Протоиерей Георгий Климов, благочинный Троицкого благочиния Северо-восточного викариатства Московской епархии, настоятель храма иконы Божией Матери «Нечаянная Радость» в Марьиной роще: – В годы моей учебы в семинарии один из лаврских иеромонахов рассказал мне историю своего к тому моменту уже почившего духовника схиигумена Селафиила (Мигачева; †1.08.1992).
Будучи молодым монахом, будущий схимник очень скорбел от притеснений некоего человека, засланного в Лавру для усмирения, как это тогда считалось, монахов. Он даже там обладал какими-то полномочиями, но попросту издевался вплоть до рукоприкладства.
«Еще один раз – и я уйду из монастыря!» – сказал себе этот брат. Но этого-то от него собственно и добивались. Так что вскоре на него обрушился новый шквал побоев. Он, как всегда ничего не ответив, просто направился в келью, где собрал те немногие вещи, которые у него были. И вот как только он взялся за ручку двери, почувствовал, что кто-то на его руку положил свою…
– Ты станешь настоящим монахом, если все это вытерпишь, – услышал он голос и, даже не видя полностью того, кто говорит, а только его руку на своей руке, понял, от кого это вразумление.
– Прости меня, преподобненький! – расплакался он.
Потом отец Селафиил говорил братии:
– Что бы со мной теперь ни делали, как бы кто ни оскорблял, я до конца моей жизни буду подвизаться здесь, у преподобного Сергия.
Почил он в глубокой старости, не дожив несколько лет до столетия, и ни разу с тех пор не порываясь из стен Лавры.
У Бога все живы
Игумен Корнилий (Мороз), насельник Свято-Троицкой Сергиевой Лавры:
– Известен такой случай. До схимы этого брата звали Иосифом, он еще до революции был пострижеником Черниговского скита. Это один из легендарных лаврских старцев – схиархимандрит Иосия (Евсенок), кто смог вернуться в Лавру после ее открытия в 1946 году. Здесь-то он нам уже и рассказал, как погибал в одном из северных лагерей, а лазаретские врачи, уже не желая на него тратить медикаменты, вынесли его с воспалением легких в неотапливаемое помещение, предполагая, что до утра он не доживет. А ему явился преподобный Сергий и подбодрил, дав просфорку:
– О тех из вас, кто оказался вне обители в изгнании, я забочусь еще больше.
А просфорка-то точно была лаврская! Каждый брат отличит просфору своего монастыря. Причем батюшка рассказывал, что коченея, вдруг ощутил, что просфору авва ему принес теплую. Он ее съел и тут же согрелся. Так что когда утром врачи пришли уже с двумя носильщиками, чтобы те отнесли труп, то были поражены: отец Иосиф сидел не только жив, но и полностью здоров!
Потом разве что сокрушался: «И чего я ее всю тогда съел? Выжить, наверно, и не надеялся… А это же была небесная просфорка! Можно было бы хоть немножечко да оставить».
Преподобный помогает всем и каждому, не только монахам. К нему обращаются и при бесплодии за благословением на рождение детей. Одна такая пара взяла на себя обет пешком пройти из Москвы до Лавры. Шли, молились, на перевалах Акафисты преподобному читали. Так потихонечку и добрались, поклонились, приложились к мощам, воздохнули. А через неделю женщина поняла, что ждет ребенка, хотя до этого они уже 12 лет были в браке и никакое дорогостоящее лечение им помочь не могло…
А еще одна женщина уже с последней стадией рака услышала как-то от знакомого иеромонаха, что у мощей преподобного Сергия бывают исцеления. Но ей до них уже даже добраться проблематично было, врачи отводили ей несколько недель жизни. Стал батюшка ее часто исповедовать, причащать, соборовать, молебны прямо дома у кровати служил. Привез ей маслице от мощей преподобного Сергия. Она мазала этим маслицем пораженный опухолью участок груди. Однажды ей явился преподобный Сергий и, обратившись по имени подозвал:
– Иди ко мне!
Она подошла по какому-то точно материализовавшемуся под ее ногами ковру, а преподобный ее благословляет и приободряет:
– Молись, не бойся!
Так она уже и у мощей преподобного Сергия побывала, и вдруг приходит к своему знакомому иеромонаху:
– Просыпаюсь на утро, а грудь мокрая. Ничего понять не могу. А это опухоль, точно как слизь какая-то, выходит.
Потом консилиум созывали, пять профессоров совещались: не бывает такого и все. А это Господь по молитвам преподобного Сергия дал еще время на покаяние.
«Все в порядке»
Елена Георгиевна Белова, ассистент кафедры теологии МИИТ (РУТ – Российского университета транспорта):
– Мой папа долго, целый год, мучился и лечился: страшная экзема на руках не давала покоя ни днем, ни ночью. Руки до самого плеча были покрыты сыпью, все это мокло, зудело, кисти рук распухли. И работать было невозможно своими некогда «золотыми» руками. Молиться папа не умел. А мои молитвы были, как видно, слабыми. Ничего не помогало.И вот однажды мы с папой поехали на дачу к моему брату.
Дорога лежала мимо Сергиева посада. Удалось уговорить папочку зайти в монастырь приложиться к мощам преподобного Сергия. На удивление легко он согласился идти со мной в Троицкий собор. Всю дорогу я молилась и просила преподобного исцелить моего отца. В храме я просила папу обратиться со своей бедой к святому как к родному человеку, искренне просить и не обращать внимания на окружающих.
– Все пришли сюда со своими нуждами и проблемами, как в лечебницу, – говорила я ему.
Папочка мой не сопротивлялся, кротко приблизился к мощам и в растерянности остановился. Все здесь для него было чуждо.
Я смело подошла сзади, положила его голову и руки на раку и скомандовала коротко:
– Проси! Монах, дежуривший возле мощей, останавливал тех, кто пытался было тоже приложиться одновременно. Понял, что у нас дело серьезное. Потом на площади мы набрали воды из святого источника в часовенке и отправились дальше.
Я оставила отца на даче у брата, только попросила, чтобы он каждый день пил эту воду и смачивал ею больные руки.
Мы не виделись больше месяца. Наконец, я решилась позвонить и узнать, как дела. Сама-то я не очень верила в исцеление: ну кто мы такие, чтобы нам Бог посылал такие милости? Но вдруг на мой вопрос «как дела?», слышу привычно бодрое (отец никогда не жаловался):
– Нормально.
– Что с твоими руками? – уточняю.
– Все в порядке.
– Что в порядке? По-прежнему мокнут?
– Нет, все прошло… – докладывает он.
– Как это прошло? Когда?
– Да недели две назад… – и тут же поясняет. – На свежем воздухе, в тишине!
– Как? Ты не понял? Кто тебя исцелил? – тут уж не удержалась я, когда до меня до самой дошло, что случилось, и с досады даже сказала: «Как тебе не стыдно...»
– Ладно, Ленка, ладно, – сконфуженно ответил отец.
Как же трудно бывает мужчинам признать эту силу свыше… Однако через год, когда мы снова ехали мимо Лавры, папа вдруг сразу же согласился еще раз зайти к преподобному и поблагодарить его за чудесную помощь.
Троицкий собор был закрыт, и мы зашли в Успенский, где хранится под стеклянным колпаком гроб, изготовленный самим преподобным, в нем потом и похороненным. Мой папочка встал на колени возле этого гроба и молился.Я стояла в стороне и тоже со слезами благодарила Бога и преподобного.
Обретение веры – это же главное чудо!