Ад — это понять, какую возможность ты упустил

«Скажите, пожалуйста, что именно из того, что нам нельзя, можно другим?» — задается вопросом протоиерей Игорь Гагарин, настоятель Иоанно-Предтеченского храма села Ивановское (Московская область), размышляя о том, есть ли все-таки в православии «сплошные запреты».

Зарабатываем очки?

Протоиерей Игорь Гагарин

Многие думают, что наша вера — это некая сумма запретов и предписаний. Да и не только наша. Любая религия погружает человека в океан «надо» и «нельзя», «обязан» и «не имеешь права». При этом, как правило, запретов гораздо больше, чем прав.
Характер этих требований в различных религиях иногда совпадает, иногда расходится. Став христианином, я принимаю эти условия и стараюсь изо всех сил делать то, что нужно, и не делать того, чего нельзя. И в той мере, в какой это у меня получается, я преуспеваю и получаю награду или наказание частично в этой жизни и уже в полной мере в той, которая будет после смерти.
То есть человек как бы зарабатывает очки или, наоборот, их теряет. Сделал что-то хорошее — прекрасно, заработал себе плюсы, заслуги или еще что-то. Сделал плохое — скверно, конечно, но тоже не особо страшно, потому что можешь покаяться. Покаялся — значит, стер все эти записи нехорошие в своем списке добрых и злых дел. И по новой начинаешь.
И так вся жизнь — постоянное стремление избежать того, что запрещено, и наоборот, понуждение к тому, чего не хотелось бы делать, да надо, потому что так положено. А на Страшном суде подведут итоги, чего больше — плюсов или минусов…
На мой взгляд, это очень унылое и очень скучное, абсолютно не вдохновляющее понимание христианства.
Мне думается, христианин — это тот, кто всеми силами стремится к совершенству. Конечно, стремиться к этому может не только христианин. Каждому нормальному человеку должно быть присуще желание быть как можно лучше, достигать совершенства во всем, тянуться к истине, к совершенной красоте, к абсолютному добру. И если любое дело надо стараться делать как можно лучше, тем более усилия надо приложить к такому важнейшему делу, как жизнь!
Если довелось тебе родиться человеком, надо быть хорошим человеком. И не просто хорошим, а вполне хорошим.

Вижу цель

Самое горькое, что человек может обнаружить в итоге жизни — что ты не стал тем, кем мог бы стать. Точнее, не мог бы, а должен был. И уже никогда не станешь. Вот — ад: понять, какую возможность ты упустил, и упустил безвозвратно.
Но чтобы двигаться к совершенству, необходимо видеть перед собой идеал, потому что нельзя стремиться к какому-то неопределенному совершенству. И должна быть какая-то техника или методика, показывающая, что нужно делать для того, чтобы преодолевать в себе все темное, нехорошее, злое и развивать все доброе.
Христианин видит совершенство в Иисусе Христе. Мы убеждены, что именно в Нем миру явлен идеал. Именно в Нем открылся такой человек, каким он задуман Богом изначально, и каким должен стремиться стать каждый.
Видя перед собой идеал в Иисусе, христианин стремится Ему уподобиться, насколько возможно. Вспомним слова апостола Павла: «Уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2:20). Но как этого добиться? Желание — здорово, без него все бесполезно. Однако одного желания мало.
Человек, который увидел свой идеал в Иисусе Христе и желает быть с Ним, должен знать, как это сделать, какие для этого нужны шаги. И все то, что требует от человека Православная Церковь, — это не какие-то запреты, предписания, которые нам якобы кто-то зачем-то навязывает. Это и есть тот способ жизни, приближающий человека ко Христу. Просто если я люблю Иисуса, если хочу быть с Ним, двигаться к Нему, мне очень важно знать, что в моей жизни мешает этому движению, а что, наоборот, способствует.
Все наши запреты или предписания, заповеди — это те непременные условия, без соблюдения которых мы не сможем двигаться к цели. И чем яснее и вожделенней для нас цель, тем с большей готовностью и даже радостью мы эти условия принимаем.

