Беседа о женском монашестве
Публикуемая ниже беседа с настоятельницей кипрского монастыря Святого Ираклидия герондиссой Продромией состоялась в рамках телевизионной программы «По особому случаю. С Фёдором Кириаку» канала «Альфа Кипр». Фёдор Кириаку – кипрский богослов. Передача опубликована 29 апреля 2021 года.
Женское монашество имеет свои особенности. Служение Богу, молитва и послушания являются основными элементами монашеской жизни. В эпоху, когда любыми способами рекламируется и пропагандируется женская красота, некоторые молодые девушки надевают черные одежды и принимают решение остаться жить в монастыре. Насколько легким является такое решение и какова роль биологической семьи – эти и многие другие вопросы о женском монашестве мы обсудим с настоятельницей кипрского монастыря Святого Ираклидия герондиссой Продромией.
Герондисса Продромия
– Я знаю, что вам не нравится давать интервью, поэтому признаюсь, что мне пришлось задействовать серьезные связи, чтобы вы нас приняли. Я очень вам благодарен за эту возможность поговорить о женском монашестве.
– И мы благодарим вас, что посетили наш монастырь. Это правда, что я не особо люблю давать интервью, но сделаем для вас небольшую уступку (улыбается).
– Сестры монастыря, священники и миряне, которые посещают ваш монастырь, обращаются к вам «Герондисса» (буквально означает «старица», – прим. Пер.). Какая ответственность стоит за этим словом?
– Прежде всего, данное обращение является общепринятым обращением в монастырях нашей Церкви: «Геронда» («старец» – прим. Пер.) – к игумену монастыря, и «Герондисса» – к игуменье. Здесь речь идет не про возраст, а про этикет. Что касается ответственности, то она огромна. Только с помощью Божией и Его благодатью человек может оказаться и пребывать на этом месте.
– Я уверен, что вы благополучно справляетесь с возложенными на вас обязанностями, свидетельством чему является и сама жизнь монастыря, и к тому же свидетельства других людей, а значит, мы на правильном пути.
– Господь покажет.
Священномученик Ираклид, епископ Тамасский
– Монастырь находится на месте, где был похоронен один святой апостольских времен. Святой Ираклидий был первым епископом, рукоположенным на Кипре апостолами Варнавой и Павлом. Расскажите, какие сведения имеются об этом святом?
– Действительно, для нас это благословение – жить в таком освященном месте, ведь, согласно преданию, в I веке здесь жил святой Ираклидий. Святые апостолы Павел и Варнава наставили его в вере, крестили и рукоположили во епископа. Он жил и подвизался здесь, в так называемых катакомбах, или пещере, которая расположена под алтарем главного храма монастыря. Святой Ираклидий просил после его смерти похоронить его в этой пещере, где сегодня и находится его гробница.
С помощью отдела древностей недавно были произведены археологические работы в этой пещере, чтобы сделать ее доступной для посещения. Теперь любой желающий может туда спуститься. Это освященное место. В целом, те места, где подвизались святые, – это особенные места, имеющие благодать, и каждый, кто входит в наш монастырь, может это ощутить. Мы, живя здесь, в монастыре, очень сильно ощущаем присутствие святого, его заботу и попечение о нас. Даже в простых вещах. Пещера Святого Ираклидия является самым древним местом в нашем монастыре и неразрывно связана с историей монастыря, так как известно, что монастырь здесь был основан еще в IV веке. Этот факт подтверждают некоторые свидетельства, в том числе напольная мозаика в храме, которая относится к IV веку. В нашем монастыре хранится честная глава святого Ираклидия и некоторые части остальных мощей. Частицы мощей святого также находятся и в других монастырях и храмах Кипра.
– Существуют ли письменные свидетельства, что данная гробница является местом погребения именно святого Ираклидия?
– Да, есть свидетельства, которые подтверждают подлинность его гробницы. Последние исследования, которые были проведены в рамках реставрационных работ гробницы и храма, указали с еще большей достоверностью, что это гроб святого Ираклидия.
– Расскажите нам о последнем периоде монастыря. Мы знаем, что монастырь был закрыт длительное время и вновь возродился примерно в 1960-е гг. Откуда пришли первые монахини в монастырь? Герондисса Харифея была первой игуменьей? Расскажите нам немного и про настоятельницу Харифею, потому что вы еще застали ее, и она была весьма значимой фигурой монастыря.
– К сожалению, несмотря на то, что, как мы сказали, существуют сведения о монастыре, начиная с IV века, а возможно, и ранее, письменных свидетельств не так уж много. Последний монах, который жил здесь, в монастыре, почил в начале XX века. После этого монастырь пришел в запустение, а в 1962-м году наша блаженной памяти игуменья Харифея вместе с двумя другими монахинями пришли и поселились здесь, в монастыре, по благословению тогдашнего Архиепископа Макария III.
На протяжении 18 лет монахиня Харифея жила в Преображенском монастыре в Каймакли, который является женским подворьем монастыря Ставровуни. Однако, как писала сама игуменья в своем дневнике, она хотела пожить жизнью общежительного монастыря, о которой она читала в святоотеческих книгах, а в Преображенском монастыре был идиоритмический уклад. Поэтому монахиня Харифея попросила благословения у Архиепископа Макария предоставить ей монастырь, в котором она смогла бы организовать общежительный образ жизни. Архиепископ предложил ей монастырь Святого Ираклидия, который на тот момент находился в таком разрушенном состоянии, что даже крыши не было.
Первые сестры столкнулись с многочисленными трудностями, им пришлось изрядно потрудиться. Кроме того, это было время освободительной борьбы Кипра в 1955–1959 гг., когда и государству, и Церкви приходилось нелегко. Соответственно, некому было помочь сестрам в восстановлении монастыря. Архиепископ, конечно же, был рядом с самого начала, но его возможности, как вы понимаете, были ограничены. Поэтому первым монахиням пришлось много работать руками, чтобы восстановить сначала хотя бы келейный корпус, где им предстояло жить, так как он был полностью разрушен. Ведь до того монастырские постройки нередко использовались пастухами в качестве загонов для скота, и всё пришло в запустение. Однако присутствие святого было настолько явным, а также и благодать Божия – настолько сильной, что это всё давало им силы и выдержку для продолжения своего дела.
Монастырь Святого Ираклидия
– Насколько мне известно, число сестер очень быстро возросло.
– Да, во времена игуменства Харифеи сестры постоянно прибывали в монастырь. Настоятельница была особенным человеком. Она была очень сильным человеком, но в то же время очень простым и с большой любовью. Иногда кто-нибудь, увидев ее, думал, что она очень строгая, но, заговорив с ней, понимал, что перед ним человек, преисполненный любовью к Богу и к людям.
– Как вы думаете, для молодой девушки решение принять монашество является более сложным, чем решение выйти замуж?
– Я думаю, что оба эти решения сложные.
