Как злая бабка научила детей молитве «Отче наш»
Родители мои поженились перед самой войной. Папа работал начальником автобазы и семья жила на ее территории в конторском доме. В июне сорок первого он ушел на фронт, оставив девятнадцатилетнюю беременную жену. Папа погиб, так и не увидев меня. В единственном письме с фронта, написанном карандашом на тетрадном листке, он написал маме: «Клавочка, родная, береги Зиночку. Она будет у тебя единственной памятью обо мне».
Так и случилось — родилась девочка, я. Окрестили Зиночкой. А мама в двадцать лет стала вдовой, на всю жизнь сохранившей верность. Стала вдовой и моя бабушка с тремя подростками на руках. Все соединились под одной крышей.
А на автобазу пришел новый начальник и нас переселили в небольшой засыпной деревянный домик с палисадником и голубятней. В одной его половине уже жили соседи, муж с женой и двое мальчишек-близнецов.
Как-то летом к нашим соседям приехала из Казани бабушка. Имени ее я не помню. Она была почти слепая. В простеньком беленьком платочке в цветочек, завязанном у подбородка в узелок, в застиранном платье серого цвета, а вокруг поясницы пуховый платок. С утра она садилась на узенькую скамеечку под своим окошком и клала рядом свою палку. Не такую, как в магазине продаются, а самодельную — толстую, высокую и кривую. Затем прикрывала веки и начинала что-то шептать и вздыхать.
На наш взгляд, она была злая. Гонялась со своей палкой за котами, камешками разгоняла кур, топтавшихся в палисаднике, и желала им всего самого нехорошего. Очень смачно бубнила на внуков, когда они выпускали на волю голубей и шум их крыльев отвлекал ее от каких-то глубоких мыслей.
Но именно эта бабушка незаметно научила нас молитве «Отче наш».
Однажды, когда взрослые ушли на работу, мы галдели во дворе, восторгаясь спиралями, которые крутили высоко в небе голуби.
Из своей половины вышла бабушка со стопкой бумажек в руках и с карандашами. «Деточки, — сказала она, — напишите мне печатными большими буквами молитовку.»
Эта просьба повторялась несколько дней. Мы под ее диктовку с удовольствием писали небольшими частями слова молитвы. Она повторяла их много раз и они оставались в детской памяти. Затем бабуля собирала листочки, чтобы назавтра снова раздать.
Наконец, наступил момент, когда молитва была написана нами полностью. На следующий день бабушка, прежде, чем раздать нам листки, улыбнулась и сказала: «Вот мы сейчас и проверим, кто что запомнил». Мы все наперебой начали выкрикивать слова молитвы. Бабушка улыбалась и была похожа на солнышко.
Прошло много лет до того момента, когда эта молитва стала неотъемлемой частью моей жизни, первыми словами в наступающем дне. Я не учила ее еще раз. Она сохранилась в моем сердце с тех далёких дней на всю жизнь. Часто я с сожалением думаю о том, что не сохранила этот судьбоносный листок. Встречу как самую драгоценную реликвию.
Господи, помяни мою первую учительницу от Тебя, рабу Божию, имя которой Ты знаешь, во Царствии Твоем! Через неё Ты постучался в моё детское сердце. И оно услышало Твой стук.
Зинаида Полякова
Так и случилось — родилась девочка, я. Окрестили Зиночкой. А мама в двадцать лет стала вдовой, на всю жизнь сохранившей верность. Стала вдовой и моя бабушка с тремя подростками на руках. Все соединились под одной крышей.
А на автобазу пришел новый начальник и нас переселили в небольшой засыпной деревянный домик с палисадником и голубятней. В одной его половине уже жили соседи, муж с женой и двое мальчишек-близнецов.
Как-то летом к нашим соседям приехала из Казани бабушка. Имени ее я не помню. Она была почти слепая. В простеньком беленьком платочке в цветочек, завязанном у подбородка в узелок, в застиранном платье серого цвета, а вокруг поясницы пуховый платок. С утра она садилась на узенькую скамеечку под своим окошком и клала рядом свою палку. Не такую, как в магазине продаются, а самодельную — толстую, высокую и кривую. Затем прикрывала веки и начинала что-то шептать и вздыхать.
На наш взгляд, она была злая. Гонялась со своей палкой за котами, камешками разгоняла кур, топтавшихся в палисаднике, и желала им всего самого нехорошего. Очень смачно бубнила на внуков, когда они выпускали на волю голубей и шум их крыльев отвлекал ее от каких-то глубоких мыслей.
Но именно эта бабушка незаметно научила нас молитве «Отче наш».
Однажды, когда взрослые ушли на работу, мы галдели во дворе, восторгаясь спиралями, которые крутили высоко в небе голуби.
Из своей половины вышла бабушка со стопкой бумажек в руках и с карандашами. «Деточки, — сказала она, — напишите мне печатными большими буквами молитовку.»
Эта просьба повторялась несколько дней. Мы под ее диктовку с удовольствием писали небольшими частями слова молитвы. Она повторяла их много раз и они оставались в детской памяти. Затем бабуля собирала листочки, чтобы назавтра снова раздать.
Наконец, наступил момент, когда молитва была написана нами полностью. На следующий день бабушка, прежде, чем раздать нам листки, улыбнулась и сказала: «Вот мы сейчас и проверим, кто что запомнил». Мы все наперебой начали выкрикивать слова молитвы. Бабушка улыбалась и была похожа на солнышко.
Прошло много лет до того момента, когда эта молитва стала неотъемлемой частью моей жизни, первыми словами в наступающем дне. Я не учила ее еще раз. Она сохранилась в моем сердце с тех далёких дней на всю жизнь. Часто я с сожалением думаю о том, что не сохранила этот судьбоносный листок. Встречу как самую драгоценную реликвию.
Господи, помяни мою первую учительницу от Тебя, рабу Божию, имя которой Ты знаешь, во Царствии Твоем! Через неё Ты постучался в моё детское сердце. И оно услышало Твой стук.
Зинаида Полякова
-
Верующая
- 1
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
