Молиться и работать
«У меня работа отнимает всё время и все силы. Когда мне молиться? Кручусь, кручусь целыми днями. Только и выспаться, что в воскресенье».
Я слышал такие речи. Вы, вероятно, тоже. И нужно согласиться с тем, что множество наших людей придавлены суетой и зарабатыванием денег. Им вроде бы действительно некогда молиться. Святое дело – участие в службах, служение Богу – по необходимости пренебрегается и чахнет. Вслед за этим вся жизнь перекашивается и движется не прямо, а боком. Очевидно, нужно искать выход, и он возможен в виде соединения работы с молитвой.
Воскресную Литургию, конечно, ничто не заменит. Но повседневные дела вполне могут быть смешаны с молитвой и растворены ею. Сам труд может быть аналогом молитвы и делом святым. Вы видели (по фильмам, а может, и в жизни), как поплевывают на руки, приступая к труду, люди. Это поплевывание имеет ритуальный характер. Когда-то все христиане мыли руки перед вступлением в церковь. Руки на молитве когда-то воздевали все, и эти руки должны быть чистыми. У католиков до сих пор в каждом храме при входе есть специальные сосуды с водой, куда богомольцы окунают пальцы, заходя в храм. У нас сейчас только священники моют руки перед службой. Только они и воздевают руки перед Богом сегодня в Православии. Но вот такое традиционное поплевывание на руки перед тем, как взяться за лопату или топор, – это переиначенное мытье рук перед святым делом. Потому что труд – это аналог молитвы. Кстати, и на пальцы перед крестным знамением наши предки дули или символически плевали, что тоже есть измененная форма омовения. Трудиться так же свято, как и разговаривать с Богом. Можно учиться соединять то и другое.
Есть труды, которые при самом совершении молиться не возбраняют. Это всякий механический труд вроде косьбы, чистки картофеля, вскапывания грядок или другого монотонного дела, которое совершается автоматически и ум при этом относительно свободен. Любая краткая молитва – «Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя», «Богородице Дево», «Боже, очисти меня, грешного» или иная – уместна при этом и трудиться не мешает. Руки делают, а ум молится.
Именно для того, чтобы молящийся был избавлен от необходимости открывать молитвенник, читать слова из книги, тексты многих молитв стоит заучивать наизусть. Отрывки Евангелия, псалмы Давидовы должны становиться нашей собственностью, принадлежностью нашей памяти, а не только содержанием читаемых книг. Тогда можно будет усладить или укрепить душу молитвой и в очереди, и при поездке в транспорте, и при посещении спортзала. Многим известна на практике эта тайна молитвенного предстояния Богу при самых разных занятиях, по внешности не располагающих к молитве.
Мне бы хотелось садиться в транспорт, за рулем которого сидит тайно молящийся водитель. Ум его будет полезно занят, и ему не придется включать «Шансон» или «Радио Дачу», издеваясь над ушами пассажиров. При этом и вести машину он должен будет внимательнее, поскольку имя Божие, находясь в памяти человека, делает человека ответственнее и собраннее. Хотелось бы, чтобы и мастер станции техобслуживания, бортируя колесо моей машины или возясь в ее моторе, не матерно ругался и не просто свистел под нос, а время от времени в уме призывал Бога в помощь. Хотелось бы мне, заходя в кафе или ресторан, надеяться, что повар, готовящий мое блюдо, не перемигивается с официанткой и не рассказывает анекдот, а помнит Бога посреди работы и молится Ему.
Вы можете счесть это мечтой и фантазией, а я вам скажу, что это не то и не другое. Это вполне возможная реальность. Ее отсутствие в нашей жизни или (скажем так) очень редкое присутствие зависит только от малого числа богомольцев, стремящихся служить Богу на своем малом месте. Это дело зависит только от нашей воли, поскольку никто не властен над тем, о чем мы думаем, исполняя свои прямые служебные обязанности.
