а будущий отец Меркурий в миру был бизнесменом и занимал высокую должность в Министерстве торговли РФ. Любопытно, что ровно за год до памятной службы, день в день, на Мангупе археологами была найдена… древняя статуэтка Меркурия. Что тут сказать, бывают в жизни совпадения столь же удивительные, сколь необъяснимые.
Об отце Меркурии известно еще, что родом он из Мордовии, после обращения к Богу оставил бизнес, был рукоположен и принял постриг в Санаксарском монастыре и несколько лет окормлялся у известного тамошнего духовника, схиигумена Иеронима (Верендякина). По преставлении старца и по его благословению отец Меркурий ходил без денег и документов по монастырям. Когда именно он познакомился с Сергеем и Владимиром и как попал в Крым, мне доподлинно неизвестно.
Так или иначе, но, благословясь у Севастопольского благочинного, отец Меркурий, Сергей и Владимир рано утром 1 августа 2003 года поднялись на Мангуп и отслужили Божественную литургию в пещерном храме Южного монастыря. А дальше произошло то, что иначе как действием благодати Духа Святого Божьего не объяснить. Видя разорение и запустение святого места, надписи го́ре-туристов, которыми были исчерканы стены храма, трое единомышленников сказали между собой: сколько же еще эта древняя святыня будет пребывать в поругании? Может быть, хватит уже! Сказали так и… решили остаться. Вот почему дату 1 августа 2003 года можно считать началом возрождения этого древнего монастыря, который в новейшей истории стал называться Свято-Благовещенским.
Итак, отец Меркурий и тогда еще не принимавшие пострига Сергей и Владимир поселились в монастыре.
Конечно, всё было непросто. Начиная с организации быта и регулярного богослужения, заканчивая необходимостью отвечать на «законные» претензии и возмущение со стороны государственных структур. Всё-таки Мангуп – это исторический памятник, и, конечно, непросто было согласовывать вопросы жизни и служения монахов в древнем монастыре с руководством Министерства культуры и с Бахчисарайским историко-культурным заповедником, в непосредственном ведении которого находился Мангуп. Больше скажу – это «самовселение» братии в древнюю обитель было настолько дерзко и невероятно по тогдашним секулярным понятиям, что если трезво рассмотреть это дело (о возрождении монашеской жизни в древнем пещерном монастыре), – то не стоило за него и браться. Но невозможное человекам возможно Богу и каким-то чудом (действительно чудом), а также благословением, заступничеством и ходатайством владыки Лазаря отцы закрепились тем летом на Мангупе. Ну, а дальше наступила осень и самая трудная первая зима. Не хватало буквально всего, и, конечно, жизнь была в полном смысле подвижническая.
Но начало было положено доброе.
На Мангупе в первое время литургию служили каждый день. Богослужебный круг – по Афонскому чину. В 10 часов вечера начиналась вечерняя служба (9-й час, вечерня и повечерие) и длилась до 3-х ночи. Вычитывалось и выпевалось всё, что положено Уставом. Потом спали 3–4 часа и служили полунощницу, утреню, часы и литургию.
Условий бытовых, конечно, не было, но зато какой был духовный подъем!
Тяжелее всего пришлось отцу Меркурию, который прожил на Мангупе безвыходно самый трудный, первый год. Через год, когда жизнь монастыря немного наладилась, отец Меркурий ушёл на Афон и, кажется, живёт там до сих пор.
После отца Меркурия должность настоятеля исполнял ставший уже к тому времени священником отец Сергий.
Когда и где его рукоположили, мне неизвестно, знаю только, что рекомендацию ему написал протоиерей Владимир Карпец, а рукополагал его наш владыка Симферопольский и Крымский Лазарь. Скорее всего, это произошло летом 2003 года, потому что уже осенью отец Сергий был священником.
15 октября 2003 года впервые на Мангупе была совершена торжественная служба в честь преподобного Кассиана Угличского, в миру – Константина, князя Мангупского.
Не вдаваясь в подробности, скажу, что князь Мангупский Константин в качестве родственника сопровождал в Москву невесту Великого князя Иоанна III – Софию Палеолог. По прибытии на Русь князь оставил мир и, приняв постриг с именем Кассиан, поселился в основанном им монастыре на реке Учме, в окрестностях города Углич. Здесь он и скончался в глубокой старости, а затем был прославлен как преподобный Кассиан Угличский.
«Одна из первых служб»
И вот, на родине святого впервые за 500 лет состоялось его прославление. Мне посчастливилось побывать на торжественных службах, приуроченных к этому дню.
