Анекдоты из приходской жизни

Анекдот — курьезная и смешная история из жизни. Немало смешных историй происходит в приходской жизни — о самых памятных рассказывают священники.


Протоиерей Виталий Шинкарь

Всё нормально

Есть у меня славный мужичок. Он каждое первое воскресенье Великого Поста приходит на исповедь. На мой вопрос: В чем каетесь? всегда отвечает: “Пока всё нормально”.

Святой дед

Есть еще славная бабулечка, которая тоже раз в году приходит и называет меня «Святой сын!» Я ее спросил: почему же сын? Она говорит: «Настоятель же старше вас, а ему говорят „Святой отец“. Я ей и говорю: „А наш третий священник, который старше настоятеля, наверное, „Святой дед“?“

Опоздала

Когда наш пожилой священник читал вслух прихожанам вопросы исповеди, а потом причащал, подходит к нему женщина и говорит: “А можно причаститься, если я опоздала?“ Он спрашивает “Когда ж вы пришли?“ – “Да тогда, когда вы каялись в своих грехах“.

Протоиерей Александр Стрижак

Из коллекции

У одного моего приятеля целая коллекция записок. Номер один в коллекции:
Протоиерея Роберта, ащё крещен.

Протоиерей Георгий Ореханов

Миропомазание

Идет будничная вечерняя служба без полиелея (и, следовательно, без помазания). Совершает ее известный ныне всем в Москве протоиерей. После службы к нему подходит старушка и спрашивает: „Отче, а когда будет миропомазание?“ Протоиерей тяжело вздыхает и отвечает: „Теперь только на Царство“.
Игумен Агафангел (Белых)

Canon – когда всё канонично!

Эту историю я потом слышал в десятках пересказов, но это первоисточник – текст, который я давным-давно опубликовал еще на ли.ру.
Лет десять назад, в аккурат на Тихвинскую, мы попали в маленький женский монастырь в Белостокской епархии, что в Польше. Мы – это мой добрейший друг Денис Александрович М. и игумен Кирилл (Сахаров), настоятель храма Святителя Николы на Берсеневке. Монастырь этот был когда-тостарообрядческим, что особенно умилило о. Кирилла, а в 20-е годы он был принят вл. Евлогием в общение, по просьбе тогдашних монахинь.
После длиннющей службы „по древлеправославному“ мы отобедали и расположились с матушкой игуменьей пить кофий в небольшом садике при храме. На обеде был один забавный момент, когда монахиня, читавшая поучения старца Амвросия на русском языке с сильным польским акцентом спросила, не меняя интонации: „…дочь мОя, мОнах без МОлитви есть голОвешка… матУшка, что есть голОвешка“? Но я сейчас о другом хочу рассказать.
За кофием, разумеется, зашел разговор о истории монастыря и о старообрядцах вообще. Тем более, что в Войново было еще две молельни, давно уже не действующие и ставшие просто достопримечательностью для туристов. В ходе беседы матушка Агния предложила нам сфотографироваться на память. О. Кирилл тут же вспомнил историю, как в 80-е годы, его друг, — фотокорреспондент, прожил несколько месяцев в сибирской деревне староверов и еле-еле уговорил всех на общую фотографию в старинных одеждах. И стар и млад надели древние наряды, выстроились для фото, журналист достал камеру и начал настраивать. Вдруг по рядам селян пробежал шум негодования. Старики плюнув на землю развернулись и пошли по домам, а некоторые, подбежав к растерянному фотографу, яростно тыкали пальцем в японскую зеркалку и кричали:
— Никон! Никон!
Да, кто бы мог подумать, что такая чепуха станет препятствием… фотоаппарат был фирмы „NIKON“ о чём и сообщала надпись на камере, белым по черному.
Мы посмеялись, но матушка Агния явно была озабочена. Подозвав молодую монахиню она негромко, по-польски о чем-то спросила её и с облегчением сообщила нам:
— Не беспокойтесь! У нас все канонично! У нас „CANON“!
Протоиерей Серафим Ган

