В ожидании старости: как не спиться в зрелом возрасте?
Люди боятся старости. Чтобы убедиться в этом, достаточно провести небольшой мысленный эксперимент. Представьте себе ребенка, мечтающего стать взрослым. Вполне обычная картина, не правда ли? Столь же естественно будет выглядеть и молодой человек, видящий себя в будущем зрелым и состоявшимся мужчиной. Но вот образ зрелого человека, мечтающего стать стариком, — это полная нелепость, в которую невозможно поверить.
Старость — предвестник смерти. Это очень болезненная мысль, а человеку свойственно избегать боли. Поэтому в его внутреннем мире происходит очень любопытная подмена: он как бы «прячется» от старости, продолжая в душе осознавать себя молодым, даже если в бороде его давно серебрится седина, а на голове сияет лысина.
Причем, происходит всё это неосознанно, и сам человек может даже не догадываться о том, что в его психике сработал этот механизм защиты от травмирующих мыслей. Он просто живет, старея, но не принимая своего возраста. И ни дата в паспорте, ни безжалостное зеркало, ни подрастающие внуки не могут поколебать его внутреннюю убежденность в своей молодости. Дело в том, что наша психика обладает удивительным свойством «перекраивать» реальность. Мир вокруг себя и себя в этом мире мы воспринимаем не напрямую. Наши органы чувств дают лишь некую разрозненную первичную информацию, на основании которой наше сознание выстраивает целостную картину мира. Но определяться она будет не только информацией, которую предоставляют нам наши пять чувств, но в куда большей степени — опытом всей нашей предшествующей жизни, уже сформировавшимися представлениями о вещах, явлениях, процессах. А опыт и представления у каждого — свои. Поэтому образы мира и себя в этом мире тоже глубоко индивидуальны. И неосознаваемое «бегство от старости», о котором мы говорим, — это лишь один из очень многих вариантов искаженного восприятия реальности.
В православной традиции такое «перекроенное» нашим сознанием восприятие называется прелестью, но не в лирико-поэтическом значении этого слова, а в том смысле, что человек оказывается прельщен ложными представлениями о самом себе. Святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет об этом так: «Прелесть есть усвоение человеком лжи, принятой им за истину. Прелесть действует первоначально на образ мыслей; будучи принята и извратив образ мыслей, она немедленно сообщается сердцу, извращает сердечные ощущения; овладев сущностью человека, она разливается на всю деятельность его, отравляет самое тело как неразрывно связанное Творцом с душою». Эту подмену истины ложью в нашем сознании Церковь объясняет поврежденностью нашей природы, случившейся после отпадения людей от Бога, поэтому ни один человек не свободен от прелести в той или иной ее форме. И такие факты, как психологическое непринятие человеком собственной старости, являются убедительной тому иллюстрацией.
Трудно найти человека, который бы адекватно воспринимал свой возраст, скажем, после сорока лет. Большинство людей «застревает» где-то в периоде ранней зрелости и даже в пожилые годы продолжают воспринимать себя 20-25-летними. Такая «вечная молодость» почему-то воспринимается общественным сознанием как нечто положительное. Ей посвящают стихи, ее воспевают в песнях, а человек «не стареющий душой» давно уже стал неким эталоном здорового и правильного вхождения в старость. Между тем в этом определении существуют тонкие, но очень существенные различия.
Старость — это период прекращения активной социальной и производительной деятельности. Человек может внутренне сопротивляться этому, желая и дальше приносить пользу в той области, где он наиболее себя реализовал.
Так, знаменитый кардиохирург Николай Михайлович Амосов разработал свою методику преодоления старости через предельные физические нагрузки. И благодаря этому смог оперировать больных уже будучи восьмидесятилетним, спас десятки, если не сотни жизней. Подобное «нестарение душой» вызывает только глубочайшее уважение и благодарность.
