Христос знал, что воскреснет, — в чём же трагизм Его страданий?
Христос неоднократно предупреждал учеников: Его ждут побои, издевательства и смерть — но в третий день Он воскреснет. Как Бог, Он знал о Своем грядущем Воскресении заранее. Но так ли велика была сила Его страданий, раз они были временными?
Этот вопрос не выдуман. И за ним стоит по-человечески понятное рассуждение. Христос — Бог; Он не переставал быть Богом, даже страдая на Голгофе. И конечно, знал, что эти страдания скоро прекратятся, что Он воскреснет, вознесется на Небо, с которого однажды сошел в наш мир, и все снова будет «как прежде». А вот мы, люди, зачастую страдаем без надежды на какое-то облегчение. Выходит, мы намного более несчастны, чем Христос!
Давайте разберемся, что не так в этом рассуждении.
Но еще за 700 лет до воплощения Христа пророк Исаия написал по вдохновению Божию о Мессии, Который предал хребет… биющим и ланиты… поражающим; лица… не закрывал от поруганий и оплевания (Ис 50:6). Пророчество Исаии точь-в-точь описывает все то, что должен будет впоследствии претерпеть Христос. Приведем этот поразительный фрагмент целиком:
Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его. Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились. Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас. Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих. От уз и суда Он был взят; но род Его кто изъяснит? ибо Он отторгнут от земли живых; за преступления народа Моего претерпел казнь. Ему назначали гроб со злодеями, но Он погребен у богатого, потому что не сделал греха, и не было лжи в устах Его. Но Господу угодно было поразить Его, и Он предал Его мучению; когда же душа Его принесет жертву умилостивления, Он узрит потомство долговечное, и воля Господня благоуспешно будет исполняться рукою Его (Ис 53:3–10).
В восприятии пророка Исаии судьба Христа — подлинная трагедия, несмотря на то, что финал действительно триумфален: пострадавший Мессия получит часть между великими, и с сильными будет делить добычу, за то, что предал душу Свою на смерть, и к злодеям причтен был, тогда как Он понес на Себе грех многих и за преступников сделался ходатаем (Ис 53:12).
Так что мысль о страдании Спасителя не изобретение христианской Церкви, она прозвучала существенно раньше.
Иисус был еще крохотный Малыш — а Его уже начал преследовать иудейский царь Ирод, так что Богородице и Иосифу Обручнику пришлось спешно бежать с Ним в Египет. В отроческие годы Иисус — всемогущий Бог, управляющий всем, от рождения новых звезд до мельчайших химических реакций в головном мозге человека, — смиренно подчинялся Своей Матери и названному отцу Иосифу. Выйдя в тридцатилетнем возрасте на проповедь, Он постоянно был окружен людьми, искавшими от Него то исцелений, то наставлений, то пропитания, и так изнемогал, что засыпал, как только появлялась малейшая возможность отдохнуть, хотя бы и на борту лодки в бурном озере (см., напр., Мк 4:38). Как Человек, Он страдал от голода — вспомним сорокадневное пребывание Спасителя в пустыне, где Он постился и напоследок взалкал (Мф 4:2). Страдал Он и от жажды — вспомним, как, утрудившись от пути, Христос сел отдохнуть у колодца и попросил воды у женщины-самарянки (Ин 4:6-7). Он был скитальцем, и Сам говорил о Себе так: лисицы имеют норы и птицы небесные — гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову (Мф 8:20). Он искренне сострадал, сталкиваясь с человеческим горем: сжалился над вдовой из города Наина, у которой умер единственный сын (Лк 7:13); прослезился у гроба Лазаря, семью которого хорошо знал и часто навещал (Ин 11:35). Обратим внимание: Спаситель прекрасно знал, что через мгновение Сам же вернет к жизни обоих — и сына наинской вдовы, и Лазаря. И тем не менее сострадал людям в их горе. Знание о том, что будет, не исключает горя о том, что есть.
Воскрешение сына наинской вдовы, Паоло Веронезе, 1565-1570
Знал Спаситель и о том, что рядом с Ним ходит предатель, и это было для Него дополнительной и тяжелой душевной мукой: Он, всемогущий, скорбел о происходившем в душе Иуды и о невозможности помочь ученику покаяться (хотя все попытки были предприняты)…
И когда настал час, Христос — всемогущий Бог, даже по-человечески умевший, когда было нужно, проходить посреди Своих обидчиков и избегать расправы (Лк 4: 29–30), — отдал Себя во власть вождей иудейского общества — первосвященников, книжников и старейшин. Добровольно претерпел унижения, побои, издевательства. И в конце концов, был убит.