Советских чудотворцев

У одного из моих предков служил диакон, которого все любили за его веру, христианскую любовь и благочестие, но над которым подсмеивались за часто совершаемые им ошибки во время богослужений. Так, в канун дня памяти он служил с моим предком обычную полиелейную Утреню по случаю дня памяти преподобных Зосимы и Савватия Соловецких и на молитве „Спаси, Боже, люди Твоя“, когда перечисляются не только наиболее почитаемые угодники Божии, но и святые, „ихже есть день“, этот благоговейный диакон помянул: „преподобных и богоносных отец наших Зосимы и Савватия, СОВЕТСКИХ чудотворцев“. Говорят, мой предок еле-елесправился с последующим за этой молитвой возгласом „Милостию и щедротами“…

Туне едите

Помню, одного очень старенького и благостного священника-инженера, который тоже часто ошибался во время службы. Его все любили за глубокую веру, доброту и то сияние Божие, которое было видно в его глазах, в его делах и в богоугодной жизни. Он всем все прощал на исповеди, в результате чего в дни говения именно к нему все стремились каяться в своих согрешениях.
Сегодня мне вспоминается, как он служил в будний день Литургию, когда совершалась память, кажется, бессребренников Косьмы и Дамиана, чье евангельское чтение заканчивается словами „туне приясте, туне дадите“. А батюшка, имея сильный голос, торжественно прочитал: „туне приясте, туне ЕДИТЕ“. Нам, клирошанам, с большим трудом удалось спеть: „Слава Тебе, Господи, слава Тебе“!

Левым подобает похвала

Говоря о клиросе, невольно вспоминаю приснопамятного архиепископа Антония (Медведева), схимника, который был насквозь монахом-церковником, учеником знаменитого митрополита Антония (Храповицкого), всем сердцем любившим наше богослужение, Русскую Церковь и свою паству. Как-то приезжал я домой из семинарии и решил первым делом заехать в наш сан-францисский собор на богослужение, а также и приложиться к гробнице архиепископа Иоанна (Максимовича), в то время почивавшего в усыпальнице под главным алтарем храма.
Владыка Антоний, увидев меня и некоторых других представителей молодежи, обладавших слухом и голосами, решил„учинить“ Вечерню и Утреню, что называется, „на два клироса“. На правом клиросе пели наши старые священнослужители, некоторые из которых служили еще в Харбине и Шанхае с моими предками. Владыка Антоний руководил правым клиросом. А на левом клиросе пели мы с братом и друзьями. Как было приятно нам доставить старцу-архиепископу такую радость! Он потом нас особо приветствовал после службы, вспомнив первые свои монашеские шаги в Введенской Мильковской обители в Сербии и ее богослужебный устав, а потом с улыбкой отметил, указывая на нас, что „сегодня левым подобает похвала“.

Нраву причастник

Один из моих знакомых остроумных священнослужителей, весьма острый и на язык, когда узнал, что после кончины весьма праведного и любвеобильного архиереря был назначен новый архиерей, дал следующий отзыв о последнем: „Да, м.б., престолу наместник, но не нраву причастник“. На самом деле и упоминаемый здесь священнослужитель и новый архиерей, судя по их жизни и служению, спасают души свои и приводят людей к Богу, что меня и радует, и умиляет…

Сестре ТВОЕЙ

При приходах Русской Зарубежной Церкви самоотверженно трудятся наши женщины в церковных сестричествах, призванных заниматься благотворительностью, заботиться о благолепии храма Божия и об устройстве трапез в праздники и иные дни. Наша церковная жизнь зиждется на этих сестричествах и других тружениках. Помню, у нас служил протодиакон-бывший харбинец, который постоянно разъезжал с правящим архиереем и любил по окончании трапез, когда архипастырь обычно выражал благодарность потрудившимся сестрам, накормившим по случаю престольного праздника и собравшееся духовенство, и многочисленных богомольцев, торжественно провозглашать сестрам многолетие. Однажды, после трапезы на одном приходе, его традиционное многолетие вышло совсем иначе, чем обычно, а именно так: „Благоденственное и мирное житие, здравие же и спасение, и во всем благое поспешение подаждь, Господи, старшей сестре ТВОЕЙ Татьяне и всем сестрам святаго храма сего…“Опять-таки, с большим трудом спели дорогим сестрам „Многая лета“…

Кто тут?