У тебя нет времени или сил пойти на всенощную. Согласен. Но прочесть по памяти «Помилуй мя, Боже» посреди ежедневных трудов у тебя всегда есть и время, и силы. Дело только за желанием. Вот это желание и нужно возбуждать в душах человеческих, напоминая и уча, что призыванию Бога в молитве и словесному служению Ему, по сути, ничто, кроме рассеянности и маловерности, не мешает.
Отдельно нужно говорить о людях, занятых умственным трудом. Если штукатур посреди работы может умом молиться, то учитель, проверяющий тетради, нет. Его ум занят. Так же занят и ум диспетчера в аэропорту или системного администратора в фирме. Всем им, чей ум на работе загружен и без того, нужно молиться перед началом трудов. Это им нужно, подув на пальцы, перекреститься или, поплевав на руки, сесть за клавиатуру. Таких работ всё больше и больше.
Труд механизируется и автоматизируется, а человек превращается в приставку к сложным механизмам. Он и сам рискует со временем превратиться в робота или компьютер на радость футурологам и голливудским режиссерам. И для того, чтобы оставаться человеком, нужно молиться. Машина обгонит человека по производительности труда, машина не устанет и не уснет. Но она никогда не обратится к Богу с благодарностью или просьбой о помощи, а человек должен это делать. В этом его главное отличие как от машины, так и от бессловесного животного.
Наконец, есть те, кто работает не с кирпичом, не с глиной, не с файлами и гигабайтами, а с людьми. Чиновник, администратор, начальник, врач, судья, менеджер. Эти люди разговаривают, убеждают, ругаются, просят, настаивают, пишут протоколы и резолюции. Они проводят совещания, допрашивают (следователи), объясняют (учителя) и так далее. Этой многомиллионной армии ответственных работников можно напомнить о примере афонского старца Силуана. Тот, ежедневно имея общение с десятками рабочих в монастыре, имел за правило никогда не заговаривать с человеком, прежде чем кратко не помолится о нем. Формально это не трудно, но требует от человека настоящей веры и любви к людям.
Вот директор школы вызывает к себе родителей ученика-хулигана, измучившего весь класс. Самое время, когда они уже в приемной, помолиться Богу, говоря: «Господи, помоги сказать правильные слова. Вразуми, как поступить. Дай мне твердость, если нужна твердость. Дай сострадания, дай разума».
Очевидно, слова могут быть самыми разными. Но сама молитва нужна. И так же доктор на приеме, говоря очередному посетителю: «Войдите!», может молиться о нем и о себе. Никто не мешает делать так же начальнику в приемный день. И бригадиру в отношении рабочих. И командиру о солдатах. Далее можно думать по аналогии. Кстати, военным о том, что «без молитвы ружья не заряжать», раньше всех нас Суворов сказал. Стоит только примериться к особенностям жизни крановщиков, дальнобойщиков, таксистов, продавцов, чтобы каждому найти свои слова, свое время и свой способ разумного служения Богу. И тогда молящегося посреди работы человека непременно потянет и в храм. Та малая молитва, творимая в миру, потянет человека в Дом Молитвы, в храм святой на Литургию. Человек, почувствовав силу молитвы и сладость ее, повлечется в то место, где всё ради молитвы создано и всё молитвой дышит.
Ведь кто как живет, тот так и молится. И если живем мы без молитвы в быту, то нас и в святое воскресенье душа в храм не зовет. Жажды нет. Крылья обрезаны. Кисло и скучно на душе.
Молиться надо всем. Это общий труд всех верующих душ. Молиться надо везде, то есть посреди трудов и на отдыхе. Молиться нужно по возможности всегда. Это нелегкий труд, но ожидаемые плоды его – это преображение повседневной жизни из тягостной и беспросветной в службу Богу. И это, конечно, внутреннее изменение человека. Его сердечный переход из состояния сына века сего в состояние сына Царствия.
Сын Царствия никогда не скажет: «Когда мне молиться? Я все время работаю». У него молитва и работа не разделены пропастью, но и то, и другое делается перед лицом Божиим, во славу Божию и силой Божией.
