Дар преподобного Сергия Радонежского
Преподобный Сергий Радонежский и сегодня участвует в жизни основанной им обители и всей Русской земли. Сказано же: игумен земли Русской. Прямо-таки детективные истории, где фантастические открытия следуют одно за другим, порою разворачиваются в Свято-Троицкой Сергиевой лавре и простираются далеко окрест этого духовного центра России.
Свято-Троицкая Сергиева лавра
Все из лаврских паломников, кто, приоткрыв массивные железные двери, спускался от мощей преподобного Сергия в Серапионову палату, помнят, как много там мощей. Еще лет 20 назад вы бы не все из них смогли увидеть. Это место таит множество загадок… Если при спуске свернуть от лестницы направо, то сразу напротив входа будет огромный короб-рака, накрытый стеклом. Внутри он разделен на три части: правая и левая трети хранят частицы мощей, а в центре находится золотая пластина с именами святых. На ней же расположен крест-мощевик преподобного Сергия – благословение ему Константинопольского патриарха Филофея, а рядом – частицы мощей, переданные Русской Православной Церкви после Великой Отечественной войны митрополитом гор Ливанских Илией (Карамом). Святыни настолько значимы, что никому и в голову не приходило искать чего-либо сверх того, к чему с таким трепетом все прикладываются, пока преподобный Сергий на день празднования своей памяти 8 октября 2002 года сам не устроил вот такого подарка…
Крест-мощевик преподобного Сергия в том самом коробе-раке у западной стены в Серапионовой палате
И вот уже литургия в день самого праздника заканчивается, Святейший патриарх Алексий II служит молебен на соборной площади при огромном стечении народа. Потом с сослужившим ему сонмом архиереев и лаврской братией идет на праздничную трапезу в Патриаршие покои. Отец Корнилий в это время контролирует потоки поклоняющихся мощам преподобного (тогда еще не было дежурящих ныне у раки волонтеров).
Святейший патриарх Алексий II у раки преподобного Сергия Радонежского
Обстановка, как всегда, накаленная: народу уйма, у кого-то дети уже хнычут и таких паломников надо пропустить вперед, кто-то на больные ноги жалуется, другие уже от усталости и длительного ожидания начинают роптать… А смотрителю еще надо успеть приготовить проход для Святейшего, когда тот после трапезы, как обычно перед отъездом из лавры, придет приложиться к мощам. Уже кажется – вот-вот, но точное время прихода патриарха никогда не известно. Давка. Громко поют акафист… И вот в самый напряженный момент ожидания приходит помощник лаврского благочинного:
– Святейший благословил отделить частицу мощей святого князя Владимира в дар Украинской Церкви, митрополиту Киевскому и всея Украины Владимиру.
В самом Киеве мощей святого князя Владимира нет, а вот в Свято-Троицкой Сергиевой лавре частичка хранится – как раз в правой трети той самой раки-мощевика у западной стены Серапионовой палаты. Пусть всеми ключами отец Корнилий еще и не пользовался, но досконально знал: частички там залиты воском по две-три в каждой ячейке, по форме напоминающей цветок с четырьмя лепестками. Смотритель, у которого точно перед глазами стояли эти характерные по форме ячейки, объяснил сразу, что благословение исполнить невозможно, потому как лаврское предание не донесло, какая точно из этих двух-трех частиц в данной ячейке принадлежит святому князю Владимиру. Посланный выслушал, подошел к мощевику, посмотрел, убедился и ретировался.
Но вскоре в Троицком соборе появляется другой помощник благочинного.
– Наместник все равно благословил отделить частицу, – объявляет он.
Игумен Корнилий (Мороз)
Отец Корнилий и ему объяснил все как есть. Тот выслушал, посмотрел на мощевик и побежал подтверждать.
Наконец пришел отец благочинный:
– Благословение отделить частицу есть.
Ему-то отец Корнилий и предложил тогда самому пойти и исполнить это благословение. Заботливо открыл ему стекло раки, хотел было уже снять пластину с этими лепестковыми прорезями с правой трети мощевика, но вдруг оказалось, что она слегка провалилась под щиток средней части и не поддается. Пришлось тогда раскрутить болтик и на средней части. Когда же правая пластина стала подвижной и ее аккуратно начали снимать, буквально на долю секунды средняя пластина приподнялась, и отец Корнилий краем глаза заметил, что под ней находится дощечка. А что за ней?.. Но в тот момент он этому еще никакого значения не придал: мало ли с помощью чего и как крепится вся эта конструкция мощевика? Благочинный, уставившись на эти одинаковые неподписанные частички, представшие его взору уже непосредственно без стекла, никакого откровения не получил, постоял так некоторое время, перебирая мысленно имена святых, надписанные вокруг этой ячейки, и пошел докладывать Святейшему, что частицу отделить действительно невозможно. Святейший, выслушав, тут же отозвался:
– Невозможно, значит и не надо.
