Чудо святителя Пантелеимона
Голова у моей мамы болела постоянно, сколько она себя помнила. Разница была лишь в том, что иногда она болела сильнее, иногда слабее – тогда боль почти не замечалась. Поэтому я и не удивился, когда во время очередного моего приезда домой, еще на пороге дома, сестра встретила меня словами:
– У мамы сильно болит голова, даже подняться к тебе не может.
– Сейчас я ее лечить буду! – с какой-то неизвестно откуда взявшейся уверенностью заявил я.
У меня с собой действительно было особое лекарство.
Незадолго до этого, в июле-августе 2000 года, в Москву привезли главу святого великомученика и целителя Пантелеимона со Святой Горы Афон. Очередь в храм Христа Спасителя была огромной, поскольку святыне в России осталось пребывать несколько дней до возвращения на Афон. Люди стояли по 10–12 часов, в том числе и ночью.
Я приехал к храму после работы, около семи вечера. Нашел хвост очереди где-то на набережной, достал акафист святому великомученику и целителю Пантелеимону, стал читать.
Меня приятно поразили православные люди, стоявшие в очереди чинно, молитвенно, сосредоточившись на своих мыслях. Почти не было разговоров. Правда, одна женщина искренне призналась:
– Я ведь уже третий раз стою…
– А что, дважды не получилось достоять? – сочувственно поинтересовалась соседка.
– Получилось. Да только оба раза я не стояла. Первый раз удалось пройти без очереди, и второй раз знакомые пропустили. А тут во сне приснился мне Пантелеймон-Целитель и говорит: «А ты ведь у меня еще ни разу не была!» Проснулась я, сон как рукой сняло, оделась и сюда. Вот и стою. Как вы думаете, простит меня святой Пантелеймон?!
К святыне нам удалось подойти уже только утром. На выходе из храма всем раздавали в малюсеньком пузырьке маслице, освященное на мощах великомученика и целителя Пантелеимона. Было его совсем чуть-чуть, не более двух-трех миллиметров.
– Ой, а как же его использовать, его же так мало? И поделиться нельзя с другими! – удивленно спросил я у раздававшего пузырьки монаха.
– А вы его разбавьте другим маслицем. Лучше всего – от соборования. Дома, наверное, есть.
«Есть», – подумал я.
Дома я подлил в пузырек маслица, а потом разделил его надвое, отлив в другой пузырек половину.
Эту драгоценность я и привез в Щорс.
Оставив чемодан на веранде, я захватил с собой только пузырек с маслицем от главы целителя Пантелеимона и пошел в спальню, где лежала мама.
– Ой, сынок, так голова болит, что белого света не вижу! – пожаловалась вместо приветствия мама.
– Сейчас я вас[1] вылечу! – уверенно заявил я и подумал: «Не я, конечно, а целитель Пантелеимон…»
Я открыл пузырек. Опустил в маслице чистый конец спички (ничего другого под руку не попалось), прочитал «Отче наш…» и вывел крестик на лбу у мамы.
Последствия вызывают у меня удивление до сих пор, хотя прошло уже почти двадцать лет.
Совершенно неожиданно для мамы, а еще больше для меня, у нее из носа хлынула абсолютно черная кровь! Черная, как смола! Мама приподнялась, а я только успел подставить ладошки, чтобы кровь не залила постель, и крикнуть сестре:
– Принеси скорее какую-нибудь миску!
Сестра принесла миску, помогла сесть маме на край кровати, а черная кровь все лилась и лилась, заполнив собою дно довольно емкой посудины.
И вдруг так же неожиданно, как и началось, кровотечение прекратилось. А на черную жидкую массу сверху упали три ярко-алые капли крови, не смешиваясь с ней.
Мы смотрели на них с изумлением.
Мама повернула головой в одну сторону, другую и улыбнулась:
– Не болит!
Мама повернула головой в одну сторону, другую и улыбнулась: «Не болит!»
Мне показалось, это ее удивило даже больше, чем черная кровь в миске.
– Ой, сынок, ты ж меня вылечил!
– Не я, мама, а святой целитель Пантелеимон! – наконец-то я поцеловал свою маму. – Он специально вам маслице прислал для исцеления. Ведь вы в детстве, как нам сами рассказывали, любили украшать цветами его икону в храме к праздникам! Вот вам и привет из вашего детства.