В наш алтарь принесли две записки: о здравии „всех, кто тут“ и о упокоении „всех, кто там“.
Протоиерей Кирилл Каледа

„Мой муж воскрес“, или подготовка к визиту президента

Не каждый день Президент посещает приходские храмы. В начале августа мне позвонил Владыка и сообщил:
— У тебя в конце октября будет Первый. Его будет сопровождать Святейший. Готовься. Только учти — никому ни слова. Это государственная тайна. Понял?!
Конечно, понял. Что тут не понять? В конце октября надо подготовить территорию в несколько гектаров для встречи гостей. Это тогда, когда не только давно отцветут все цветы на многочисленных клумбах вокруг храма, но и облетят все листья со всех деревьев. Будет голо и сыро, и только ветер будет гулять над могильными рвами. И подготовку надо провести так, чтобы никто не понял, зачем проводятся те или иные работы.
Обошел территорию. Наметил, что сделаем силами прихода, и с чем надо обращаться к местной администрации. Написал письмо к Главе района. Приехал к его заму. Объясняю, что будет памятный день, когда на полигон обычно приезжают различные гости, и приход просит администрацию помочь в проведении ряда работ. Заместитель главы меня выслушал и сказал, что подумает, как нам можно оказать помощь.
Недели через три из Администрации президента получаю подтверждение, что визит Президента готовится. Опять еду в администрацию района. Спрашиваю, что решили по нашей просьбе. Получаю ответ:
— Отец Кирилл, мы оказали Вам помощь весной, когда на полигон приезжал Патриарх. Недавно митрополит Ювеналий был в Коммунарке — мы помогли отцу Стефану. На днях Святейший приезжал в Крестовоздвиженский монастырь — мы оказали помощь монастырю. Но к Вам никто не приезжает.
Я молчу…
Своими силами проводим работы по храмовой территории и на захоронениях. Сотрудники прихода, как потом они поделились, удивлялись: какая муха укусила отца настоятеля, что он требует накануне зимы проводить благоустроительные работы, которые в предыдущие года никогда не проводились, но безропотно выполняют поставленные задачи.
За несколько дней до визита получаю информацию, что за три дня до визита приедут сотрудники службы безопасности и протокола Президента, чтобы изучить место и утвердить программу мероприятия. От Патриархии на этом совещании должен быть сотрудник протокола Патриарха.
В назначенный день минут за сорок до указанного времени подхожу к храму. Около него и на прилегающей территории ходят напряженные сотрудники администрации района, в том числе и районной службы безопасности. Двое из сотрудников этой службы подходят ко мне. Один их спрашивает меня:
— Отец Кирилл! Что у Вас здесь будет?
— С чего Вы взяли, что у нас что-то будет? — отвечаю я вопросом на вопрос.
— Нам из Области звонили.
— Ну, вот и спросите в Области, что здесь будет.
— Отстань от него, — говорит второй сотрудник своему коллеге, — ему сказали, чтобы он ничего не говорил. Он ничего и не скажет.
Минут за двадцать до приезда службы протокола Президента раздается звонок. Звонит сотрудник службы протокола Патриарха:
— Отец Кирилл! Я попал в аварию. Вы сами решите все вопросы с президентскими службами…
Через пять минут следующий звонок. Звонит моя матушка.
— К нам в дверь кто-то ломится!
По ее голосу понимаю, что у меня дома происходит что-то необычайное, и мне надо бежать на помощь. Соображаю:
— Две минуты до дома (Слава Богу мы живем на приходе, около храма), пять минут там, две минуты обратно — должен успеть до приезда президентских сотрудников.
Бегу… Подбегаю к подъезду. Из него выходит наша дворничиха. В дребадан пьяная. Еле стоит на ногах. Под левым глазом огромный фингал. Понимаю, что это она штурмовала дверь нашей квартиры. Увидев меня, она просияла и хриплым голосом говорит:
— Батюшка! Мой муж воскрес!!!…!!!…
Визит Президента и Патриарха прошел хорошо. В оставшиеся два дня и три ночи районные службы провели все необходимые благоустроительные работы. Накладок почти не было, если не считать, что вечером накануне мероприятия при замене ламп в большом храмовом паникадиле был оборван питающий провод, и мы полночи на высоте 10-тиметров с туры устраняли поломку.
До сих пор многие помнят об этом посещении Президентом Бутовского полигона и называют его историческим событием.
Протоиерей Андрей Ефанов

