Как живут семьи священников
Как живет семья священника в современном секуляризированном, а порой и откровенно враждебном к ней мире? Как батюшки и матушки воспитывают своих верующих детей, которые учатся в наших бездушных школах-инкубаторах? Как они вообще живут в окружении любопытных глаз, как прихожан, так и людей, далеких от церкви?
Об этом корреспондент «РЕАЛа» попытался узнать во время интервью с винницким священником Виталием Голоскевичем и его женой Викторией, которые воспитывают троих детей.
— Очень интересно, как образуются семьи священников? Например, ваша. Насколько здесь все регламентируется церковью?
Виталий: — У каждого по-разному. Но зачастую вопрос этот остро встает во время учебы в семинарии – жениться можно только до принятия сана. Часть моих однокурсников склонялась к монашескому пути. Но я с самого начала себя монахом не видел. Понятно, что найти матушку непросто. Священник не может развестись. Если он даже фактически разведен, вновь жениться он не имеет права. А если он это сделает, с него снимают сан, и он становится мирянином.
— Интересно, простым верующим Церковь иногда разрешает развод, а священникам нет…
Виталий: — Церковного развода вообще не существует, никто не может разлучить. Семью разрушают сами супруги, например, изменяя друг другу. Но миряне могут взять разрешение на второй брак. Священник такого права не имеет. Если все же семья распалась, живет сам, без жены.
Виктория: — У нас есть такие случаи. Например, когда матушки умирают, священники остаются сами с детьми.
Виталий: — Кто-то из них принимает монашество… Так вот, учась в Киевской семинарии, я подумал: «Чтобы получить то, что хочешь, надо просить об этом Бога и молиться». Корпус, в котором я жил, находился возле дальних пещер. Мы часто после занятий ходили помолиться к преподобным Печерским. Там есть мощи Евфросинии, преподобной игумении Полоцкой. Думаю: «Одна преподобная, буду ей молиться». Я становился на колени перед ракою с мощами, а все удивлялись: «И почему это Виталий так долго что-то шепчет перед этой святой?» А я молился, чтобы Господь помог ее молитвами найти мне вторую половинку. Чтобы была любовь, понимание, настоящая матушка. Ведь быть женой священника непросто – это совсем другой образ жизни. Я думал: «Где ее искать? В храме?»
Виктория: — Тогда еще молодежи в церквях было немного. Это сейчас половина прихожан – молодежь. А раньше – единицы.
Виталий: — Все подробности не расскажешь… В общем, все получилось по молитве: Господь взял за руку, привел и сказал: «Это твое». Познакомились мы после всенощной службы на Успение Божьей Матери. Провел Викторию к ее многоэтажке, по дороге мы говорили на духовно-философские темы и разошлись. Она даже не думала, наверное, что я еще раз подойду…
Виктория: — Ну, мы визуально друг друга давно знали. Я была прихожанкой Воскресенского храма (возле универмага), а Виталий на каникулах там читал на клиросе.
Виталий: — Как раз были последние дни перед учебным годом, я должен был скоро уезжать. Утром проснулся, и меня осенило: «Я должен ее найти!» Нашел дом, но даже подъезда ее я не знал. Решил зайти в любую квартиру и расспросить, может, подскажут. А там на каждом этаже 6 квартир, да и в таких больших домах обычно никто никого не знает. Зашел в первый подъезд, поднялся на второй этаж и позвонил в квартиру наугад. Открывает бабушка, я начинаю ей рассказывать, кого я ищу, может она подскажет. Она меня до половины дослушала, развернулась и кричит: «Вика, к тебе пришли!»
Виктория: — Попал именно в ту квартиру!
— Как говорят в народе: судьба…
Виталий: — Господь услышал молитвы…
— Технический вопрос: сан священника дают только женатым, но в семинарию женатых принимают?
Виталий: — Конечно, даже с детьми… А вообще само образование не дает священный сан. Можно окончить Семинарию и Академию и остаться мирянином. Получение сана – это Таинство, где епископ рукополагает сначала в диакона, а потом в священника.
— А как вы женились и стали священником?
Виталий: — Мы женились, когда я был на четвёртом курсе семинарии. Через 5 дней после свадьбы я поехал учиться… Окончил стационарно и семинарию, и академию. Приезжал из Киева раз в месяц-полтора на несколько дней. А сан я получил уже на третьем, предпоследнем курсе академии.
