Если ты с Богом — какая разница, кто против тебя?

В январе 1995 года группа разведки нашего спецназа ВДВ, уходя от преследования отрядов чеченских сепаратистов, укрылась в полуразрушенном здании Госуниверситета Чечни, что недалеко от знаменитой площади «Минутка».

Здесь же на одном из этажей спецназовцы обнаружили бойцов нашей пехоты-это были пацаны «срочники» с капитанов во главе. Объединившись и заняв круговую оборону, наши ребята вступили в бой. Была надежда, что соседи услышат звуки боя и придут на выручку. Со своей неразлучной СВД лейтенант Кравченко делал всё, что могло зависеть от отличного снайпера. И хотя эту работу он делал весьма успешно, ситуация неумолимо ухудшалась. Огонь и натиск «духов» нарастали, а наши возможности таяли…

«Через сутки стало понятно: подмоги не будет. Патроны практически у всех уже закончились, и нас всё сильнее стало охватывать чувство обречённости, предчуствия неминуемой страшной развязки. И вот тогда я, наверное, впервые в жизни так явно, напрямую, взмолился к Богу: „Господи, сделай так, чтобы мы сумели вырваться живыми из этого ада! Если останусь живым- я построю Тебе Храм! я обещаю!!!“

Тут же пришла мысль: надо решаться на прорыв, и как можно скорее. Мы, офицеры, хорошо понимали, что эта отчаянная попытка вырваться безнадёжна и по сути безумна, тем более с такими „вояками-срочниками“, совсем еще детьми. Максимум, на что мы надеялись, так это на то, что может хоть кому -то удастся вырваться и остаться в живых. Может, потом хоть расскажут о нас…

Все приготовились к этому броску в вечность. Вокруг нас враг непрестанно голосил свои заклинания:»Аллах акбар!", давя на психику и пытаясь парализовать волю.
И тут мы как-то разом решили, что будем кричать наше русское:«Христос Воскресе!» Это было странное, подсказанное извне решение. Не секрет, что во всех крайних, предельных ситуациях войны мы обычно орали диким, яростным матом.А тут вдруг совсем противоположное-святое: «Христос Воскресе!» И эти удивительные слова, едва мы их произнесли, неожиданно лишили нас страха. Мы вдруг почувствовали такую внутреннюю силу, такую свободу, что все сомнения улетучились. С этими словами, закричав, что есть мочи, мы бросились в прорыв, и началась страшная рукопашная схватка. Выстрелов не было. Лишь звуки страшных ударов и хруст, боевые выкрики, брызги крови, предсмертные хрипы и стоны заколотых и задушенных «духов».

В результате мы все прорвались. Все до единого!!! Да, мы были все ранены, многие серьёзно, кое-кто и тяжело. Но все были живы. Все потом попали в госпитали, но все и поправились. И я точно знаю, что если бы пошли на прорыв с нашим традиционным матерным криком-не прорвались бы, все бы там полегли.

Я стал священником и сейчас строю храм, работаю там же, в войсках. И теперь хорошо понимаю, что от слова, наполненного силой Божией, больше противников поляжет, чем от пули снайперской. И ещё, что самое главное: став священником — тем же словом Божиим я теперь гораздо больше людей спасти смогу..."

Из воспоминаний священника Николая Кравченко, известного в войсках как «Чукча- снайпер».