К болезни можно относиться и творчески, не как к поражению, но как к моменту, с которого жизнь может начаться по-новому.
Я помню человека, которым я очень восхищался, человека глубокой духовной жизни, который заболел раком. Он еще не знал природы своего заболевания; знал только, что жизнь остановилась, и теперь он лежит беспомощно в постели, и никто не может сказать, как долго это продлится. Он очень переживал о недоделанных делах, беспокоился о людях; и в своей постели он все еще жил так, будто был погружен в суматоху жизни.
Я навестил его в первый день его пребывания в больнице и напомнил ему, что уже не один год он говорил мне о своей мечте — чтобы жизнь остановилась, чтобы он мог выйти за пределы времени, перебрать все свое прошлое, рассмотреть и глубоко осознать все, чем он был и что происходило с ним, чтобы сделать следующий шаг с новой зрелостью …
И вот теперь такая возможность пришла, Бог вмешался и сказал: “Пусть остановится время, ты теперь вне времени, ты можешь ничего не делать, другие будут заботиться о тебе; все, что ты можешь, — это быть собой”. И я предложил ему начать вспоминать прошлое, критически оценивать его, выносить суждения, наводить во всем порядок, дать возможность тому, что было в его прошлом неправильного, уйти в небытие, а правильному — вырасти и созреть.
Он провел несколько месяцев, обдумывая свою прошедшую жизнь, приводя в порядок все свои отношения, пытаясь преодолеть все обиды, всякую горечь, всякий страх… И я помню, что позже, когда его тело начало становиться все слабее, он сказал мне: «Как удивительно: мое тело умирает, но я никогда не был так глубоко и так реально жив, как сейчас».
Он достиг того момента, когда его способность воспринимать жизнь зависела уже не от состояния тела, но от жизни его глубинного “я” … Теперь он знал: его тело может рассыпаться в прах, но в себе он обнаружил нечто, способное жить самостоятельно, независимо от состояния тела».
Митрополит Сурожский Антоний (Блум)