Виктория: — Мы женились, а после того еще 5 лет учились, он в Киеве, я в Виннице. Виделись периодически. А уже когда заканчивали учебу, у нас родилась Елизавета, сейчас ей 11 лет. Еще у нас есть Роман, 9 лет, и София, 4 года.
— Вы с детства верующие, церковные люди?
Виталий: — Я из семьи священников. Дедушка, прадед, сколько мы знаем, все в нашем роду были батюшками. Единственное, что никто из сынов дедушки священником не стал. Но династия не оборвалась. Я с детства ходил в храм, бывал на службе у дедушки. Но в школьные годы я даже не думал, что буду священником. Собирался стать врачом, как отец. Но был момент в жизни, когда Господь взял за руку и сказал: «Ты не туда идешь». И теперь я понимаю: медицина — это не мое.
— Отец Виталий, как поступают в семинарию?
Виталий: — Когда я поступал, времени на подготовку и должных знаний у меня не было — слишком неожиданно я решил стать священником. А конкурс составлял 5 человек на место. Школьная программа не предполагает изучение богословских предметов. А вступительные экзамены весьма серьезные: Святое Письмо, Новый завет, Ветхий завет, пение (петь я вообще не умел), знание многих молитв на память. Да еще и экзамены перенесли на день раньше. На письменной работе среди предложенных тем была только одна, где я смог понять смысл задания: «Почему я хочу стать священником?» И хотя темы были на выбор, у меня выбора не было: я ни про что другое ничего не знал. На следующий день был устный экзамен, я был уверен в провале. Но мне попался такой билет, что я ответил на все вопросы. Даже не знаю, откуда я их знал. Когда пришло время сдавать пение, мой будущий куратор, которого я тогда совершенно не знал, стал петь со мной: то есть он пел, а я подпевал. А потом он говорит другим экзаменаторам: «Ну, как мы спели?!» А потом всем сказали: «Посмотрите на Голоскевича, он единственный проходит по знаниям». На все воля Божья…
— Батюшка, вы очевидно скромничаете. Во всяком случае, я так понимаю, что учились вы в семинарии и академии хорошо, и даже если что и не знали во время поступления, позже наверстали?
Виталий: — Ну, в общем, да. В семинарии у меня была одна четверка по украинскому языку, все остальные предметы – отлично. В академии — тоже неплохо.
— Интересно, какие светские предметы изучаются в той же семинарии или академии?
Виталий: — Украинский язык и литература, русский, английский, латынь, греческий, еврейский, история Украины, конституция Украины, философия, риторика, музыка, пение, педагогика. Математики и физики не было.
— Виктория, кто вы по образованию, работаете или дома с детьми? Каковы функции матушки в храме, возможно, есть какие-то выписанные в церковных правилах обязательства?
Виктория: — Сейчас я дома с детьми. А вообще я экономист и переводчик с английского языка, закончила экономический факультет Винницкого политехнического университета.
Матушка приходского священника задействована в храме гораздо больше, чем, например, я. На хоре ей приходится петь, даже если у нее нет музыкального образования. Читает, ведет воскресную школу с детками…
Но в Преображенском соборе, так как это город, этим занимаются специалисты. Например, школу ведет матушка, которая имеет педагогическое образование. На клиросе, как правило, профессиональные музыканты. У меня такого образования нет.
Виталий: — Ну, раньше ты читала на клиросе в Воскресенском храме…
Виктория: — Это было давно. Сейчас я помогаю в редактировании церковных статей, книг, которые мы выпускаем…
Виталий: — Но главное не в этом. Для каждого священника матушка – это еще и отдельный механизм контакта с прихожанами. Она сбоку смотрит, может подправить, дать совет, например, в отношении той же проповеди.
Виктория: — Я стараюсь оценить службу с точки зрения рядовой прихожанки, дать объективную оценку.
Виталий: — Часто люди, пытаясь решить с батюшкой какие-то вопросы, сначала звонят матушке. А она уже передает мне. Люди ведь часто стесняются разговаривать или подойти к священнику.
— Существуют какие-то церковные правила и запреты на мирскую жизнь священника и его жены? Или это частный выбор их веры, совести? Что можно, а что нельзя? Например, в театр можно, а в кинотеатр уже нет. На модный ныне боулинг можете пойти?