Но есть и другие варианты борьбы со старостью, когда человек в свое время просто не смог правильно реализовать себя в определенном возрасте, «застрял» в нем, и в душе навсегда остался «молодым», категорически не желая принимать свои реальные годы. Ведь у каждой поры в жизни человека есть свои задачи, только ей свойственные и для нее актуальные. Например, если его не научили ходить и говорить до шести лет, то потом он уже никогда не сможет этому научиться, потому что время формирования этих навыков ограничено. К слову сказать, именно поэтому героический Маугли был возможен лишь в сказке Киплинга. На самом деле дети, выросшие в джунглях, продолжали бегать на четвереньках и не могли овладеть языком даже после того, как их возвращали в человеческое общество.
Но и другие, менее выпуклые качества формируются у человека лишь в определенном возрасте. Например, перед подростком стоит нелегкая задача — соотнести свои взгляды на мир с реальными проявлениями этого мира. С одной стороны, благодаря книжкам и фильмам, у него уже сформировались вполне ясные представления о том, «как все должно быть». С другой стороны, он все больше понимает, что жизнь взрослых очень сильно не соответствует их собственным идеалам. Естественно, это вызывает протест, который является одним из самых ярких проявлений подросткового кризиса.
И если этот кризис не будет конструктивно преодолён, такая подростковая протестная реакция может стать для человека основным способом отношения к миру. Именно такие, вечно протестующие, городские «Маугли», не научившиеся взрослым способам реагирования, оказались главной аудиторией знаменитой песни Виктора Цоя «Перемен», где вполне взрослый лирический герой в пафосной форме заявляет, что сидит на кухне, курит, и ждет — когда большие дяди, наконец, изменят мир в лучшую сторону.
Максимального же развития это психологическое бегство от вхождения в следующий возраст нашло в известном тезисе Джима Моррисона «Жить быстро, умереть молодым». Правда, страх старения и смерти при этом предполагалось подавлять героином и ЛСД, но суть оставалась прежней — навсегда остаться в юности, боясь стать не то чтобы старым, но даже просто взрослым.
Описывать эти формы поведения не очень приятно. Достаточно вспомнить 52-летнего Кису Воробьянинова из «Двенадцати стульев» с его пошлыми ухаживаниями за молодой девушкой, закончившиеся сакральной формулой «Поедем в номера!» и пьяным дебошем в ресторане. Бедный Ипполит Матвеевич никак не мог принять мысль о том, что его поезд уже ушел. Он по-прежнему мнил себя молодым светским львом в период полного расцвета своего мужского обаяния. И хотя Киса врал девушке, что ему 38, но в душе наверняка ощущал себя еще моложе, максимум — лет на 25.
Пример другой крайности в поведении человека, «зависшего» в этом возрасте, мы все видели в фильме Эльдара Рязанова «Служебный роман». Сухая и черствая Мымра, для которой в жизни не существует ничего, кроме статистических отчетов в министерство, вдруг оказалась просто несчастной одинокой женщиной, глубоко страдающей от своего одиночества. И если бы не отчаянный мужской нахрап её нерадивого подчиненного, она так и осталась бы Мымрой. Персонаж Мягкова сумел разбудить в ней женщину. Но на примере их служебного романа нетрудно убедиться, что Мымра не волшебным образом превратилась в обаятельную даму, а получила наконец возможность успешно отработать тот сценарий поведения, который не смогла реализовать когда-то, в двадцатилетнем возрасте.
Таким людям войти в старость бывает очень нелегко, поскольку вдобавок к общему для всех людей страху смерти их будут отталкивать от нее еще и не реализованные в более раннем возрасте задачи.
Проще говоря, начал пить водку в 22 года — всю жизнь живешь «двадцатидвухлетним». Начал в 30 — соответственно, «застрял» на том уровне развития, которого к этому моменту достиг. Начал в 16 — навсегда остался подростком, с детскими формами реагирования на любые житейские трудности.
