Поступила по знакомству с Божией Матерью
— Как, разве вы не помните, что тогда было? — уже шепотом спросила меня преподаватель, от удивления почти потерявшая речь. Мы шли из МГИМО к остановке троллейбуса и разговорились по дороге. Несколько лет назад она принимала у меня вступительный экзамен по немецкому языку. С тех пор мы не встречались. Я помнила ее отлично. Странно было, что она помнила меня. — Вы же пришли на экзамен без паспорта! Вы его забыли! Мы не имели права допустить вас на устную часть…
Экзамены в МГИМО я сдавала в состоянии дикого напряжения и тотального голода. К обычному стрессу абитуриентов в моем случае добавлялся тот факт, что готовилась я совсем в другой вуз. Но, как принято говорить, «по стечению обстоятельств», «случайно» подала документы и сюда, к экзаменам здесь оказалась не готова, а туда уже не хотела, хотя и поступила. В абитуриентском общежитии другого вуза я впадала в ступор от грязных стен и ржавой струйки холодной воды в подвальных душевых кабинах. Наша комната была на девятом этаже, лифт не работал. Спасибо, что меня там поселили — иначе жить было бы негде. Каждое утро с учебником подмышкой я пулей вылетала из этого пристанища и неслась открывать Москву. Мне было интересно всё — от скверов до театров, куда я неведомым образом всякий раз проходила бесплатно. А еще в мой моцион ежедневно входил рынок, где можно было за копейки купить рассеянный виноград — ягоды, опавшие с ветки, которые никто не брал. Денег у меня было сто рублей на месяц жизни. По тем ценам хватало на хлеб, проезд и виноград.
В один из первых же дней я отправилась смотреть Останкинскую усадьбу Шереметевых — от общежития она была недалеко. И первое, что увидела, когда вышла из трамвая, — храм Живоначальной Троицы в Останкине. Про усадьбу я забыла, кинулась в храм — и оказалась там перед Казанской иконой Божией Матери. Она висела, огромная и пронзительная, в левом приделе. Именно к ней, сейчас это очевидно, я как намагниченная бежала от самого трамвая. Сколько времени там я провела — не помню. С тех пор каждое утро начиналось в этом храме, на коленях перед Казанской. После этого появлялись силы.
Храм Живоначальной Троицы в Останкине. Фото: Шурыгин Александр
Другое место, куда мне нравилось приезжать, была, как ни странно, квартира номер 50 на Большой Садовой. Там еще не было музея Булгакова, но исписанные стены и потолок сами по себе сделали ее одним их главных арт-объектов Москвы излёта 90-х. Однажды прямо из храма я поехала туда и «случайно» встретила у подъезда двух людей, один из которых почему-то рассказал мне про МГИМО. Документы у абитуриентов принимали еще три дня. Половины из них у меня не было на руках. На попутках я добралась до родной Калужской области, собрала всё и подала заявление — буквально в последнюю дверь последнего вагона уходящего поезда.
Первые экзамены я сдала средне, несмотря на хороший результат за сочинение. С места в карьер вершины не берут. В итоге всё решал последний экзамен — немецкий язык. Он состоял из двух частей. Письменная показалась мне несложной, последние три года я даже на физике под партой учила немецкий по учебникам, которые достала для меня моя выдающаяся школьная учительница. Наш добрый физик был ее мужем, это многое объясняло в моем нелинейном положении. Словом, с письменной частью разобраться было по силам. А дальше…
А дальше я не помнила ничего из происходившего… Почти ничего.
— Разве вы не помните? — говорила мне по дороге на остановку педагог немецкой кафедры МГИМО. — Вы пришли на экзамен без паспорта! Мы попросили документы для оформления ведомостей, а вы забыли паспорт, мы спросили, где вы живете, вы сказали: в общежитии, и мы тогда вздохнули с облегчением! Оно же через дорогу! Между устной и письменной частью был час перерыва на обед, и вы успевали туда добежать и забрать его! Мы сделали ради вас исключение.
Дорогая, замечательная Кира Викторовна… Если бы Вы знали… Мое общежитие было на другом конце Москвы. Даже в одну сторону за час я бы туда не добралась. В моей голове не сохранилось ничего про паспорт. Но вот что я помню.
Корпус МГИМО на проспекте Вернадского. Фото из открытых источников
Я вышла из аудитории и просчитала: до Останкино не успею, но есть на полпути другой храм, по красной ветке, сразу у метро. Там тоже Казанская икона. Мне туда. И я помчалась. Шел дождь. У храма оказались люди почему-то с рацией и в черных пиджаках. Внутрь меня не пустили. Я плакала и просила, мне сказали — пойдите в другой, здесь делегация. До другого я не успевала. Молилась под дождем, через закрытую дверь обращаясь к Казанской иконе. Остальное из памяти стёрлось. Буквально стёрлось, это не фигура речи, я не помнила, как ехала обратно и как вернулась в институт.
—Кира Викторовна, но как же Вы пустили меня без паспорта?
— В каком смысле? Вы же его принесли… Вы пришли с паспортом на устную часть, мы с легким сердцем допустили вас до экзамена и поставили вам «отлично».
У меня не было слов.
МГИМО во многом определил мою жизнь — уже на первом курсе я познакомилась там с главным редактором журнала «Фома», а с третьего начала здесь работать. Работать в единственном издании, которое давало мне ответ на вопрос «зачем?»