Виталий: — Прежде всего, есть заповеди Божьи, которые мы нарушать не можем. Например, даже если матушка и работает гинекологом, она не должна делать аборты. Я думаю, что матушка не может работать на ликероводочном заводе или торговать водкой… Есть и каноничные правила: например, священник не имеет права кого-то ударить. Даже если очень хочется …
Виктория: — Когда писались каноны, боулинга и кинотеатров еще не было.
Виталий: — Если серьезно, то, по моему мнению, каждый священник это решает для себя сам. Я не могу говорить за всех. Возможно, мне было бы интересно попробовать поиграть в боулинг, хотя я никогда этого не делал. В самой игре, как в спорте, ведь ничего плохого нет. Но он почему-то стойко ассоциируется с увеселительными заведениями. Дело даже не в том, что это не грех. Ведь само присутствие священника в развлекательном клубе неизбежно станет соблазном для людей, причем он подвергает риску не только лично свою репутацию, но и всей Церкви.
Виктория: — Просто все мы под Богом. Главный критерий – чувство меры…
Виталий: — Нам еще в семинарии преподаватели говорили, что у священника дом с прозрачными стенами. Тогда мы этого еще не совсем понимали, но это правда. Один знакомый священник рассказывал, что соседи (его прихожане) изучали содержимое выброшенных им мусорных пакетов. А я, скажем, в постный день в магазине даже молоко не покупаю: не могу же я всем объяснять, что это для маленького ребенка. Да и к детям нашим повышенные требования: что кому-то в той же школе можно, им уже нельзя.
— Ваши дети, естественно, верующие. Но они учатся в светской школе, где, даже если уже и не говорят, что Бога нет, все равно остается много камней преткновения.
Виталий: — Когда мы еще отдавали старшую дочку в садик, меня спрашивали, не боюсь ли я… Да, на ребенка все влияет: и садик, и школа, и улица. Но основа воспитания – это все-таки семья. Воспитать словами ребенка невозможно, главное – личный пример и семейная атмосфера. Зачем быть, таким, как все? Не лучше ли иметь свою позицию? Когда ты не будешь, как общая масса, тебя будут уважать. Конечно, гордость – это грех, но отстаивать свое мнение и быть индивидуальностью, безусловно, надо.
— Притесняются ли ваши дети другими?
Виктория: — Пока что мы с этим не сталкивались, слава Богу. Наоборот, наши дети пользуются уважением сверстников и учителей. Учатся хорошо, я с ними занимаюсь. Кроме того, у нас ведь здесь много православных. И у детей есть верующие сверстники, с которыми они дружат. Лиза ходит в детский хор в Преображенском храме, они часто репетируют, выступают, встречаются. Дети на богослужения часто ходят. Свободного времени у них практически нет. Рома как-то в садике разочек автоматично перекрестился и сделал поклон, вместо того, чтобы поздороваться. Воспитатели смеялись.
Виталий: — У меня в студенческие годы тоже так иногда бывало — рефлекторно крестился в самых неподходящих местах и ситуациях … Знаете, мы учим детей быть милосердными. Но и с этого иногда бывают казусы. Например, дает им бабушка, скажем, 50 гривен одной купюрой на что-то для себя. А они эту купюру бросают в карнавку на пожертвования или нищим отдают. И что тут скажешь?..
А в целом, я думаю, что верующим детям жить легче, чем неверующим. Несмотря на то, что мы очень требовательные и строгие родители. Не хочешь заниматься бандурой, не надо, но выбери, что ты хочешь, и чем будешь заниматься. Просто сидеть дома и смотреть телевизор – я не разрешаю. И бездельничать у них подолгу не получается.
— Зато у них нет времени на подростковую хандру. Но ваши дети имеют доступ к телевизору, Интернету?
Виктория: — Конечно! Главное — фильтровать, что они смотрят. Правда, в посты мы телевизор вообще не смотрим. Есть друзья, игрушки, больше читают. Кроме того, наши дети ходят в школу искусств. Старшая дочка рисует. Сын занимается музыкой и дзюдо — мы его отдали в спорт, чтобы закалился немного, а то часто болел.
— Вы видите в нем будущего продолжателя династии священников Голоскевичей?