Как лаконично сказал об этом апостол Павел: Христос вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление (Евр 12:2).
Изобразить кошмар Страстной Пятницы с возможной исторической точностью постарался Мел Гибсон в своем фильме «Страсти Христовы». Вся цепочка событий того дня, начиная с ночного ареста Спасителя в Гефсимании и заканчивая Его распятием на Кресте — нескончаемый «конвейер» пыток, издевательств и смертных страданий. Слабые попытки Пилата заменить смертный приговор Христу на бичевание привели к тому, что безгрешный Сын Человеческий был наказан дважды. Сначала римские легионеры исхлестали Его в кровь бичами с железными наконечниками (следы этой экзекуции запечатлело изображение на Туринской плащанице). А затем — распяли.
Многие люди признавались, что даже фильм не смогли досмотреть до конца — настолько невыносимое это оказалось зрелище. А что же должен был чувствовать Сын Божий, Который перенес все это на самом деле? Который желал встретить смерть лицом к лицу и потому отказался от предложенной Ему римскими солдатами «милости» — смеси вина со смирною (Мк 15:22), напитка, который затуманивал сознание и мог бы облегчить последние часы?
Фрагмент Туринской плащаницы
«Смерть от распятия, по-видимому, включала все, что пытка или смерть могут иметь мучительного и страшного: головокружение, судороги, жажду, голод, бессонницу, воспаление ран, столбняк, публичный позор, долговременность страданий, ужас предчувствия смерти, гангрену разорванных ран, — писал в начале XX веке архиепископ Кинешемский Василий (Преображенский), который и сам прошел путь страданий — более 20 лет провел в советских тюрьмах и лагерях, перенес страшные пытки и скончался в дальней ссылке, тяжко проболев много лет. — Все эти страдания усиливались до крайней, самой последней степени, насколько их мог выносить человек… Надобно вообразить неестественное положение тела с простертыми вверх, пригвожденными руками, причем малейшее движение сопровождалось новою, нестерпимою болью.Тяжесть повисшего тела все более раздирала язвы рук, которые становились поминутно все острее и жгучее… артерии, особенно головные, вздувались и вызывали страдания от притока крови; затрудненное, неправильное кровообращение вызывало в сердце невыносимое мучительное томление, длительную предсмертную тоску; к этому прибавлялись муки жгучей и доводящей до отчаяния жажды…»
К этому надо прибавить еще человеческую тоску Спасителя, Которому, как писал митрополит Сурожский Антоний, в последние часы перед смертью было попущено испытать весь ужас богооставленности. Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? — такой вопль вырвался из уст Христа незадолго до смерти (Мф 27:46).
А можем ли мы вообразить себе ужас схождения Его душою во ад, которое, как пишут апостолы Петр (1 Пет 3:18–19; 4:6) и Павел (Еф 4:8–9), последовало за телесной смертью на Кресте?.. Да, Христу предстояло вывести из ада всех ветхозаветных праведников, все души, стремившиеся к Богу. Да, мы говорим теперь, что Христос сокрушил ад. Но каково же было Ему, Богу, входить в это место темноты, тоски и безнадежности?..
Все эти события Христос не просто предвидел — Он точно знал, как все будет. Знал — и страдал. Недаром Он просил самых близких учеников — Петра, Иоанна и Иакова — не оставлять Его в последний час, быть рядом с Ним накануне взятия под стражу. Душа Моя скорбит смертельно, — признавался Он им (Мф 26:38); а придя в Гефсиманский сад, молился Отцу: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия (Мф 26:39). Молился исступленно, до кровавого пота (Лк 22:44).
Если вы заранее, в подробностях, знаете весь ужас, который вам предстоит пережить в будущем, вам будет легче или тяжелее? Представьте на минуту, что вы знаете, знаете доподлинно, несомненно: через неделю вы тяжело заболеете и надолго лишитесь возможности жить обычной жизнью, вас ожидают месяцы изнуряющей боли, скитаний по больницам, череда тяжелейших операций, и только потом врачи, наконец, поставят вас на ноги.
Укрепит ли вас такое знание, поможет ли? Или уж лучше без него?
А Сын Божий знал обо всем.