Записки и записки

Уже четверть века читаю поминания и записки в алтаре, сначала как пономарь, затем как священник. Всех курьёзов не упомнить, но были и такие, которые стоят того, чтобы лежать в ячейках протопоповской памяти.
Пожертвовали как-то лампадное масло в алтарь, а на прикрепленной к маслу записке: о упокоении болящей Марии. Выхожу на амвон, спрашиваю: кто просил о скорейшей смерти для Марии? Тишина. Либо ошиблись, либо постеснялись признаться. Помянул о здравии.
Когда в поминании, которое книжечкой, которое надолго пишется, а не как записка на один раз, вычеркнуто имя о здравии, все понятно, либо умер человек, либо серьезно поссорились. А когда вычеркнуто имя об упокоении? Поссориться не могли. Значит, воскрес таки! Но почему об этом чуде — лишь скромно вычеркнутое имя, а не праздничный трезвон во все колокола?
Настя впервые пришла в храм со своей подружкой Ниной. Нина в храм ходит с пеленок —как вылезла с пеленок, так и пошла в храм, а до этого её туда носили. Настя же в храме впервые. Нина сказала, что надо написать записку, о ком из ее родственников помолиться. В итоге храню у себя записку: “О здравии: мама, папа, Вика, бабушка, бабушка Вера“. Господь знает имена.
“Батюшка, я прокляла человека, он потом умер, помолитесь о нём, только имени его не знаю». Появилась новая записка: «о упокоении безымянного мужчины».
Поехал в Муром, захотел написать записку, а больно уж дорого всех вписать. И тогда хулигански дописал: «и всех православных френдов Chudo-iva». Пускай хоть так помолятся.
Каждое поминание, принесенное в алтарь, как смс-ка Богу: «Небесный Отец, не забывай о нас!» Отец и так не забудет своих чад, но ведь приятно от детей получать знаки того, что и они помнят о Родителе.
Священник Сергий Круглов

20 красных свечей

Многие люди на Руси, которая, по слову Лескова, была крещена, но не была толком просвещена, уверены: главное в Церкви, действенное и наисакральнейшее — свечка.
Помню, в Спасский собор, в котором я служил в Минусинске, пришла дама и спросила в лавочке двадцать свечек, непременно красных. К тому времени я уже пару лет прослужил священником, имел кой-какой опыт и сразу понял: не перед иконами будет дама свечки ставить. А, скорее всего, послал ее в храм за освященными свечками какой-нибудь знахарь — они этими свечками людей, как известно, «лечат».
— Вам, говорю, свечи-то поди для лечения нужны?
— Как вы догадались?!!! — воскликнула потрясенная дама.
— Тоже мне, говорю, бином Ньютона… А вообще-то свечи для лечения не в церкви покупают.
— А где?
— В аптеке. И употребляют по-другому…
Эх, как ее бедную разобрало!… аж, помню, задохнулась от негодования.
Схватила свечи и убежала. И больше, помню, не появлялась…
Ну что ж.
Как наш народ мудро говорит, вольному — воля, спасённому — рай.