Оптинский старец Амвросий
Повесть о преподобном Амвросии, старце Оптинском.
И поведала мне монахиня, что мать ее очень почитала отца Амвросия, а она за это над ней смеялась: «И что ты нашла в этом лицемере?» Потому что считала себя самой умной, а верующих людей — простачками, которых всякие обманщики за нос водят. Однако как-то раз из любопытства поехала с матерью в Оптину Пустынь, и даже к старцу на благословение пришла. Только стала позади всех, за самой дверью, чтобы ее не видно было. Вот вошел старец, оглядел всех. И вдруг заглядывает за дверь, где спряталась Вера… «А это что тут за великан стоит? Это Вера пришла посмотреть на лицемера?»
-Вот с тех пор я в Бога и уверовала, — призналась монахиня. — А потом ушла в Шамордино. Только прежде я об этом никому не рассказывала: стыдно, что раньше неверующей была. А вот Вам, батюшка, отчего-то решилась поведать…молитесь за меня, грешную.
Стою и думаю — знала бы она, что совсем недавно и я таким же был! Пока не взыскал меня Бог через старца Амвросия. А я-то уж было об этом забывать стал… Эх, не хвались, горох, что лучше бобов, размокнешь — сам лопнешь…
Или такая история. Я ее, как говорится, своими глазами видел, своими ушами слышал. А вот теперь вам поведаю.
Иду я раз мимо хибарки старца, где он женщин принимал. И слышу, как одна из них рассказывает: мол, она отсюда пешком из Воронежа пришла. Ноги-то у нее больные, вот она и надумала пойти к старцу, чтобы он ее исцелил. Да по пути заблудилась в лесу, упала на землю и плачет. Тут подходит к ней какой-то старичок с клюкой, с виду — монах. Расспросил, куда она идет, а потом махнул своей палочкой в сторону: вон туда сверни! И точно — сразу за поворотом монастырь показался…
-Да это ж наверное, тебе здешний лесник встретился! — судачат бабы, — или кто из монахов по лесу бродил. Вот он-то тебя к монастырю и вывел…
Вдруг дверь хибарки открывается, выглядывает оттуда один из келейников старца и спрашивает: «Где тут Авдотья из Воронежа?»
Женщина так и ахнула:
-Так ведь это же я!
-Тебя батюшка зовет.
Вошла она к старцу, а я из любопытства решил подождать ее возвращения. Долго ждал. Наконец выходит эта Авдотья, а сама вся в слезах:
-Я его узнала! Это он мне в лесу встретился и к монастырю вывел!
А ведь отец Амвросий сколько лет из скита не выходил, и внешность у него была такая — ни с кем не спутаешь. Одно слово — чудо.
Да только таких чудес много было. И творил их старец Амвросий как бы невзначай. Шел раз один оптинский монах по двору, а зубы у него в тот день так болели, аж спасу нет! Вот встречается ему отец Амвросий, и как ударит по щеке! И что же? Боль как рукой сняло. Потом, как проведал народ про это чудо, некоторые даже нарочно к старцу подходили и просили: «батюшка Абросим! Побей меня, чтобы голова прошла!» Простые люди его за своего считали. Ведь он, хоть и был священником и образованным человеком, держался с ними на равных. И говорил с ними на их же языке. С прибаутками да поговорками. Зато его слово до каждого сердца доходило. Ведь недаром сказано: «на всякого Егорку есть поговорка».
А вот еще расскажу такой случай. Раз пришел я к нему на благословение. В приемной кого только не было: и монахи, и я, дьякон, и важный купчина с толстой золотой цепью на пузе, и еще какой-то худощавый старик с поджатыми губами, по слухам, князь. А в дальнем углу стояло несколько мужиков, судя по их виду, из какой-то дальней губернии. Вышел старец, благословил всех, и подошел к ним. Тут один из этих мужиков ему и говорит:
-Батюшка Обросим, мы к тебе с поклоном. Вот, прослышали, что у тебя ножки болят, так сделали тебе мягкие сапожки — носи на здоровье.
