Александр Ильяшенко — о том, стоит ли упрощать богослужение

Менять ли ритм богослужения? Упрощать? Если упрощать, то насколько? Размышляет протоиерей Александр Ильяшенко, настоятель храма Всемилостивого Спаса бывшего Скорбященского монастыря.
Богослужение – это наше сокровище, к которому мы должны относиться бережно. Причем оно не застыло в раз и навсегда отлитой форме, а органически и, значит, достаточно медленно развивается. В древности служили иначе, чем мы сейчас. И даже в разных Поместных Церквах богослужение несколько отличается, хотя в целом содержание остается единым.

Брать и что-то самочинно менять здесь категорически нельзя. Когда священноначалие вводит какие-то изменения, то время покажет, насколько они жизнеспособны. Если перемены действительно отражают нечто глубинное и богоугодное, значит, Церковь это примет и это войдет в ритм богослужения.
По указу Святейшего Патриарха праздничные богослужения Рождества Христова стали проходить при открытых царских вратах – это пример живого, не застывшего богослужения. Это вызывает аналогию с Пасхальной Литургией, подчеркивает значимость праздника.

Осмысленное благоговение

Да, случается, люди не понимают, что происходит в храме. Для них важно не звучащее слово молитвы, а то, что в определенный момент надо наклонить голову, встать на колени и так далее. Это очень хорошо, правильно, но это не главное. Речь идет о том, что в наше время уровень церковного образования прихожан достаточно низкий. До революции этим не занимались всерьез, после революции, в XX веке, все возможности исчезли. Теперь вот начался XXI век, казалось бы, цензуры нет, книг издается много, образовывайся. Но в церковные книжные магазины ходят далеко не все, а в светских такое изобилие литературы, что не знаешь, что и выбирать.
Оказывается, есть два способа цензуры: первый – всё запрещать, а второй – когда всё разрешено и всё можно. И он не менее эффективный. На людей непрерывно выливается поток информации. Они не знают, что выбрать, подчас некритично хватаясь за самое доступное. Ведь посмотреть сериал гораздо проще, чем заняться изучением богослужения.
С другой стороны, если прихожанин не понимает Евангелия, которое читается на службе – известная доля вины лежит на священнослужителях. Значит, в проповедях надо полнее, глубже, ярче раскрывать смысл Евангелия, которое читается в этот день. Мы, священники, должны лучше готовиться, глубже работать с паствой, заниматься воспитанием и пресекать то, что недопустимо. Постоянный, многолетний труд изо дня в день. И тогда люди будут понимать, что когда они слушают слово Божие, Сам Господь к ним обращается. Тогда их благоговение будет осмысленным, а не механическим.
Упрощать – не упрощать? Но стоит ли из-за того, что богослужение люди порой из-за своей необразованности не понимают, его упрощать? Разве изменится отношение человека, который предпочитает сериалы?
В этих условиях очень трудно говорить о том, что людям действительно нужно. Они не слушают, выбирая другие ориентиры. И это огромная проблема.
И здесь роль православных электронных средств массовой информации выходит, на мой взгляд, на первый план. Потому что интернет со временем вытеснит и телевидение, и радио, и книгу: всё, что ты хочешь почитать, услышать, увидеть, ты можешь почерпнуть из сети.
Информационным пространством нужно активно владеть и заполнять его содержательным, интересным, доброкачественным, полезным содержанием.
Переводить ли богослужение на русский – это очень и очень тонкий вопрос. Во всём, что касается церковной жизни, должен последовательно проводиться медицинский принцип: не навреди. Потому что церковнославянский язык – это тоже наше сокровище, украшение нашего богослужения.
Например, в некоторых храмах апостольские послания читаются по-русски. Это, на мой взгляд, оправданно. Но у себя я этого не ввожу, потому что, во-первых, благословения священноначалия на это нет. А во-вторых, если начнется что-то одно, то тогда следом потянется что-то другое. Тем самым можно спровоцировать очень нежелательные последствия. Как раз навредить. Из-за чего-то важного может пострадать гораздо более важное.
Здесь должно быть очень взвешенное обсуждение. Церковь живет в своем пространстве, в своем ритме, и этот ритм очень определенный, заданный не нами, а столетия назад. И если его грубо ускорять, менять, исправлять, то можно что-то очень легко исказить. Еще раз напоминаю про бережное отношение и к самой Церкви, и к людям, ее членам!