Пока отец Корнилий оставался у раки под натиском народа в ожидании новых гонцов, праздничная трапеза закончилась, Святейший внезапно нагрянул в собор, так что действовать, умоляя всех расступиться, пришлось молниеносно. Патриарх приложился к мощам преподобного, спустился в Серапионову палату, сам еще раз убедился в том, что частицу не отделить и, переговариваясь о чем-то с Блаженнейшим митрополитом Владимиром (Сабоданом) и с другими архиереями, вышел.
Отец Корнилий после всех треволнений едва дождался окончания этого многозаботливого дня и, выпроводив последнего паломника, закрыл собор. Когда уборка закончилась и все помогавшие разошлись, уже поздним вечером, оставшись в соборе один, вдруг – точно кто ему подсказал – он вспомнил, что мельком видел днем какую-то деревяшку под средней пластиной того самого мощевика, вокруг которого в течение всего этого дня было столько хлопот и суеты. Уже уставший, он преодолел крутую лесенку, ведущую в Серапионову палату, открыл стекло у короба-раки, открутил все болты со средней пластины, снял ее и… Ноги у него подкосились, и он сел прямо на пол. Там были свернутые после посещения собора патриархом ковры. То, что он увидел, его потрясло. И еще некоторое время ему понадобилось, чтобы прийти в себя. Потом, придерживаясь за край этого самого короба-раки, ему все же удалось привстать и еще раз заглянуть внутрь. Боже!
Короб-рака у западной стены в Серапионовой палате
Достаточно внушительная ниша 60 на 80 сантиметров и глубиной около 8 сантиметров вмещала огромное количество ранее сокрытых мощей! Они были завернуты в специальные сверточки и каллиграфически надписаны. Когда отец Корнилий пробежал глазами по этим подписям, у него дух захватило и… он опять сел – настолько был ошеломлен. В лавре никто об этом сокровище не знал. Даже наместник. А в тайнике хранились часть ризы Пресвятой Богородицы, ручка Вифлеемского младенца, запястье левой руки святого праведного Лазаря Четверодневного, частицы мощей апостола и евангелиста Луки, апостола Андрея Первозванного и множества других величайших угодников Божиих, мучеников от самых первых времен христианства. Святыни были при более пристальном рассмотрении не только завернуты в бумагу, но и облиты воском, а поверх были сделаны уже выцветавшими чернилами подписи. Еще чуть-чуть – и ничего, может быть, уже прочесть-разобрать было бы невозможно…
Сейчас эти святыни открыты для поклонения в Серапионовой палате. Обретение их на день памяти преподобного Сергия, когда в лавре столько народу, кругом суматоха, а насельники сбиваются с ног, – не иначе как дар самого преподобного Сергия братии и паломникам лавры.
Часть ризы Пресвятой Богородицы, открытая ныне для поклонения в Серапионовой палате Свято-Троицкой Сергиевой лавры
Но это чудо оказалось лишь началом череды непостижимых уму человеческому событий и совпадений.
Объемная, в виде вогнутой пластины, частица мощей святого апостола Андрея Первозванного была явно похожа на часть его главы. В лавру, дабы обсудить, как лучше изготовить ковчежец, надо было пригласить ювелира. Долго думая, кого именно выбрать, остановились на Владимире Андреевиче Агейченко – Царствие ему Небесное! Тогда он руководил собственной ювелирной мастерской. Встреча прошла в рабочем порядке, все замеры были сделаны. Через неделю-полторы смотритель набрал еще раз его номер, чтобы сообщить некоторые дополнительные детали, и вдруг этот разговор, который должен был быть деловым, предварили какие-то радостные восклицания:
– Отец Корни-и-ли-ий! А я нашел человека, который устроил у вас этот тайник!
Отец Корнилий, этот степенный монах, за свои трезвение и рассудительность избранный впоследствии духовником лаврской братии, всем этим восторгам особого значения тогда не придал. Просто пропустил мимо ушей, поскорее постаравшись перейти к делу. После того, что ему самому довелось пережить, все уже казалось какой-то блеклой игрой, где каждый тоже хотел хоть как-нибудь да приобщиться к чуду. Кто же из нас не хотел бы оказаться в этом искрящемся потоке Божиих благословений? Но ведь, в конце концов, ювелир был даже не очень глубоко воцерковленным человеком. Хотя он и много потрудился для Церкви.
Вскоре они встретились, и Владимир Андреевич, которому настолько не терпелось поделиться своей чудесной историей, что он был задет равнодушием, с которым лаврский отец встречал все его попытки протрезвонить о новом чуде, не выдержал:
– Отец Корни-и-лий! Ну, я же нашел человека, который у вас этот тайник устроил!!!
Смотритель не выдержал и рассмеялся:
– Где вы его нашли, в Москве?