Страха смерти как полного исчезновения, растворения в небытии у Него, безусловно, не было. Он знал, что воскреснет. Но могло ли знание о грядущем Воскресении хоть немного ослабить те страдания, которые Он терпел в ту страшную пятницу? «Отменить» боль в пробитых руках и ногах?..
Мы все знаем: актеры могут порой выкладываться в спектакле до изнеможения, отдавать все силы, буквально «проживать» свою роль на сцене, но потом занавес все-таки закрывают, и они расходятся по домам (или даже ресторанам) жить своей обычной жизнью. Так же и с Богом, предполагает секулярно мыслящий человек. Бог всемогущ и бессмертен. Значит, Он ничем всерьез не рисковал, когда позволил иудейским начальникам расправиться с Собой, рассуждает такой человек. Это был своего рода «спектакль», и «доказательством» тому — то, что уже на третий день Он воскрес.
Подобным рассуждениям почти столько же лет, сколько и христианству. Уже в конце I века по Р. Х. святой апостол Иоанн Богослов, автор четвертого Евангелия, обличал последователей докетизма (от греч. δοκεῖν — «казаться») — религиозного направления, в основе которого было убеждение, что воплощение Господа с самого начала было призрачным, а не реальным. Людям, мол, лишь казалось, что Иисус Христос — Человек из плоти и крови, в действительности же Он всегда оставался только бесплотным Духом. Соответственно, и мучения Спасителя на Кресте были иллюзорными, считали докеты: Бог не мог страдать.
Впоследствии эти идеи подхватили гностики (от греч. γνῶσις — «знание»). Этим словом называют представителей разных сект, которых объединяло абсолютно превратное представление о Христе. Христа они изображали как такого «посредника» между Богом и людьми, который пришел в первую очередь просветить людей от тьмы невежества (а не спасти от греха и смерти!) и для вящей убедительности продемонстрировал им свою смерть, которой «в действительности» не было. Некоторые из гностиков заходили еще дальше и выдвигали версии, будто распяли в итоге вообще другого человека, а Христос в последний момент чудесным образом избежал казни. Все эти домыслы звучат абсолютно отвратительно, и мы не стали бы о них упоминать, если бы не хотели показать, где корни сегодняшних сомнений в подлинности страданий Спасителя.
На самом деле, читая Евангелие, невозможно ни на минуту предположить, что страдания Господа были какие-то «фальшивые» или «театральные». Хотя — обратите внимание! — уже в Евангелии находятся люди, которые как раз ставят их подлинность под сомнение и издеваются над страдающим Спасителем! Кто же именно? Во-первых, книжники, первосвященники, старейшины и фарисеи, те, кто были врагами Христу с самого начала, верхушка иудейского общества. Они откровенно веселятся над своим распятым Богом: Других спасал, а Себя Самого не может спасти; если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в Него; уповал на Бога; пусть теперь избавит Его, если Он угоден Ему. Ибо Он сказал: Я Божий Сын (Мф 27:42–43). И во-вторых, один из злодеев, распятых рядом со Христом: он злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас (Лк 23:39). Все это люди, закосневшие во зле и бессердечности, за которых Христос продолжает из последних человеческих сил молиться Отцу: Прости им, ибо не знают, что делают (Лк 23:34).
Важнейшее свидетельство истинности Его страданий — раны от гвоздей на руках и ногах и ребро, пробитое ударом копья; следы истязаний, которые остаются на теле Господа и после Его Воскресения. Это свидетельство убедило апостола Фому, что перед ним действительно воскресший Иисус Христос, а не кто-либо другой. Более того, увидев эти раны, Фома окончательно уверовал во Христа как в Бога: Господь мой и Бог мой, — воскликнул он, и Христос одобрил это исповедание (Ин 20:28–29).
Церковь опровергла заблуждение о «призрачности» Христовых страданий, зафиксировав основы христианского вероисповедания в виде Символа веры, который былутвержден на Первом Вселенском Соборе (в 325 году) и дополнен на Втором (в 381 году). Символ веры ясно и однозначно гласит, что христиане верят в Господа Иисуса Христа, «нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с Небес, и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна. И воскресшаго в третий день по Писанием» (выделено редакций. — Прим. ред.).
Будучи истинным Богом, Христос был и остается истинным Человеком. Он жил, страдал и умирал реально.