Виталий: — Возможно, мне бы хотелось этого. Но главное, как захочет он. Естественно, мы примем его выбор. Как управит Господь…
— Дети строго постят вместе с вами?
Виктория: — В духовном смысле – однозначно. Никаких мультиков, праздников, в гости не ходим… В плане еды – сладостей и конфет не едят однозначно, и это для них самая большая жертва. Младшенькая на молоке весь пост провела, мы ей и мясо давали, но она в этот Великий пост сама от него отказалась…
Виталий: — Я как-то во время поста захотел посмотреть новости. Как раз тогда в Японии страшное цунами было, а мы ничего не знали. А дети говорят: «Ага, вы любите новости, а мы – мультики!» Ну, ничего не поделаешь: всем нельзя, значит, всем. Воспитывая детей, себя воспитываешь…
— Вы имеете возможность отдохнуть всей семьей на море в отпуск?
Виталий: — У священника отпуска не бывает. Если хочет куда-то поехать на отдых, он берет разрешение у архиерея. Возможности, конечно, у каждого свои. Но заграничные поездки для большинства, даже городских священников нереальны. Мы к родственникам и друзьям по Украине иногда ездим. Например, у Виктории под Одессой тетя родная живет.
— Священник имеет право на дополнительный подработок по какой-то гражданской специальности?
Виталий: — С разрешения духовной власти. Но только, если это не вредит его обязанностям священника. Хотя в принципе это нежелательно, существует угроза запустить свои пасторские обязанности. А, например, лично у меня, если бы и было такое желание, то и времени нет: каждый день службы в храме.
— Виктория, у кого вы исповедуетесь? У мужа?
Виктория: — В городе много священников, у мужей, как правило, не исповедуются. Но где-то в отдаленных глухих регионах, возможно, матушки исповедуются у своих мужей.
— Отец Виталий, то есть, ваша жена вам на вас же не жалуется?
Виталий: — Нет, она жалуется другим.
Виктория: — Суть исповеди не в том, чтобы на кого-то жаловаться. Надо не чужие грехи рассказывать, а свои…
P.S.: А знаете, они абсолютно нормальные люди: интеллигентные, образованные, эрудированные, самокритичные, с хорошим чувством юмора. Если, конечно, таких можно назвать нормальными…
Об этом корреспондент «РЕАЛа» попытался узнать во время интервью с винницким священником Виталием Голоскевичем и его женой Викторией, которые воспитывают троих детей.
— Очень интересно, как образуются семьи священников? Например, ваша. Насколько здесь все регламентируется церковью?
Виталий: — У каждого по-разному. Но зачастую вопрос этот остро встает во время учебы в семинарии – жениться можно только до принятия сана. Часть моих однокурсников склонялась к монашескому пути. Но я с самого начала себя монахом не видел. Понятно, что найти матушку непросто. Священник не может развестись. Если он даже фактически разведен, вновь жениться он не имеет права. А если он это сделает, с него снимают сан, и он становится мирянином.
— Интересно, простым верующим Церковь иногда разрешает развод, а священникам нет…
Виталий: — Церковного развода вообще не существует, никто не может разлучить. Семью разрушают сами супруги, например, изменяя друг другу. Но миряне могут взять разрешение на второй брак. Священник такого права не имеет. Если все же семья распалась, живет сам, без жены.
Виктория: — У нас есть такие случаи. Например, когда матушки умирают, священники остаются сами с детьми.
Виталий: — Кто-то из них принимает монашество… Так вот, учась в Киевской семинарии, я подумал: «Чтобы получить то, что хочешь, надо просить об этом Бога и молиться». Корпус, в котором я жил, находился возле дальних пещер. Мы часто после занятий ходили помолиться к преподобным Печерским. Там есть мощи Евфросинии, преподобной игумении Полоцкой. Думаю: «Одна преподобная, буду ей молиться». Я становился на колени перед ракою с мощами, а все удивлялись: «И почему это Виталий так долго что-то шепчет перед этой святой?» А я молился, чтобы Господь помог ее молитвами найти мне вторую половинку. Чтобы была любовь, понимание, настоящая матушка. Ведь быть женой священника непросто – это совсем другой образ жизни. Я думал: «Где ее искать? В храме?»