Троицкий собор Сергиевой лавры
Оказалось, что нет. Через несколько дней после первой их встречи в лавре, когда обсуждалось изготовление мощевиков для этих чудесным образом найденных святынь, Владимир Андреевич отправился в Иосифо-Волоцкий монастырь. Там его специалисты заканчивали реставрацию раки преподобного Иосифа Волоцкого. Работу принимал тогдашний настоятель обители митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим (Нечаев). Уже при прощании владыка, выражая признательность за труды, благословил его:
– Желаю вам, Владимир Андреевич, и дальше потрудиться для Церкви!
А тот возьми да и похвастайся:
– Трудимся, владыка, трудимся! Вот в лавру мощевики надо делать. Там нового смотрителя в Троицкий собор назначили, так он везде лазит, тайник нашел!
Владыка внезапно стал очень серьезным, стал расспрашивать: что найдено, где? Владимир Андреевич начал было рассказ:
– Большой такой мощевик, в центре плита… – и только лишь указал первые находки, как дальше уже митрополит Питирим продолжил сам: какие там еще мощи, чем упакованы, как подписаны.
Оказалось, когда он еще был иподиаконом у патриарха Алексия I (Симанского), Святейший пригласил его как-то к себе и показал в Патриархии шкаф. А в нем были святыни из огромного количества разоренных по всей стране в годы советской власти храмов и монастырей. Все это надлежало по благословению Святейшего упаковать и придумать, где и как сохранить. Костя Нечаев, на тот момент еще даже не будучи монахом, своими собственными руками заворачивал, запечатывал воском, надписывал эти частицы мощей, святыни. А потом как-то этот мощевик оказался в Серапионовой палате, о чем в самой лавре почему-то никто даже и не догадывался.
Когда эти святыни уже в наше время были обретены, безусловно, потребовалось, чтобы кто-нибудь авторитетный засвидетельствовал их подлинность. И Господь тут же чудесным образом явил того, кто и устраивал этот мощевик, – митрополита Питирима! Причем произошло все это ровно за год до смерти владыки.
Святейший патриарх Алексий I и его иподиаконы – Константин Нечаев (будущий митрополит Питирим) и Александр Докукин (впоследствии митрополит Гедеон)
Митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим (Нечаев)
В лавре вдруг стали говорить, что хорошо бы в Троицком соборе обновить пол, покрытый метлахской германской плиткой 1905 года производства. По тем временам она была в моде, хотя и не так чтобы уж очень подходила к убранству Троицкого собора, о чем настойчиво твердили еще тогда, до революции, члены Императорского реставрационного общества, но к их возражениям не прислушались. До этого в храме был чугунный пол, установленный в XVIII веке, а еще раньше тут стелили каменные полы, но к началу XX века решили испробовать более «прогрессивный» материал. А вот к началу века XXI-го эта плитка уже сильно поистерлась и требовала замены даже по своему состоянию.
В ходе различных обсуждений сошлись на том, что пол в соборе надо настилать натуральным камнем. Но каким? То количество богомольцев, что сейчас притекает к мощам преподобного, тот же мрамор явно не выдержит – он слишком мягкий и быстро при таких нагрузках истирается. Точно так же, как и белый камень. Гранит, конечно, тверд, но по эстетическим соображениям неприемлем для убранства этого храма. Тогда-то лаврские иконописцы и посоветовали рассмотреть вариант яшмы – ею выстелен пол Благовещенского собора Кремля. Тут же Промыслом Божиим как-то сама собой неожиданно состоялась встреча с представителями одной из уральских компаний, которая как раз только что извлекла яшмовый камень в 20 тонн, чем при знакомстве тут же и похвасталась. Его образцы Художественно-реставрационным советом лавры были признаны идеальными и по износостойкости (яшма прочнее гранита), и по эстетическому соответствию.
Свято-Троцкая церковь. Челябинск. Фотография начала ХХ века
Осенью 2004 года, спустя два года после описанных в первых двух частях этой статьи событий, отца Корнилия снарядили в командировку в Челябинск, чтобы он на месте обсудил с уральцами все нюансы изготовления плитки для нового пола Троицкого собора. Остановился он на квартире у знакомой, а та, переживая, как бы монах не заскучал вне стен обители, как рыба, выброшенная из моря, принесла к нему в комнату целую стопку местных журналов за последние лет 10. Отец Корнилий и действительно не знал, чем себя занять: он привык уже в монастыре исполнять послушания, быть всегда при деле.
