Что может вера

Вот вам еще документ — что может вера.

Много написано о сухумских подвижниках, что в Кавказских горах живут — без крыши над головой — в ущельях, в горах укрываются от дождя и снега. Дикими фруктами питаются.
Я тоже слышал такой рассказ от архимандрита Серафима (Брыскина), который сейчас является духовником Красноярского Свято-Благовещенского монастыря. Он со своим младшим братом иеромонахом Варсонофием (сейчас он схиигумен Виктор) в 1962 году ездил на Кавказ, в Сухуми — после того, как о. Серафима выслали из Покровского кафедрального собора Красноярска за то, что воспрепятствовал закрытию собора.
В горах под Сухуми подвижники Православия скрывались от властей, жили без паспортов, без прописки. К ним и направились отец Серафим с отцом Варсонофием. Перед паломничеством наложили на себя пост на три дня, исповедовались, причастились, собрали сухарики, спички, белье, сапоги, постель. И пошли по карте и по компасу — в лес, в горы, без дорог и тропинок. Их предупредили: если встретится удав, то стойте смирно, не шевелитесь, иначе может удавить.
«Идем мы по карте, — рассказывал мне о. Серафим, — смотрим: с горы катится какое-то большое колесо, словно кем-то брошенное. А это оказался удав. Растянулся перед нами и встал напротив, сантиметрах в двадцати. То к одному, то к другому тянется — нюхает каждого. Представляете: около двух часов мы стояли, шелохнуться боялись — только молитву про себя читали. А удав держал свою голову на уровне наших глаз. Потом вдруг снова свернулся колесом — и на гору так же покатился. Мы спрашиваем друг друга:
— Ты живой?
— Слава Богу!
Страшная это встреча. Когда опасность миновала, у нас слезы потекли. И опять пошли по компасу.

И тут нам встретился отшельник — иеродиакон Аввакум. Он всю Псалтирь на память знал — как мы «Отче наш ». Он прозорливец был — знал, что нам навстречу удав попался, и, видно по его молитве, этот удав куда-то укатился… Подходит к нам этот раб Божий — кланяется в ножки и называет обоих по имени.
— Идите за мной!
Привел нас в свою келью. Встал на колени, начал благодарить Господа, Псалтирь читать на память. Мы стояли на коленях, а потом оба упали и уснули, а он все читает. И когда за трапезу сели, он продолжал читать — чтобы не забыть Господа Бога. Нам рассказывали, что он ничего не спрашивает, ничего не просит, ни в чем не нуждается — хоть рубашку с него снимайте, а он будет читать Псалтирь. Но мы видели, что он просоленный весь, — обмыли его, как могли, надели на него все новенькое, чистенькое: новые сапоги, новое белье, новые брюки. Он не сопротивлялся, а сам в это время читал и читал Псалтирь. Потом нам про будущее рассказал, про скорби, которые придется претерпеть. Рядом с ним была келья другого отшельника — иеромонаха Мардария, с которым мы часто встречались в Сухуми».
Отец Серафим с отцом Варсонофием пробыли у иеродиакона Амвросия две недели. Кроме Псалтири, этот пустынник постоянно читал молитву «Да воскреснет Бог». Потому как везде искушения. Вокруг его кельи бесы кричали, как женщины. Без молитвы сейчас жить вообще нельзя нигде.
Весточки о жизни пустынников я получал и когда служил в Самарканде. Тогда приезжал ко мне из сухумских гор монах Александр — сказали ему, что я из Сибири, дали адрес.
Оставил я его пожить у себя. И он много рассказывал, как живут кавказские пустынники — без всяких строений, практически под открытым небом, прячась от дождя и снега в ущельях. На зиму сушат фрукты. Есть среди них прозорливцы. Есть великие молитвенники.

Так, по молитвам одного монаха появляются источники. Стоит попросить его — нужна, дескать, вода, — он придет, помолится 2-3 часа, ударит четками по скале — и появляется вода. Знал он заранее, что их будут искать, прилетят вертолеты, — предупреждает других пустынников. Все прячутся кто куда — как воробьи от коршуна…
Верующие люди приносили им продукты и просили помолиться. А паспортов у пустынников не было. И прописки тоже. Жили там монахи и послушники из разных монастырей, в том числе из Почаева и Глинской пустыни. Вся их жизнь была молитвой.