Объяснение этому достаточно простое: человек развивается в процессе решения возникших у него проблем. Жизнь ставит перед ним очередное препятствие, и для его преодоления необходимо хотя бы чуть-чуть «вырасти» над собой прежним. Так, от проблемы к проблеме расширяется опыт человека, формируется его личность. И одним из «моторов» этого движения является чувство внутреннего дискомфорта, которое сопровождает любую жизненную ситуацию, требующую решения. Желание избавиться от него и восстановить душевное равновесие дает человеку мощный импульс к движению вперед, к личностному росту. Но что же происходит в этом смысле с пьющим человеком? А ничего с ним не происходит. Ведь он нашел поистине универсальный способ для снятия дискомфорта при любых проблемах. Вот только сами-то проблемы от этого никуда не уходят, а лишь накапливаются с каждым годом такой «алкотерапии».
А человек в своем развитии, соответственно, остается на том же месте, где произошла его встреча с алкоголем. Это может быть довольно высокий уровень. Но именно на нем произошла алкогольная «отсечка» и прекратился личностный рост. Ведь расти ему теперь некуда и незачем. А значит, и старость, как закономерный этап такого роста, ему уже не грозит. И слова песни «…вечно молодой, вечно пьяный» из странной поэтической аллегории превращаются для него в констатацию не очень веселого факта.
Так что же делать со всей этой нестареющей вечной молодостью, заслоняющей от человека все остальные периоды его жизни, мешающей ему полноценно пережить зрелые годы и спокойно войти в закатную пору старости? Ответ на это лежит на поверхности: если причиной «застревания» в более ранних периодах являются психологические проблемы, значит и решать их нужно с помощью специалистов-психологов, которые, к слову сказать, довольно успешно работают в этом направлении. Но принятие своего возраста — не самая трудная задача для стареющего человека.
Страх приближающейся смерти полностью убрать не сможет даже самый квалифицированный психолог. Потому что главный вопрос, который тревожит стареющего человека, — «а что будет со мной дальше, после того как я умру?» И ответа на него у психологии нет. Здесь область научного знания заканчивается, и начинается территория веры. Поэтому спокойнее всего принимают свою старость верующие люди и… убежденные атеисты. Ведь атеизм — это тоже вера — в полный и окончательный распад личности человека после его физической смерти. Но для большинства людей поверить в это невероятно трудно, поскольку разум отказывается принимать мысль о собственном небытии. А значит, ответ нужно искать в другой вере, которая утверждает, что душа человека бессмертна и физическое умирание открывает лишь новый этап ее существования.
В старой песне группы «Воскресение» есть замечательные слова:
Мне грустно видеть, как уходят годы,
Мне больно видеть, что моих друзей
Так рано старят мелкие невзгоды.
Беда стареть, не делаясь мудрей.
Подлинной старости непременно должна сопутствовать мудрость — как обобщение опыта прожитой жизни, подведение ее итогов. Но главный компонент мудрости всё же обращен не на прошлое человека, а в его будущее. Святитель Василий Великий определил этот компонент так: «Сущность философии в том, что она дает человеку памятование о смерти». А философия в переводе с греческого языка как раз и означает — любовь к мудрости. И большинство духовных проблем людей, психологически стоящих на рубеже старости, но не решающихся его переступить, именно в этом — в отсутствии мудрости. И эта мудрость — не просто готовность к физической смерти, а готовность к будущей Жизни.
Выбор здесь остается за каждым из нас: либо уверовать, что ты на этой земле всего лишь «покойник в отпуске», исчезающий навсегда после смерти мозга, либо поверить словам Христа, сказавшего перед тем, как воскресить своего умершего друга Лазаря: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет; и всякий живущий и верующий в Меня не умрет вовек.
Седина в бороду
Люди не любят думать о старости и стараются всеми силами отодвинуть ее приближение. Что, в общем-то, не удивительно: ведь страх старости на самом деле не что иное, как опосредованный страх смерти, приблизившейся к человеку на минимальную дистанцию. И сколько бы мы внутренне ни противились такому объяснению, сколько бы ни придумывали других причин, суть явления от этого не изменится. Мы боимся ее, потому что доподлинно знаем одну неприятную истину: вступая в эту пору жизни, мы выходим на финишную прямую, в конце которой нас ожидает вовсе не гром оваций, а траурный марш.Старость — предвестник смерти. Это очень болезненная мысль, а человеку свойственно избегать боли. Поэтому в его внутреннем мире происходит очень любопытная подмена: он как бы «прячется» от старости, продолжая в душе осознавать себя молодым, даже если в бороде его давно серебрится седина, а на голове сияет лысина.