И вот в воскресный вечер он прочитал по лаврской традиции акафист преподобному Сергию, прошелся из одного угла комнаты в другой и наугад выдернул-таки из центра этого зиккурата пары сотен журналов один… Смотрит – «Симеоновская горка». Журнал так называется. За 2002 год. «Свежий…» Открыл оглавление – ну, что его, лаврского монаха, отрекшегося от мира, в этих краеведческих заметках может заинтересовать? Глядел-глядел… «Судьба святыни», – так называлась одна из двух десятков статей. Но после лаврских виражей Промысла Божия разве может что-то удивить? Даже как-то поиронизировал про себя: знали бы вы, какие у наших святынь судьбы. И стал читать…
Игумен Корнилий (Мороз)
Две местных женщины настолько пленили сотрудниц Челябинского краеведческого музея своим интересом к экспозиции, что те их пустили в запасники. Там любопытные среди всяческой рухляди нежданно-негаданно нашли чрезвычайно интересный предмет. Некую маску. Вроде посмертной. Но не белую, а черную. Не гипсовую, а металлическую. И, ко всему прочему, еще и с выемкой на лбу или, точнее, в области темени. «А это еще зачем?» Никто из музейщиков не знал, что это за экспонат. Женщины тогда целое расследование провели. Всех на уши поставили. И оказалось…
«До революции вплоть до самого конца позапрошлого века жил в Челябинске один преизумительный священник. Рано овдовев, он бы в монахи подался, да не с кем было оставить двух дочерей, одна из которых была еще и болящей. Отец Иоанн Днепровский был невероятно духовной высоты человек, он и денег-то особо старался не держать в руках, за требы платы не брал, а если уж кто и вручит какую купюру, тут же ее кому-нибудь передаст. Так он к монахам и был близок по своему внутреннему устроению. Принимал их у себя. Тем более заезжих афонитов, которые со святынями приезжали тогда даже на Урал.
Вот так однажды в их посещение исцелилась дочь отца Иоанна Мария, о чем даже запись в анналах русского Свято-Андреевского скита на Афоне сохранилась: “О благодатном исцелении, совершившемся в городе Челябе пред Афонскою чудотворною иконою Божией Матери – Утешение в скорбех и печалех”. И вот этот отец Иоанн настолько сдружился с афонскими монахами и сам так самоотверженно им помогал, что те его пригласили попаломничать на Афон, куда он в 1884 году и отправился, заехав также в Иерусалим. А на Святой Горе ему братия Свято-Андреевского скита подарила значительную часть мощей апостола Андрея Первозванного, а также великомученика и целителя Пантелеимона, а еще копию чудотворной иконы Божией Матери “Иверская”. Потом в описи имущества челябинской Свято-Троицкой церкви за 1891 год было даже отмечено, что святыня пожертвована местной церкви “в вечное владение”…»
Старинная маска-мощевик в том виде, в каком она была найдена
Отец Корнилий все это прочитал, как и то, что женщинам удалось выяснить, что этот странный найденный ими экспонат и есть маска-ковчег для частицы главы святого апостола Андрея Первозванного, которая до 1929 года хранилась в Свято-Троицком соборе Челябинска, а потом должна была бы в местном краеведческом музее храниться… Но вот частицы-то в маске-ковчеге как раз и не оказалось! Это и была главная интрига повествования. По размещенной там же фотографии маски-мощевика – по ее размерам, по расположению отверстия на темени – отец Корнилий мгновенно сообразил, что здесь хранилась та самая частица, которую он нашел в лаврском тайнике! У него возникло острое желание захлопнуть этот отчего-то попавшийся именно ему журнал, втиснуть его обратно в середину этой возвышающейся, как игрушечный небоскреб, стопки множества изданий и никогда больше о прочитанном не вспоминать. Но он почувствовал на себе руку Промысла Божиего. Статья в этом челябинском, чуть ли не самиздатовском, журнале еще и заканчивалась словами:
«Господи, мы нашли ковчег. Помоги нам теперь обрести святыню!»
Маска-мощевик, в которой до революции хранились мощи святого апостола Андрея Первозванного, после реставрационной очистки
Частица и маска-мощевик были еще раз сфотографированы, снимки сопоставлены, размер и форма мощей полностью совпали с нишей в теменной части рельефа. Всю эту историю лаврские монахи рассказали Святейшему патриарху Алексию II, и он благословил вернуть святыню в Челябинск.
Это был торжественный крестный ход с остановками во многих городах России. Тысячи и тысячи, может быть, и разуверившихся некогда при госатеизме наших соотечественников стекались поклониться мощам того, кто первым принес христианскую веру в наши веси. Как некогда апостол Андрей Первозванный со своей проповедью дошел до киевских гор и далее, как гласит предание, до Валаама, так и в XIX-XX-XXI веках его миссионерское путешествие продолжается: на Афон, оттуда до Уральских гор, потом на Маковец и обратно до Уральского хребта. И это все то же благовестие о счастье обрести пришедшего в мир нашего ради спасения Христа.
Богу нашему слава!