– Я задаю этот вопрос, потому что раньше девушки были более домашними, находились под властью отца, и им было сложно восстать против отцовской воли. Ведь решение оставить свою семью и последовать по монашескому пути – это своего рода протест. Считается, что мужчинам в этом плане легче, чем женщинам.
– Если мы говорим о прежних временах, возможно, это так. Однако сегодня, учитывая условия нашей жизни, я думаю, что трудности, с которыми сталкиваются люди при выборе жизненного пути, одинаковые.
– Приходит к вам, настоятельнице монастыря, девушка и говорит, что она решила стать монахиней. В этих случаях вы контактируете с ее близкими? Каков порядок действий в такой ситуации?
– Чтобы человек стал частью монашеской общины – это не так уж просто. Ведь те, кто уже давно пришел в монастырь, не захотят, чтобы в их рядах был тот, кто еще не утвердился в своем желании стать монахом, и кто будет создавать им проблемы. Каждый хочет спокойно совершать свой духовный подвиг, как это было прежде. Поэтому сказать, что ты хочешь быть монахиней, – это еще ничего не значит.
Существует период искуса, как минимум 2 года. И после, пообщавшись с духовником, мы смотрим, насколько это решение созрело в человеке. Также очень важно, чтобы этот человек познакомился с нами, и мы, в свою очередь, узнали его. Человек может думать, что он хочет стать монахом, но бывает так, что, приезжая в монастырь и пожив тут некоторое время, он говорит: «Монашество – это прекрасно, конечно, но не для меня». Бывает и наоборот. Например, у человека может даже и не быть мысли о монашестве, но он, приехав случайно в какой-нибудь монастырь и пробыв там несколько дней, приходит в воодушевление от того, что пережил там. Однако в обоих случаях нужно время. Нужно несколько раз приехать, пожить, подумать, пообщаться с монашествующими, так же как и нам необходимо поговорить с его семьей. Не бывает такого, чтобы человек вдруг решил уйти в монастырь, приехал и сразу здесь остался.
– Вы оказывались в таких сложных ситуациях, когда девушка решила стать монахиней, а ее близкие были против? Как развиваются события в таких случаях? Бывает ли, что семья в конце концов принимает выбор своего ребенка?
– Если мы говорим о родителях, то несогласие с выбором ребенка, когда он хочет уйти в монастырь, вполне естественно. Все это происходит по одной простой причине: родителям хочется, чтобы их ребенок был рядом с ними. То же самое может произойти, если бы он женился и уехал жить за границу. В этом нет ничего плохого, это абсолютно естественно. Когда ребенок действительно настроен решительно, родители это понимают. Бывает, что они сопротивляются, но они знают, что ребенок уже принял решение, и это уже заметно по его поведению. Мы часто видим случаи, когда родители не согласны, но, видя, что их ребенок счастлив, отступают. В последнее время мы придерживаемся такого принципа: если родители не согласны с уходом в монастырь их ребенка, то мы не принимаем этих девушек. Речь идет о совершеннолетних людях, как правило, уже закончивших университет.
– Герондисса, вы сейчас развенчали один миф. Ведь бытует мнение, что монастыри пытаются любыми способами завлечь молодых людей в монастырь.
– Зачем нам это?
– Просто многие считают, что увеличение количества монахов в монастыре – это успех для обители.
– Я сама монахиня, и для меня, конечно, было бы большой радостью, чтобы монахинь было много. Но существует свободный выбор человека. Если кто-то не хочет, тогда незачем ему приходить в монастырь. Мы радуемся новым монахиням, но мы хотим, чтобы они приходили сюда, потому что сами этого хотят и потому что это их личный выбор. Человек должен быть радостным и делать то, что хочет, и то, что помогает ему раскрыться.
– Девушки, которые хотят стать монахинями, но существуют разногласия в семье по данному вопросу, – как им быть в такой ситуации?
– Мы стараемся общаться с родителями, чтобы объяснить им, что они не теряют своих детей. Каждый родитель может приехать в монастырь и увидеться с ребенком, когда захочет. Нет никаких проблем. Мы просто помогаем родителям понять, что по-настоящему радует их ребенка здесь, в монастыре, чтобы они смогли дать свое благословение.
– До того, как девушка станет послушницей, она живет в монастыре постоянно?
– Нет, она приезжает и уезжает, чтобы присмотреться к жизни в монастыре, удостовериться, что здесь именно так, как она себе представляла или читала.
– Хорошо, а когда уже все решено, и девушка приходит жить в монастырь, что значит быть послушницей?
– Она продолжает быть на этапе искуса до того момента, пока она не посмотрит, каков образ жизни здесь, каков распорядок дня в монастыре, каковы люди вокруг нее. Если она почувствует, что все это ей подходит, а также посоветуется с духовником, она принимает решение остаться и стать монахиней или уйти из монастыря.
– Герондисса, когда девушка решает остаться, дальше совершается постриг?
– После того, как она побудет какое-то время послушницей, и сама и другие увидят, что она может остаться в монастыре, тогда совершается чин посвящения в рясофор, после которого она уже может носить некоторые монашеские облачения. И только спустя несколько лет уже совершается монашеский постриг, который называется великий ангельский образ. Могут пройти 5 или 6 лет прежде, чем это произойдет.
– Эти два чина, то есть посвящение в рясофор и монашеский постриг, совершаются в присутствии в том числе и мирян?
– Нет. Если вы почитаете последование чина пострига в великую схиму, или посвящения в рясофор, или в целом прочтете о смысле монашества, то вы поймете одну главную мысль: «У монаха нет никого в этом мире, кроме Христа», как говорил святой Неофит. Поэтому на этих службах, кроме нас, никого нет. Присутствует только сестричество, наш духовник и епископ.
– Постриг совершается епископом?
– Да, или духовником монастыря, это на усмотрение епископа.
– Каков распорядок дня в монастыре?
– В будние дни и субботу у нас одинаковый распорядок дня. В 4 утра начинается служба. Минимум 4 раза в неделю совершается Божественная литургия, поэтому утреннее богослужение заканчивается примерно 8 или 8.30, в зависимости от наличия праздника. Потом общая трапеза, а потом каждая сестра идет на свое послушание.
– С какого времени монастырь открыт для посещений?
– С 8.30 утра.
– Соответственно, на службе, которая проходит с 4 до 8 утра, присутствуют только сестры?
– Да, за исключением субботы и воскресенья. В эти дни монастырь открывается с 6 утра, чтобы на службу могли прийти также и миряне.
– Поговорим немного о послушаниях. Какие послушания являются наиболее значимыми для монастыря и помогают монастырю выживать?