Но в том-то и дело, что «объяснить» тут ничего невозможно. Воплощение Сына Божия — это тайна, которую невозможно понять, а можно только облечь в аккуратные и целомудренные слова, обозначающие меру нашего непонимания. В 451 году отцы IV Вселенского Собора, состоявшегося в Халкидоне (место близ Константинополя), нашли удачную и точную формулировку, обозначающую, как Бог соединился с Человеком: неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно. Четыре «не-» — это очень характерная для православного богословия формула, показывающая, что наше знание о Боге в высшей степени приблизительное, что мы можем скорее сказать, чем Бог не является, нежели понять, каков Он Сам и как действует Его Промысл.
Христос Вседержитель. Виктор Васнецов
Апостол Павел противопоставлял всем претензиям рационально постигнуть Христа и объяснить «механизм» Его прихода в мир юродство (то есть кажущееся безумие. — Прим. ред.) проповеди о распятом Боге. …И Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие, — не стыдился признать апостол Павел (1 Кор 1:21, 22–23). Как Божество во Христе соединилось с человеком? Как Бог мог быть распят и убит? Как Человек мог воскреснуть? Все эти и подобные вопросы разрешаются не интеллектуальными и отвлеченными рассуждениями, а верой. И еще — личным опытом жизни со Христом.
Пока рассуждаешь отвлеченно, невозможно представить себе, зачем Тому, Кто абсолютно свят, живет в полноте радости и ни в чем не имеет недостатка, Самому становиться человеком и идти на немыслимые страдания на самом деле… Но это становится понятнее, когда выходишь из личной «зоны комфорта» и сам сталкиваешься с бедой. Как страдают родители тяжело болеющих детей, как хотели бы переложить груз их болезни на свои плечи, хоть немного облегчить их состояние — если бы только это было возможно! Но для Бога возможно все. Поэтому Он сделал именно то, что хотел бы сделать всякий родитель для своего болеющего ребенка: взял на Себя наши немощи и понес наши болезни (Ис 53:4). Бог воспользовался Своим всемогуществом не для того, чтобы изменить нас и превратить из «плохих» в «хороших», из грешных — в святых. А для того, чтобы Самому стать Человеком и собственной смертью спасти людей от греха — «наследственной болезни», доставшейся нам еще от Адама и выражающейся в склонности жить поперек законов, установленных Богом для всего сотворенного Им мира. И — от смерти, как неизбежного последствия греха.
Известный московский проповедник протоиерей Димитрий Смирнов приводил такой пример: «Представим себе, что мы идем по лесу и видим гнилое дерево, которое уже наклонилось так, что, если будет более или менее сильный ветер, оно упадет. А при корне дерева — большой муравейник, и если оно упадет, то муравейник будет разорен. Нам стало очень жалко этих муравьев и захотелось их спасти. Как это сделать? Если мы будем их убеждать, чтобы они покинули свои жилища, они подумают, что это какой-то гром с неба. Если мы будем пытаться оттаскивать их в другое место, они тут же побегут назад. Единственный способ — это самому стать муравьем и на их муравьином языке постараться объяснить, что им угрожает опасность и тот, кто за нами пойдет в безопасное место, тот будет спасен».
Нечто подобное сделал Господь Иисус Христос. Будучи всемогущим Богом, Он стал беззащитным человеком и, будучи бессмертным, Сам отдал Себя на смерть для того, чтобы спасти людей.
Этот вопрос не выдуман. И за ним стоит по-человечески понятное рассуждение. Христос — Бог; Он не переставал быть Богом, даже страдая на Голгофе. И конечно, знал, что эти страдания скоро прекратятся, что Он воскреснет, вознесется на Небо, с которого однажды сошел в наш мир, и все снова будет «как прежде». А вот мы, люди, зачастую страдаем без надежды на какое-то облегчение. Выходит, мы намного более несчастны, чем Христос!
Давайте разберемся, что не так в этом рассуждении.