Протоиерей Андрей Ткачев
Я слышал такие речи. Вы, вероятно, тоже. И нужно согласиться с тем, что множество наших людей придавлены суетой и зарабатыванием денег. Им вроде бы действительно некогда молиться. Святое дело – участие в службах, служение Богу – по необходимости пренебрегается и чахнет. Вслед за этим вся жизнь перекашивается и движется не прямо, а боком. Очевидно, нужно искать выход, и он возможен в виде соединения работы с молитвой.
Воскресную Литургию, конечно, ничто не заменит. Но повседневные дела вполне могут быть смешаны с молитвой и растворены ею. Сам труд может быть аналогом молитвы и делом святым. Вы видели (по фильмам, а может, и в жизни), как поплевывают на руки, приступая к труду, люди. Это поплевывание имеет ритуальный характер. Когда-то все христиане мыли руки перед вступлением в церковь. Руки на молитве когда-то воздевали все, и эти руки должны быть чистыми. У католиков до сих пор в каждом храме при входе есть специальные сосуды с водой, куда богомольцы окунают пальцы, заходя в храм. У нас сейчас только священники моют руки перед службой. Только они и воздевают руки перед Богом сегодня в Православии. Но вот такое традиционное поплевывание на руки перед тем, как взяться за лопату или топор, – это переиначенное мытье рук перед святым делом. Потому что труд – это аналог молитвы. Кстати, и на пальцы перед крестным знамением наши предки дули или символически плевали, что тоже есть измененная форма омовения. Трудиться так же свято, как и разговаривать с Богом. Можно учиться соединять то и другое.
Есть труды, которые при самом совершении молиться не возбраняют. Это всякий механический труд вроде косьбы, чистки картофеля, вскапывания грядок или другого монотонного дела, которое совершается автоматически и ум при этом относительно свободен. Любая краткая молитва – «Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя», «Богородице Дево», «Боже, очисти меня, грешного» или иная – уместна при этом и трудиться не мешает. Руки делают, а ум молится.
Именно для того, чтобы молящийся был избавлен от необходимости открывать молитвенник, читать слова из книги, тексты многих молитв стоит заучивать наизусть. Отрывки Евангелия, псалмы Давидовы должны становиться нашей собственностью, принадлежностью нашей памяти, а не только содержанием читаемых книг. Тогда можно будет усладить или укрепить душу молитвой и в очереди, и при поездке в транспорте, и при посещении спортзала. Многим известна на практике эта тайна молитвенного предстояния Богу при самых разных занятиях, по внешности не располагающих к молитве.
Мне бы хотелось садиться в транспорт, за рулем которого сидит тайно молящийся водитель. Ум его будет полезно занят, и ему не придется включать «Шансон» или «Радио Дачу», издеваясь над ушами пассажиров. При этом и вести машину он должен будет внимательнее, поскольку имя Божие, находясь в памяти человека, делает человека ответственнее и собраннее. Хотелось бы, чтобы и мастер станции техобслуживания, бортируя колесо моей машины или возясь в ее моторе, не матерно ругался и не просто свистел под нос, а время от времени в уме призывал Бога в помощь. Хотелось бы мне, заходя в кафе или ресторан, надеяться, что повар, готовящий мое блюдо, не перемигивается с официанткой и не рассказывает анекдот, а помнит Бога посреди работы и молится Ему.
Вы можете счесть это мечтой и фантазией, а я вам скажу, что это не то и не другое. Это вполне возможная реальность. Ее отсутствие в нашей жизни или (скажем так) очень редкое присутствие зависит только от малого числа богомольцев, стремящихся служить Богу на своем малом месте. Это дело зависит только от нашей воли, поскольку никто не властен над тем, о чем мы думаем, исполняя свои прямые служебные обязанности.
