Страницы истории Печорской обители
Очередной русско-литовской войне не видно было конца. А незадолго до того государь Василий III присоединил к Московской Руси Псковскую землю, тоже постоянно воевавшую с литовцами и немецкой Ливонией.
Тем временем дьяк великого князя при псковском наместнике Мисюрь Мунехин обратил пристальное внимание на монашеское поселение к западу от Пскова. Монастырек, не успевший как следует зародиться, был уже разорен ливонцами. Граница владений Ливонского ордена проходила совсем близко. Немцы-католики не потерпели нового очага Православия у себя под носом.
Дьяк Мунехин с 1519 года помогал обители восстановиться, отстроиться, укрепиться деревянной оградой. Немного позже он первым из мирян лег в монастыре на вечный покой. Но отчего такой интерес к этому «убогому месту, не знаемому никем, под немецким рубежом»? В Псковской земле были монастыри и познатнее. Однако именно Псково-Печерский очень скоро обогнал их и по значимости, и по величине, и по стратегической мощи. Наверное, дьяк Мунехин обладал даром предвидения и смог разглядеть в пещерной обители будущую крепчайшую твердыню Русской державы.
И еще в этом был, наверное, какой-то лихой русский задор, жест в адрес ливонцев: деревянный монастырь против сильной каменной крепости Нейгаузен в 20 верстах.
На Руси нередко так бывало, что монашеская обитель становилась порубежной заставой, духовным и военным щитом на границе. А еще дьяк Мунехин четко обозначил преемство псковских монашеских пещер от родоначальника всех русских обителей — Киево-Печерского монастыря, тоже выросшего на пещерах. В псковских Богом зданных, как их называли, пещерах некогда обосновались киевские монахи, бежавшие от татарских разорений. Под надзором московского дьяка здесь появилась подземная церковь во имяпреподобных Антония и Феодосия, основателей Киево-Печерской обители. Московская держава зримо наследовала утраченную древнюю киевскую святость, оказавшуюся под литовцами.
Начало монастырю было положено почти за полвека до того. Из ливонского Дерпта (прежде русского Юрьева) бежал от католических притеснений священник Иван. Чуть позже выяснилось: если б не бежал, то разделил бы участь семи десятков православных, утопленных ливонцами за веру в зимней реке. Придя на Святую гору, в пещеры отшельников, он расширил одну из них и сотворил в ней церковь во имя Успения Богоматери.
О дерптских же мучениках в монастыре не забывали. В восстановленной Мисюрем обители выстроили храм во имя Сорока мучеников севастийских, которых когда-то тоже принуждали отречься от веры, загнав в ледяную воду. Вскоре, при знаменитом настоятеле Корнилии, эту церковь перенесли за стены монастыря, где селились посадские люди. Она служила им напоминанием о хранении веры, была призывом к стойкости, отнюдь не лишним. Пройдет не так уж много лет, и жителей примонастырского посада, как и сам монастырь, начнут испытывать огнем бесконечных войн пришельцы с запада. Их целью будет не только покорить, но и перекрестить в иную веру, вырвать с корнем Православие из русских душ.
В ожидании этих будущих тревог, в разгар Ливонской войны, игумен Корнилий построил вокруг монастыря каменные стены с десятью башнями. Крепость словно раскинула свои могучие крылья на склонах глубокого оврага. Рядом разрастался Печорский посад, особенно после того как из Москвы для постоянной службы прибыли три сотни стрельцов с семьями.
Торговая площадь г. Печоры. Фото начала XX века
Череда осад и жестоких штурмов, длившаяся более столетия, началась с похода польского короля Стефана Батория на Псков в 1581 году. Печорские стрельцы, развернувшие партизанские действия в тылу врага, сильно досаждали полякам. В конце концов монастырь, как и Псков, взяли в осаду. Пушками разбили часть стены, пошли на приступ. Монахи заградили пролом, вынеся к нему чудотворную икону Успения Богоматери. Все попытки штурмующих вломиться в обитель были отражены — стрельцы и ополченцы стояли насмерть. Безуспешная осада длилась еще два месяца, а монастырские святыни, две богородичные иконы, отправились на помощь к псковичам. Если бы полякам удалось взять Псков, это была бы катастрофа. Даровитый полководец Баторий повел бы свою армию вглубь России, ослабевшей от долгой Ливонской войны. Печорская крепость внесла свою лепту в предотвращение такого сценария.
Ее хранили Богоматерь и Николай Чудотворец. Церковь Николы Вратаря при Никольской воротной башне называли еще Николой Ратным. Любое военное столкновение России с западными соседями переводило монастырь на осадное положение. Кто только к нему не подступал — поляки, литовцы, шведы, наемники немцы, датчане и венгры. Для европейских гостей Печоры стали «заколдованным» местом, где они раз за разом терпели позорное поражение. Особенно упорствовали они в Смутное время, в 1610–1615 годах. Тогда нападения случались почти каждый год, а иногда и по нескольку раз в год. Сперва пытали удачу поляки, затем шведы. В последний раз шведы обломали себе зубы под Печорами уже при Петре I. Царь, начав воевать с ними, позаботился о дополнительном укреплении обители валами, земляными бастионами. Над главной входной башней воздвигся герб России — небывалая почесть для монастыря.