Вечером накануне праздника отец Сергий служил всенощную в Красном Маке (село, отстоящее от Мангупа в паре километров). Там местная администрация выделила под подворье монастыря здание бывшего детсада, довольно обширное, двухэтажное, но заброшенное и ветшающее на глазах, как это часто бывало в то время. Я тогда еще был диаконом и приехал на службу из Симферополя. Под храм была оборудована одна из комнат, правда, достаточно большая. С удивлением обнаружил я, что людей совсем немного, буквально 3–5 человек братии и несколько местных старушек. Никто толком не знал службы, и то и дело приходилось останавливаться и уточнять по книгам какие-то моменты: где брать стихира, кондаки, тропари и т. д. На сколько читать канон… Помню, что клиросом и вообще всей уставной частью заведовал какой-то юный паренек в очках с мощными диоптриями, которые увеличивали его безумные от ужаса глаза, что только прибавляло (поддавало) всем нам священного трепета. Паренек был на грани нервного срыва, он готовился, как я понимаю, заранее, но всё равно всё это было для него в диковинку, и, конечно, он страшно переживал. Помню, что канон на утрени он читал почему-то на 26 (!), видимо, чтобы было всё «по Уставу», но когда я осторожно попытался объяснить ему, что так нигде не служат, – понял, что еще слово, и служба закончится истерикой. Так мы и служили – с истовой ревностью, да еще и свет пропал посреди службы, так что получилось действительно как в древности – при свечах, сурово и долго. Но и радостно было, конечно…
Наутро пораньше собрались все и отправились на Мангуп. Помню, с транспортом была проблема, добирались чуть ли не на «перекладных», пересаживаясь с одной развалюхи на другую, а часть паломников и вовсе пошла пешком. Но, как это бывает, начинаемое с трудом и с многими нестроениями – заканчивалось светло и радостно. И действительно, как-то всё устроилось. И священники прибыли с разных приходов, и всё необходимое для службы нашлось, и хор организовался, и людей каким-то образом со всех сторон подтянулось немало. Так что был настоящий большой и радостный праздник-событие. Торжественная служба и достойное (может быть, вообще впервые на его родине) – чествование преподобного Кассиана Мангупского-Угличского.
К началу 2004 года внешняя жизнь «Мангупской братии» разделилась. Отец Меркурий, как я уже сказал, безвыходно пребывал на Мангупе, отец Сергий продолжал окормлять Красный Мак с его окрестностями, а Владимир в декабре 2003 года был направлен возрождать монашескую жизнь в другом пещерном монастыре, на горе Шулдан.
26 марта 2004 года после вечерней службы с Акафистом Божией Матери в Свято-Троицком монастыре Симферополя о. Сергий и Владимир были пострижены в монахи. Постриг совершил митрополит Симферопольский и Крымский Лазарь, имена отцы получили соответственно – иеромонах Серапион и монах Венедикт.
Через два дня отца Венедикта рукоположили во диакона, а 7 апреля 2004 года – в иеромонахи. И уже в этом новом звании он снова отправился на Шулдан.
Первая (после многовекового забвения) литургия здесь была отслужена всё теми же отцами, на Светлой седмице, 1 мая 2003. Но затем еще какое-то время монастырь пустовал и представлял из себя печальное зрелище: голые скалы, пустые, большей частью разрушенные пещеры, и больше ничего. Отцу Венедикту пришлось пережить все те же трудности, что были связаны с возрождением Мангупского монастыря. Тяжело было, особенно в первую зиму и весну. Опять же, не хватало самого элементарного.
– И знаешь, кто нам больше всех помогал в первое время? – спрашивал впоследствии батюшка, и тут же сам отвечал изумленно: – Татары! Кто матрас принесет, кто одеяло, кто керосинку, продукты… даже молоко стали носить из поселка. А первую в полном смысле этого слова «монастырскую» литургию отслужили тоже 1 мая, но уже в 2005-м году – на Пасху. И так всё благополучно устроилось! Отец Владимир Карпец привез из Севастополя престол, священные сосуды, облачения. Хватились, что хора нет, раз, два – собрался неожиданно хор. Каким-то чудом игуменья Параскева даже приехала с Топловского монастыря с несколькими сестрами. Диакон явился откуда-то! Словом, всё милостью Божией устроилось.
Официально Мангупский Благовещенский монастырь был открыт решением Священного Синода УПЦ МП от 23 декабря 2010 г.
Но с 2004 года я на Мангупе бывал всё реже. С отцом Серапионом в последний раз увиделся в августе 2005 года. Просто захотелось побывать на Мангупе, и я приехал – послужил вечернюю службу, переночевал, утром вместе с отцом Серапионом послужили литургию, потом спустились с ним в Красный Мак, он еще рассказывал о своих планах, попрощались с ним, и… больше я его не видел. А позже узнал, что у него произошел какой-то конфликт с владыкой, и отец Серапион, что называется, «вломился в амбицию», оставил монастырь, уехал из Крыма и, по слухам, ушел в какой-то непонятный «правый» раскол. Печально это всё, конечно. На моей памяти он остался таким действительно ревностным и мужественным духовным воином. Надеюсь, он еще вернется в лоно Православной Церкви, вне которой, конечно, нет спасения и нет духовной жизни в полном смысле этого слова.