Свято-Троицкая Сергиева лавра
Все из лаврских паломников, кто, приоткрыв массивные железные двери, спускался от мощей преподобного Сергия в Серапионову палату, помнят, как много там мощей. Еще лет 20 назад вы бы не все из них смогли увидеть. Это место таит множество загадок… Если при спуске свернуть от лестницы направо, то сразу напротив входа будет огромный короб-рака, накрытый стеклом. Внутри он разделен на три части: правая и левая трети хранят частицы мощей, а в центре находится золотая пластина с именами святых. На ней же расположен крест-мощевик преподобного Сергия – благословение ему Константинопольского патриарха Филофея, а рядом – частицы мощей, переданные Русской Православной Церкви после Великой Отечественной войны митрополитом гор Ливанских Илией (Карамом). Святыни настолько значимы, что никому и в голову не приходило искать чего-либо сверх того, к чему с таким трепетом все прикладываются, пока преподобный Сергий на день празднования своей памяти 8 октября 2002 года сам не устроил вот такого подарка…
Крест-мощевик преподобного Сергия в том самом коробе-раке у западной стены в Серапионовой палате
Кто внушил Святейшему всю эту затею?..
В тот год незадолго до дня памяти преподобного Сергия преставился ко Господу бывший четыре десятка лет бессменным смотрителем Троицкого собора архимандрит Афанасий (Алафинов). На это послушание благословили тогда еще молодого отца Корнилия (Мороза), вручив ему ключи от всех мощевиков. Близилось патриаршее богослужение, трудов было столько, что он еще и ключи-то эти не опробовал…И вот уже литургия в день самого праздника заканчивается, Святейший патриарх Алексий II служит молебен на соборной площади при огромном стечении народа. Потом с сослужившим ему сонмом архиереев и лаврской братией идет на праздничную трапезу в Патриаршие покои. Отец Корнилий в это время контролирует потоки поклоняющихся мощам преподобного (тогда еще не было дежурящих ныне у раки волонтеров).
Святейший патриарх Алексий II у раки преподобного Сергия Радонежского
Обстановка, как всегда, накаленная: народу уйма, у кого-то дети уже хнычут и таких паломников надо пропустить вперед, кто-то на больные ноги жалуется, другие уже от усталости и длительного ожидания начинают роптать… А смотрителю еще надо успеть приготовить проход для Святейшего, когда тот после трапезы, как обычно перед отъездом из лавры, придет приложиться к мощам. Уже кажется – вот-вот, но точное время прихода патриарха никогда не известно. Давка. Громко поют акафист… И вот в самый напряженный момент ожидания приходит помощник лаврского благочинного:
– Святейший благословил отделить частицу мощей святого князя Владимира в дар Украинской Церкви, митрополиту Киевскому и всея Украины Владимиру.
В самом Киеве мощей святого князя Владимира нет, а вот в Свято-Троицкой Сергиевой лавре частичка хранится – как раз в правой трети той самой раки-мощевика у западной стены Серапионовой палаты. Пусть всеми ключами отец Корнилий еще и не пользовался, но досконально знал: частички там залиты воском по две-три в каждой ячейке, по форме напоминающей цветок с четырьмя лепестками. Смотритель, у которого точно перед глазами стояли эти характерные по форме ячейки, объяснил сразу, что благословение исполнить невозможно, потому как лаврское предание не донесло, какая точно из этих двух-трех частиц в данной ячейке принадлежит святому князю Владимиру. Посланный выслушал, подошел к мощевику, посмотрел, убедился и ретировался.
Но вскоре в Троицком соборе появляется другой помощник благочинного.
– Наместник все равно благословил отделить частицу, – объявляет он.
Игумен Корнилий (Мороз)
Отец Корнилий и ему объяснил все как есть. Тот выслушал, посмотрел на мощевик и побежал подтверждать.
Наконец пришел отец благочинный:
– Благословение отделить частицу есть.
Ему-то отец Корнилий и предложил тогда самому пойти и исполнить это благословение. Заботливо открыл ему стекло раки, хотел было уже снять пластину с этими лепестковыми прорезями с правой трети мощевика, но вдруг оказалось, что она слегка провалилась под щиток средней части и не поддается. Пришлось тогда раскрутить болтик и на средней части. Когда же правая пластина стала подвижной и ее аккуратно начали снимать, буквально на долю секунды средняя пластина приподнялась, и отец Корнилий краем глаза заметил, что под ней находится дощечка. А что за ней?.. Но в тот момент он этому еще никакого значения не придал: мало ли с помощью чего и как крепится вся эта конструкция мощевика? Благочинный, уставившись на эти одинаковые неподписанные частички, представшие его взору уже непосредственно без стекла, никакого откровения не получил, постоял так некоторое время, перебирая мысленно имена святых, надписанные вокруг этой ячейки, и пошел докладывать Святейшему, что частицу отделить действительно невозможно. Святейший, выслушав, тут же отозвался:
– Невозможно, значит и не надо.
Пока отец Корнилий оставался у раки под натиском народа в ожидании новых гонцов, праздничная трапеза закончилась, Святейший внезапно нагрянул в собор, так что действовать, умоляя всех расступиться, пришлось молниеносно. Патриарх приложился к мощам преподобного, спустился в Серапионову палату, сам еще раз убедился в том, что частицу не отделить и, переговариваясь о чем-то с Блаженнейшим митрополитом Владимиром (Сабоданом) и с другими архиереями, вышел.
