Мы вышли на свет. «Пойдем дальше, – сказал отец Павел, – я тебе все покажу». И повел меня на кладбище. Он много раз это делал и позднее. Во всякий мой приезд, когда он говорил: «Пойдем, Павелка, погуляем», — мы ходили по кладбищу до самого конца, где оно обрывалось кручей над заливом реки. Он рассказывал мне в разное время о новых «жильцах» кладбища. Так, после 1980 года была такая история.
А этого парня я в бане крестил. Жил тут у нас… выпивал. Потом пристал ко мне: “Батюшка, хочу креститься. Крести да крести”… Я ему сказал: “Допреж протрезвей и приходи ко мне сухой, тогда крещу”. А он мне: “Так если я каждый день пью, то что ж мне делать?” Так и тянулось несколько лет.
Тут я встретил его в Борке, в бане. Подошел он ко мне и не отстает. “Я, – говорит, – сегодня совсем сухой, ничего не пил. Крести меня”. Пристал, мочи нет. Тут уж и мужики стали меня просить: “Что ж ты, отец Павел? Да крести ты его. Видишь, как просит?” Ну, я подумал: “Господи, прости. Просят за него”. И крестил. Прямо в бане. Представляешь зрелище? Стоят голые мужики в бане – и я с длинной бородой и совершаю над ним крещение. Он такой довольный был, радостный. А потом, родимый, вышел из бани, стал переходить дорогу, тут на него машина-то и наехала. Так наша жизнь. Царствие ему Небесное. Вот здесь лежит».
Запомни, Павелка: если в человеке простоты нет, он себя сторонне держит перед людьми. Это значит, что он глуп и боится показать свою пустоту либо ему есть чего скрывать и живет он двойной жизнью. Так же и наш брат, священник, тож.
А, еще, если встретишь обидчивого человека, запомни: он глуп, умные никогда не обижаются. А то, бывает, рукоположат нашего брата и дадут немного власти. Как он меняется! Потом чуть ли не смысл всей жизни становится, чтобы себя повыше держать. А ведь работа наша не с праведниками, а с грешниками. Забываем мы, что это всегда борьба с грехом, духовной грязью. Так что в действительности можно о каждом нашем собрате с уверенностью сказать: “Куда ворона ни лети, а все равно дерьмо клевать”, – а мы всё тщеславимся. По сути, каждый священник стал директором маленького старческого дома, а архиерей – областного старческого дома. Вон в храмах-то одни старухи!»
Очень часто отец Павел вспоминал преподобных Зосиму и Савватия Соловецких. И вспоминал их как-то по-своему, по-доброму. Так, один раз, уже много лет позднее этой первой встречи, на просьбу одной женщины помолиться о ней он воскликнул: «Так, родные Соловецкие, помогите бабе-то!»
Блажен человек сумевший послужить тому, кто сам всю жизнь служил людям.
Когда мы прощались, отец Павел сказал, что мы больше не свидимся. И потом добавил мне то, чего никогда я от него не слышал. Он всю жизнь давал мне: подарки, иконы, книги. И вдруг он мне сказал: «Ты не мог бы оставить мне немного денег? Старость, она скупа, а лекарства нужны». Я ему тогда оставил все, что имел на тот момент, сохранив себе только деньги на обратную дорогу…
Вдвойне блажен священник, узнавший свободу священника перед Богом
прт Павел Недосекин