Причем, происходит всё это неосознанно, и сам человек может даже не догадываться о том, что в его психике сработал этот механизм защиты от травмирующих мыслей. Он просто живет, старея, но не принимая своего возраста. И ни дата в паспорте, ни безжалостное зеркало, ни подрастающие внуки не могут поколебать его внутреннюю убежденность в своей молодости. Дело в том, что наша психика обладает удивительным свойством «перекраивать» реальность. Мир вокруг себя и себя в этом мире мы воспринимаем не напрямую. Наши органы чувств дают лишь некую разрозненную первичную информацию, на основании которой наше сознание выстраивает целостную картину мира. Но определяться она будет не только информацией, которую предоставляют нам наши пять чувств, но в куда большей степени — опытом всей нашей предшествующей жизни, уже сформировавшимися представлениями о вещах, явлениях, процессах. А опыт и представления у каждого — свои. Поэтому образы мира и себя в этом мире тоже глубоко индивидуальны. И неосознаваемое «бегство от старости», о котором мы говорим, — это лишь один из очень многих вариантов искаженного восприятия реальности.
В православной традиции такое «перекроенное» нашим сознанием восприятие называется прелестью, но не в лирико-поэтическом значении этого слова, а в том смысле, что человек оказывается прельщен ложными представлениями о самом себе. Святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет об этом так: «Прелесть есть усвоение человеком лжи, принятой им за истину. Прелесть действует первоначально на образ мыслей; будучи принята и извратив образ мыслей, она немедленно сообщается сердцу, извращает сердечные ощущения; овладев сущностью человека, она разливается на всю деятельность его, отравляет самое тело как неразрывно связанное Творцом с душою». Эту подмену истины ложью в нашем сознании Церковь объясняет поврежденностью нашей природы, случившейся после отпадения людей от Бога, поэтому ни один человек не свободен от прелести в той или иной ее форме. И такие факты, как психологическое непринятие человеком собственной старости, являются убедительной тому иллюстрацией.
Перемен, мы ждем перемен
Трудно найти человека, который бы адекватно воспринимал свой возраст, скажем, после сорока лет. Большинство людей «застревает» где-то в периоде ранней зрелости и даже в пожилые годы продолжают воспринимать себя 20-25-летними. Такая «вечная молодость» почему-то воспринимается общественным сознанием как нечто положительное. Ей посвящают стихи, ее воспевают в песнях, а человек «не стареющий душой» давно уже стал неким эталоном здорового и правильного вхождения в старость. Между тем в этом определении существуют тонкие, но очень существенные различия.
Старость — это период прекращения активной социальной и производительной деятельности. Человек может внутренне сопротивляться этому, желая и дальше приносить пользу в той области, где он наиболее себя реализовал.
Так, знаменитый кардиохирург Николай Михайлович Амосов разработал свою методику преодоления старости через предельные физические нагрузки. И благодаря этому смог оперировать больных уже будучи восьмидесятилетним, спас десятки, если не сотни жизней. Подобное «нестарение душой» вызывает только глубочайшее уважение и благодарность.
Но есть и другие варианты борьбы со старостью, когда человек в свое время просто не смог правильно реализовать себя в определенном возрасте, «застрял» в нем, и в душе навсегда остался «молодым», категорически не желая принимать свои реальные годы. Ведь у каждой поры в жизни человека есть свои задачи, только ей свойственные и для нее актуальные. Например, если его не научили ходить и говорить до шести лет, то потом он уже никогда не сможет этому научиться, потому что время формирования этих навыков ограничено. К слову сказать, именно поэтому героический Маугли был возможен лишь в сказке Киплинга. На самом деле дети, выросшие в джунглях, продолжали бегать на четвереньках и не могли овладеть языком даже после того, как их возвращали в человеческое общество.