У меня нет рациональных объяснений этой цепочке событий. Есть только одно, и оно не из области рацио. Оно из области любви. Через Казанскую икону Божия Матерь сотворила чудо. Мне за всю жизнь Ее не отблагодарить.
Алла Митрофанова
Экзамены в МГИМО я сдавала в состоянии дикого напряжения и тотального голода. К обычному стрессу абитуриентов в моем случае добавлялся тот факт, что готовилась я совсем в другой вуз. Но, как принято говорить, «по стечению обстоятельств», «случайно» подала документы и сюда, к экзаменам здесь оказалась не готова, а туда уже не хотела, хотя и поступила. В абитуриентском общежитии другого вуза я впадала в ступор от грязных стен и ржавой струйки холодной воды в подвальных душевых кабинах. Наша комната была на девятом этаже, лифт не работал. Спасибо, что меня там поселили — иначе жить было бы негде. Каждое утро с учебником подмышкой я пулей вылетала из этого пристанища и неслась открывать Москву. Мне было интересно всё — от скверов до театров, куда я неведомым образом всякий раз проходила бесплатно. А еще в мой моцион ежедневно входил рынок, где можно было за копейки купить рассеянный виноград — ягоды, опавшие с ветки, которые никто не брал. Денег у меня было сто рублей на месяц жизни. По тем ценам хватало на хлеб, проезд и виноград.
В один из первых же дней я отправилась смотреть Останкинскую усадьбу Шереметевых — от общежития она была недалеко. И первое, что увидела, когда вышла из трамвая, — храм Живоначальной Троицы в Останкине. Про усадьбу я забыла, кинулась в храм — и оказалась там перед Казанской иконой Божией Матери. Она висела, огромная и пронзительная, в левом приделе. Именно к ней, сейчас это очевидно, я как намагниченная бежала от самого трамвая. Сколько времени там я провела — не помню. С тех пор каждое утро начиналось в этом храме, на коленях перед Казанской. После этого появлялись силы.
Храм Живоначальной Троицы в Останкине. Фото: Шурыгин Александр
Другое место, куда мне нравилось приезжать, была, как ни странно, квартира номер 50 на Большой Садовой. Там еще не было музея Булгакова, но исписанные стены и потолок сами по себе сделали ее одним их главных арт-объектов Москвы излёта 90-х. Однажды прямо из храма я поехала туда и «случайно» встретила у подъезда двух людей, один из которых почему-то рассказал мне про МГИМО. Документы у абитуриентов принимали еще три дня. Половины из них у меня не было на руках. На попутках я добралась до родной Калужской области, собрала всё и подала заявление — буквально в последнюю дверь последнего вагона уходящего поезда.
Первые экзамены я сдала средне, несмотря на хороший результат за сочинение. С места в карьер вершины не берут. В итоге всё решал последний экзамен — немецкий язык. Он состоял из двух частей. Письменная показалась мне несложной, последние три года я даже на физике под партой учила немецкий по учебникам, которые достала для меня моя выдающаяся школьная учительница. Наш добрый физик был ее мужем, это многое объясняло в моем нелинейном положении. Словом, с письменной частью разобраться было по силам. А дальше…
А дальше я не помнила ничего из происходившего… Почти ничего.
— Разве вы не помните? — говорила мне по дороге на остановку педагог немецкой кафедры МГИМО. — Вы пришли на экзамен без паспорта! Мы попросили документы для оформления ведомостей, а вы забыли паспорт, мы спросили, где вы живете, вы сказали: в общежитии, и мы тогда вздохнули с облегчением! Оно же через дорогу! Между устной и письменной частью был час перерыва на обед, и вы успевали туда добежать и забрать его! Мы сделали ради вас исключение.
Дорогая, замечательная Кира Викторовна… Если бы Вы знали… Мое общежитие было на другом конце Москвы. Даже в одну сторону за час я бы туда не добралась. В моей голове не сохранилось ничего про паспорт. Но вот что я помню.
Корпус МГИМО на проспекте Вернадского. Фото из открытых источников
Я вышла из аудитории и просчитала: до Останкино не успею, но есть на полпути другой храм, по красной ветке, сразу у метро. Там тоже Казанская икона. Мне туда. И я помчалась. Шел дождь. У храма оказались люди почему-то с рацией и в черных пиджаках. Внутрь меня не пустили. Я плакала и просила, мне сказали — пойдите в другой, здесь делегация. До другого я не успевала. Молилась под дождем, через закрытую дверь обращаясь к Казанской иконе. Остальное из памяти стёрлось. Буквально стёрлось, это не фигура речи, я не помнила, как ехала обратно и как вернулась в институт.
—Кира Викторовна, но как же Вы пустили меня без паспорта?
— В каком смысле? Вы же его принесли… Вы пришли с паспортом на устную часть, мы с легким сердцем допустили вас до экзамена и поставили вам «отлично».
У меня не было слов.
МГИМО во многом определил мою жизнь — уже на первом курсе я познакомилась там с главным редактором журнала «Фома», а с третьего начала здесь работать. Работать в единственном издании, которое давало мне ответ на вопрос «зачем?»
У меня нет рациональных объяснений этой цепочке событий. Есть только одно, и оно не из области рацио. Оно из области любви. Через Казанскую икону Божия Матерь сотворила чудо. Мне за всю жизнь Ее не отблагодарить.
Алла Митрофанова
-
Верующая
- 1
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
0
Чудеса случаются! Это истина!
- ↓