Ризница и звонница Псково-Печорского монастыря
Все погибшие защитники крепости обретали место упокоения в монастырских пещерах. Со временем под Святой горой образовался целый «город» с несколькими «улицами». Там лежат более 10 тысяч человек — монахи, миряне, павшие герои. По надписям можно изучать генеалогию русских знатных родов.
Северная война отодвинула границу России от Печор. С этих пор боевая крепость стала исключительно духовным оплотом. Век спустя здесь молили Богоматерь о том, чтобы Наполеон не смог пробиться к Пскову. Памятью об этих услышанных молитвах стали Михайловский собор в монастыре, возведенный на деньги солдат и офицеров, и бюст генерала П. Х. Витгенштейна в городе (городом Печоры стали при Екатерине II). Император Александр I, обратившийся в 1812 году от масонских идей к христианству, дважды затем бывал в обители, беседовал со святым старцем Лазарем.
В XX веке покров Богоматери уберег монастырь, сердце Печор, от разорения большевиками. Город отобрала у России отделившаяся Эстония и 20 лет пыталась изгнать из него русский дух. Но эта цена за сохранение обители была невелика. Тем более что русский дух опять тут процвел с возвращением Печор в состав России после войны.
Старец Иоанн Крестьянкин
В годы фашистской оккупации монастырь, как встарь, молился об одолении врага. Летом 1945 года несколько советских офицеров оставили в нем памятную запись: «…Мы очень тронуты вашей работой, работой церкви, направленной на обеспечение победы Русского оружия! Мы благодарим вас за эту работу, за проявленный вами патриотизм, за вашу любовь к русскому человеку…» Надо ли пояснять, что работа монахов — это молитва?
В годы хрущевских гонений на Церковь монастырю снова пришлось сражаться духовным оружием. Один из двух действующих в советской России, он выдерживал натиски богоборцев, пытавшихся его закрыть. Это время было началом расцвета псково-печерского старчества — древней православной традиции духовного наставничества. Олицетворением ее стал знаменитый старец Иоанн (Крестьянкин).
И в наше время едут в Печоры люди со всей страны и из-за ее пределов. Идут нескончаемым потоком в эту крепость христианского духа. Хотя она и перестала быть пограничной заставой, но с передовых позиций духовной брани никогда не уходила.
Тем временем дьяк великого князя при псковском наместнике Мисюрь Мунехин обратил пристальное внимание на монашеское поселение к западу от Пскова. Монастырек, не успевший как следует зародиться, был уже разорен ливонцами. Граница владений Ливонского ордена проходила совсем близко. Немцы-католики не потерпели нового очага Православия у себя под носом.
Дьяк Мунехин с 1519 года помогал обители восстановиться, отстроиться, укрепиться деревянной оградой. Немного позже он первым из мирян лег в монастыре на вечный покой. Но отчего такой интерес к этому «убогому месту, не знаемому никем, под немецким рубежом»? В Псковской земле были монастыри и познатнее. Однако именно Псково-Печерский очень скоро обогнал их и по значимости, и по величине, и по стратегической мощи. Наверное, дьяк Мунехин обладал даром предвидения и смог разглядеть в пещерной обители будущую крепчайшую твердыню Русской державы.
И еще в этом был, наверное, какой-то лихой русский задор, жест в адрес ливонцев: деревянный монастырь против сильной каменной крепости Нейгаузен в 20 верстах.
На Руси нередко так бывало, что монашеская обитель становилась порубежной заставой, духовным и военным щитом на границе. А еще дьяк Мунехин четко обозначил преемство псковских монашеских пещер от родоначальника всех русских обителей — Киево-Печерского монастыря, тоже выросшего на пещерах. В псковских Богом зданных, как их называли, пещерах некогда обосновались киевские монахи, бежавшие от татарских разорений. Под надзором московского дьяка здесь появилась подземная церковь во имяпреподобных Антония и Феодосия, основателей Киево-Печерской обители. Московская держава зримо наследовала утраченную древнюю киевскую святость, оказавшуюся под литовцами.
Начало монастырю было положено почти за полвека до того. Из ливонского Дерпта (прежде русского Юрьева) бежал от католических притеснений священник Иван. Чуть позже выяснилось: если б не бежал, то разделил бы участь семи десятков православных, утопленных ливонцами за веру в зимней реке. Придя на Святую гору, в пещеры отшельников, он расширил одну из них и сотворил в ней церковь во имя Успения Богоматери.
