О бабушках старой закалки
Милая бабушка… Твои внуки запомнят тебя всегда в платочке. Какая бы жара ни стояла, ты надевала длинную юбку и блузку с длинными рукавами. И так всю жизнь. Среди женщин твоего поколения непринято было носить обтягивающую одежду, оголять плечи, ноги до неприличия, оправдываясь жарой, вы были целомудренны и никого не вводили в соблазн.
Ты была старой закалки – работящая, совестливая. Стала батрачкой в детстве и много работала всю жизнь. Вставала в шесть утра, выливала на себя два ведра колодезной воды, как сама говорила, для бодрости, и работала. Твои внуки не помнят тебя судачащей на скамейке или увлечённой мыльными операми. Ты обычно находилась в двух состояниях – работала или молилась перед старинными иконами, читала Псалтирь, Евангелие. Молитва была твоим воздухом.
Отец и мать погибли. Война, оккупация. Муж вернулся с войны инвалидом. Вся судьба – лишения и скорби, труд и молитва.
Внуки спрашивают:
-Бабушка, а Бог есть?
А она – молитвенница, немногословная как все молитвенники:
-Есть.
И типичный дурацкий вопрос советских пионеров (как твоим внукам стыдно сейчас за него!):
-А как же Гагарин в космос летал, а Бога не видал?!
И спокойный ответ:
-Зато Господь его видел.
Сама худенькая, маленькая как воробушек, всегда строго постилась. Не считала пищу за какую-то ценность. При этом прекрасно готовила. Домашняя лапша, жареная курица, пампушки, борщи восхитительные, щи какие-то немыслимые. Блины с припёками. Варенье абрикосовое (называли жердёловое). Варенье вишнёвое. Компоты, узвары. Давлённую вишню, черешню заливала колодезной водой и ставила в погреб. А как ты варила борщ – это отдельная песня.
Внучата приедут на лето — ты купишь им тапочки, сандалии какие-то в деревенском магазине. И они бегают в них все каникулы. Уедут, а ты поставишь эти тапочки и сандалии, стоптанные, порванные за лето, в ряд на веранде, смотришь на них и плачешь. Милая бабушка!
Твоя веранда, с пучками зверобоя, вся пропахшая горьковатым запахом трав и свежестью спелых яблок, часто снятся твоим внукам, и они просыпаются на мокрой от слёз подушке. И удивляются сами себе: разве может сниться запах?
Ты была старой закалки – работящая, совестливая. Стала батрачкой в детстве и много работала всю жизнь. Вставала в шесть утра, выливала на себя два ведра колодезной воды, как сама говорила, для бодрости, и работала. Твои внуки не помнят тебя судачащей на скамейке или увлечённой мыльными операми. Ты обычно находилась в двух состояниях – работала или молилась перед старинными иконами, читала Псалтирь, Евангелие. Молитва была твоим воздухом.
Отец и мать погибли. Война, оккупация. Муж вернулся с войны инвалидом. Вся судьба – лишения и скорби, труд и молитва.
Внуки спрашивают:
-Бабушка, а Бог есть?
А она – молитвенница, немногословная как все молитвенники:
-Есть.
И типичный дурацкий вопрос советских пионеров (как твоим внукам стыдно сейчас за него!):
-А как же Гагарин в космос летал, а Бога не видал?!
И спокойный ответ:
-Зато Господь его видел.
Сама худенькая, маленькая как воробушек, всегда строго постилась. Не считала пищу за какую-то ценность. При этом прекрасно готовила. Домашняя лапша, жареная курица, пампушки, борщи восхитительные, щи какие-то немыслимые. Блины с припёками. Варенье абрикосовое (называли жердёловое). Варенье вишнёвое. Компоты, узвары. Давлённую вишню, черешню заливала колодезной водой и ставила в погреб. А как ты варила борщ – это отдельная песня.
Внучата приедут на лето — ты купишь им тапочки, сандалии какие-то в деревенском магазине. И они бегают в них все каникулы. Уедут, а ты поставишь эти тапочки и сандалии, стоптанные, порванные за лето, в ряд на веранде, смотришь на них и плачешь. Милая бабушка!
Твоя веранда, с пучками зверобоя, вся пропахшая горьковатым запахом трав и свежестью спелых яблок, часто снятся твоим внукам, и они просыпаются на мокрой от слёз подушке. И удивляются сами себе: разве может сниться запах?
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.