Пища для чемпиона

Допустим, человек занимается спортом и хочет достигнуть хороших результатов, даже стать чемпионом. Он знает, что для этого ему нужно изнурять себя тренировками, отказаться от какой-то пищи, соблюдать строгий режим дня. На все это он добровольно идет ради той цели, которую перед собой видит.
Ведь и апостол Павел сравнивает жизнь христианина с жизнью атлетов, спортсменов. Ради поставленной цели человек отказывается от очень многих вещей, и никому в голову не приходит сказать, что он несвободен. Скорее, несвободен тот, кто не в силах отказаться от всего, что мешает прийти к победе.
Если даже ради того, чтобы получить какие-то спортивные результаты, человек изнуряет себя, почему же не преодолевать трудности, когда цель неизмеримо выше — Царство Небесное, вхождение в Вечную Жизнь и соединение со Христом?
Есть и другая аналогия. Допустим, человек болен. И врачи говорят, что для того чтобы выздороветь, следует выполнить то-то и то-то. Например, если повышен холестерин, надо избегать определенной пищи. А если ты диабетик, то знаешь, что лакомиться сладостями — не для тебя. И больной все это выполняет: ему же хочется выздороветь или хотя бы избежать обострения болезни. А кто не соблюдает, плохо кончит: болезнь убьет.
Прежде, чем человек станет христианином, он должен обязательно понять: он болен, потому что грешен. Если он не осознал себя немощным, грешным, больным, тогда с ним вообще бесполезно говорить о чем-то. Тогда, действительно, непонятно, зачем нужны все наши правила, запреты или предписания.
Ну а если осознал, становится понятно, что для выздоровления, то есть очищения, преображения надо делать все то, что многие называют запретами. Можешь и не делать — никто не заставляет. Но тогда и не надейся на выздоровление!
А что особенного? Впрочем, мы столько говорим о запретах, но так ли их у нас много? Скажите, пожалуйста, что нам нельзя такого, что можно другим? Нельзя лгать, воровать, прелюбодействовать, жадничать, завидовать, хвастаться. А разве любому порядочному человеку, независимо от религиозной принадлежности, это все можно?
Не буду перечислять всех наших «нельзя». Но если бы все-таки не поленился и «огласил весь список», не так уж и много найдется там того, что одобряется вне церковной ограды. Подавляющее большинство всех наших запретов касаются того, что любой порядочный человек должен себе запретить, даже если неправославный и вообще неверующий.
Единственное, пожалуй, в чем у нас серьезные расхождения «с миром сим» — это вопросы целомудрия. То, что в современном обществе является нормой взаимоотношений между мужчиной и женщиной, в Церкви нормальным не считается. Да, у нас к взаимоотношению полов отношение гораздо более строгое, но это отдельная большая тема, и я убежден, что наше отношение обоснованное и правильное.
Что касается постов, то это тоже упражнение, которое дает прекрасный результат, когда совершается свободно и радостно. Если я хочу укрепить духовные силы, если мне стыдно быть рабом плоти и чрева, пост не тяготит меня.

Важно все

Наши запреты и предписания — результат духовного опыта людей, которые уже прошли этим путем и достигли подлинной красоты, той цели, к которой стремлюсь сегодня я.
Если ты действительно поверил, что есть Вечная Жизнь, и все, что мы читаем в Евангелии, правда, если ты действительно веришь, что твоя жизнь завершится встречей со Христом и пребыванием с Ним в Вечности или же, наоборот, это будет невозможно, то тебе важно все, что предлагает Церковь — тот путь, которым можно на эту высоту взойти. Кто-то идет с радостью, кто-то без особого энтузиазма, но с пониманием, что все это в пути необходимо.
Если спросят меня, зачем тебе все это нужно, что отвечу? Хочу быть счастливым по-настоящему. И я не верю, что есть счастье вне Христа и Его Церкви. В Своей молитве об учениках Господь обращается к Отцу: «Ныне же к Тебе иду, и сие говорю в мире, чтобы они имели в себе радость Мою совершенную» (Ин. 17:13). «Совершенная радость», то есть такая, больше которой уже не бывает, и есть то, что мы называем счастьем. Вот чего хочет для нас Иисус Христос. Все остальное, что предлагает или, наоборот, запрещает нам делать Церковь, просто путь к этой радости.