Он сапоги взял, и потом долго о чем-то говорил с каждым из них. А ведь, если по человечески судить, первый почет не мужикам должен был оказать, а князю да купчине. Ведь даже у нас в церкви в первых рядах богатые да знатные стоят, а убогие сзади жмутся… Только для старца Амвросия все были одинаково дороги: что барин, что мужик, что человек образованный, что та баба с индюшками… И всех он любил одинаково, невзирая на лица.
Рассказывали, что беседовал он раз с одной крестьянкой. И тут докладывают ему, что приехала какая-то знатная дама, требует срочно ее принять. «У меня все равны, — отвечает старец, — мышка, хоть и маленькая, да поди, поймай ее».
…Наконец настал и мой черед к нему идти. И опять встретил он меня, как родного, и долго беседовал со мной. Под конец я ему говорю:
-Давно хочу у Вас прощения попросить, батюшка. Я ведь, когда впервые о Вас услышал, не поверил, что в наше время могут быть старцы.
А он поник головой и отвечает:
-Что ты, что ты, отец Иоанн… Разве я старец? Славны бубны за горами, а подойдешь — лукошко. Одно утешение — хоть и сзади, да в том же Христовом стаде. А так — не знаю, есть ли на свете кто неразумнее меня. Вот уж прожил в монастыре сорок с лишком лет, а не нажил и сорок реп. Душой и телом слаб, а берусь за дело сильных и здоровых. Да только людское горе — как море. И столько скорбей у людей, столько скорбей…
Поднял я на него глаза — да так и обмер. Сколько раз прежде видел я отца Амвросия! А вот таким не видел никогда. Передо мной сидел больной, сгорбленный старик в монашеской одежде… И тогда я понял, какую тяжкую ношу наших скорбей, грехов и сомнений взял на себя этот человек. Потому что любил нас…
Автор: монахиня Евфимия Пащенко, 2011 год
И поведала мне монахиня, что мать ее очень почитала отца Амвросия, а она за это над ней смеялась: «И что ты нашла в этом лицемере?» Потому что считала себя самой умной, а верующих людей — простачками, которых всякие обманщики за нос водят. Однако как-то раз из любопытства поехала с матерью в Оптину Пустынь, и даже к старцу на благословение пришла. Только стала позади всех, за самой дверью, чтобы ее не видно было. Вот вошел старец, оглядел всех. И вдруг заглядывает за дверь, где спряталась Вера… «А это что тут за великан стоит? Это Вера пришла посмотреть на лицемера?»
-Вот с тех пор я в Бога и уверовала, — призналась монахиня. — А потом ушла в Шамордино. Только прежде я об этом никому не рассказывала: стыдно, что раньше неверующей была. А вот Вам, батюшка, отчего-то решилась поведать…молитесь за меня, грешную.
Стою и думаю — знала бы она, что совсем недавно и я таким же был! Пока не взыскал меня Бог через старца Амвросия. А я-то уж было об этом забывать стал… Эх, не хвались, горох, что лучше бобов, размокнешь — сам лопнешь…
Или такая история. Я ее, как говорится, своими глазами видел, своими ушами слышал. А вот теперь вам поведаю.
Иду я раз мимо хибарки старца, где он женщин принимал. И слышу, как одна из них рассказывает: мол, она отсюда пешком из Воронежа пришла. Ноги-то у нее больные, вот она и надумала пойти к старцу, чтобы он ее исцелил. Да по пути заблудилась в лесу, упала на землю и плачет. Тут подходит к ней какой-то старичок с клюкой, с виду — монах. Расспросил, куда она идет, а потом махнул своей палочкой в сторону: вон туда сверни! И точно — сразу за поворотом монастырь показался…
-Да это ж наверное, тебе здешний лесник встретился! — судачат бабы, — или кто из монахов по лесу бродил. Вот он-то тебя к монастырю и вывел…
Вдруг дверь хибарки открывается, выглядывает оттуда один из келейников старца и спрашивает: «Где тут Авдотья из Воронежа?»