Тезис 1: О страданиях Мессии говорит еще Ветхозаветное Писание
О том, что Спаситель, или по-еврейски Мессия, будет Мессией страдающим, пророчествовало еще Писание Ветхого Завета. Ко времени Рождества Христова память об этом основательно стерлась из памяти иудеев: возобладала идея, что Мессия явится как народный вождь-триумфатор, под началом которого иудеи одолеют всех врагов и по всему Израилю установится царство мира и изобилия…Но еще за 700 лет до воплощения Христа пророк Исаия написал по вдохновению Божию о Мессии, Который предал хребет… биющим и ланиты… поражающим; лица… не закрывал от поруганий и оплевания (Ис 50:6). Пророчество Исаии точь-в-точь описывает все то, что должен будет впоследствии претерпеть Христос. Приведем этот поразительный фрагмент целиком:
Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его. Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились. Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас. Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих. От уз и суда Он был взят; но род Его кто изъяснит? ибо Он отторгнут от земли живых; за преступления народа Моего претерпел казнь. Ему назначали гроб со злодеями, но Он погребен у богатого, потому что не сделал греха, и не было лжи в устах Его. Но Господу угодно было поразить Его, и Он предал Его мучению; когда же душа Его принесет жертву умилостивления, Он узрит потомство долговечное, и воля Господня благоуспешно будет исполняться рукою Его (Ис 53:3–10).
В восприятии пророка Исаии судьба Христа — подлинная трагедия, несмотря на то, что финал действительно триумфален: пострадавший Мессия получит часть между великими, и с сильными будет делить добычу, за то, что предал душу Свою на смерть, и к злодеям причтен был, тогда как Он понес на Себе грех многих и за преступников сделался ходатаем (Ис 53:12).
Так что мысль о страдании Спасителя не изобретение христианской Церкви, она прозвучала существенно раньше.
Тезис 2: Страданием была полна вся человеческая жизнь Христа
На Голгофе страдания Христа достигли наивысшей точки, предельного напряжения и остроты. Но Спаситель нес на Себе наказание мира нашего (Ис 53:5) уже задолго до Голгофы. В каком-то смысле вся Его человеческая жизнь была чередой более или менее мучительных страданий. Жертва Христова начала совершаться в тот самый момент, когда Бог — безграничный, всемогущий и бесстрастный, то есть непричастный ни к какому страданию — стал Человеком, вошел в наш ограниченный, больной и полный страдания мир.Иисус был еще крохотный Малыш — а Его уже начал преследовать иудейский царь Ирод, так что Богородице и Иосифу Обручнику пришлось спешно бежать с Ним в Египет. В отроческие годы Иисус — всемогущий Бог, управляющий всем, от рождения новых звезд до мельчайших химических реакций в головном мозге человека, — смиренно подчинялся Своей Матери и названному отцу Иосифу. Выйдя в тридцатилетнем возрасте на проповедь, Он постоянно был окружен людьми, искавшими от Него то исцелений, то наставлений, то пропитания, и так изнемогал, что засыпал, как только появлялась малейшая возможность отдохнуть, хотя бы и на борту лодки в бурном озере (см., напр., Мк 4:38). Как Человек, Он страдал от голода — вспомним сорокадневное пребывание Спасителя в пустыне, где Он постился и напоследок взалкал (Мф 4:2). Страдал Он и от жажды — вспомним, как, утрудившись от пути, Христос сел отдохнуть у колодца и попросил воды у женщины-самарянки (Ин 4:6-7). Он был скитальцем, и Сам говорил о Себе так: лисицы имеют норы и птицы небесные — гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову (Мф 8:20). Он искренне сострадал, сталкиваясь с человеческим горем: сжалился над вдовой из города Наина, у которой умер единственный сын (Лк 7:13); прослезился у гроба Лазаря, семью которого хорошо знал и часто навещал (Ин 11:35). Обратим внимание: Спаситель прекрасно знал, что через мгновение Сам же вернет к жизни обоих — и сына наинской вдовы, и Лазаря. И тем не менее сострадал людям в их горе. Знание о том, что будет, не исключает горя о том, что есть.
Воскрешение сына наинской вдовы, Паоло Веронезе, 1565-1570
Знал Спаситель и о том, что рядом с Ним ходит предатель, и это было для Него дополнительной и тяжелой душевной мукой: Он, всемогущий, скорбел о происходившем в душе Иуды и о невозможности помочь ученику покаяться (хотя все попытки были предприняты)…
И когда настал час, Христос — всемогущий Бог, даже по-человечески умевший, когда было нужно, проходить посреди Своих обидчиков и избегать расправы (Лк 4: 29–30), — отдал Себя во власть вождей иудейского общества — первосвященников, книжников и старейшин. Добровольно претерпел унижения, побои, издевательства. И в конце концов, был убит.
Как лаконично сказал об этом апостол Павел: Христос вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление (Евр 12:2).