О дерптских же мучениках в монастыре не забывали. В восстановленной Мисюрем обители выстроили храм во имя Сорока мучеников севастийских, которых когда-то тоже принуждали отречься от веры, загнав в ледяную воду. Вскоре, при знаменитом настоятеле Корнилии, эту церковь перенесли за стены монастыря, где селились посадские люди. Она служила им напоминанием о хранении веры, была призывом к стойкости, отнюдь не лишним. Пройдет не так уж много лет, и жителей примонастырского посада, как и сам монастырь, начнут испытывать огнем бесконечных войн пришельцы с запада. Их целью будет не только покорить, но и перекрестить в иную веру, вырвать с корнем Православие из русских душ.
В ожидании этих будущих тревог, в разгар Ливонской войны, игумен Корнилий построил вокруг монастыря каменные стены с десятью башнями. Крепость словно раскинула свои могучие крылья на склонах глубокого оврага. Рядом разрастался Печорский посад, особенно после того как из Москвы для постоянной службы прибыли три сотни стрельцов с семьями.
Торговая площадь г. Печоры. Фото начала XX века
Череда осад и жестоких штурмов, длившаяся более столетия, началась с похода польского короля Стефана Батория на Псков в 1581 году. Печорские стрельцы, развернувшие партизанские действия в тылу врага, сильно досаждали полякам. В конце концов монастырь, как и Псков, взяли в осаду. Пушками разбили часть стены, пошли на приступ. Монахи заградили пролом, вынеся к нему чудотворную икону Успения Богоматери. Все попытки штурмующих вломиться в обитель были отражены — стрельцы и ополченцы стояли насмерть. Безуспешная осада длилась еще два месяца, а монастырские святыни, две богородичные иконы, отправились на помощь к псковичам. Если бы полякам удалось взять Псков, это была бы катастрофа. Даровитый полководец Баторий повел бы свою армию вглубь России, ослабевшей от долгой Ливонской войны. Печорская крепость внесла свою лепту в предотвращение такого сценария.
Ее хранили Богоматерь и Николай Чудотворец. Церковь Николы Вратаря при Никольской воротной башне называли еще Николой Ратным. Любое военное столкновение России с западными соседями переводило монастырь на осадное положение. Кто только к нему не подступал — поляки, литовцы, шведы, наемники немцы, датчане и венгры. Для европейских гостей Печоры стали «заколдованным» местом, где они раз за разом терпели позорное поражение. Особенно упорствовали они в Смутное время, в 1610–1615 годах. Тогда нападения случались почти каждый год, а иногда и по нескольку раз в год. Сперва пытали удачу поляки, затем шведы. В последний раз шведы обломали себе зубы под Печорами уже при Петре I. Царь, начав воевать с ними, позаботился о дополнительном укреплении обители валами, земляными бастионами. Над главной входной башней воздвигся герб России — небывалая почесть для монастыря.
Ризница и звонница Псково-Печорского монастыря
Все погибшие защитники крепости обретали место упокоения в монастырских пещерах. Со временем под Святой горой образовался целый «город» с несколькими «улицами». Там лежат более 10 тысяч человек — монахи, миряне, павшие герои. По надписям можно изучать генеалогию русских знатных родов.
Северная война отодвинула границу России от Печор. С этих пор боевая крепость стала исключительно духовным оплотом. Век спустя здесь молили Богоматерь о том, чтобы Наполеон не смог пробиться к Пскову. Памятью об этих услышанных молитвах стали Михайловский собор в монастыре, возведенный на деньги солдат и офицеров, и бюст генерала П. Х. Витгенштейна в городе (городом Печоры стали при Екатерине II). Император Александр I, обратившийся в 1812 году от масонских идей к христианству, дважды затем бывал в обители, беседовал со святым старцем Лазарем.
В XX веке покров Богоматери уберег монастырь, сердце Печор, от разорения большевиками. Город отобрала у России отделившаяся Эстония и 20 лет пыталась изгнать из него русский дух. Но эта цена за сохранение обители была невелика. Тем более что русский дух опять тут процвел с возвращением Печор в состав России после войны.
Старец Иоанн Крестьянкин
В годы фашистской оккупации монастырь, как встарь, молился об одолении врага. Летом 1945 года несколько советских офицеров оставили в нем памятную запись: «…Мы очень тронуты вашей работой, работой церкви, направленной на обеспечение победы Русского оружия! Мы благодарим вас за эту работу, за проявленный вами патриотизм, за вашу любовь к русскому человеку…» Надо ли пояснять, что работа монахов — это молитва?
В годы хрущевских гонений на Церковь монастырю снова пришлось сражаться духовным оружием. Один из двух действующих в советской России, он выдерживал натиски богоборцев, пытавшихся его закрыть. Это время было началом расцвета псково-печерского старчества — древней православной традиции духовного наставничества. Олицетворением ее стал знаменитый старец Иоанн (Крестьянкин).
И в наше время едут в Печоры люди со всей страны и из-за ее пределов. Идут нескончаемым потоком в эту крепость христианского духа. Хотя она и перестала быть пограничной заставой, но с передовых позиций духовной брани никогда не уходила.
-
Верующая
- 1
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