Отец Корнилий после всех треволнений едва дождался окончания этого многозаботливого дня и, выпроводив последнего паломника, закрыл собор. Когда уборка закончилась и все помогавшие разошлись, уже поздним вечером, оставшись в соборе один, вдруг – точно кто ему подсказал – он вспомнил, что мельком видел днем какую-то деревяшку под средней пластиной того самого мощевика, вокруг которого в течение всего этого дня было столько хлопот и суеты. Уже уставший, он преодолел крутую лесенку, ведущую в Серапионову палату, открыл стекло у короба-раки, открутил все болты со средней пластины, снял ее и… Ноги у него подкосились, и он сел прямо на пол. Там были свернутые после посещения собора патриархом ковры. То, что он увидел, его потрясло. И еще некоторое время ему понадобилось, чтобы прийти в себя. Потом, придерживаясь за край этого самого короба-раки, ему все же удалось привстать и еще раз заглянуть внутрь. Боже!
Короб-рака у западной стены в Серапионовой палате
Достаточно внушительная ниша 60 на 80 сантиметров и глубиной около 8 сантиметров вмещала огромное количество ранее сокрытых мощей! Они были завернуты в специальные сверточки и каллиграфически надписаны. Когда отец Корнилий пробежал глазами по этим подписям, у него дух захватило и… он опять сел – настолько был ошеломлен. В лавре никто об этом сокровище не знал. Даже наместник. А в тайнике хранились часть ризы Пресвятой Богородицы, ручка Вифлеемского младенца, запястье левой руки святого праведного Лазаря Четверодневного, частицы мощей апостола и евангелиста Луки, апостола Андрея Первозванного и множества других величайших угодников Божиих, мучеников от самых первых времен христианства. Святыни были при более пристальном рассмотрении не только завернуты в бумагу, но и облиты воском, а поверх были сделаны уже выцветавшими чернилами подписи. Еще чуть-чуть – и ничего, может быть, уже прочесть-разобрать было бы невозможно…
Сейчас эти святыни открыты для поклонения в Серапионовой палате. Обретение их на день памяти преподобного Сергия, когда в лавре столько народу, кругом суматоха, а насельники сбиваются с ног, – не иначе как дар самого преподобного Сергия братии и паломникам лавры.
Часть ризы Пресвятой Богородицы, открытая ныне для поклонения в Серапионовой палате Свято-Троицкой Сергиевой лавры
Но это чудо оказалось лишь началом череды непостижимых уму человеческому событий и совпадений.
«Я нашел человека, который устроил этот тайник!»
Через некоторое время нашелся вдруг тот, кто некогда и запрятал в двойное дно легендарного мощевика все эти величайшие святыни. Как им вообще мог оказаться кто-то вне стен лавры?! И открыл-то его тоже Господь, будто желая удостоверить как можно большее количество вчерашних советских граждан в чуде через сторонних людей.Объемная, в виде вогнутой пластины, частица мощей святого апостола Андрея Первозванного была явно похожа на часть его главы. В лавру, дабы обсудить, как лучше изготовить ковчежец, надо было пригласить ювелира. Долго думая, кого именно выбрать, остановились на Владимире Андреевиче Агейченко – Царствие ему Небесное! Тогда он руководил собственной ювелирной мастерской. Встреча прошла в рабочем порядке, все замеры были сделаны. Через неделю-полторы смотритель набрал еще раз его номер, чтобы сообщить некоторые дополнительные детали, и вдруг этот разговор, который должен был быть деловым, предварили какие-то радостные восклицания:
– Отец Корни-и-ли-ий! А я нашел человека, который устроил у вас этот тайник!
Отец Корнилий, этот степенный монах, за свои трезвение и рассудительность избранный впоследствии духовником лаврской братии, всем этим восторгам особого значения тогда не придал. Просто пропустил мимо ушей, поскорее постаравшись перейти к делу. После того, что ему самому довелось пережить, все уже казалось какой-то блеклой игрой, где каждый тоже хотел хоть как-нибудь да приобщиться к чуду. Кто же из нас не хотел бы оказаться в этом искрящемся потоке Божиих благословений? Но ведь, в конце концов, ювелир был даже не очень глубоко воцерковленным человеком. Хотя он и много потрудился для Церкви.
Вскоре они встретились, и Владимир Андреевич, которому настолько не терпелось поделиться своей чудесной историей, что он был задет равнодушием, с которым лаврский отец встречал все его попытки протрезвонить о новом чуде, не выдержал:
– Отец Корни-и-лий! Ну, я же нашел человека, который у вас этот тайник устроил!!!
Смотритель не выдержал и рассмеялся:
– Где вы его нашли, в Москве?
