В Валаамском монастыре рассказали о самом примерном насельнике Предтеченского скита — коте Шарике.
Среди насельников Предтеченского скита неоспоримым долгожителем является Шарик. Нет, это не милая дворняжка – охранять в скиту нечего. Это простой кот – рыжий с белым. И собачье имя он получил на вполне законных основаниях. Зимой, предаваясь созерцанию на теплой печке и регулярно питаясь, он быстро превращается в подобие пушистого шара.
Предание умалчивает о точном возрасте Шарика, но по всем расчетам ему никак не меньше девяти лет. И весь этот срок он неустанно тянет свою кошачью лямку на Предтеченском острове. Попал он в скит маленьким котенком и, соответственно, кроме своей матери никогда не встречал представителей противоположного пола. И вот что удивительно!
Он совсем не ропщет на свою судьбу. В отличие от монахов, уныние и саможаление ему совсем не знакомы. Кратковременная весенняя растерянность сменяется насыщенной летней жизнью. Шарик совсем не “рафинированный” кот, но активный охотник. Многие мыши, крысы, зазевавшиеся птицы, белки и змеи заканчивают жизнь в его пасти.
Однажды Шарик даже пытался победить взрослую чайку. Этой птице для взлета, как самолету, нужен небольшой разбег. И вот на этом разбеге Шарик молча прыгал чайке на спину. Но чайка была совсем не маленькая. Она сбрасывала кота, разворачивалась и гневно, с криком пыталась покарать Шарика своим клювом. Тот предусмотрительно отскакивал. Так продолжалось несколько раз, пока Шарик смиренно не признал, что чайка – не его мера.
Природные хищнические дарования никак не сказываются на характере Шарика. Кротость и смирение – его самые выдающиеся черты. При всей его общительности и тяге к людям, он никогда не навязывается, не царапается, очень деликатно просит его накормить. Обидеть его крайне трудно, присущей некоторым кошкам мстительности нет и в помине. Трудно сказать, что является причиной такого замечательного устроения Шарика: врожденный характер или годы уникальной для кота аскетической жизни. Но в любом случае для всех насельников скита Шарик – пример истинного аскета.