Не проклинай, но благослови!

Мы часто не слышим сами себя и говорим, не подумав, оттого и бывает так, что, желая добра и заботясь о тех, кого мы любим, мы, тем не менее, наносим им вред и причиняем боль.

Так мы проклинаем своих детей.


Ребенок сидел за столом среди любящих его взрослых. Он был в кругу семьи. И поэтому ребенок ничего не боялся и всему радовался. Семья обедала на свежем воздухе. Светило солнце, и пели птицы. Ребенок ел, не спеша, наслаждаясь и радуясь каждому кусочку пищи. Он благодарил жизнь за то, что у него есть это счастье. И, исполненный своей радостью, ребенок играл с едой. Он крошил хлеб на кусочки, собирал в кучки, катал в ладошках, угощал любимых взрослых, брал руками из тарелки кусочки еды, водил ими по воздуху, и они летали, будто маленькие ангелы. Папа ребенка оторвался от тарелки с супом, нахмурился и рявкнул: «Хватит играть с едой! Ешь, давай!» Опять проклятие. Полет прекратился, кусочки еды легли на стол, ушла радость, пропала с детского лица улыбка. Долгим недоумевающим испытующе-протяжным взглядом смотрел ребенок на своего папу. Папа, ощутив свою неправоту, мягким голосом повторил: «Кушай, давай, кушай». Ребенок холодным взглядом посмотрел на свою тарелку. Никакого желания возвращаться к еде у него уже не было. Проклятие, как всегда, сработало.

Ребенок пошел в школу. Ему нравились и новые учебники, и блестящий портфель, и яркие тетради. Вот только он часто ошибался, иногда чего-то не понимал, хотя ему этого очень хотелось, и поэтому он задавал много вопросов, которые почему-то расстраивали и сердили его учителей. А однажды ребенок услышал, как его мама в обычном разговоре сказала кому-то: «Мой-то балбес никогда ничему не научится». И в этих словах ребенок услышал проклятие. Он охладел к учебе, школа ему опротивела, он озлобился на учителей, стал делать домашнее задание спустя рукава и прогуливать уроки в школе. Было и много другого, плохого и грязного, в этом длинном списке: и первая сигарета, и плохие друзья, и грязные слова, и даже один недолгий побег из дома. А все это случилось потому, что проклятие было очень сильным. И оно тоже, как и все проклятия, не замедлило исполниться, быстро, неминуемо и безжалостно.

Но ведь мы можем и благословлять.

Однажды, в один прекрасный день своего детства, ребенок бежал за бабочкой, запнулся и упал в грязь, перепачкав свою красивую чистую одежду. К нему подошла бабушка. Ребенок взглянул на нее глазами, полными слез. Бабушка улыбнулась, поставила ребенка на ноги, вытерла слезы, поцеловала его и обняла, сказав: «Милый мой, это ли беда? Дай Бог тебе счастья и здоровья!», а затем перекрестила его. Бабушка взяла ребенка за руку и повела его умываться и переодеваться. Это было самое простое и обычное благословение. Ребенок шел рядом с бабушкой, крепко сжав ее теплую руку, и весело улыбался солнцу, траве, листочкам и летающей рядом бабочке. И все это было так, потому что благословение тоже всегда действует, и оно перекрывает любое, даже самое сильное, проклятие. И поэтому ребенок жил счастливо и почти никогда не болел до того самого времени, когда любящие его и желающие ему добра люди не начали его проклинать.

Возможно, прочтя этот рассказ, вы скажете, что автор слишком суров и поспешен в своих выводах о проклятиях. Наверно, вы правы. Автор же, в свою очередь, лишь пытался напомнить взрослым о силе слова и призвать всех нас к тому, чтобы мы чаще задумывались о том, что собираемся сказать и как хотим это сделать. И пусть почаще звучат в нашей речи ласковые слова и добрые пожелания.

Ведь именно так мы благословляем наших детей.

Максим Савечко