Православный диджей-митрополит

В середине 1950-х годов, когда будущий митрополит Антоний начал выступать на Би-би-си, вещание велось строго по заранее утвержденному тексту: автор с выражением зачитывал то, что уже написал раньше. А владыка всегда настаивал на том, чтобы говорить вживую. И вот, соглашаясь выступить на радио, он хитрил: то «забывал» текст, то «терял» его.

В конце концов наступал момент, когда откладывать запись было уже невозможно, — и его соглашались записывать без скрипта. Так он стал по сути дела родоначальником жанра talk show в религиозных передачах на радио.

Устный жанр был сознательным выбором митрополита Антония. Однажды архимандрит Лев (Жилле), с которым владыка Антоний был знаком еще по Парижу, сделал ему, в то время молодому священнику, замечание за чтение лекции с листа бумаги. Он сказал, что это невероятно скучно. Будущий владыка отца Льва очень уважал и, слушаясь его, навсегда стал сторонником устного жанра.

В 1960-70-е годы появились первые книги митрополита Антония на английском языке: «Школа молитвы» (School for Prayer), «Молитва и жизнь» (Living Prayer), «Человек перед Богом» (God and Man) и другие. Владыка лично участвовал в их издании: договаривался с издателями, а одну даже написал собственноручно. Но это было исключение из правил: в огромном большинстве книги митрополита Антония составлялись из его устных бесед.

Почему для него было так важно говорить вживую? Я могу только строить предположения. Во-первых, когда докладчик зачитывает текст, нарушается его контакт со слушателями. А у митрополита Антония каждая проповедь, каждое слово всегда были направлены на живого человека, который находился перед ним. Владыка говорил: невозможно передать человеку опыт, которого у того нет. Сам он всегда возвращался в своих беседах к одной и той же теме: Бог так возлюбил мир, что отдал Сына Своего единородного для того, чтобы этот мир был спасен (ср.: Ин 3:16). Эта удивительная весть пронизывала всё его существование, всю его жизнь, всю его веру. Но если у человека нет (хотя бы в зачаточном виде!) опыта любви Бога к миру, то «внушить» ему этот опыт нельзя, говорил митрополит Антоний. Поэтому все его беседы и выступления неизменно отталкиваются от опыта тех людей, который находились перед ним, «здесь и сейчас».

И во-вторых, думаю, что живой разговор был для владыки своего рода духовным упражнением: он старался тренировать ум и память, удерживать мысль, не хватаясь за «подпорки» в виде напечатанного текста.

Владыка был очень популярен на радио и телевидении до начала 1990-х годов. Затем в Европе стала всё громче заявлять о себе «политкорректность»; средства массовой информации «больше не настаивают» на христианстве и перестают приглашать владыку. Конечно, это случилось не в одночасье и не стало для него неожиданностью. Но я помню, как однажды владыка с горечью вздохнул, когда ему сказали: на Би-би-си его больше не пригласят.