Виктория: — Тогда еще молодежи в церквях было немного. Это сейчас половина прихожан – молодежь. А раньше – единицы.
Виталий: — Все подробности не расскажешь… В общем, все получилось по молитве: Господь взял за руку, привел и сказал: «Это твое». Познакомились мы после всенощной службы на Успение Божьей Матери. Провел Викторию к ее многоэтажке, по дороге мы говорили на духовно-философские темы и разошлись. Она даже не думала, наверное, что я еще раз подойду…
Виктория: — Ну, мы визуально друг друга давно знали. Я была прихожанкой Воскресенского храма (возле универмага), а Виталий на каникулах там читал на клиросе.
Виталий: — Как раз были последние дни перед учебным годом, я должен был скоро уезжать. Утром проснулся, и меня осенило: «Я должен ее найти!» Нашел дом, но даже подъезда ее я не знал. Решил зайти в любую квартиру и расспросить, может, подскажут. А там на каждом этаже 6 квартир, да и в таких больших домах обычно никто никого не знает. Зашел в первый подъезд, поднялся на второй этаж и позвонил в квартиру наугад. Открывает бабушка, я начинаю ей рассказывать, кого я ищу, может она подскажет. Она меня до половины дослушала, развернулась и кричит: «Вика, к тебе пришли!»
Виктория: — Попал именно в ту квартиру!
— Как говорят в народе: судьба…
Виталий: — Господь услышал молитвы…
— Технический вопрос: сан священника дают только женатым, но в семинарию женатых принимают?
Виталий: — Конечно, даже с детьми… А вообще само образование не дает священный сан. Можно окончить Семинарию и Академию и остаться мирянином. Получение сана – это Таинство, где епископ рукополагает сначала в диакона, а потом в священника.
— А как вы женились и стали священником?
Виталий: — Мы женились, когда я был на четвёртом курсе семинарии. Через 5 дней после свадьбы я поехал учиться… Окончил стационарно и семинарию, и академию. Приезжал из Киева раз в месяц-полтора на несколько дней. А сан я получил уже на третьем, предпоследнем курсе академии.
Виктория: — Мы женились, а после того еще 5 лет учились, он в Киеве, я в Виннице. Виделись периодически. А уже когда заканчивали учебу, у нас родилась Елизавета, сейчас ей 11 лет. Еще у нас есть Роман, 9 лет, и София, 4 года.
— Вы с детства верующие, церковные люди?
Виталий: — Я из семьи священников. Дедушка, прадед, сколько мы знаем, все в нашем роду были батюшками. Единственное, что никто из сынов дедушки священником не стал. Но династия не оборвалась. Я с детства ходил в храм, бывал на службе у дедушки. Но в школьные годы я даже не думал, что буду священником. Собирался стать врачом, как отец. Но был момент в жизни, когда Господь взял за руку и сказал: «Ты не туда идешь». И теперь я понимаю: медицина — это не мое.
— Отец Виталий, как поступают в семинарию?
Виталий: — Когда я поступал, времени на подготовку и должных знаний у меня не было — слишком неожиданно я решил стать священником. А конкурс составлял 5 человек на место. Школьная программа не предполагает изучение богословских предметов. А вступительные экзамены весьма серьезные: Святое Письмо, Новый завет, Ветхий завет, пение (петь я вообще не умел), знание многих молитв на память. Да еще и экзамены перенесли на день раньше. На письменной работе среди предложенных тем была только одна, где я смог понять смысл задания: «Почему я хочу стать священником?» И хотя темы были на выбор, у меня выбора не было: я ни про что другое ничего не знал. На следующий день был устный экзамен, я был уверен в провале. Но мне попался такой билет, что я ответил на все вопросы. Даже не знаю, откуда я их знал. Когда пришло время сдавать пение, мой будущий куратор, которого я тогда совершенно не знал, стал петь со мной: то есть он пел, а я подпевал. А потом он говорит другим экзаменаторам: «Ну, как мы спели?!» А потом всем сказали: «Посмотрите на Голоскевича, он единственный проходит по знаниям». На все воля Божья…
— Батюшка, вы очевидно скромничаете. Во всяком случае, я так понимаю, что учились вы в семинарии и академии хорошо, и даже если что и не знали во время поступления, позже наверстали?
