Покаяние простеца

«Погружая человека в догматику, мы можем приносить ему только некое отягощение в понимании. В «обрядоверии» – только плюсы. Не может простой прихожанин быть богословом», – сказал, выступая в эфире радио «Вера» в Тюмени, митрополит Тобольский и Тюменский Димитрий. Над этими словами размышляет священник Филипп Ильяшенко, кандидат исторических наук, заместитель декана исторического факультета ПСТГУ.

Священник Филипп Ильяшенко
Не увидел во фрагменте выступления владыки Димитрия повода для дискуссии. Он коснулся нескольких важных моментов. Совершенно справедливо владыка констатирует тот факт, что сейчас пастырем не может быть человек, не имеющий образования. Мы все знаем, что в 90-е годы, когда всеобщая эйфория от свободы была велика, а духовная жажда – особенно ощутима, в рядах священства оказалось немало людей, не сумевших понести тяготу священного сана, во многом потому, что совершенно не имели соответствующей подготовки (я имею в виду и духовное образование, и подготовку к церковной жизни, служению Богу).
Сейчас нет необразованных священников. Поэтому сколь бы ни был высок уровень образования прихожанина, пришедшего в храм человека, он всегда может найти себе достойного собеседника в лице священника. Второй момент, который представляется мне наиважнейшим: митрополит говорит о том, что знание пастыря, его образование не должно его надмевать. Пастырь не может, не должен требовать от прихожанина какой-то априорной учености. Пастырь должен явить любовь, звать, вести к любви, потому что «Бог есть любовь». И это владыка говорит очень четко.
Совершенно справедливо, что не только все церковные люди не должны иметь обязательное богословское образование, но и вообще высшее образование совершенно не обязательно должно быть у всех. Получать высшее образование должен тот, кто хочет этого, стремится к этому. А вот пастырь должен снисходить к немощи приходящего, сам имея соответствующий высокий образовательный уровень. Пастырь должен понимать, условно говоря, какую пищу может принять младенец, какую – человек в зрелых летах, какую – пожилые люди. Сравнение, думаю, понятно.
И, наконец, третье, на что я хочу обратить внимание: каждый священнослужитель, имеющий богословское образование, на соответствующем предмете «пастырское богословие» обязательно узнает о существующей еще с дореволюционных времен типологии приходящих каяться людей, которую должен знать священнослужитель, чтобы понять, кто к нему пришел.
Каждый пастырь, сколько-нибудь простоявший у аналоя, скажет, что велика радость, когда образованный, умный, критически настроенный человек приходит к Богу, что это значит – сила его ума может прославить Бога, может послужить Церкви, может послужить народу Божьему. Но и какая это великая тягота, великий подвиг для священнослужителя – казаться достаточным для этого человека, помочь ему прийти к Богу. Как трудно таким людям дойти до Бога. И напротив, какое облегчение священнослужителю встретить «простеца», как писали в учебных пособиях по пастырскому богословию XIX – начала XX веков.
Если он знает, что поступил плохо, то кается и не оправдывается, как это часто делает образованный человек. И это будет покаяние. Его не нужно убеждать хитросплетениями ума, отсылками к Ветхому и Новому Завету, догматическими и каноническими постановлениями, что это плохо, что это неприемлемо. Он знает, что он сделал плохо, и будет исправляться. Вот именно об этом говорит владыка. О том, что простота может приблизить человека к Богу. Многоумие затрудняет приближение к Богу, простота облегчает.