– Послушаний не так уж много, потому что еще идут работы по реставрации монастыря, и этот процесс часто остается недооцененным, ведь реставрировать монастырь, который открыт для посетителей, – это достаточно сложно. У нас есть своя пекарня, где мы печем кулуракья (греческое печенье – прим. Пер.) и другие угощения. Также у нас есть иконописная мастерская, золотошвейная, где мы изготавливаем все необходимое для храма, а также швейная мастерская, где мы шьем одежду для себя. Есть еще казначейство и церковная лавка. Кроме того, есть еще помещение, где мы заготавливаем собранные оливки, которые растут вокруг нашего монастыря. И, конечно же, кухня.
– Я слышал, что в последнее время вы очень развиваете направление кондитерских изделий.
– Это достаточно простое для нас занятие, доступное по нашим силам и условиям, тихое и спокойное.
– А вы готовите сласти для свадеб, крестин?
– Да, есть такие заказы, слава Богу. Кроме скоромной выпечки, мы также делаем постные сласти. А так как в нашей Церкви много постных дней, то такая продукция имеет спрос.
– Я пробовал вашу выпечку, она действительно очень вкусная.
– Спасибо! Мы стараемся.
– Герондисса, расскажите, как осуществляется руководство монастырем? Игуменья избирается? Существует ли некий узкий круг сестер, с которыми вы обсуждаете проблемы монастыря?
– Существует Устав Кипрской Церкви, согласно которому все игумены и игуменьи должны избираться братством или сестричеством монастыря, а затем сделанный выбор должен быть еще одобрен местным епископом. В монастыре существует монашеский совет. Есть также сестры, у которых больше обязанностей и ответственности, чем у других сестер, но каждая сестра несет ответственность за свое послушание.
– Как я вижу, у вас тут хорошая организация в монастыре.
– Мы стараемся, как для блага монастыря, так и для каждой сестры в отдельности.
– Случается, что сестры ссорятся между собой?
– Монахини – тоже люди, как и все. У них тоже есть свои слабости, некие трудности, и они пришли сюда, потому что хотят побороться с этими страстями, но это совсем не значит, что они ангелы. Они, конечно же, хотят стать лучше, но у всех есть свои недостатки. Поэтому все те страсти, которые вы встречаете в миру, – их можно встретить и здесь. Возможно, в монастыре люди быстрее осознают свои ошибки и пытаются их исправить, но случается всякое.
– Самолюбование – в большей мере характерная черта для женщин. Мы говорим, что женщины особенно заботятся о своем внешнем облике многочисленными способами. Замечали ли вы, что некоторые сестры уделяют чрезмерное внимание своему внешнему виду, чем вызвали ваши замечания, или это все чуждо для монастыря?
– Наш образ жизни, наши одежды, которые мы носим, не оставляют нам даже намека, чтобы об этом подумать. Сестры всех возрастов носят одну и ту же одежду, и зимой, и летом. Распорядок нашей жизни монотонный, поэтому данная тема нас не очень волнует.
– Почему монахи и монахини носят черное?
– Это символ. Они носят сверху черное, а под черным – белое. Черный цвет – это скорбь, он символизирует покаяние, которому мы пытаемся положить начало, за то зло, те ошибки и грехи, которые мы совершаем. Но мы на этом не застреваем. Есть и белый цвет. Мы надеемся на любовь и милость Божию и на то, что с Божией помощью мы все сможем преодолеть, потому что Он распялся за нас.
– Монахиня может пойти к врачу мужского пола?
– Может, конечно. Врач – это профессия, а не что-то иное. В данном случае она идет не к мужчине, она идет к врачу. Здесь мы не выбираем, мужчина это или женщина. Если так рассуждать, то никакая женщина, независимо от того, монахиня она или нет, не должна ходить к врачу-мужчине. Единственное, на что мы обращаем внимание, так это чтобы данные врачи были серьезными специалистами. Слава Богу, существует много хороших врачей.
– Я спрашиваю об этом, потому что, как правило, эти вопросы задают люди. Монастырь им представляется закрытым сообществом, и благодаря такой беседе мы можем немного приоткрыть двери монастыря.
Каждый раз, когда некая сестра намеревается выйти за пределы монастыря, она должна вас ставить в известность об этом?
– Естественно. Это вопрос заботы. Разве может дитя выйти из дома, ничего не сказав своим родителям? Что за монастырь у нас тогда будет, если мы не будем знать, где находятся наши сестры? Это не вопрос послушания. Просто, даже ради безопасности, это важно знать.
– В каких случаях сестры могут видеться со своей биологической семьей?
– Когда захотят, но в пределах монастыря. Домой они редко ездят, для этого необходима какая-то серьезная причина. Например, если кто-то из родственников серьезно заболел или находится при смерти, тогда сестра поедет туда. Или, например, кто-то не может сам приехать, потому что болеет, тогда мы поедем их навестить. Но только в таких случаях, просто в гости мы не ездим.
– Подразумеваю, что в случаях смерти вы также выезжаете?
– Да, мы ездим на похороны родителей, братьев и сестер. Молимся за всех родственников, как и за весь мир.
– То есть на похороны более дальнего круга родственников вы не ездите?
– Нет. Если мы начнем расширять этот круг, то мы постоянно будем находиться вне монастыря.
– Сестры ездят по Кипру или за границу?
– Ездят.
– Куда, например?
– По приглашению других монастырей или на различные конференции о монашестве. Нам хочется иметь связь с другими монастырями, потому что это приносит нам пользу. Я имею в виду общение, обмен мнениями, потому что проблемы у нас общие. Это общение нечастое, но мы пытаемся его сохранить.
У монастыря Ставровуни
– В Ставровуни вы не можете поехать, так?
– Нет, но мы можем посещать церквушку на площади, перед входными воротами в монастырь.
– Есть ли у вас более тесные связи с отдельными монастырями, или со всеми одинаково?
– Мы открыты для общения со всеми монастырями. Но, конечно, те монастыри, в которых живут сестры, вышедшие из нашей обители, будут нам ближе. Или, например, есть один небольшой монастырёк, расположенный недалеко от нас, которому мы оказываем помощь. Мы поддерживаем с ним более тесную связь в силу близкого к нам расположения.
– Почему некоторые сестры уехали в другой монастырь? Здесь они не нашли утешения?
– Нет, это мы их туда отправили.
– Просто очень часто, когда кто-то уехал из одного монастыря в другой, говорят, что причиной была ссора и т.п.
– Это не так. Как правило, с сестрами, которые уехали жить в другие монастыри, мы сохраняем очень хорошие связи. Если было бы иначе, тогда зачем мы здесь?
– Сегодня времена изменились, и в монастырь стали поступать все более образованные сестры, т.е. закончившие университеты. От этого жизнь монастыря стала легче?
– В наше время все дети получают образование и, соответственно, приходят в монастырь уже образованными людьми. В этом есть и плюсы, и минусы.
– Можно ли сказать, что образование дает больше плюсов, что эти люди более смышлёные, быстрее соображающие и т.д.?
– Не соглашусь с этим. Если человек имеет доброе намерение стать монахом, то оно ему и поможет. Нельзя сказать, что только образование помогает стать хорошим монахом. Мы это знаем также и на примере обычной жизни.