Женщина так и ахнула:
-Так ведь это же я!
-Тебя батюшка зовет.
Вошла она к старцу, а я из любопытства решил подождать ее возвращения. Долго ждал. Наконец выходит эта Авдотья, а сама вся в слезах:
-Я его узнала! Это он мне в лесу встретился и к монастырю вывел!
А ведь отец Амвросий сколько лет из скита не выходил, и внешность у него была такая — ни с кем не спутаешь. Одно слово — чудо.
Да только таких чудес много было. И творил их старец Амвросий как бы невзначай. Шел раз один оптинский монах по двору, а зубы у него в тот день так болели, аж спасу нет! Вот встречается ему отец Амвросий, и как ударит по щеке! И что же? Боль как рукой сняло. Потом, как проведал народ про это чудо, некоторые даже нарочно к старцу подходили и просили: «батюшка Абросим! Побей меня, чтобы голова прошла!» Простые люди его за своего считали. Ведь он, хоть и был священником и образованным человеком, держался с ними на равных. И говорил с ними на их же языке. С прибаутками да поговорками. Зато его слово до каждого сердца доходило. Ведь недаром сказано: «на всякого Егорку есть поговорка».
А вот еще расскажу такой случай. Раз пришел я к нему на благословение. В приемной кого только не было: и монахи, и я, дьякон, и важный купчина с толстой золотой цепью на пузе, и еще какой-то худощавый старик с поджатыми губами, по слухам, князь. А в дальнем углу стояло несколько мужиков, судя по их виду, из какой-то дальней губернии. Вышел старец, благословил всех, и подошел к ним. Тут один из этих мужиков ему и говорит:
-Батюшка Обросим, мы к тебе с поклоном. Вот, прослышали, что у тебя ножки болят, так сделали тебе мягкие сапожки — носи на здоровье.
Он сапоги взял, и потом долго о чем-то говорил с каждым из них. А ведь, если по человечески судить, первый почет не мужикам должен был оказать, а князю да купчине. Ведь даже у нас в церкви в первых рядах богатые да знатные стоят, а убогие сзади жмутся… Только для старца Амвросия все были одинаково дороги: что барин, что мужик, что человек образованный, что та баба с индюшками… И всех он любил одинаково, невзирая на лица.
Рассказывали, что беседовал он раз с одной крестьянкой. И тут докладывают ему, что приехала какая-то знатная дама, требует срочно ее принять. «У меня все равны, — отвечает старец, — мышка, хоть и маленькая, да поди, поймай ее».
…Наконец настал и мой черед к нему идти. И опять встретил он меня, как родного, и долго беседовал со мной. Под конец я ему говорю:
-Давно хочу у Вас прощения попросить, батюшка. Я ведь, когда впервые о Вас услышал, не поверил, что в наше время могут быть старцы.
А он поник головой и отвечает:
-Что ты, что ты, отец Иоанн… Разве я старец? Славны бубны за горами, а подойдешь — лукошко. Одно утешение — хоть и сзади, да в том же Христовом стаде. А так — не знаю, есть ли на свете кто неразумнее меня. Вот уж прожил в монастыре сорок с лишком лет, а не нажил и сорок реп. Душой и телом слаб, а берусь за дело сильных и здоровых. Да только людское горе — как море. И столько скорбей у людей, столько скорбей…
Поднял я на него глаза — да так и обмер. Сколько раз прежде видел я отца Амвросия! А вот таким не видел никогда. Передо мной сидел больной, сгорбленный старик в монашеской одежде… И тогда я понял, какую тяжкую ношу наших скорбей, грехов и сомнений взял на себя этот человек. Потому что любил нас…
Автор: монахиня Евфимия Пащенко, 2011 год
-
Верующая
- 1
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