Тезис 3: Как Бог, Христос точно знал об ожидавших Его муках — и уже это было тяжелейшим испытанием
Господь Иисус Христос знал не только о том, что Он воскреснет. Он точно, в мельчайших подробностях, знал и о том, какой казни будет подвергнут. А ведь казнь через распятие была, по свидетельству Цицерона, самой страшной из всех смертельных пыток, изобретенных человеческим умом.Изобразить кошмар Страстной Пятницы с возможной исторической точностью постарался Мел Гибсон в своем фильме «Страсти Христовы». Вся цепочка событий того дня, начиная с ночного ареста Спасителя в Гефсимании и заканчивая Его распятием на Кресте — нескончаемый «конвейер» пыток, издевательств и смертных страданий. Слабые попытки Пилата заменить смертный приговор Христу на бичевание привели к тому, что безгрешный Сын Человеческий был наказан дважды. Сначала римские легионеры исхлестали Его в кровь бичами с железными наконечниками (следы этой экзекуции запечатлело изображение на Туринской плащанице). А затем — распяли.
Многие люди признавались, что даже фильм не смогли досмотреть до конца — настолько невыносимое это оказалось зрелище. А что же должен был чувствовать Сын Божий, Который перенес все это на самом деле? Который желал встретить смерть лицом к лицу и потому отказался от предложенной Ему римскими солдатами «милости» — смеси вина со смирною (Мк 15:22), напитка, который затуманивал сознание и мог бы облегчить последние часы?
Фрагмент Туринской плащаницы
«Смерть от распятия, по-видимому, включала все, что пытка или смерть могут иметь мучительного и страшного: головокружение, судороги, жажду, голод, бессонницу, воспаление ран, столбняк, публичный позор, долговременность страданий, ужас предчувствия смерти, гангрену разорванных ран, — писал в начале XX веке архиепископ Кинешемский Василий (Преображенский), который и сам прошел путь страданий — более 20 лет провел в советских тюрьмах и лагерях, перенес страшные пытки и скончался в дальней ссылке, тяжко проболев много лет. — Все эти страдания усиливались до крайней, самой последней степени, насколько их мог выносить человек… Надобно вообразить неестественное положение тела с простертыми вверх, пригвожденными руками, причем малейшее движение сопровождалось новою, нестерпимою болью.Тяжесть повисшего тела все более раздирала язвы рук, которые становились поминутно все острее и жгучее… артерии, особенно головные, вздувались и вызывали страдания от притока крови; затрудненное, неправильное кровообращение вызывало в сердце невыносимое мучительное томление, длительную предсмертную тоску; к этому прибавлялись муки жгучей и доводящей до отчаяния жажды…»
К этому надо прибавить еще человеческую тоску Спасителя, Которому, как писал митрополит Сурожский Антоний, в последние часы перед смертью было попущено испытать весь ужас богооставленности. Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? — такой вопль вырвался из уст Христа незадолго до смерти (Мф 27:46).
А можем ли мы вообразить себе ужас схождения Его душою во ад, которое, как пишут апостолы Петр (1 Пет 3:18–19; 4:6) и Павел (Еф 4:8–9), последовало за телесной смертью на Кресте?.. Да, Христу предстояло вывести из ада всех ветхозаветных праведников, все души, стремившиеся к Богу. Да, мы говорим теперь, что Христос сокрушил ад. Но каково же было Ему, Богу, входить в это место темноты, тоски и безнадежности?..
Все эти события Христос не просто предвидел — Он точно знал, как все будет. Знал — и страдал. Недаром Он просил самых близких учеников — Петра, Иоанна и Иакова — не оставлять Его в последний час, быть рядом с Ним накануне взятия под стражу. Душа Моя скорбит смертельно, — признавался Он им (Мф 26:38); а придя в Гефсиманский сад, молился Отцу: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия (Мф 26:39). Молился исступленно, до кровавого пота (Лк 22:44).
Если вы заранее, в подробностях, знаете весь ужас, который вам предстоит пережить в будущем, вам будет легче или тяжелее? Представьте на минуту, что вы знаете, знаете доподлинно, несомненно: через неделю вы тяжело заболеете и надолго лишитесь возможности жить обычной жизнью, вас ожидают месяцы изнуряющей боли, скитаний по больницам, череда тяжелейших операций, и только потом врачи, наконец, поставят вас на ноги.
Укрепит ли вас такое знание, поможет ли? Или уж лучше без него?