– Монастырь оснащен техникой?
– Разумеется. У нас есть все, что нам необходимо для жизни. Есть доступ в Интернет, потому что существуют определенные нужды монастыря. Например, бухгалтерия благодаря сети Интернет может совершать различные платежи и т.д.
– А есть ли возможность общения с миром через Интернет? Допустим, люди, которые приезжают к вам в монастырь, – могут ли они иногда звонить через видеовызов, чтобы проконсультироваться по тем или иным вопросам?
– Нет, такое невозможно. Мы этого избегаем. Мы, прежде всего, женский монастырь, мы не духовники. Наш монастырь открыт для людей. Если кому-то что-то нужно, он может обратиться напрямую.
– Герондисса, известно, что женщина не может совершать богослужение. Как вы считаете, это дискриминация женского пола?
– У каждого свое место. Как и в браке: у мужа свое место, у жены свое. Никто не обделен. Конечно, Божественная литургия – это великое таинство и очень важное, но это не значит, что женщины или, например, другие мужчины, которые не являются священниками, не участвуют в службе. Больше скажу, это таинство не может быть совершено, если не присутствует народ. Так что никакой дискриминации тут нет.
– Вам не кажется несправедливым, что вы не можете поехать на Святую Гору? Просто эта тема сегодня достаточно живо обсуждается в Европе, что якобы нарушаются права человека. И, конечно же, никто не мог поверить, что и у нас на Кипре тоже появится такое место, я имею в виду монастырь Ставровуни. Из своего личного опыта скажу, что я, посещая Ставровуни, чувствую, что данный запрет придает больше аскетичности, как месту, так и самим монахам. С другой стороны, я понимаю тех женщин, которые столько лет посещали монастырь и поклонялись Честному Кресту, а теперь им это запрещено.
– Человек, прежде всего, должен подумать, зачем я хочу поехать в Ставровуни или на Святую Гору? Для чего? Потому что я почитаю Честной Крест? Потому что хочу там помолиться? Если причиной тому является почитание Креста, то его частицы находятся во многих монастырях и церквях Кипра. Если человек просто хочет посетить монастырь, то на Кипре большое количество других монастырей, как древних, так и более новых. Если это для молитвы, то монастырей и храмов вполне достаточно для этого. Тогда зачем я буду упорствовать в своем желании попасть именно в Ставровуни или на Святую Гору? Разве других монастырей и храмов нам недостаточно?
– В женском монастыре запретить вход для мужчин не получится, потому что нужен священник для совершения богослужений, так?
– Все так. Вопрос: для чего? Все это часть истории и традиции, зачем нам настаивать на ее изменении? Чем она нам мешает?
– Когда я спрашивал про запрет входа женщин на Святую Гору, один монах мне рассказал следующую версию: когда Императоры решили, что Афон отныне будет монашеским государством, им нужно было найти способ выселить оттуда семьи крестьян, которые там расселились. И самый простой способ был – запретить присутствие женского пола. Конечно же, существует и наше церковное предание, что это Удел Пресвятой Богородицы, и больше никакая женщина не может ступить на эту землю.
Ваш монастырь является своеобразным оазисом для всего округа Никосии. Я вижу, как на ваших службах присутствует множество молодых пар, вместе со своими маленькими детьми. И это факт, что вы очень гостеприимны, и вам не мешает присутствие людей на вашей территории. Сестры всегда с теплом и улыбкой принимают людей, что очень ценно в наше непростое время.
– Во-первых, наш монастырь расположен очень близко к городу. Мы не пустынножительницы. Во-вторых, как нас учили наши старцы, гостеприимство считается великой добродетелью. Мы узнаём об этом также и из Предания Церкви. Насколько гостеприимными были, к примеру, монахи-пустынники, и как они ради своих гостей могли нарушить даже свой монашеский канон, о чем мы читаем в Патериках. В особенности сегодня, когда люди столько страдают и терпят нужду, мы бы не хотели закрыть наши двери. Также наши современные святые говорили нам, что мы не можем сегодня закрыться от людей, но, наоборот, должны быть открытыми. Вообще, не все сестры несут послушание на приеме паломников. Кроме того, и те, кто сейчас на этом послушании, через некоторое время переходят на другое. В целом монастырь добровольно хочет быть открытым для людей и принимать их у себя.
– Вы принимаете паломников с ночевкой?
– Да, но только женщин. Сейчас, в период пандемии, ситуация стала немного сложнее с приемом людей, но вообще мы рады паломницам всех возрастов.
– Недавно я услышал один интересный факт. Известно, что перед свадьбой жених проводит время со своими друзьями, а невеста с подругами, и, как привило, они собираются в каких-нибудь увеселительных заведениях. Но были случаи, когда девушки накануне свадьбы приезжали сюда со своими подругами, чтобы провести время в молитве. Так ли это?
– Да, было такое. Это были девушки, которых мы знали, и они приезжали, чтобы помолиться и испросить у Бога благословения на брак.
Вы знаете, был даже случай, когда одна восьмилетняя девочка попросила у родителей отпраздновать свой день рождения здесь, в монастыре. Она пригласила четырёх подружек, и они все вместе отобедали у нас в монастыре.
– Вы в курсе событий, которые происходят в мире?
– В целом – нет. Когда к нам приезжают люди, мы не сидим с ними и не обсуждаем новости этого мира, за исключением каких-то насущных вопросов, которые волнуют людей, как, например, сейчас ситуация с коронавирусом. В остальных случаях мы избегаем этих тем, причем сознательно.
– Каково сегодня состояние монашества на Кипре? Сколько монастырей, монашествующих?
– Если говорить о женском монашестве, то сегодня на Кипре примерно 17–20 монастырей, включая маленькие монастыри и скиты. Мужских монастырей у нас меньше. Что касается монахинь, то нас около 120 человек во всех женских монастырях.
– У вас самый большой по численности монашествующих монастырь на Кипре?
– Да.
– Ваш монастырь имеет связь с двумя епископами, с вашим духовником Митрополитом Лимасольским Афанасием и с местным Митрополитом Тамасским Исайей. Известно, что сотрудничество между этими двумя митрополиями приносит большую пользу монастырю.
– Да, так случилось, что мы тесно связаны с этими двумя митрополитами. Наш духовник геронда Афанасий был нашим духовником, когда еще был игуменом монастыря Махерас, и уже позже он был избран епископом. Мы же ощущаем большое благословение Божие и заботу нашего святого, что у нас такой хороший духовник и такой хороший епископ. Ведь то, с каким смирением и уважением они сотрудничают друг с другом, дает нам живой пример церковной нравственности.
– Я вам очень благодарен за эту встречу, на которой вы нам рассказали о жизни кипрского монашества. Уверен, людям будет интересно ее послушать.