А отца Венедикта я много раз еще видел, и мы встречались, общались с ним довольно часто. Он даже жил одно время при Симферопольском Свято-Троицком монастыре. Вернее, не в самом монастыре, а в известном доме на улице Курчатова, где когда-то жил святитель Лука. На втором этаже у о. Венедикта была обустроена келейка, и я время от времени по случаю заходил к нему в гости, и мы с ним тепло и задушевно общались. Служил он тоже в Свято-Троицком монастыре. Сначала мы вместе служили, а потом меня перевели в храм Трех Святителей, и мы стали видеться реже, но всё равно виделись относительно часто вплоть до его отъезда в Питер, кажется, в 2013-м году. После этого я уже видел его всего два или три раза, причем всякий раз старался расспросить его о подробностях первых лет возрождения монастырской жизни на Мангупе и записывал кое-что с его слов.
После Питерских «отцов-основателей» несколько лет в Мангупском монастыре игуменствовал отец Иакинф. Как я понял, он был из наших, местных. То есть родом он был откуда-то с Житомирщины, но уже в юности окончил Симферопольский университет и обосновался в Крыму. По образованию педагог, он многие годы отдал служению на ниве воспитания и образования молодежи. Довольно поздно, в преклонном возрасте, пришел в Успенский скит, принял здесь монашество, священство, и когда понадобилось – был определен настоятелем на Мангуп.
«Первая община Свято-Благовещенского монастыря. В белом облачении – отец Серапион, рядом, в скуфейке – отец Венедикт»
Я знал, что он служит на Мангупе и возглавляет там монастырскую жизнь, но долгое время не был с ним знаком. Потом однажды летом поехал на Мангуп, не специально в монастырь, а так – по давней своей любви к этому месту, и заодно зашел в монастырь и познакомился с отцом Иакинфом. Любопытно, что, узнав, что я «столичный» священник, он принял меня за соглядатая, настороженно и сурово, но прямо, без обиняков, спросил: кто и зачем меня подослал. Мне и смешно это было, конечно, слышать, и странно. Но мы быстро объяснились с ним, я рассказал, что с юности часто бывал и даже жил на Мангупе, и это для меня, можно сказать, духовная родина. Отец Иакинф сразу все понял, и с этого дня, можно сказать, мы сделались с ним друзьями. Всегда тепло общались при встрече, в последний раз за несколько месяцев до его кончины. Батюшка понимал уже, что время его близко, говорил, что здоровье стало совсем плохим, и фактически прощался. Так оно и получилось. 1 декабря 2020 года его отпевали в том самом храме в Красном Маке, где в 2003-м году мы служили всенощную с отцом Серапионом. Заупокойную литургию и чин погребения возглавил епископ Бахчисарайский Калинник, съехалось множество отцов со всех концов Крыма, много было и мирян.
Отец Иакинф по виду был человек суровый, прямой и даже грубоватый как будто, но на деле – крепко любил Бога, Церковь и свое Отечество – Россию. Он всегда охотно и с воодушевлением рассказывал паломникам и всем приходящим в монастырь о богатой духовной и исторической жизни Мангупа, о неразрывной связи Крыма с Россией. С любовью он окормлял казачество. Кроме того, при всей своей непрактичности и нищенской жизни, отец Иакинф как-то умудрялся организовывать летние лагеря для детей в Красном Маке, и, конечно, все усилия прилагал, чтобы привить им действительную любовь к Богу, святой Церкви и к богоспасаемому нашему Отечеству. С благодарностью и любовью вспоминаю всегда отца Иакинфа! Да дарует ему Господь Царствие Небесное и благодатную вечную жизнь. Похоронен он где-то на Бахчисарайском кладбище, рядом со своими родителями.
В последние несколько лет обязанности настоятеля Благовещенского Мангупского монастыря исполняет архимандрит Варнава (Шкурдода). Но об этом периоде жизни Мангупа я мало что знаю.
Далеко не всё мне, конечно, известно и о первоначальной жизни возрождаемого монастыря, что-то требует прояснения, уточнения, но общая канва истории возрождения монашеской жизни на Мангупе верна. Надеюсь, со временем эта краткая летопись будет уточняться и обрастать подробностями, чтобы люди знали, как именно возвращалась церковная жизнь в эти святые места, и поминали добрым словом в молитвах участников этого доброго возрождения.
20 лет Мангуп живет обновленной церковной и монашеской жизнью, и это радостно! Конечно, радуются этому и все те святые – архиереи, монахи, князья и благочестивые миряне, – которые за всю его многовековую историю просияли на этой горе или в окрестностях ее, в пределах княжества Феодоро. Предстательствуют, молятся о нас, чтобы и мы спаслись и достигли Царствия Небесного. А мы их за это благодарим сердечно и тоже поминаем на каждой службе: все святые, в княжестве Феодоро и во граде Мангупе просиявшие молите Бога о нас!
Протоиерей Димитрий Шишкин
-
Верующая
- 1
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