Виталий: — Ну, в общем, да. В семинарии у меня была одна четверка по украинскому языку, все остальные предметы – отлично. В академии — тоже неплохо.
— Интересно, какие светские предметы изучаются в той же семинарии или академии?
Виталий: — Украинский язык и литература, русский, английский, латынь, греческий, еврейский, история Украины, конституция Украины, философия, риторика, музыка, пение, педагогика. Математики и физики не было.
— Виктория, кто вы по образованию, работаете или дома с детьми? Каковы функции матушки в храме, возможно, есть какие-то выписанные в церковных правилах обязательства?
Виктория: — Сейчас я дома с детьми. А вообще я экономист и переводчик с английского языка, закончила экономический факультет Винницкого политехнического университета.
Матушка приходского священника задействована в храме гораздо больше, чем, например, я. На хоре ей приходится петь, даже если у нее нет музыкального образования. Читает, ведет воскресную школу с детками…
Но в Преображенском соборе, так как это город, этим занимаются специалисты. Например, школу ведет матушка, которая имеет педагогическое образование. На клиросе, как правило, профессиональные музыканты. У меня такого образования нет.
Виталий: — Ну, раньше ты читала на клиросе в Воскресенском храме…
Виктория: — Это было давно. Сейчас я помогаю в редактировании церковных статей, книг, которые мы выпускаем…
Виталий: — Но главное не в этом. Для каждого священника матушка – это еще и отдельный механизм контакта с прихожанами. Она сбоку смотрит, может подправить, дать совет, например, в отношении той же проповеди.
Виктория: — Я стараюсь оценить службу с точки зрения рядовой прихожанки, дать объективную оценку.
Виталий: — Часто люди, пытаясь решить с батюшкой какие-то вопросы, сначала звонят матушке. А она уже передает мне. Люди ведь часто стесняются разговаривать или подойти к священнику.
— Существуют какие-то церковные правила и запреты на мирскую жизнь священника и его жены? Или это частный выбор их веры, совести? Что можно, а что нельзя? Например, в театр можно, а в кинотеатр уже нет. На модный ныне боулинг можете пойти?
Виталий: — Прежде всего, есть заповеди Божьи, которые мы нарушать не можем. Например, даже если матушка и работает гинекологом, она не должна делать аборты. Я думаю, что матушка не может работать на ликероводочном заводе или торговать водкой… Есть и каноничные правила: например, священник не имеет права кого-то ударить. Даже если очень хочется …
Виктория: — Когда писались каноны, боулинга и кинотеатров еще не было.
Виталий: — Если серьезно, то, по моему мнению, каждый священник это решает для себя сам. Я не могу говорить за всех. Возможно, мне было бы интересно попробовать поиграть в боулинг, хотя я никогда этого не делал. В самой игре, как в спорте, ведь ничего плохого нет. Но он почему-то стойко ассоциируется с увеселительными заведениями. Дело даже не в том, что это не грех. Ведь само присутствие священника в развлекательном клубе неизбежно станет соблазном для людей, причем он подвергает риску не только лично свою репутацию, но и всей Церкви.
Виктория: — Просто все мы под Богом. Главный критерий – чувство меры…
Виталий: — Нам еще в семинарии преподаватели говорили, что у священника дом с прозрачными стенами. Тогда мы этого еще не совсем понимали, но это правда. Один знакомый священник рассказывал, что соседи (его прихожане) изучали содержимое выброшенных им мусорных пакетов. А я, скажем, в постный день в магазине даже молоко не покупаю: не могу же я всем объяснять, что это для маленького ребенка. Да и к детям нашим повышенные требования: что кому-то в той же школе можно, им уже нельзя.
— Ваши дети, естественно, верующие. Но они учатся в светской школе, где, даже если уже и не говорят, что Бога нет, все равно остается много камней преткновения.
Виталий: — Когда мы еще отдавали старшую дочку в садик, меня спрашивали, не боюсь ли я… Да, на ребенка все влияет: и садик, и школа, и улица. Но основа воспитания – это все-таки семья. Воспитать словами ребенка невозможно, главное – личный пример и семейная атмосфера. Зачем быть, таким, как все? Не лучше ли иметь свою позицию? Когда ты не будешь, как общая масса, тебя будут уважать. Конечно, гордость – это грех, но отстаивать свое мнение и быть индивидуальностью, безусловно, надо.