– Это мы вас благодарим. Просим ваших молитв. Мы также, в свою очередь, будем молиться, чтобы Пресвятая Богородица и наш святой Ираклидий покрыли своей благодатью всех вас.
С герондиссой Продромией
беседовал Федор Кириаку
Женское монашество имеет свои особенности. Служение Богу, молитва и послушания являются основными элементами монашеской жизни. В эпоху, когда любыми способами рекламируется и пропагандируется женская красота, некоторые молодые девушки надевают черные одежды и принимают решение остаться жить в монастыре. Насколько легким является такое решение и какова роль биологической семьи – эти и многие другие вопросы о женском монашестве мы обсудим с настоятельницей кипрского монастыря Святого Ираклидия герондиссой Продромией.
Герондисса Продромия
– Я знаю, что вам не нравится давать интервью, поэтому признаюсь, что мне пришлось задействовать серьезные связи, чтобы вы нас приняли. Я очень вам благодарен за эту возможность поговорить о женском монашестве.
– И мы благодарим вас, что посетили наш монастырь. Это правда, что я не особо люблю давать интервью, но сделаем для вас небольшую уступку (улыбается).
– Сестры монастыря, священники и миряне, которые посещают ваш монастырь, обращаются к вам «Герондисса» (буквально означает «старица», – прим. Пер.). Какая ответственность стоит за этим словом?
– Прежде всего, данное обращение является общепринятым обращением в монастырях нашей Церкви: «Геронда» («старец» – прим. Пер.) – к игумену монастыря, и «Герондисса» – к игуменье. Здесь речь идет не про возраст, а про этикет. Что касается ответственности, то она огромна. Только с помощью Божией и Его благодатью человек может оказаться и пребывать на этом месте.
– Я уверен, что вы благополучно справляетесь с возложенными на вас обязанностями, свидетельством чему является и сама жизнь монастыря, и к тому же свидетельства других людей, а значит, мы на правильном пути.
– Господь покажет.
Священномученик Ираклид, епископ Тамасский
– Монастырь находится на месте, где был похоронен один святой апостольских времен. Святой Ираклидий был первым епископом, рукоположенным на Кипре апостолами Варнавой и Павлом. Расскажите, какие сведения имеются об этом святом?
– Действительно, для нас это благословение – жить в таком освященном месте, ведь, согласно преданию, в I веке здесь жил святой Ираклидий. Святые апостолы Павел и Варнава наставили его в вере, крестили и рукоположили во епископа. Он жил и подвизался здесь, в так называемых катакомбах, или пещере, которая расположена под алтарем главного храма монастыря. Святой Ираклидий просил после его смерти похоронить его в этой пещере, где сегодня и находится его гробница.
С помощью отдела древностей недавно были произведены археологические работы в этой пещере, чтобы сделать ее доступной для посещения. Теперь любой желающий может туда спуститься. Это освященное место. В целом, те места, где подвизались святые, – это особенные места, имеющие благодать, и каждый, кто входит в наш монастырь, может это ощутить. Мы, живя здесь, в монастыре, очень сильно ощущаем присутствие святого, его заботу и попечение о нас. Даже в простых вещах. Пещера Святого Ираклидия является самым древним местом в нашем монастыре и неразрывно связана с историей монастыря, так как известно, что монастырь здесь был основан еще в IV веке. Этот факт подтверждают некоторые свидетельства, в том числе напольная мозаика в храме, которая относится к IV веку. В нашем монастыре хранится честная глава святого Ираклидия и некоторые части остальных мощей. Частицы мощей святого также находятся и в других монастырях и храмах Кипра.
– Существуют ли письменные свидетельства, что данная гробница является местом погребения именно святого Ираклидия?
– Да, есть свидетельства, которые подтверждают подлинность его гробницы. Последние исследования, которые были проведены в рамках реставрационных работ гробницы и храма, указали с еще большей достоверностью, что это гроб святого Ираклидия.
– Расскажите нам о последнем периоде монастыря. Мы знаем, что монастырь был закрыт длительное время и вновь возродился примерно в 1960-е гг. Откуда пришли первые монахини в монастырь? Герондисса Харифея была первой игуменьей? Расскажите нам немного и про настоятельницу Харифею, потому что вы еще застали ее, и она была весьма значимой фигурой монастыря.
– К сожалению, несмотря на то, что, как мы сказали, существуют сведения о монастыре, начиная с IV века, а возможно, и ранее, письменных свидетельств не так уж много. Последний монах, который жил здесь, в монастыре, почил в начале XX века. После этого монастырь пришел в запустение, а в 1962-м году наша блаженной памяти игуменья Харифея вместе с двумя другими монахинями пришли и поселились здесь, в монастыре, по благословению тогдашнего Архиепископа Макария III.
На протяжении 18 лет монахиня Харифея жила в Преображенском монастыре в Каймакли, который является женским подворьем монастыря Ставровуни. Однако, как писала сама игуменья в своем дневнике, она хотела пожить жизнью общежительного монастыря, о которой она читала в святоотеческих книгах, а в Преображенском монастыре был идиоритмический уклад. Поэтому монахиня Харифея попросила благословения у Архиепископа Макария предоставить ей монастырь, в котором она смогла бы организовать общежительный образ жизни. Архиепископ предложил ей монастырь Святого Ираклидия, который на тот момент находился в таком разрушенном состоянии, что даже крыши не было.
Первые сестры столкнулись с многочисленными трудностями, им пришлось изрядно потрудиться. Кроме того, это было время освободительной борьбы Кипра в 1955–1959 гг., когда и государству, и Церкви приходилось нелегко. Соответственно, некому было помочь сестрам в восстановлении монастыря. Архиепископ, конечно же, был рядом с самого начала, но его возможности, как вы понимаете, были ограничены. Поэтому первым монахиням пришлось много работать руками, чтобы восстановить сначала хотя бы келейный корпус, где им предстояло жить, так как он был полностью разрушен. Ведь до того монастырские постройки нередко использовались пастухами в качестве загонов для скота, и всё пришло в запустение. Однако присутствие святого было настолько явным, а также и благодать Божия – настолько сильной, что это всё давало им силы и выдержку для продолжения своего дела.
Монастырь Святого Ираклидия
– Насколько мне известно, число сестер очень быстро возросло.
– Да, во времена игуменства Харифеи сестры постоянно прибывали в монастырь. Настоятельница была особенным человеком. Она была очень сильным человеком, но в то же время очень простым и с большой любовью. Иногда кто-нибудь, увидев ее, думал, что она очень строгая, но, заговорив с ней, понимал, что перед ним человек, преисполненный любовью к Богу и к людям.
– Как вы думаете, для молодой девушки решение принять монашество является более сложным, чем решение выйти замуж?
– Я думаю, что оба эти решения сложные.
– Я задаю этот вопрос, потому что раньше девушки были более домашними, находились под властью отца, и им было сложно восстать против отцовской воли. Ведь решение оставить свою семью и последовать по монашескому пути – это своего рода протест. Считается, что мужчинам в этом плане легче, чем женщинам.