А Сын Божий знал обо всем.
Страха смерти как полного исчезновения, растворения в небытии у Него, безусловно, не было. Он знал, что воскреснет. Но могло ли знание о грядущем Воскресении хоть немного ослабить те страдания, которые Он терпел в ту страшную пятницу? «Отменить» боль в пробитых руках и ногах?..
Тезис 4: Церковь давно опровергла мнение, будто Господь страдал «иллюзорно»
Люди могут сами не отдавать себе в этом отчета, но когда они спрашивают, а действительно ли Христос так уж страдал на Кресте, то часто исходят из представления, будто жертва, принесенная Христом на Голгофе, была не реальной трагедией, через которую прошел живой Человек, а чем-то вроде «кино» или «спектакля», показанного нам исключительно в назидательных целях.Мы все знаем: актеры могут порой выкладываться в спектакле до изнеможения, отдавать все силы, буквально «проживать» свою роль на сцене, но потом занавес все-таки закрывают, и они расходятся по домам (или даже ресторанам) жить своей обычной жизнью. Так же и с Богом, предполагает секулярно мыслящий человек. Бог всемогущ и бессмертен. Значит, Он ничем всерьез не рисковал, когда позволил иудейским начальникам расправиться с Собой, рассуждает такой человек. Это был своего рода «спектакль», и «доказательством» тому — то, что уже на третий день Он воскрес.
Подобным рассуждениям почти столько же лет, сколько и христианству. Уже в конце I века по Р. Х. святой апостол Иоанн Богослов, автор четвертого Евангелия, обличал последователей докетизма (от греч. δοκεῖν — «казаться») — религиозного направления, в основе которого было убеждение, что воплощение Господа с самого начала было призрачным, а не реальным. Людям, мол, лишь казалось, что Иисус Христос — Человек из плоти и крови, в действительности же Он всегда оставался только бесплотным Духом. Соответственно, и мучения Спасителя на Кресте были иллюзорными, считали докеты: Бог не мог страдать.
Впоследствии эти идеи подхватили гностики (от греч. γνῶσις — «знание»). Этим словом называют представителей разных сект, которых объединяло абсолютно превратное представление о Христе. Христа они изображали как такого «посредника» между Богом и людьми, который пришел в первую очередь просветить людей от тьмы невежества (а не спасти от греха и смерти!) и для вящей убедительности продемонстрировал им свою смерть, которой «в действительности» не было. Некоторые из гностиков заходили еще дальше и выдвигали версии, будто распяли в итоге вообще другого человека, а Христос в последний момент чудесным образом избежал казни. Все эти домыслы звучат абсолютно отвратительно, и мы не стали бы о них упоминать, если бы не хотели показать, где корни сегодняшних сомнений в подлинности страданий Спасителя.
На самом деле, читая Евангелие, невозможно ни на минуту предположить, что страдания Господа были какие-то «фальшивые» или «театральные». Хотя — обратите внимание! — уже в Евангелии находятся люди, которые как раз ставят их подлинность под сомнение и издеваются над страдающим Спасителем! Кто же именно? Во-первых, книжники, первосвященники, старейшины и фарисеи, те, кто были врагами Христу с самого начала, верхушка иудейского общества. Они откровенно веселятся над своим распятым Богом: Других спасал, а Себя Самого не может спасти; если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в Него; уповал на Бога; пусть теперь избавит Его, если Он угоден Ему. Ибо Он сказал: Я Божий Сын (Мф 27:42–43). И во-вторых, один из злодеев, распятых рядом со Христом: он злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас (Лк 23:39). Все это люди, закосневшие во зле и бессердечности, за которых Христос продолжает из последних человеческих сил молиться Отцу: Прости им, ибо не знают, что делают (Лк 23:34).
Важнейшее свидетельство истинности Его страданий — раны от гвоздей на руках и ногах и ребро, пробитое ударом копья; следы истязаний, которые остаются на теле Господа и после Его Воскресения. Это свидетельство убедило апостола Фому, что перед ним действительно воскресший Иисус Христос, а не кто-либо другой. Более того, увидев эти раны, Фома окончательно уверовал во Христа как в Бога: Господь мой и Бог мой, — воскликнул он, и Христос одобрил это исповедание (Ин 20:28–29).