— Притесняются ли ваши дети другими?
Виктория: — Пока что мы с этим не сталкивались, слава Богу. Наоборот, наши дети пользуются уважением сверстников и учителей. Учатся хорошо, я с ними занимаюсь. Кроме того, у нас ведь здесь много православных. И у детей есть верующие сверстники, с которыми они дружат. Лиза ходит в детский хор в Преображенском храме, они часто репетируют, выступают, встречаются. Дети на богослужения часто ходят. Свободного времени у них практически нет. Рома как-то в садике разочек автоматично перекрестился и сделал поклон, вместо того, чтобы поздороваться. Воспитатели смеялись.
Виталий: — У меня в студенческие годы тоже так иногда бывало — рефлекторно крестился в самых неподходящих местах и ситуациях … Знаете, мы учим детей быть милосердными. Но и с этого иногда бывают казусы. Например, дает им бабушка, скажем, 50 гривен одной купюрой на что-то для себя. А они эту купюру бросают в карнавку на пожертвования или нищим отдают. И что тут скажешь?..
А в целом, я думаю, что верующим детям жить легче, чем неверующим. Несмотря на то, что мы очень требовательные и строгие родители. Не хочешь заниматься бандурой, не надо, но выбери, что ты хочешь, и чем будешь заниматься. Просто сидеть дома и смотреть телевизор – я не разрешаю. И бездельничать у них подолгу не получается.
— Зато у них нет времени на подростковую хандру. Но ваши дети имеют доступ к телевизору, Интернету?
Виктория: — Конечно! Главное — фильтровать, что они смотрят. Правда, в посты мы телевизор вообще не смотрим. Есть друзья, игрушки, больше читают. Кроме того, наши дети ходят в школу искусств. Старшая дочка рисует. Сын занимается музыкой и дзюдо — мы его отдали в спорт, чтобы закалился немного, а то часто болел.
— Вы видите в нем будущего продолжателя династии священников Голоскевичей?
Виталий: — Возможно, мне бы хотелось этого. Но главное, как захочет он. Естественно, мы примем его выбор. Как управит Господь…
— Дети строго постят вместе с вами?
Виктория: — В духовном смысле – однозначно. Никаких мультиков, праздников, в гости не ходим… В плане еды – сладостей и конфет не едят однозначно, и это для них самая большая жертва. Младшенькая на молоке весь пост провела, мы ей и мясо давали, но она в этот Великий пост сама от него отказалась…
Виталий: — Я как-то во время поста захотел посмотреть новости. Как раз тогда в Японии страшное цунами было, а мы ничего не знали. А дети говорят: «Ага, вы любите новости, а мы – мультики!» Ну, ничего не поделаешь: всем нельзя, значит, всем. Воспитывая детей, себя воспитываешь…
— Вы имеете возможность отдохнуть всей семьей на море в отпуск?
Виталий: — У священника отпуска не бывает. Если хочет куда-то поехать на отдых, он берет разрешение у архиерея. Возможности, конечно, у каждого свои. Но заграничные поездки для большинства, даже городских священников нереальны. Мы к родственникам и друзьям по Украине иногда ездим. Например, у Виктории под Одессой тетя родная живет.
— Священник имеет право на дополнительный подработок по какой-то гражданской специальности?
Виталий: — С разрешения духовной власти. Но только, если это не вредит его обязанностям священника. Хотя в принципе это нежелательно, существует угроза запустить свои пасторские обязанности. А, например, лично у меня, если бы и было такое желание, то и времени нет: каждый день службы в храме.
— Виктория, у кого вы исповедуетесь? У мужа?
Виктория: — В городе много священников, у мужей, как правило, не исповедуются. Но где-то в отдаленных глухих регионах, возможно, матушки исповедуются у своих мужей.
— Отец Виталий, то есть, ваша жена вам на вас же не жалуется?
Виталий: — Нет, она жалуется другим.
Виктория: — Суть исповеди не в том, чтобы на кого-то жаловаться. Надо не чужие грехи рассказывать, а свои…
P.S.: А знаете, они абсолютно нормальные люди: интеллигентные, образованные, эрудированные, самокритичные, с хорошим чувством юмора. Если, конечно, таких можно назвать нормальными…
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