– Если мы говорим о прежних временах, возможно, это так. Однако сегодня, учитывая условия нашей жизни, я думаю, что трудности, с которыми сталкиваются люди при выборе жизненного пути, одинаковые.
– Приходит к вам, настоятельнице монастыря, девушка и говорит, что она решила стать монахиней. В этих случаях вы контактируете с ее близкими? Каков порядок действий в такой ситуации?
– Чтобы человек стал частью монашеской общины – это не так уж просто. Ведь те, кто уже давно пришел в монастырь, не захотят, чтобы в их рядах был тот, кто еще не утвердился в своем желании стать монахом, и кто будет создавать им проблемы. Каждый хочет спокойно совершать свой духовный подвиг, как это было прежде. Поэтому сказать, что ты хочешь быть монахиней, – это еще ничего не значит.
Существует период искуса, как минимум 2 года. И после, пообщавшись с духовником, мы смотрим, насколько это решение созрело в человеке. Также очень важно, чтобы этот человек познакомился с нами, и мы, в свою очередь, узнали его. Человек может думать, что он хочет стать монахом, но бывает так, что, приезжая в монастырь и пожив тут некоторое время, он говорит: «Монашество – это прекрасно, конечно, но не для меня». Бывает и наоборот. Например, у человека может даже и не быть мысли о монашестве, но он, приехав случайно в какой-нибудь монастырь и пробыв там несколько дней, приходит в воодушевление от того, что пережил там. Однако в обоих случаях нужно время. Нужно несколько раз приехать, пожить, подумать, пообщаться с монашествующими, так же как и нам необходимо поговорить с его семьей. Не бывает такого, чтобы человек вдруг решил уйти в монастырь, приехал и сразу здесь остался.
– Вы оказывались в таких сложных ситуациях, когда девушка решила стать монахиней, а ее близкие были против? Как развиваются события в таких случаях? Бывает ли, что семья в конце концов принимает выбор своего ребенка?
– Если мы говорим о родителях, то несогласие с выбором ребенка, когда он хочет уйти в монастырь, вполне естественно. Все это происходит по одной простой причине: родителям хочется, чтобы их ребенок был рядом с ними. То же самое может произойти, если бы он женился и уехал жить за границу. В этом нет ничего плохого, это абсолютно естественно. Когда ребенок действительно настроен решительно, родители это понимают. Бывает, что они сопротивляются, но они знают, что ребенок уже принял решение, и это уже заметно по его поведению. Мы часто видим случаи, когда родители не согласны, но, видя, что их ребенок счастлив, отступают. В последнее время мы придерживаемся такого принципа: если родители не согласны с уходом в монастырь их ребенка, то мы не принимаем этих девушек. Речь идет о совершеннолетних людях, как правило, уже закончивших университет.
– Герондисса, вы сейчас развенчали один миф. Ведь бытует мнение, что монастыри пытаются любыми способами завлечь молодых людей в монастырь.
– Зачем нам это?
– Просто многие считают, что увеличение количества монахов в монастыре – это успех для обители.
– Я сама монахиня, и для меня, конечно, было бы большой радостью, чтобы монахинь было много. Но существует свободный выбор человека. Если кто-то не хочет, тогда незачем ему приходить в монастырь. Мы радуемся новым монахиням, но мы хотим, чтобы они приходили сюда, потому что сами этого хотят и потому что это их личный выбор. Человек должен быть радостным и делать то, что хочет, и то, что помогает ему раскрыться.
– Девушки, которые хотят стать монахинями, но существуют разногласия в семье по данному вопросу, – как им быть в такой ситуации?
– Мы стараемся общаться с родителями, чтобы объяснить им, что они не теряют своих детей. Каждый родитель может приехать в монастырь и увидеться с ребенком, когда захочет. Нет никаких проблем. Мы просто помогаем родителям понять, что по-настоящему радует их ребенка здесь, в монастыре, чтобы они смогли дать свое благословение.
– До того, как девушка станет послушницей, она живет в монастыре постоянно?
– Нет, она приезжает и уезжает, чтобы присмотреться к жизни в монастыре, удостовериться, что здесь именно так, как она себе представляла или читала.
– Хорошо, а когда уже все решено, и девушка приходит жить в монастырь, что значит быть послушницей?
– Она продолжает быть на этапе искуса до того момента, пока она не посмотрит, каков образ жизни здесь, каков распорядок дня в монастыре, каковы люди вокруг нее. Если она почувствует, что все это ей подходит, а также посоветуется с духовником, она принимает решение остаться и стать монахиней или уйти из монастыря.
– Герондисса, когда девушка решает остаться, дальше совершается постриг?
– После того, как она побудет какое-то время послушницей, и сама и другие увидят, что она может остаться в монастыре, тогда совершается чин посвящения в рясофор, после которого она уже может носить некоторые монашеские облачения. И только спустя несколько лет уже совершается монашеский постриг, который называется великий ангельский образ. Могут пройти 5 или 6 лет прежде, чем это произойдет.
– Эти два чина, то есть посвящение в рясофор и монашеский постриг, совершаются в присутствии в том числе и мирян?
– Нет. Если вы почитаете последование чина пострига в великую схиму, или посвящения в рясофор, или в целом прочтете о смысле монашества, то вы поймете одну главную мысль: «У монаха нет никого в этом мире, кроме Христа», как говорил святой Неофит. Поэтому на этих службах, кроме нас, никого нет. Присутствует только сестричество, наш духовник и епископ.
– Постриг совершается епископом?
– Да, или духовником монастыря, это на усмотрение епископа.
– Каков распорядок дня в монастыре?
– В будние дни и субботу у нас одинаковый распорядок дня. В 4 утра начинается служба. Минимум 4 раза в неделю совершается Божественная литургия, поэтому утреннее богослужение заканчивается примерно 8 или 8.30, в зависимости от наличия праздника. Потом общая трапеза, а потом каждая сестра идет на свое послушание.
– С какого времени монастырь открыт для посещений?
– С 8.30 утра.
– Соответственно, на службе, которая проходит с 4 до 8 утра, присутствуют только сестры?
– Да, за исключением субботы и воскресенья. В эти дни монастырь открывается с 6 утра, чтобы на службу могли прийти также и миряне.
– Поговорим немного о послушаниях. Какие послушания являются наиболее значимыми для монастыря и помогают монастырю выживать?
– Послушаний не так уж много, потому что еще идут работы по реставрации монастыря, и этот процесс часто остается недооцененным, ведь реставрировать монастырь, который открыт для посетителей, – это достаточно сложно. У нас есть своя пекарня, где мы печем кулуракья (греческое печенье – прим. Пер.) и другие угощения. Также у нас есть иконописная мастерская, золотошвейная, где мы изготавливаем все необходимое для храма, а также швейная мастерская, где мы шьем одежду для себя. Есть еще казначейство и церковная лавка. Кроме того, есть еще помещение, где мы заготавливаем собранные оливки, которые растут вокруг нашего монастыря. И, конечно же, кухня.
