Предсмертный дневник Иоанна Кронштадтского

Когда речь заходит о святых, мы часто думаем о них как о каких-то высших существах, которым чужды искушения и слабости обычного человека. Все их подвиги и достижения мы в глубине души склонны объяснять универсальным: «Ну, на то они и святые…» Однако вся история Церкви свидетельствует о прямо противоположной логике обретения людьми святости: потому подвижники и стали святыми, что боролись со своими искушениями и слабостями.

И одним из самых действенных инструментов этой борьбы являлось для них немедленное покаяние в глубине души перед Богом за каждую греховную мысль, за каждое злое движение сердца.
Осознать это в полной мере можно, прочитав предсмертные дневники Иоанна Кронштадтского — праведника, еще при жизни признанного святым миллионами русских людей; чудотворца, исцелявшего безнадежно больных и даже воскрешавшего мертвых. Казалось бы — вот подлинный небожитель, уже на земле стяжавший Царство Небесное!
И вдруг оказывается, что практически до самой кончины в душе этого удивительного человека имели место те же грехи и страсти, которые может увидеть в себе каждый из нас. Однако относился к ним Кронштадтский пастырь совсем не так, как мы. Вот лишь несколько записей из этого дневника за 1908 год. Они вряд ли нуждаются в комментариях и говорят о практике немедленного покаяния куда больше любых объяснений.

Святой праведный Иоанн Кронштадтский

Предсмертный дневник 1908, май — ноябрь. Фрагменты

18 июля. Пятница. Обедня. Служба с диаконом отцом Николаем безголосым. Случилось искушение: диакон другой день не помогает в самой главной части Литургии; уклоняется от возношения Святых Даров и не причащается; это меня огорчило и произвело во мне тайную неприязнь к нему; я смутился, но тотчас тайно покаялся Господу, прося изменить злое расположение сердца на благое, кроткое, со всепрощением диакону, и дать мне мир и достойное совершение Таинства с причащением — и Господь преложил чудно сердце мое, обновив и умиротворив меня. Слава Богу.
19 июля. Суббота. После обедни, 10 часов. Благодарю Господа, совершившего со мною чудо милосердия — возрождения моего внутреннего после тайного глубокого покаяния моего в пренебрежении и гордости к некоторым сельским женщинам и раздражении на них, часто пытавшихся подходить ко мне, когда я ехал, утомленный, подышать чистым воздухом и тайно помолиться Господу и возблагодарить Его за приобщение Святых Тайн. Грех мой был тяжкий — я лишился мира и отрады после причащения Святых Тайн; благодать оставила меня, ибо я оскорбил ее и опечалил Духа Святого (ср.: Еф 4:30). Но после глубокого покаяния Господь чудно изменил мое сердце и дал мне небесный мир и пространство сердца.
12 августа. Вечер, 9 часов. Благодарю Господа, помиловавшего меня величественным помилованием утром, когда я раздражился на слугу Евгению за то, что <о>поздаю (казалось) на пароход ораниенбаумский для следования к принцу Ольденбургскому, и едва не ударил ее. Благодать оставила меня, и мне было очень худо, смутно, тесно, мрачно, смертельно; и я каялся из глубины души, да как каялся! Как Давид по согрешении (см.: Пс 50), как Манассия, пленный царь иудейский (см.: 2 Пар 33:12–13)! Как убедительно и для себя, и для Господа! И долго каялся тайно, едучи на пристань, и — почувствовал наконец, что я помилован, что мне прощен грех мой. И как отвратителен, бессмыслен, неправеден был мой гнев! Ибо я поспел вовремя на пароход, и еще ждал отхода его.
19 августа. Прости мне, Господи, что я нарушил главизну закона Твоего — любовь к ближнему, и раздражился на слугу свою, и «дурой» назвал ее во гневе. Каюсь. Прости, исправь, не допусти до греха впредь.
30 сентября. Ночь. Согрешил пред Господом, возмалодушествовал, возроптал, безумные слова говорил о Боге, Божией Матери и святых, когда железа крайне невыносимо разболелась, заныла, воспалилась из-за того, что я поел на ночь свеклы пареной с горчицей в жидком виде и поел соленой тресковой ухи. Тяжко мне было, как никогда, и я сильно роптал, что Сам Бог оставил меня, Бог, Который есть Любовь (см.: 1 Ин 4:8, 16) и Милость; Божия Матерь оставила, все святые — никто будто не сочувствует, не сострадает, не слышит, не милует. Потом покаялся от души и сердечно, с верою и умилением, возвел сердечные очи к Богу и Божией Матери, и тотчас почувствовал облегчение. Благодарю Господа и Божию Матерь.
6 октября. 8 <часов> вечера. Господи, благодарю Тебя за скорое животворное помилование меня, грешного и убогого раба Твоего. Когда я пришел сегодня в собор, к утрени, и подошел ко мне диакон посторонний — Феодор, служащий при церкви умалишенных, прося помочь материальнo девице Наталье, его своячнице, живущей у него, — я с огорчением сначала отказал ему, а потом дал 7,5 руб., тоже с огорчением, недоброхотно и с неприязнию к нему, диакону; но потом, чувствуя скорбь, и тесноту, и гнев Божий на меня, я глубоко покаялся и получил явное прощение, Мир, спокойствие совести, сердечный простор и Дерзновение. Проскомидию совершил спокойно и Литургию тоже, хотя был очень слаб. Слава Богу!
27 октября. Ночь. Благодарю Господа всем сердцем за скорое избавление меня, в тайне сердца моего, от лютой диавольской беды, постигшей меня из-за злого каприза сердца моего на Веру (Перцову), Марию и еще Наталью, выдвинувшихся в церкви впереди всех. Едва молитвою и смирением я избавился от злобы врага, охватившей мое сердце и потопившей было меня. — О, как я был рад о спасении моем от Господа! — Слава Тебе!