Церковь опровергла заблуждение о «призрачности» Христовых страданий, зафиксировав основы христианского вероисповедания в виде Символа веры, который былутвержден на Первом Вселенском Соборе (в 325 году) и дополнен на Втором (в 381 году). Символ веры ясно и однозначно гласит, что христиане верят в Господа Иисуса Христа, «нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с Небес, и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна. И воскресшаго в третий день по Писанием» (выделено редакций. — Прим. ред.).
Будучи истинным Богом, Христос был и остается истинным Человеком. Он жил, страдал и умирал реально.
Тезис 5: Страдания Бога — это тайна, постигнуть которую можно, только самому следуя за Христом
Докеты и гностики претендовали на то, чтобы рационально объяснить воплощение и страдания Бога. И не они одни. История христианства вообще знает много попыток «объяснить», как это Христос может быть Богом и Человеком одновременно; как, оставаясь Богом, Он мог по-человечески страдать и умереть. Несториане, монофизиты, монофелиты — это представители только самых известных из из множества христианских движений, дававших свои варианты ответов на эти вопросы.Но в том-то и дело, что «объяснить» тут ничего невозможно. Воплощение Сына Божия — это тайна, которую невозможно понять, а можно только облечь в аккуратные и целомудренные слова, обозначающие меру нашего непонимания. В 451 году отцы IV Вселенского Собора, состоявшегося в Халкидоне (место близ Константинополя), нашли удачную и точную формулировку, обозначающую, как Бог соединился с Человеком: неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно. Четыре «не-» — это очень характерная для православного богословия формула, показывающая, что наше знание о Боге в высшей степени приблизительное, что мы можем скорее сказать, чем Бог не является, нежели понять, каков Он Сам и как действует Его Промысл.
Христос Вседержитель. Виктор Васнецов
Апостол Павел противопоставлял всем претензиям рационально постигнуть Христа и объяснить «механизм» Его прихода в мир юродство (то есть кажущееся безумие. — Прим. ред.) проповеди о распятом Боге. …И Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие, — не стыдился признать апостол Павел (1 Кор 1:21, 22–23). Как Божество во Христе соединилось с человеком? Как Бог мог быть распят и убит? Как Человек мог воскреснуть? Все эти и подобные вопросы разрешаются не интеллектуальными и отвлеченными рассуждениями, а верой. И еще — личным опытом жизни со Христом.
Пока рассуждаешь отвлеченно, невозможно представить себе, зачем Тому, Кто абсолютно свят, живет в полноте радости и ни в чем не имеет недостатка, Самому становиться человеком и идти на немыслимые страдания на самом деле… Но это становится понятнее, когда выходишь из личной «зоны комфорта» и сам сталкиваешься с бедой. Как страдают родители тяжело болеющих детей, как хотели бы переложить груз их болезни на свои плечи, хоть немного облегчить их состояние — если бы только это было возможно! Но для Бога возможно все. Поэтому Он сделал именно то, что хотел бы сделать всякий родитель для своего болеющего ребенка: взял на Себя наши немощи и понес наши болезни (Ис 53:4). Бог воспользовался Своим всемогуществом не для того, чтобы изменить нас и превратить из «плохих» в «хороших», из грешных — в святых. А для того, чтобы Самому стать Человеком и собственной смертью спасти людей от греха — «наследственной болезни», доставшейся нам еще от Адама и выражающейся в склонности жить поперек законов, установленных Богом для всего сотворенного Им мира. И — от смерти, как неизбежного последствия греха.
Известный московский проповедник протоиерей Димитрий Смирнов приводил такой пример: «Представим себе, что мы идем по лесу и видим гнилое дерево, которое уже наклонилось так, что, если будет более или менее сильный ветер, оно упадет. А при корне дерева — большой муравейник, и если оно упадет, то муравейник будет разорен. Нам стало очень жалко этих муравьев и захотелось их спасти. Как это сделать? Если мы будем их убеждать, чтобы они покинули свои жилища, они подумают, что это какой-то гром с неба. Если мы будем пытаться оттаскивать их в другое место, они тут же побегут назад. Единственный способ — это самому стать муравьем и на их муравьином языке постараться объяснить, что им угрожает опасность и тот, кто за нами пойдет в безопасное место, тот будет спасен».
Нечто подобное сделал Господь Иисус Христос. Будучи всемогущим Богом, Он стал беззащитным человеком и, будучи бессмертным, Сам отдал Себя на смерть для того, чтобы спасти людей.
-
Верующая
- 1
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