– Я слышал, что в последнее время вы очень развиваете направление кондитерских изделий.
– Это достаточно простое для нас занятие, доступное по нашим силам и условиям, тихое и спокойное.
– А вы готовите сласти для свадеб, крестин?
– Да, есть такие заказы, слава Богу. Кроме скоромной выпечки, мы также делаем постные сласти. А так как в нашей Церкви много постных дней, то такая продукция имеет спрос.
– Я пробовал вашу выпечку, она действительно очень вкусная.
– Спасибо! Мы стараемся.
– Герондисса, расскажите, как осуществляется руководство монастырем? Игуменья избирается? Существует ли некий узкий круг сестер, с которыми вы обсуждаете проблемы монастыря?
– Существует Устав Кипрской Церкви, согласно которому все игумены и игуменьи должны избираться братством или сестричеством монастыря, а затем сделанный выбор должен быть еще одобрен местным епископом. В монастыре существует монашеский совет. Есть также сестры, у которых больше обязанностей и ответственности, чем у других сестер, но каждая сестра несет ответственность за свое послушание.
– Как я вижу, у вас тут хорошая организация в монастыре.
– Мы стараемся, как для блага монастыря, так и для каждой сестры в отдельности.
– Случается, что сестры ссорятся между собой?
– Монахини – тоже люди, как и все. У них тоже есть свои слабости, некие трудности, и они пришли сюда, потому что хотят побороться с этими страстями, но это совсем не значит, что они ангелы. Они, конечно же, хотят стать лучше, но у всех есть свои недостатки. Поэтому все те страсти, которые вы встречаете в миру, – их можно встретить и здесь. Возможно, в монастыре люди быстрее осознают свои ошибки и пытаются их исправить, но случается всякое.
– Самолюбование – в большей мере характерная черта для женщин. Мы говорим, что женщины особенно заботятся о своем внешнем облике многочисленными способами. Замечали ли вы, что некоторые сестры уделяют чрезмерное внимание своему внешнему виду, чем вызвали ваши замечания, или это все чуждо для монастыря?
– Наш образ жизни, наши одежды, которые мы носим, не оставляют нам даже намека, чтобы об этом подумать. Сестры всех возрастов носят одну и ту же одежду, и зимой, и летом. Распорядок нашей жизни монотонный, поэтому данная тема нас не очень волнует.
– Почему монахи и монахини носят черное?
– Это символ. Они носят сверху черное, а под черным – белое. Черный цвет – это скорбь, он символизирует покаяние, которому мы пытаемся положить начало, за то зло, те ошибки и грехи, которые мы совершаем. Но мы на этом не застреваем. Есть и белый цвет. Мы надеемся на любовь и милость Божию и на то, что с Божией помощью мы все сможем преодолеть, потому что Он распялся за нас.
– Монахиня может пойти к врачу мужского пола?
– Может, конечно. Врач – это профессия, а не что-то иное. В данном случае она идет не к мужчине, она идет к врачу. Здесь мы не выбираем, мужчина это или женщина. Если так рассуждать, то никакая женщина, независимо от того, монахиня она или нет, не должна ходить к врачу-мужчине. Единственное, на что мы обращаем внимание, так это чтобы данные врачи были серьезными специалистами. Слава Богу, существует много хороших врачей.
– Я спрашиваю об этом, потому что, как правило, эти вопросы задают люди. Монастырь им представляется закрытым сообществом, и благодаря такой беседе мы можем немного приоткрыть двери монастыря.
Каждый раз, когда некая сестра намеревается выйти за пределы монастыря, она должна вас ставить в известность об этом?
– Естественно. Это вопрос заботы. Разве может дитя выйти из дома, ничего не сказав своим родителям? Что за монастырь у нас тогда будет, если мы не будем знать, где находятся наши сестры? Это не вопрос послушания. Просто, даже ради безопасности, это важно знать.
– В каких случаях сестры могут видеться со своей биологической семьей?
– Когда захотят, но в пределах монастыря. Домой они редко ездят, для этого необходима какая-то серьезная причина. Например, если кто-то из родственников серьезно заболел или находится при смерти, тогда сестра поедет туда. Или, например, кто-то не может сам приехать, потому что болеет, тогда мы поедем их навестить. Но только в таких случаях, просто в гости мы не ездим.
– Подразумеваю, что в случаях смерти вы также выезжаете?
– Да, мы ездим на похороны родителей, братьев и сестер. Молимся за всех родственников, как и за весь мир.
– То есть на похороны более дальнего круга родственников вы не ездите?
– Нет. Если мы начнем расширять этот круг, то мы постоянно будем находиться вне монастыря.
– Сестры ездят по Кипру или за границу?
– Ездят.
– Куда, например?
– По приглашению других монастырей или на различные конференции о монашестве. Нам хочется иметь связь с другими монастырями, потому что это приносит нам пользу. Я имею в виду общение, обмен мнениями, потому что проблемы у нас общие. Это общение нечастое, но мы пытаемся его сохранить.
У монастыря Ставровуни
– В Ставровуни вы не можете поехать, так?
– Нет, но мы можем посещать церквушку на площади, перед входными воротами в монастырь.
– Есть ли у вас более тесные связи с отдельными монастырями, или со всеми одинаково?
– Мы открыты для общения со всеми монастырями. Но, конечно, те монастыри, в которых живут сестры, вышедшие из нашей обители, будут нам ближе. Или, например, есть один небольшой монастырёк, расположенный недалеко от нас, которому мы оказываем помощь. Мы поддерживаем с ним более тесную связь в силу близкого к нам расположения.
– Почему некоторые сестры уехали в другой монастырь? Здесь они не нашли утешения?
– Нет, это мы их туда отправили.
– Просто очень часто, когда кто-то уехал из одного монастыря в другой, говорят, что причиной была ссора и т.п.
– Это не так. Как правило, с сестрами, которые уехали жить в другие монастыри, мы сохраняем очень хорошие связи. Если было бы иначе, тогда зачем мы здесь?
– Сегодня времена изменились, и в монастырь стали поступать все более образованные сестры, т.е. закончившие университеты. От этого жизнь монастыря стала легче?
– В наше время все дети получают образование и, соответственно, приходят в монастырь уже образованными людьми. В этом есть и плюсы, и минусы.
– Можно ли сказать, что образование дает больше плюсов, что эти люди более смышлёные, быстрее соображающие и т.д.?
– Не соглашусь с этим. Если человек имеет доброе намерение стать монахом, то оно ему и поможет. Нельзя сказать, что только образование помогает стать хорошим монахом. Мы это знаем также и на примере обычной жизни.
– Монастырь оснащен техникой?