Но и другие, менее выпуклые качества формируются у человека лишь в определенном возрасте. Например, перед подростком стоит нелегкая задача — соотнести свои взгляды на мир с реальными проявлениями этого мира. С одной стороны, благодаря книжкам и фильмам, у него уже сформировались вполне ясные представления о том, «как все должно быть». С другой стороны, он все больше понимает, что жизнь взрослых очень сильно не соответствует их собственным идеалам. Естественно, это вызывает протест, который является одним из самых ярких проявлений подросткового кризиса.
И если этот кризис не будет конструктивно преодолён, такая подростковая протестная реакция может стать для человека основным способом отношения к миру. Именно такие, вечно протестующие, городские «Маугли», не научившиеся взрослым способам реагирования, оказались главной аудиторией знаменитой песни Виктора Цоя «Перемен», где вполне взрослый лирический герой в пафосной форме заявляет, что сидит на кухне, курит, и ждет — когда большие дяди, наконец, изменят мир в лучшую сторону.
Максимального же развития это психологическое бегство от вхождения в следующий возраст нашло в известном тезисе Джима Моррисона «Жить быстро, умереть молодым». Правда, страх старения и смерти при этом предполагалось подавлять героином и ЛСД, но суть оставалась прежней — навсегда остаться в юности, боясь стать не то чтобы старым, но даже просто взрослым.
Киса, не учите меня жить!
«Застрявшие» на другом возрастном этапе — в 20-25 лет — оказались жертвой еще одного кризиса. Здесь перед молодым человеком стоит сразу несколько важных задач, одна из которых — встретить любимого человека, создать семью. И если этого не произойдет, тогда человек рискует психологически «зависнуть» в этом возрасте на долгие годы. В отношениях с противоположным полом его поведение будет выглядеть в виде двух крайностей. Либо — головокружительная романтика с бесконечной сменой партнеров, либо — замкнутость, стеснительность и боязнь, постепенно переходящие в демонстративное отвержение.Описывать эти формы поведения не очень приятно. Достаточно вспомнить 52-летнего Кису Воробьянинова из «Двенадцати стульев» с его пошлыми ухаживаниями за молодой девушкой, закончившиеся сакральной формулой «Поедем в номера!» и пьяным дебошем в ресторане. Бедный Ипполит Матвеевич никак не мог принять мысль о том, что его поезд уже ушел. Он по-прежнему мнил себя молодым светским львом в период полного расцвета своего мужского обаяния. И хотя Киса врал девушке, что ему 38, но в душе наверняка ощущал себя еще моложе, максимум — лет на 25.
Пример другой крайности в поведении человека, «зависшего» в этом возрасте, мы все видели в фильме Эльдара Рязанова «Служебный роман». Сухая и черствая Мымра, для которой в жизни не существует ничего, кроме статистических отчетов в министерство, вдруг оказалась просто несчастной одинокой женщиной, глубоко страдающей от своего одиночества. И если бы не отчаянный мужской нахрап её нерадивого подчиненного, она так и осталась бы Мымрой. Персонаж Мягкова сумел разбудить в ней женщину. Но на примере их служебного романа нетрудно убедиться, что Мымра не волшебным образом превратилась в обаятельную даму, а получила наконец возможность успешно отработать тот сценарий поведения, который не смогла реализовать когда-то, в двадцатилетнем возрасте.
Таким людям войти в старость бывает очень нелегко, поскольку вдобавок к общему для всех людей страху смерти их будут отталкивать от нее еще и не реализованные в более раннем возрасте задачи.
И немедленно выпил
Еще один путь, делающий человека «вечно молодым», всем известен по строчке из популярной песни. Есть такая печальная зависимость: человек останавливается в своем развитии на уровне возраста, в котором начинает регулярно употреблять крепкие спиртные напитки. Здесь важно подчеркнуть: регулярно, и — крепкие.Проще говоря, начал пить водку в 22 года — всю жизнь живешь «двадцатидвухлетним». Начал в 30 — соответственно, «застрял» на том уровне развития, которого к этому моменту достиг. Начал в 16 — навсегда остался подростком, с детскими формами реагирования на любые житейские трудности.