Троицкий собор Сергиевой лавры
Оказалось, что нет. Через несколько дней после первой их встречи в лавре, когда обсуждалось изготовление мощевиков для этих чудесным образом найденных святынь, Владимир Андреевич отправился в Иосифо-Волоцкий монастырь. Там его специалисты заканчивали реставрацию раки преподобного Иосифа Волоцкого. Работу принимал тогдашний настоятель обители митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим (Нечаев). Уже при прощании владыка, выражая признательность за труды, благословил его:
– Желаю вам, Владимир Андреевич, и дальше потрудиться для Церкви!
А тот возьми да и похвастайся:
– Трудимся, владыка, трудимся! Вот в лавру мощевики надо делать. Там нового смотрителя в Троицкий собор назначили, так он везде лазит, тайник нашел!
Владыка внезапно стал очень серьезным, стал расспрашивать: что найдено, где? Владимир Андреевич начал было рассказ:
– Большой такой мощевик, в центре плита… – и только лишь указал первые находки, как дальше уже митрополит Питирим продолжил сам: какие там еще мощи, чем упакованы, как подписаны.
Оказалось, когда он еще был иподиаконом у патриарха Алексия I (Симанского), Святейший пригласил его как-то к себе и показал в Патриархии шкаф. А в нем были святыни из огромного количества разоренных по всей стране в годы советской власти храмов и монастырей. Все это надлежало по благословению Святейшего упаковать и придумать, где и как сохранить. Костя Нечаев, на тот момент еще даже не будучи монахом, своими собственными руками заворачивал, запечатывал воском, надписывал эти частицы мощей, святыни. А потом как-то этот мощевик оказался в Серапионовой палате, о чем в самой лавре почему-то никто даже и не догадывался.
Когда эти святыни уже в наше время были обретены, безусловно, потребовалось, чтобы кто-нибудь авторитетный засвидетельствовал их подлинность. И Господь тут же чудесным образом явил того, кто и устраивал этот мощевик, – митрополита Питирима! Причем произошло все это ровно за год до смерти владыки.
Святейший патриарх Алексий I и его иподиаконы – Константин Нечаев (будущий митрополит Питирим) и Александр Докукин (впоследствии митрополит Гедеон)
Митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим (Нечаев)
Вот ведь помог же!
Последнее в этой чреде удивительных обретений и сопряжений чудо связано с нахождением родного храма той самой послужившей подтверждению подлинности всех святынь части главы святого апостола Андрея Первозванного.В лавре вдруг стали говорить, что хорошо бы в Троицком соборе обновить пол, покрытый метлахской германской плиткой 1905 года производства. По тем временам она была в моде, хотя и не так чтобы уж очень подходила к убранству Троицкого собора, о чем настойчиво твердили еще тогда, до революции, члены Императорского реставрационного общества, но к их возражениям не прислушались. До этого в храме был чугунный пол, установленный в XVIII веке, а еще раньше тут стелили каменные полы, но к началу XX века решили испробовать более «прогрессивный» материал. А вот к началу века XXI-го эта плитка уже сильно поистерлась и требовала замены даже по своему состоянию.
В ходе различных обсуждений сошлись на том, что пол в соборе надо настилать натуральным камнем. Но каким? То количество богомольцев, что сейчас притекает к мощам преподобного, тот же мрамор явно не выдержит – он слишком мягкий и быстро при таких нагрузках истирается. Точно так же, как и белый камень. Гранит, конечно, тверд, но по эстетическим соображениям неприемлем для убранства этого храма. Тогда-то лаврские иконописцы и посоветовали рассмотреть вариант яшмы – ею выстелен пол Благовещенского собора Кремля. Тут же Промыслом Божиим как-то сама собой неожиданно состоялась встреча с представителями одной из уральских компаний, которая как раз только что извлекла яшмовый камень в 20 тонн, чем при знакомстве тут же и похвасталась. Его образцы Художественно-реставрационным советом лавры были признаны идеальными и по износостойкости (яшма прочнее гранита), и по эстетическому соответствию.
Свято-Троцкая церковь. Челябинск. Фотография начала ХХ века
Осенью 2004 года, спустя два года после описанных в первых двух частях этой статьи событий, отца Корнилия снарядили в командировку в Челябинск, чтобы он на месте обсудил с уральцами все нюансы изготовления плитки для нового пола Троицкого собора. Остановился он на квартире у знакомой, а та, переживая, как бы монах не заскучал вне стен обители, как рыба, выброшенная из моря, принесла к нему в комнату целую стопку местных журналов за последние лет 10. Отец Корнилий и действительно не знал, чем себя занять: он привык уже в монастыре исполнять послушания, быть всегда при деле.