Удивительным оказалось и то, что голова у мамы больше никогда не болела.
Александр Ужанков
– У мамы сильно болит голова, даже подняться к тебе не может.
– Сейчас я ее лечить буду! – с какой-то неизвестно откуда взявшейся уверенностью заявил я.
У меня с собой действительно было особое лекарство.
Незадолго до этого, в июле-августе 2000 года, в Москву привезли главу святого великомученика и целителя Пантелеимона со Святой Горы Афон. Очередь в храм Христа Спасителя была огромной, поскольку святыне в России осталось пребывать несколько дней до возвращения на Афон. Люди стояли по 10–12 часов, в том числе и ночью.
Я приехал к храму после работы, около семи вечера. Нашел хвост очереди где-то на набережной, достал акафист святому великомученику и целителю Пантелеимону, стал читать.
Меня приятно поразили православные люди, стоявшие в очереди чинно, молитвенно, сосредоточившись на своих мыслях. Почти не было разговоров. Правда, одна женщина искренне призналась:
– Я ведь уже третий раз стою…
– А что, дважды не получилось достоять? – сочувственно поинтересовалась соседка.
– Получилось. Да только оба раза я не стояла. Первый раз удалось пройти без очереди, и второй раз знакомые пропустили. А тут во сне приснился мне Пантелеймон-Целитель и говорит: «А ты ведь у меня еще ни разу не была!» Проснулась я, сон как рукой сняло, оделась и сюда. Вот и стою. Как вы думаете, простит меня святой Пантелеймон?!
К святыне нам удалось подойти уже только утром. На выходе из храма всем раздавали в малюсеньком пузырьке маслице, освященное на мощах великомученика и целителя Пантелеимона. Было его совсем чуть-чуть, не более двух-трех миллиметров.
– Ой, а как же его использовать, его же так мало? И поделиться нельзя с другими! – удивленно спросил я у раздававшего пузырьки монаха.
– А вы его разбавьте другим маслицем. Лучше всего – от соборования. Дома, наверное, есть.
«Есть», – подумал я.
Дома я подлил в пузырек маслица, а потом разделил его надвое, отлив в другой пузырек половину.
Эту драгоценность я и привез в Щорс.
Оставив чемодан на веранде, я захватил с собой только пузырек с маслицем от главы целителя Пантелеимона и пошел в спальню, где лежала мама.
– Ой, сынок, так голова болит, что белого света не вижу! – пожаловалась вместо приветствия мама.
– Сейчас я вас[1] вылечу! – уверенно заявил я и подумал: «Не я, конечно, а целитель Пантелеимон…»
Я открыл пузырек. Опустил в маслице чистый конец спички (ничего другого под руку не попалось), прочитал «Отче наш…» и вывел крестик на лбу у мамы.
Последствия вызывают у меня удивление до сих пор, хотя прошло уже почти двадцать лет.
Совершенно неожиданно для мамы, а еще больше для меня, у нее из носа хлынула абсолютно черная кровь! Черная, как смола! Мама приподнялась, а я только успел подставить ладошки, чтобы кровь не залила постель, и крикнуть сестре:
– Принеси скорее какую-нибудь миску!
Сестра принесла миску, помогла сесть маме на край кровати, а черная кровь все лилась и лилась, заполнив собою дно довольно емкой посудины.
И вдруг так же неожиданно, как и началось, кровотечение прекратилось. А на черную жидкую массу сверху упали три ярко-алые капли крови, не смешиваясь с ней.
Мы смотрели на них с изумлением.
Мама повернула головой в одну сторону, другую и улыбнулась:
– Не болит!
Мама повернула головой в одну сторону, другую и улыбнулась: «Не болит!»
Мне показалось, это ее удивило даже больше, чем черная кровь в миске.
– Ой, сынок, ты ж меня вылечил!
– Не я, мама, а святой целитель Пантелеимон! – наконец-то я поцеловал свою маму. – Он специально вам маслице прислал для исцеления. Ведь вы в детстве, как нам сами рассказывали, любили украшать цветами его икону в храме к праздникам! Вот вам и привет из вашего детства.
Удивительным оказалось и то, что голова у мамы больше никогда не болела.
Александр Ужанков
-
Верующая
- 1
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