Объяснение этому достаточно простое: человек развивается в процессе решения возникших у него проблем. Жизнь ставит перед ним очередное препятствие, и для его преодоления необходимо хотя бы чуть-чуть «вырасти» над собой прежним. Так, от проблемы к проблеме расширяется опыт человека, формируется его личность. И одним из «моторов» этого движения является чувство внутреннего дискомфорта, которое сопровождает любую жизненную ситуацию, требующую решения. Желание избавиться от него и восстановить душевное равновесие дает человеку мощный импульс к движению вперед, к личностному росту. Но что же происходит в этом смысле с пьющим человеком? А ничего с ним не происходит. Ведь он нашел поистине универсальный способ для снятия дискомфорта при любых проблемах. Вот только сами-то проблемы от этого никуда не уходят, а лишь накапливаются с каждым годом такой «алкотерапии».
А человек в своем развитии, соответственно, остается на том же месте, где произошла его встреча с алкоголем. Это может быть довольно высокий уровень. Но именно на нем произошла алкогольная «отсечка» и прекратился личностный рост. Ведь расти ему теперь некуда и незачем. А значит, и старость, как закономерный этап такого роста, ему уже не грозит. И слова песни «…вечно молодой, вечно пьяный» из странной поэтической аллегории превращаются для него в констатацию не очень веселого факта.
Покойник в отпуске
Так что же делать со всей этой нестареющей вечной молодостью, заслоняющей от человека все остальные периоды его жизни, мешающей ему полноценно пережить зрелые годы и спокойно войти в закатную пору старости? Ответ на это лежит на поверхности: если причиной «застревания» в более ранних периодах являются психологические проблемы, значит и решать их нужно с помощью специалистов-психологов, которые, к слову сказать, довольно успешно работают в этом направлении. Но принятие своего возраста — не самая трудная задача для стареющего человека.
Страх приближающейся смерти полностью убрать не сможет даже самый квалифицированный психолог. Потому что главный вопрос, который тревожит стареющего человека, — «а что будет со мной дальше, после того как я умру?» И ответа на него у психологии нет. Здесь область научного знания заканчивается, и начинается территория веры. Поэтому спокойнее всего принимают свою старость верующие люди и… убежденные атеисты. Ведь атеизм — это тоже вера — в полный и окончательный распад личности человека после его физической смерти. Но для большинства людей поверить в это невероятно трудно, поскольку разум отказывается принимать мысль о собственном небытии. А значит, ответ нужно искать в другой вере, которая утверждает, что душа человека бессмертна и физическое умирание открывает лишь новый этап ее существования.
В старой песне группы «Воскресение» есть замечательные слова:
Мне грустно видеть, как уходят годы,
Мне больно видеть, что моих друзей
Так рано старят мелкие невзгоды.
Беда стареть, не делаясь мудрей.
Подлинной старости непременно должна сопутствовать мудрость — как обобщение опыта прожитой жизни, подведение ее итогов. Но главный компонент мудрости всё же обращен не на прошлое человека, а в его будущее. Святитель Василий Великий определил этот компонент так: «Сущность философии в том, что она дает человеку памятование о смерти». А философия в переводе с греческого языка как раз и означает — любовь к мудрости. И большинство духовных проблем людей, психологически стоящих на рубеже старости, но не решающихся его переступить, именно в этом — в отсутствии мудрости. И эта мудрость — не просто готовность к физической смерти, а готовность к будущей Жизни.
Выбор здесь остается за каждым из нас: либо уверовать, что ты на этой земле всего лишь «покойник в отпуске», исчезающий навсегда после смерти мозга, либо поверить словам Христа, сказавшего перед тем, как воскресить своего умершего друга Лазаря: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет; и всякий живущий и верующий в Меня не умрет вовек.
-
Верующая
- 1
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