И вот в воскресный вечер он прочитал по лаврской традиции акафист преподобному Сергию, прошелся из одного угла комнаты в другой и наугад выдернул-таки из центра этого зиккурата пары сотен журналов один… Смотрит – «Симеоновская горка». Журнал так называется. За 2002 год. «Свежий…» Открыл оглавление – ну, что его, лаврского монаха, отрекшегося от мира, в этих краеведческих заметках может заинтересовать? Глядел-глядел… «Судьба святыни», – так называлась одна из двух десятков статей. Но после лаврских виражей Промысла Божия разве может что-то удивить? Даже как-то поиронизировал про себя: знали бы вы, какие у наших святынь судьбы. И стал читать…
Игумен Корнилий (Мороз)
Две местных женщины настолько пленили сотрудниц Челябинского краеведческого музея своим интересом к экспозиции, что те их пустили в запасники. Там любопытные среди всяческой рухляди нежданно-негаданно нашли чрезвычайно интересный предмет. Некую маску. Вроде посмертной. Но не белую, а черную. Не гипсовую, а металлическую. И, ко всему прочему, еще и с выемкой на лбу или, точнее, в области темени. «А это еще зачем?» Никто из музейщиков не знал, что это за экспонат. Женщины тогда целое расследование провели. Всех на уши поставили. И оказалось…
«До революции вплоть до самого конца позапрошлого века жил в Челябинске один преизумительный священник. Рано овдовев, он бы в монахи подался, да не с кем было оставить двух дочерей, одна из которых была еще и болящей. Отец Иоанн Днепровский был невероятно духовной высоты человек, он и денег-то особо старался не держать в руках, за требы платы не брал, а если уж кто и вручит какую купюру, тут же ее кому-нибудь передаст. Так он к монахам и был близок по своему внутреннему устроению. Принимал их у себя. Тем более заезжих афонитов, которые со святынями приезжали тогда даже на Урал.
Вот так однажды в их посещение исцелилась дочь отца Иоанна Мария, о чем даже запись в анналах русского Свято-Андреевского скита на Афоне сохранилась: “О благодатном исцелении, совершившемся в городе Челябе пред Афонскою чудотворною иконою Божией Матери – Утешение в скорбех и печалех”. И вот этот отец Иоанн настолько сдружился с афонскими монахами и сам так самоотверженно им помогал, что те его пригласили попаломничать на Афон, куда он в 1884 году и отправился, заехав также в Иерусалим. А на Святой Горе ему братия Свято-Андреевского скита подарила значительную часть мощей апостола Андрея Первозванного, а также великомученика и целителя Пантелеимона, а еще копию чудотворной иконы Божией Матери “Иверская”. Потом в описи имущества челябинской Свято-Троицкой церкви за 1891 год было даже отмечено, что святыня пожертвована местной церкви “в вечное владение”…»
Старинная маска-мощевик в том виде, в каком она была найдена
Отец Корнилий все это прочитал, как и то, что женщинам удалось выяснить, что этот странный найденный ими экспонат и есть маска-ковчег для частицы главы святого апостола Андрея Первозванного, которая до 1929 года хранилась в Свято-Троицком соборе Челябинска, а потом должна была бы в местном краеведческом музее храниться… Но вот частицы-то в маске-ковчеге как раз и не оказалось! Это и была главная интрига повествования. По размещенной там же фотографии маски-мощевика – по ее размерам, по расположению отверстия на темени – отец Корнилий мгновенно сообразил, что здесь хранилась та самая частица, которую он нашел в лаврском тайнике! У него возникло острое желание захлопнуть этот отчего-то попавшийся именно ему журнал, втиснуть его обратно в середину этой возвышающейся, как игрушечный небоскреб, стопки множества изданий и никогда больше о прочитанном не вспоминать. Но он почувствовал на себе руку Промысла Божиего. Статья в этом челябинском, чуть ли не самиздатовском, журнале еще и заканчивалась словами:
«Господи, мы нашли ковчег. Помоги нам теперь обрести святыню!»
Маска-мощевик, в которой до революции хранились мощи святого апостола Андрея Первозванного, после реставрационной очистки
Частица и маска-мощевик были еще раз сфотографированы, снимки сопоставлены, размер и форма мощей полностью совпали с нишей в теменной части рельефа. Всю эту историю лаврские монахи рассказали Святейшему патриарху Алексию II, и он благословил вернуть святыню в Челябинск.
Это был торжественный крестный ход с остановками во многих городах России. Тысячи и тысячи, может быть, и разуверившихся некогда при госатеизме наших соотечественников стекались поклониться мощам того, кто первым принес христианскую веру в наши веси. Как некогда апостол Андрей Первозванный со своей проповедью дошел до киевских гор и далее, как гласит предание, до Валаама, так и в XIX-XX-XXI веках его миссионерское путешествие продолжается: на Афон, оттуда до Уральских гор, потом на Маковец и обратно до Уральского хребта. И это все то же благовестие о счастье обрести пришедшего в мир нашего ради спасения Христа.
Богу нашему слава!
-
Верующая
- 1
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