– Разумеется. У нас есть все, что нам необходимо для жизни. Есть доступ в Интернет, потому что существуют определенные нужды монастыря. Например, бухгалтерия благодаря сети Интернет может совершать различные платежи и т.д.
– А есть ли возможность общения с миром через Интернет? Допустим, люди, которые приезжают к вам в монастырь, – могут ли они иногда звонить через видеовызов, чтобы проконсультироваться по тем или иным вопросам?
– Нет, такое невозможно. Мы этого избегаем. Мы, прежде всего, женский монастырь, мы не духовники. Наш монастырь открыт для людей. Если кому-то что-то нужно, он может обратиться напрямую.
– Герондисса, известно, что женщина не может совершать богослужение. Как вы считаете, это дискриминация женского пола?
– У каждого свое место. Как и в браке: у мужа свое место, у жены свое. Никто не обделен. Конечно, Божественная литургия – это великое таинство и очень важное, но это не значит, что женщины или, например, другие мужчины, которые не являются священниками, не участвуют в службе. Больше скажу, это таинство не может быть совершено, если не присутствует народ. Так что никакой дискриминации тут нет.
– Вам не кажется несправедливым, что вы не можете поехать на Святую Гору? Просто эта тема сегодня достаточно живо обсуждается в Европе, что якобы нарушаются права человека. И, конечно же, никто не мог поверить, что и у нас на Кипре тоже появится такое место, я имею в виду монастырь Ставровуни. Из своего личного опыта скажу, что я, посещая Ставровуни, чувствую, что данный запрет придает больше аскетичности, как месту, так и самим монахам. С другой стороны, я понимаю тех женщин, которые столько лет посещали монастырь и поклонялись Честному Кресту, а теперь им это запрещено.
– Человек, прежде всего, должен подумать, зачем я хочу поехать в Ставровуни или на Святую Гору? Для чего? Потому что я почитаю Честной Крест? Потому что хочу там помолиться? Если причиной тому является почитание Креста, то его частицы находятся во многих монастырях и церквях Кипра. Если человек просто хочет посетить монастырь, то на Кипре большое количество других монастырей, как древних, так и более новых. Если это для молитвы, то монастырей и храмов вполне достаточно для этого. Тогда зачем я буду упорствовать в своем желании попасть именно в Ставровуни или на Святую Гору? Разве других монастырей и храмов нам недостаточно?
– В женском монастыре запретить вход для мужчин не получится, потому что нужен священник для совершения богослужений, так?
– Все так. Вопрос: для чего? Все это часть истории и традиции, зачем нам настаивать на ее изменении? Чем она нам мешает?
– Когда я спрашивал про запрет входа женщин на Святую Гору, один монах мне рассказал следующую версию: когда Императоры решили, что Афон отныне будет монашеским государством, им нужно было найти способ выселить оттуда семьи крестьян, которые там расселились. И самый простой способ был – запретить присутствие женского пола. Конечно же, существует и наше церковное предание, что это Удел Пресвятой Богородицы, и больше никакая женщина не может ступить на эту землю.
Ваш монастырь является своеобразным оазисом для всего округа Никосии. Я вижу, как на ваших службах присутствует множество молодых пар, вместе со своими маленькими детьми. И это факт, что вы очень гостеприимны, и вам не мешает присутствие людей на вашей территории. Сестры всегда с теплом и улыбкой принимают людей, что очень ценно в наше непростое время.
– Во-первых, наш монастырь расположен очень близко к городу. Мы не пустынножительницы. Во-вторых, как нас учили наши старцы, гостеприимство считается великой добродетелью. Мы узнаём об этом также и из Предания Церкви. Насколько гостеприимными были, к примеру, монахи-пустынники, и как они ради своих гостей могли нарушить даже свой монашеский канон, о чем мы читаем в Патериках. В особенности сегодня, когда люди столько страдают и терпят нужду, мы бы не хотели закрыть наши двери. Также наши современные святые говорили нам, что мы не можем сегодня закрыться от людей, но, наоборот, должны быть открытыми. Вообще, не все сестры несут послушание на приеме паломников. Кроме того, и те, кто сейчас на этом послушании, через некоторое время переходят на другое. В целом монастырь добровольно хочет быть открытым для людей и принимать их у себя.
– Вы принимаете паломников с ночевкой?
– Да, но только женщин. Сейчас, в период пандемии, ситуация стала немного сложнее с приемом людей, но вообще мы рады паломницам всех возрастов.
– Недавно я услышал один интересный факт. Известно, что перед свадьбой жених проводит время со своими друзьями, а невеста с подругами, и, как привило, они собираются в каких-нибудь увеселительных заведениях. Но были случаи, когда девушки накануне свадьбы приезжали сюда со своими подругами, чтобы провести время в молитве. Так ли это?
– Да, было такое. Это были девушки, которых мы знали, и они приезжали, чтобы помолиться и испросить у Бога благословения на брак.
Вы знаете, был даже случай, когда одна восьмилетняя девочка попросила у родителей отпраздновать свой день рождения здесь, в монастыре. Она пригласила четырёх подружек, и они все вместе отобедали у нас в монастыре.
– Вы в курсе событий, которые происходят в мире?
– В целом – нет. Когда к нам приезжают люди, мы не сидим с ними и не обсуждаем новости этого мира, за исключением каких-то насущных вопросов, которые волнуют людей, как, например, сейчас ситуация с коронавирусом. В остальных случаях мы избегаем этих тем, причем сознательно.
– Каково сегодня состояние монашества на Кипре? Сколько монастырей, монашествующих?
– Если говорить о женском монашестве, то сегодня на Кипре примерно 17–20 монастырей, включая маленькие монастыри и скиты. Мужских монастырей у нас меньше. Что касается монахинь, то нас около 120 человек во всех женских монастырях.
– У вас самый большой по численности монашествующих монастырь на Кипре?
– Да.
– Ваш монастырь имеет связь с двумя епископами, с вашим духовником Митрополитом Лимасольским Афанасием и с местным Митрополитом Тамасским Исайей. Известно, что сотрудничество между этими двумя митрополиями приносит большую пользу монастырю.
– Да, так случилось, что мы тесно связаны с этими двумя митрополитами. Наш духовник геронда Афанасий был нашим духовником, когда еще был игуменом монастыря Махерас, и уже позже он был избран епископом. Мы же ощущаем большое благословение Божие и заботу нашего святого, что у нас такой хороший духовник и такой хороший епископ. Ведь то, с каким смирением и уважением они сотрудничают друг с другом, дает нам живой пример церковной нравственности.
– Я вам очень благодарен за эту встречу, на которой вы нам рассказали о жизни кипрского монашества. Уверен, людям будет интересно ее послушать.
– Это мы вас благодарим. Просим ваших молитв. Мы также, в свою очередь, будем молиться, чтобы Пресвятая Богородица и наш святой Ираклидий покрыли своей благодатью всех вас.
С герондиссой Продромией
беседовал Федор Кириаку
-
Верующая
- 1
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