У тебя нет времени или сил пойти на всенощную. Согласен. Но прочесть по памяти «Помилуй мя, Боже» посреди ежедневных трудов у тебя всегда есть и время, и силы. Дело только за желанием. Вот это желание и нужно возбуждать в душах человеческих, напоминая и уча, что призыванию Бога в молитве и словесному служению Ему, по сути, ничто, кроме рассеянности и маловерности, не мешает.
Отдельно нужно говорить о людях, занятых умственным трудом. Если штукатур посреди работы может умом молиться, то учитель, проверяющий тетради, нет. Его ум занят. Так же занят и ум диспетчера в аэропорту или системного администратора в фирме. Всем им, чей ум на работе загружен и без того, нужно молиться перед началом трудов. Это им нужно, подув на пальцы, перекреститься или, поплевав на руки, сесть за клавиатуру. Таких работ всё больше и больше.
Труд механизируется и автоматизируется, а человек превращается в приставку к сложным механизмам. Он и сам рискует со временем превратиться в робота или компьютер на радость футурологам и голливудским режиссерам. И для того, чтобы оставаться человеком, нужно молиться. Машина обгонит человека по производительности труда, машина не устанет и не уснет. Но она никогда не обратится к Богу с благодарностью или просьбой о помощи, а человек должен это делать. В этом его главное отличие как от машины, так и от бессловесного животного.
Наконец, есть те, кто работает не с кирпичом, не с глиной, не с файлами и гигабайтами, а с людьми. Чиновник, администратор, начальник, врач, судья, менеджер. Эти люди разговаривают, убеждают, ругаются, просят, настаивают, пишут протоколы и резолюции. Они проводят совещания, допрашивают (следователи), объясняют (учителя) и так далее. Этой многомиллионной армии ответственных работников можно напомнить о примере афонского старца Силуана. Тот, ежедневно имея общение с десятками рабочих в монастыре, имел за правило никогда не заговаривать с человеком, прежде чем кратко не помолится о нем. Формально это не трудно, но требует от человека настоящей веры и любви к людям.
Вот директор школы вызывает к себе родителей ученика-хулигана, измучившего весь класс. Самое время, когда они уже в приемной, помолиться Богу, говоря: «Господи, помоги сказать правильные слова. Вразуми, как поступить. Дай мне твердость, если нужна твердость. Дай сострадания, дай разума».
Очевидно, слова могут быть самыми разными. Но сама молитва нужна. И так же доктор на приеме, говоря очередному посетителю: «Войдите!», может молиться о нем и о себе. Никто не мешает делать так же начальнику в приемный день. И бригадиру в отношении рабочих. И командиру о солдатах. Далее можно думать по аналогии. Кстати, военным о том, что «без молитвы ружья не заряжать», раньше всех нас Суворов сказал. Стоит только примериться к особенностям жизни крановщиков, дальнобойщиков, таксистов, продавцов, чтобы каждому найти свои слова, свое время и свой способ разумного служения Богу. И тогда молящегося посреди работы человека непременно потянет и в храм. Та малая молитва, творимая в миру, потянет человека в Дом Молитвы, в храм святой на Литургию. Человек, почувствовав силу молитвы и сладость ее, повлечется в то место, где всё ради молитвы создано и всё молитвой дышит.
Ведь кто как живет, тот так и молится. И если живем мы без молитвы в быту, то нас и в святое воскресенье душа в храм не зовет. Жажды нет. Крылья обрезаны. Кисло и скучно на душе.
Молиться надо всем. Это общий труд всех верующих душ. Молиться надо везде, то есть посреди трудов и на отдыхе. Молиться нужно по возможности всегда. Это нелегкий труд, но ожидаемые плоды его – это преображение повседневной жизни из тягостной и беспросветной в службу Богу. И это, конечно, внутреннее изменение человека. Его сердечный переход из состояния сына века сего в состояние сына Царствия.
Сын Царствия никогда не скажет: «Когда мне молиться? Я все время работаю». У него молитва и работа не разделены пропастью, но и то, и другое делается перед лицом Божиим, во славу Божию и силой Божией.
Протоиерей Андрей Ткачев
-
Верующая
- 1
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
